Близнецы на вкус и ощупь

Утренняя суета, подошвы ботинок опаздывающих студентов стучали по каменным лестницам, Снейп в этот день был особенно мрачен, потому что Невилл разлил зелье на преподавательский стол из прекрасного орешника, и теперь он безнадежно испорчен. «Мама, у нас всё хорошо, перестань, пожалуйста, слать эти батончики, тут их тоже продают. Рон тебе напишет отдельное письмо, потому что он никак не может поймать нас, чтобы отдать свою бумажку. Мы усиленно от него прячемся. Передали Гарри, как крепко ты его обнимаешь, и даже показали, как именно. Скажи отцу, что, пока Дамблдора нет, в школе по-прежнему спокойно. Турнир по квиддичу не за горами. Возможно, ты узнаешь о его результатах не от нас, а из газет. Так будет круче, правда, мама?

Целуем, Фред и Джордж».

— Этой сове пора на пенсию, — сказал Фред, выпуская Эррола с письмом, — надо сказать маме, чтобы перестала его гонять. Когда откроем магазин, сделаем ему собственный пьедестал. Джордж готовился пойти в душ и с полотенцем вокруг пояса искал чистую майку в шкафу. Близнецы, как легко догадаться, были не на занятии. Трансфигурация ещё через два дня, так что рисков никаких. Фред застегнул свежевыглаженную синюю рубашку на все пуговицы, покрутился и решил не заправлять в брюки. Достав из тумбочки наручные часы, он закрепил ремешок и прислушался к ходу. Теперь парфюм. Сегодня прекрасный день без гербологии, где надо мараться, без квиддича, где под ногтями обязательно соберётся грязь. Нормальный день: чары, защита от темных искусств, астрология и руны. Он бежал по ступеням вниз на занятие, и портреты провожали его упругую фигуру взглядом. Фред зашел в кабинет как раз в тот момент, когда перекличка дошла до его имени. — Я здесь! — крикнул парень, опускаясь на единственный свободный стул между Малфоем и Имоджен. — Так что, Ли напиздел, что вы двое вступаете в клуб? Последние две встречи мне показалось, что парней только убыло, — прошептал Малфой, когда Фред закончил доставать из сумки книги и письменные принадлежности. Осознавая, что Имоджен слышит разговор, Фред решил ответить иначе, чем сделал бы это наедине с Драко. — Мы с Джорджем не собираемся вступать в этот дурацкий клуб. — Мне же больше достанется, — лицо слизеринца расплылось в холодной улыбке. Фред отвернулся, развернул пустой свиток и с любопытством скосил глаза направо. Имоджен сидела едва шевелясь. Он редко бывал близко к ней. Действительно ли в ней есть что-то особенное? Маленькие ручки аккуратно держали посередине симпатичное белое перо. Синие ногти отливали металлом. Что-то было едва заметно неуютным в этой стройной фигуре и точёном лице. Вдруг Стреттон наклонилась вперёд и произнесла мимо Уизли: — Драко, у тебя есть запасная чернильница? — это не был полный голос, скорее шёпот, но Малфой обернулся на него мгновенно. Он порылся в сумке и достал полупустую чернильницу, открыл и протянул Имоджен перед лицом Фреда. — Постой, мне только обмакнуть, — она потянулась в сторону Драко, и край её волос лёг на рукав Фреда. Слева перед глазами была рука Малфоя с чернильницей, а справа — рука и перо Имоджен. Пахнуло черносливом, и запястье с закатанным наверх белым рукавом три раза окунуло перо перед глазами гриффиндорца. — Спасибо! Взгляд Фреда расфокусировался… — Уизли… Уизли. Уизли! — А, что? — спохватился парень. — Читайте главу шесть! *** Проходить в клуб новичкам следовало по особой траектории: когда старожилы двигались из левого участка коридора, новички первый раз должны были появляться из правого. Комната располагалась в древних лазах подземелий, поэтому встретить преподавателей, да ещё и в столь поздний час, было маловероятным. Чары изменения внешности требовалось накладывать где-то в одиночестве и только после этого идти к дверям. Попасть же в помещение, кипящее энергией острой молодости, можно было только изобразив палочкой секретный символ у стены. Холла и Пэнси пробрались в пустой женский туалет