По ту сторону пропасти

Сорока сидела на ветке, с которой уже давно упал мокрый тяжелый снег и, вытянув лапу, чистила себе перья под крыльями, но вскоре она взлетела, испуганная приближающимся хрустом веток и гулкому стуку копыт. Широкая конская грудь с лёгкостью и треском ломала сухие ветки поникших рябин, не обращая внимания на легкие царапины, что ему оставляли иглы акаций и елей. Громадный кентавр вышел на небольшую полянку. Знающий человек бы сразу сказал, что круп у этого существа от породы лошадей Шайр. И правда, кентавр воистину был огромен, высотой он был около двух метров, широкая спина переливалась чёрной короткой шерстью, пока существо шло поигрывая клубками мышц, что выступали из-под кожи. Чулки на его пястях были яркого, огненно-рыжего цвета, а по всему телу, словно капилляры растекались пульсирующие потоки, напоминающие жаркие лавовые реки на склонах вулканов, что целенаправленно текли в одну сторону, к сердцу, которое с каждым ударом напоминало раскаленный уголь, или жерло что готово к извержению и медленно пульсирующее сквозь корочку темного камня. Казалось, что если коснуться широкой груди ладонью, то получишь ожог, но на деле она не была теплее, чем обычное тело, в котором течет простая кровь. Верхнюю часть тела составлял торс широкоплечего крупного парня, с длинными и сильными руками. Из одежды на нём был один единственный потрёпанный жилет из тёмно-синей материи, да шерстяной пояс на стыке лошадиного тела и человеческого торса, а немного ниже под ним, на боку виднелась грязно-белая повязка из старого бинта. На широкой спине кентавра сидел паренёк, обнимая того за мускулистую шею и дремля от качки и ритмичного стука копыт о землю. Из его лопаток, сквозь вырезы на свободной белой рубашке выходили два громадных белоснежных крыла, что были прижаты к спине и тихо шуршали большими мягкими перьями. Юноша положил кудрявую со светло-каштановыми волосами голову на широкое плечо кентавра и прижался к его спине сильнее, сжав ногами круп. Кентавр вышел к краю пропасти, замерев на месте и глядя по ту сторону, прищурив тёмно-синие глаза. Ветер развивал его крупные кудри смолянисто-чёрных волос, которые на лбу удерживала белая повязка. Напротив него был поднятый деревянный мост, что поднимался и опускался с помощью колеса, которое нужно было крутить собственными руками. — Карл, — голос звучал тихо и ласково, хотя был достаточно хриплым и грубым, — Просыпайся, мой ангел, нужно мост опустить. Тот медленно выровнялся, очаровательно протирая заспанные глаза слишком длинным рукавом рубашки и слез с его спины, расправляя крылья. Ветер ласково колыхнул перья и парень, тяжело взмахнув оными, поднялся в воздух, за пару секунд оказавшись по ту сторону пропасти. Он потер ладошки с красными костяшками и начал крутить колесо, пока мост со скрипом дрогнул, опускаясь ниже и ниже, стряхивая с себя остатки засохших иголок и мха. Наконец кентавр ступил на него, переходя на другую сторону и мягко отодвинул ангела от колеса большой теплой ладонью. — Давай я, эта штука была тяжелой, насколько я помню. Карл благодарно улыбнулся ему, вновь забираясь на его спину и расслабленно выдыхая, глядя на то, как поднимается мост, огораживая их от внешнего мира: — Скоро будем дома… Твоя спина конечно очень удобная и теплая, но спать сидя не для меня. Кентавр понурил голову, глядя куда-то на старый мох и тяжело вздохнул, продолжая брести вперед, немного прихрамывая на правую переднюю ногу. — Ты стал больше хромать Сапнап, — заботливо заметил Карл, мягко проводя рукой по его лошадиному плечу, — Нога болит больше? Тот неохотно кивнул, стараясь как можно меньше наступать на больную ногу и стиснув большие кулаки с темными костяшками. Наконец, они вышли к большому дому, что находился на небольшой опушке и был обнесен забором. За ним находилось маленькое озерцо, площадью в небольшую комнатку, да колодец. Карл спешился, подбегая к деревянной, пахнущей сосной двери и распахивая ее, без тени какого-либо смущения. Он оказался внутри библиотеки, что состояла из тысячи написанных и переплетенных вручную книг. Стеллажи с цветными корешками уходили под самый потолок, а в воздухе пахло старой бумагой и чернилами. С потолка свисали горшочки с цветами и виноградные лозы, что ползли по стенам, покрывая их загадочным природным ковром. В воздухе стоял запах благовоний, что напоминали аромат лаванды, смешанной с лимоном. Запах тянулся тонкими. Незримыми нитями, дурманя своим присутствием все помещение. — Джордж! Просыпайся, если еще не проснулся! — ангел подпрыгнул на месте, хлопая в маленькие ладоши и завертелся на месте, — Я знаю, что ты тут! — Карл?! — мавка показался из-за стеллажа с книгами и быстро отложил в сторону перо, коим делал какие-то заметки в одной из толстых книг с потрёпанной коричневой обложкой, — Боже, Карл, как я рад тебя видеть! Парень подбежал к нему, заключая в нежные и теплые объятья, не цепляя руками основания крыльев и запуская пальцы в мягкие кудрявые волосы паренька. Тот ответил такой же лаской, опуская подбородок на плечо Джорджа. — Ты наверно устал с дороги? Пойдем, я сделаю тебе твой любимый чай с ромашками! — юноша отстранился, хватая ангела за плечи и тепло улыбаясь ему. — Да, Джордж, да, — Карл мягко улыбнулся, накрывая его руки своими и печально вздыхая, округлив свои серо-голубые глаза, — Но… Не мог бы ты осмотреть Сапнапа? Джордж тут же помрачнел, хмуря густые темные брови и убирая руки от плеч парня. — Он не прошёл отбор? — тихо спросил мавка, убирая челку с глаз и потупив взгляд куда-то в пол. — Не прошёл, только ты не тыкай ему этим в лицо, он итак очень расстроен и подавлен, — Карл сложил свои шуршащие крылья и похлопал длинными ресницами, пока его голос приобретал немного жалобные нотки, — Кстати, он немного поменялся с вашей последней встречи. — Мозгов не прибавилось, я уверен, — буркнул Джордж, подходя к двери и дергая ее на себя, — Осторожности тоже. Он замер на пороге, пока его челюсть медленно отвисала, а глаза расширялись не то от ужаса, не то от шока. Парень сделал осторожный шаг вперед и опустился на колени рядом с кентавром, что лежал у озерца, глядя на его тяжело вздымающийся бок и слушая прерывистое хриплое дыхание. — Сапнап? Это ты? — он осторожно положил руку на широкое плечо существа и глянул на усталое лицо, — Ну ты и вымахал… — Он сейчас не ответит. Уснул. Он шёл без остановки два дня, потому что уже домой хотелось. У него ранена правая передняя нога и над тазобедренной костью глубокая рана, — Карл сел рядом, успокаивающе поглаживая подрагивающее лошадиное предплечье, — Я уже сделал все, что мог, залечив большинство его ран своими руками. Ты бы видел его после турнира… Ни единого живого места не осталось. — Ладно, я займусь им, а ты пока сбегай за Дримом, Бэдом, и Скеппи, ладно? — Джордж встал, отряхивая колени от приставших к ним иголочек и устало вздохнул, — От него одни неприятности… Были и всегда будут. Карл благодарно улыбнулся, целуя его в обе щеки и, тяжело взмахнув увесистыми крыльями, поднялся в воздух, оставив юношу подле лежащего кентавра. Тот в свою очередь тяжело вздохнул, скрываясь в своем домике, но лишь для того, чтобы взять небольшую деревянную ступку и пест, а потом снять с полки какую-то коробочку с сухими травами и ягодами. Мавка поставил котёл на огонь, наливая туда немного воды из бочки, а сам сел за стол, перемалывая растения в ступке. Когда пест уже молол однородный зеленый порошок, то парень разбавил его горячей водой, до состояния вязкой темно-зеленой мази, что терпко пахла на всю