недалеко от гостиной Гриффиндора: максимально удаленная точка одновременно от гостиной Рейвенкло и, собственно, клуба, дарила девушкам мнимое чувство безопасности. — Ты уже решила, в кого превратишься? — спросила Пэнси. В пакете лежала наколдованная красная сорочка с треугольной прорезью на животе. Фигура Пэнси была далека от идеала, но чары это исправят. — Да. Через десять минут из туалета вышли две высокие блондинки в коротких платьях. Что уж говорить, если хочешь приятно провести время, бить надо в яблочко. Холла уверенно шла на каблуках к секретному проёму. Навстречу из левой части коридора направлялись двое заколдованных парней, они подтолкнули друг друга локтями в бок: «Смотри, новенькие». Парни и девушки поравнялись в смущении, стоя в полутьме у стены-прохода, хотя узнать никого не представлялось возможным. Взмах палочками, и секретная дверь отъехала в сторону, за ней веселое лицо Ли Джордана сразу растопило лёд подземелий. — Добро пожаловать в клуб, вот ваш приветственный напиток. — А что покрепче есть? — спросил один из парней. «Это явно какой-то старшеклассник с седьмого курса», — подумала Холла. Как только все получили по бутылочке, и дверь за спиной вернулась на место, заколдованная музыка наконец начала долетать до ушей новых гостей. Внутри, на парчовых диванах и пуфах, пушистых коврах, у столов и столиков, за ширмами и гардинами уже располагалось порядка пятнадцати человек, а час сбора даже ещё не пробил. Задёрнутые шторы скрадывали принадлежность зала к реальному миру, сиреневые и голубые заколдованные огни левитировали по спирали между полом и потолком, создавая интимную атмосферу, столь непривычную в здании под названием «школа». Кто-то уже сидел босиком, подобрав под себя ноги, на топчанах, затянутых бархатом, кто-то целовался напоказ, ибо ничем не рисковал. Уединявшиеся скрывались в маленьких отсеках — приват-зонах, завешенных звуконепроницаемыми гардинами. Что там творилось, Холла решила пока не представлять. — Ты что, правда готова сегодня с кем-то здесь переспать? — скептически спросила Пэнси, сканируя присутствующих. — Он должен быть здесь, я найду его… — пристально оглядев помещение, Холла заметила несколько фигур, которые на её взгляд могли бы являться Фредом. У этого рост похожий, этот носит такую же рубашку… А этот вот стоит, скрестив руки, совсем как он. Холла раскрыла ладонь и прикрепила камелию к волосам. — Он поймёт и сам найдёт меня. — Ты с ума сошла! — зашипела Пэнси. — Сейчас тебя весь курс узнает! А с тобой — и меня! — она отшатнулась, но Холла не успела ответить, потому что к ней подплыл, словно туман, парень в рубашке, как у Фреда. — Прекрасный выбор, — сказал он, окидывая плотоядным взглядом её золотистое короткое платье без бретелей. И, тут же развернувшись, проследовал на пустой диван. Пэнси и Холла переглянулись. — Что это было? — Не знаю, опять его игры! — разозлилась Холла. *** Джордж наложил на себя заклятие так далеко от комнаты секретного клуба, что, встреть он кого на пути, несдобровать ему. Он попытался представить самый неподобающий ему образ, чтобы точно никто не заподозрил. Но при этом надо было оставаться привлекательным, иначе какой смысл. То есть, образ Питера Петтигрю не годился. Подумав немного, Джордж совершил несколько пассов, и блондин среднего роста с длинными волосами до плеч и заострёнными ушами, как у эльфа, отразился в зеркале мужского туалета. Одежда? Пусть будут чёрные классические брюки и какая-нибудь претенциозная рубашка. Скажем, шёлк цвета слоновой кости. «Никогда бы такое не надел» — оглядел он себя со спины, ухмыляясь. К десяти вечера в помещении клуба уже стояла жара. Ли, утащенный гостьей с миссии хоста в один из лаунжей, уже не приветствовал приходящих напитками. Вместо этого они просто одиноко стояли на столике, убывая по два, да по одному. Разговоры звучали в низкой тональности, скрадываясь приглушённой музыкой, от глухого баса которой по телу сразу