библиотеку. Пока мазь остывала, то парень взял с полки какую-то книгу, открывая ее. Между страницами лежали большие, размером с голову, и засохшие листы. Юноша взял несколько, смачивая их в тёплой воде и оставив плавать на поверхности котла. Он вышел на улицу, вновь приседая подле Сапнапа и, зачерпнув рукой мазь, принялся наносить её тонким слоем на открывшийся от ходьбы порез над тазобедренной костью, а потом положил сверху мокрые и теплые листья, позже проделав тоже самое с раной на передней ноге. Кентавр вздрогнул и тихо зашипел, стиснув зубы и откидывая назад голову. — Терпи молча, — пробурчал Джордж, — Или у тебя настолько слабая выдержка? Ничему тебя турнир не научил, видимо… Сапнап ничего ему не ответил, не поднимая запыленной головы с мягкого мха и обнимая себя руками за широкие мускулистые плечи. Джордж небрежно снял со своих плеч плащ и накинул его на торс кентавра, подоткнув края. Он приподнял листы на ранах и перевернул их, а потом вновь взялся за ступку, на этот раз сев подле кентавра и перемалывая уже совсем другие травы. — Сапнап-Сапнап, — вздохнул он, покачивая головой, — Ну зачем ты вернулся? Ну почему же ты не поступил в этот чертов клан «Огненных»… — Сапнап?! Сапнап! — радостный голос Дрима послышался из-за тьмы лесной чащи, и вскоре русалка показался из-за деревьев, с лёгкостью перемахивая через забор и подбегая к ним, подхватывая голову кентавра, — Братец, как ты? — Тише, он спит, — Джордж налил в ступку еще немного воды и смочил в новом отваре чистую тряпку, а потом опустив ее на одну из ран Сапнапа, — И как всегда побитый… Дрим тяжело вздохнул, кладя голову парня на свои колени и осторожно развязывая повязку на его лбу, плавно прочесывая длинными пальцами чёрные кудрявые волосы, глядя на тёмно-красные круги под глазами и устало опущенные уголки губ. — Надеюсь, что потом он нам расскажет, что случилось на турнире. Карл пошел за Бэдом и Скеппи, так что скоро Сапнапа затискают в крепких демонических объятьях. Знаешь, — тихо прошептал он, — Я рад, что он не поступил в клан… Это точно к лучшему… Может, он оставит эту затею к следующей зиме? Джордж на эти слова лишь покачал головой и сел рядом с ними, и поджав колени к подбородку. — Глянь, как он вымахал! Полтора года назад он был совсем крошечным, чуть ли не жеребенком. Я помню, как я его на руках с лёгкостью носил позапрошлым летом. А сейчас он нас обоих одной задней поднимет, — продолжал русалка, плавно поглаживая кентавра по макушке, — Нужно будет попросить его покатать нас на спинке или, еще веселее, на шее! — Дрим, ты такой идиот, — пробормотал мавка, начиная тихо смеяться, — Он не согласится катать такого гиганта как ты! — Гиганта?! Это он себя значит не видел! Я рядом с ним крошечный! — Не правда! Они так и продолжили спорить, толкая друг друга в плечи и легонько пихая по ногам, заливаясь тихим, но звонким смехом, а Сапнап в это время спал, словно убитый, вообще не обращая внимания на этот раздражающий сторонний шум, пока со стороны не послышался треск кустов и взволнованные голоса, в которых ребята узнали Бэда и Скеппи. — Пандас?! — демон взволнованно хлопал кожаными крыльями и отчаянно пытался нащупать что-то руками, пока алмазный мальчик оттаскивал его от деревьев, чтобы тот не врезался, или не споткнулся о пенек. — Тише, он спит, — ангел прижал палец к пухлым губам и нахмурился, — Он очень устал с дороги. — На улице спит? — опешил Бэд, пока Скеппи смотрел на кентавра выпученными от удивления глазами, — Вы не думали занести его в дом? Холодно же! — Ну как тебе сказать, — пробормотал Дрим, потирая рукой затылок, — Он немного не влазит в дверь… — Немного? — ядовито спросил Джордж, — Он даже по пояс туда не пролезет, я уверен! — Как это не влазит? — Бэд наконец подошёл к ним и мягко обвел руками контуры фигуры Сапнапа и неуверенно замер, — Это… Точно Саппи? — Да, это точно он, я уверен, — Карл улыбнулся, — Он по характеру почти не поменялся. Скеппи присел на пенек рядом с ними и мягко улыбнулся, глядя на то, как демон трепетно и нежно заправляет прядку черных волос за немного вытянутое ухо кентавра, убирая мешающую челку с глаз, пока парень мирно дремал, упокоив свою голову на коленях Дрима. — Я чувствую запах шиповника и зверобоя, — Бэд втянул носом запах целебных трав, что лежали на ранах кентавра и встревоженно повернул рогатую голову туда, где по его мнению был Джордж, — Он ранен? Мавка быстро успокоил его, объяснив, что ран всего две и они не опасны для жизни, после чего демон спокойно выдохнул и обнял Сапнапа перепончатым крылом. Кентавр вздрогнул и вдруг слабо приподнялся на локтях, потирая заспанные глаза рукой. Он обвел всех сонным взглядом и сел, поджав под себя лошадиные запястья. — Привет, ребят, — прозвучал в полной тишине хрипловатый голос, — Здравствуй, отец. — Пандас! — Дрим крепко обнял его за шею, сжимая так сильно, что бедолага поперхнулся воздухом, — Я так скучал по тебе, ты не представляешь! — Представляю, потому, что скучал точно также, — кентавр крепко обнял его в ответ, положив голову на широкое веснушчатое плечо и сжимая пальцами рубашку на спине молодого человека, — Я уснул у дома Джорджа, да? — Саппи, — Бэд протянул ему когтистые лапы ладонями вверх, чувствуя, как тот берет их в свои руки и трепетно прижимается лбом к грубым подушечкам его пальцев, — Здравствуй, мой мальчик. — Мне жаль, я не поступил, — тихо пробормотал тот, явно приниженный своим поражением, — Я вылетел с последнего раунда… — Главное, что ты жив и даже почти здоров, — Скеппи положил руку на его предплечье и Сапнап тоже обнял его, — Спасибо за это Джорджу и Карлу. Но, чёрт возьми, как ты вырос! Боюсь представить сколько ты весишь! — Тысяча девятьсот шестьдесят один килограмм, — усмехнулся тот, — На турнире нас взвешивали. — А про турнир ты расскажешь у вечернего костра. Джордж как раз на сегодняшнюю ночь планировал весенний обряд, так что костер будет большой и жаркий, а сейчас тебе нужно нормально поспать с дороги. Сможешь дойти до мельницы? — Нет, — вдруг отрезал за него Джордж, — Никаких мельниц. Лекарство только начало впитываться, так что пусть лежит тут. — Он может заболеть, так что лучше пойти на мельницу. — Эй, господа присяжные, — Сапнап похлопал в ладони и нахмурился, — А ну не решайте за меня, что мне делать! Я сам разберусь со своими проблемами. Бэд испуганно сложил ладони вместе и удивленно склонил голову на бок, слушая немного раздраженный голос молодого кентавра. — Я останусь спать тут, потому что лекарство должно впитаться, а на турнире я спал в условиях и похуже. Раз Джордж сам предложил мне остаться, то он не против моей компании на своем заднем дворе. Я нормально посплю, а потом уже пойду дальше. Я правда очень рад всех вас видеть, ребята, но я сейчас опять усну прямо у вас на глазах. Скеппи снял с плеч темно-синий плащ, сложил его несколько раз и положил на землю, предложив парню использовать его как подобие подушки. Тот благодарно обнял его и вновь улыбнулся, укладываясь и почти сразу же вырубаясь, провалившись в усталый глубокий сон. Пульсирующие потоки лавы на его теле словно потемнели, заставляя сердце в центре массивной груди пульсировать плавнее, это показывало, что оно начало биться немного медленней и существо спокойно уснуло. — Карл, милый, тебе тоже стоит отдохнуть с дороги, — Джордж ласково взял ангела за руку и потянул в сторону своего домика, — ты можешь поспать у меня, а я тебя еще накормлю и напою, ладно? — Звучит заманчиво, — тот зевнул, потягиваясь и поднимая наверх руки. Он мягко глянул на Сапнапа и побрел следом за мавкой.