начинали проходить вибрации, напоминающие присутствующим, что у них есть сердца. Джордж миновал столик, не взяв напитка, и огляделся в поисках знакомых лиц. Некоторые парни изменили внешность, некоторые оставались в ранее использованном образе, что недвусмысленно объясняло: у них успех. Джордж быстро приметил и следующее: девушка в сиреневом шарфике пришла, а никого, в ком он мог бы заподозрить Имоджен, на первый взгляд не было. Успокоившись, он поискал свободное место и нырнул на один из диванов с хорошим обзором. Чувство комфорта, заботливо созданное Ли, обволакивало его, желание, так неприятно подавляемое последние недели из-за инцидента, стало ощущаться в теле острее. Сиреневая не узнавала его, и это было удобно: парень хотел иметь возможность выбора. Образ эльфа привлек взгляды, но все же здесь он не Джордж Уизли, поэтому внимание девушек скользило по нему достаточно мимолётно. Пока мысли переключались с одной на другую, как светофор, не давая Джорджу самому проявить к кому-либо инициативу, от окна, завешенного тяжелой вышитой гардиной, в такт томной ласкающей слух музыке, отделилась и направилась к нему высокая фигура. Девушка со светлыми волосами в коротком платье и на высоких каблуках аккуратно присела рядом. — Кажется, мы из одной семьи, — показала она на свои и его белые волосы. Он должен был быть внимателен и не разговаривать, как Джордж. В этом и вызов, сложность. Игра в клубе благодаря техническим небольшим ограничениям становилась такой притягательной и пикантной. — Я чистокровный волшебник древнего почитаемого рода, — произнес Джордж. — А если ты моя сестра, то у нас проблемы, потому что, кажется, я возбудился. — Девушка рассмеялась звонко. — Если хочешь, могу вернуть себе чёрный цвет, — в груди у Джорджа похолодело, но она испугалась не меньше его, поняв, что проговорилась. Парень положил руку ей на бедро чуть выше колена. Он знал, что Имоджен очень не любила прикосновения в этой зоне, но ничего не произошло. Напряжение растаяло, его место теперь занимало возвращающееся возбуждение. — Может быть, ты хочешь показать мне что-нибудь, чтобы вечер стал интереснее? — гриффиндорец старался вжиться в роль, которая была не его, поэтому фразы звучали картонно, но девушка этого не заметила. Её глаза почти влюбленно блуждали по его лицу. — Хочу. Я ведь так обрадовалась, что ты вступил в клуб… — он снова оторопел. Мимо них в сторону приватных уголков прошла пара — рыжеволосая девушка и парень, очень напоминавший самого Джорджа. И Фреда тоже, конечно же. Кто-то схитрил и решил получить своё, прикидываясь похожими популярными образами. И это работало, потому что вслед им глядело несколько взгрустнувших женских лиц. Его партнерша встаёт и тоже тянет парня за шторы. За ними, вопреки ожиданию, не наступает мгновенная тишина: заклинание работает только на голоса, а красивая музыка продолжает струиться, поддерживая созданное в общем помещении томное настроение. Незнакомка обходит комнатку по полукругу, бросив короткий взгляд в окно, отодвинув шторку, и возвращается обратно, встав перед Джорджем. — Туфли можешь оставить, — говорит он, блуждая голодным взглядом по её прекрасным ногам. Она улыбается и медленно сбрасывает с плеча одну лямку своего платья, затем другую, и оно невесомо соскользает на пол. На девушке нет белья. Заведенный Джордж расстёгивает рубашку. Белокурая опускается на сиденье большого круглого дивана без спинки, стоявшего в центре, и слегка разводит ноги. Как всё просто и легко… — Тебе не нужно особое приглашение, я полагаю? Ему не нужно. Джордж садится на колени в расстёгнутой рубашке и опускает лицо к идеально выбритой киске. Широким языком он проводит снизу вверх, ощущая её вкус, и кровь приливает к его члену еще сильнее. Парень отбрасывает в сторону свои белые ненастоящие волосы и углубляет язык, нащупывая любимые зоны и предпочтения эльфийки, так подходившей ему в этом образе. Вряд ли в школе есть девушка с