***

Когда он проснулся, то на лес опустились сумерки, что отливали голубым светом из-за снега, что лежал ровным слоем на земле и лапах елей, в воздухе попахивало морозом, а стекла в окне Джорджа покрыла изморозь и ледяные узоры танцевали, преображая изображение внутренней комнаты. Кентавр приподнялся, вставая и отряхиваясь от легкого снега, что покрыл его мохнатые рыжие пястья и оглянулся. В домике света не было, и лишь снег хрустел где-то вдалеке под копытами лесного оленя, когда парень глянул в окно библиотеки и нахмурился, беря в руки плащ, которым Джордж укрыл его торс и осторожно повесил его на свое предплечье, рядом с синим плащом Скеппи. Он медленно пошел по известным ему с детства тропинкам туда, где трещали дрова, вылизываемые жаркими языками пламени, где искры плясали в воздухе, кружась в замысловатом неизвестном никому кроме них танце. И вместе с искрами медленно двигался у костра стройный силуэт, плавно двигая руками и головой, словно подзывая к себе что-то в этих необычных движениях. Желтоватый свет от костра освещал мягкие черты лица Джорджа, его дрожащие прикрытые ресницы и румяные щеки, что ещё больше покраснели от жара костра. Костёр горел прямо рядом с сердцем леса, не цепляя языками пламени крону и растапливая снег вокруг себя. Рядом у костра сидел Карл, с легкой улыбкой наблюдая за ним и немного раскрыв пушистые белоснежные крылья, что выглядели словно тёплый плащ за его спиной. Кто-то осторожно раздвинул ладонями голые ветки кустов, неотрывно глядя на этот замысловатый танец, движения которого он уже выучил наизусть, наблюдая каждую весну за этим ритуалом проводов зимы. Дрим, затаив дыхание словно смущенный мальчишка, смотрел на грациозные движения темного силуэта, что изредка освещался мягким желтоватым светом большого костра. Он как зачарованный наблюдал за тонкими руками, что плавно двигались при свете огня. — Полтора года назад ты был влюблён в него. Вижу, что ничего не поменялось? Ты так и не осмелился сказать ему? Он лишь качает головой в ответ, слушая как тяжёлые шаги кентавра приближаются за его спиной, и Сапнап замирает рядом, глядя в том же направлении. — Тише, — бормочет парень, благоговейно наблюдая за мавкой у костра, — Ты спугнешь его… Сапнап осуждающе покачал головой, поджав покусанные обветренные губы и прикрыв глаза, бормоча: — Наблюдая со стороны за его танцами — ты никогда не получишь желанного, — хмуро заметил он, кладя тяжёлую ладонь на плечо названного брата, — Тебе нужно просто поговорить с ним. — Это разрушит нашу дружбу… Он ничего не чувствует ко мне, помимо дружеских… — Ты спрашивал у него? — Нет, просто знаю. — Ты неисправимый идиот, — Сапнап раздраженно выдохнул, закатывая темно-синие глаза к небу, затянутому мрачными тучами, — Забирайся мне на спину и поехали позовем остальных к костру. Подсматривать плохо, и ты это знаешь. Дрим забрался на его спину, обнимая руками широкую шею и печально вздохнул, бросив последний взгляд на пляшущие огни костра, пока кентавр развернулся от сердца леса и пошел в сторону старой водяной мельницы, с хрустом наступая ухоженными копытами на ледяную корочку, коей покрылся к вечеру снежный ковер. Кентавр без боязни ступил в холодную воду реки, благодаря которой и работала мельница, что текла всю зиму не замерзая, из-за своего быстрого потока, и вода с всплеском приняла его по грудь, намочив красивый длинный хвост огненно-рыжего цвета, заботливо заплетенный Карлом в тугую косу. В окне домика у мельницы плясал свет от нескольких свеч, а за стеклом мелькал беспокойный невысокий силуэт, бегая от одного края комнаты к другому. Дрим спешился, стучась в деревянную дверь и услышал взволнованный голос Скеппи, разрешающий войти, пока Сапнап замер у окна, нахмурившись, когда заметил, что Бэд вымотанно лежит на старом потрёпанном диване фиолетового цвета, а его правая нога перебинтована. Он мягко постучал по стеклу согнутыми костяшками пальцев и прижался к холодной поверхности носом, заставь ее запотеть от его жаркого дыхания. Юноша увидел, как Дрим вошел внутрь и осторожно сел на диван рядом с демоном, ласково беря его руку в свою и что-то спрашивая. Бэд встал, опираясь на Скеппи и побрел к двери, сильно прихрамывая, сопровождаемый тремя взволнованными взглядами, что вцепились в его ногу, словно репейник. Легкой рысью Сапнап подбежал к двери, взволнованно поддерживая демона под руку и помогая ему забраться на свою спину. — Что случилось? Ты упал? — Хуже, — хмуро заметил Скеппи, выходя следом и забирая у кентавра свой синий плащ, — Мы пошли по ту сторону пропасти и Бэд угодил в капкан, представляешь? Свежий капкан, недавно выставленный! Я еле смог разжать его и помочь Бэду дойти до дома! — Свежий капкан, — Дрим вышел за ними и едва успел увернуться от эмоционально размахивающего руками алмазного парня, — Это могут быть охотники? — Охота в этих местах запрещена, — Сапнап развернулся, медленно выдвигаясь в сторону костра, — Это могут быть только браконьеры.