настолько идеальной фигурой. «Пожалуй, мне лучше не знать…» Он щекочет зону её клитора кончиком языка, чтобы сразу задать интенсивный тон встрече, а девушка разводит ноги шире, позволяя ему полностью охватывать пространство. Её голова запрокидывается назад, но, делая над собой усилие, чтобы смотреть на него, незнакомка подпитывает свои фантазии белокурым образом. Много времени тратить не хотелось, поэтому Джордж поднимается и отточенными движениями расстегивает брюки, взяв в руку предвкушающий скачку член. Белокурая облизывается и придвигается ближе к краю дивана. Он направляет член в прорезь с крошечными губками, немного подразнив девушку, не вставляя сразу на полную длину. «Будешь знать, как ставить мне условия, Имоджен». Окунаясь поступательно в киску, Джордж гонит мысли о том, кто же это может быть. Не важно, ведь она совершенна. Два красивых белокурых тела словно подсвечивают собой эту комнату. Рельеф её киски внутри ласкает немаленький член Джорджа. Но парень не хотел бы, чтобы в следующий раз она пришла в этом же обличии. Сделаем вид, что это случайность, один раз. Как тогда, летом, когда они поехали на чемпионат по квиддичу с палатками, отцом и Поттером. Спор о командах с какой-то мимо проходящей фанаткой Болгарской сборной закончился неистовым сексом в её палатке. Кажется, ей было лет двадцать… Боже, как она стонала, он выложился тогда по полной. Хорошо, что её парень не вернулся, пока это происходило. Блондинка кусает губы, и всё выглядит как в мечте любого парня, если бы не… — Твой член так же прекрасен, как и язык, Драко. — Что? — он остановился так резко, что почти потерял равновесие, нарушив инерцию. — Я не Драко. Девушка подскочила, её глаза были наполнены ужасом, она свела ноги и резко дёрнулась за платьем на полу, прикрываясь, как будто в этом был какой-то смысл. — А кто же? Джордж мгновенно натянул брюки, застегнул рубашку и вылетел из закутка. Неудовлетворённый член неудобно лежал за застёжками. Рыская взглядом в поисках Ли, Уизли понял, что прощание с другом выдаст его персону. Поэтому он юркнул сквозь входную дверь в коридор и тайными ходами пробрался наверх, где и снял с себя чары где-то между лестницами. «Твою мать, и снова я неудовлетворённый». Он свернул в коридор налево по пути в туалет и врезался в Холлу, выходящую из женского. Она несла в руке пакет и цветок, которые выпали на пол из её рук при столкновении. Бежать было поздно. — Фред! То есть… Джордж, извини….я… — его глаза упали на каблук, показавшийся из выпавшего пакета, и он все понял. — Прости, я случайно. Все нормально, иди, — он обогнул её и вошел в мужской туалет. Гриффиндорец вспомнил вдруг, что с тех пор, как кинул ей цветок, они ни разу не разговаривали. «А ведь она тоже может понять, откуда я в такой час. Слава богу, она хотя бы не из Слизерина…» Парень зашёл в кабинку и расстегнул брюки. Член до сих пор был предательски налит кровью. Он встал над унитазом и принялся завершать начатое. Лицо Белокурой потеряло вдруг всякую привлекательность, и, как он ни старался, воображая её на коленях, работающую ртом или на четвереньках, раздвинувшую ноги, ничего не помогало. «Блять!» Тогда он подумал про Имоджен, но тошнота злости на этот раз не помогала, а оттягивала возбуждение. Думая о её запретах, Джордж был убеждён, что так облажался из-за нервов и потери концентрации. И вдруг на ум автоматически явилось последние видение — Холла. Её русые волосы и четко вырисованная арка купидона губ показались вдруг чем-то подходящим, сочетающимся с ним самим. Он представил эти смущенные, напуганные, но голодные глаза напротив своего лица. «…Я веду рукой от тонкой шеи и ненадолго сжимаю грудь поверх рубашки, второй нащупываю бедро и скольжу ладонью вверх, под юбку, а она без белья, прямо как Белокурая. Проверяю, достаточно ли смазки, смачиваю пальцы своей слюной и распределяю вокруг входа… левее… правее… Интересно, как она выглядит там, внизу? Она растеряна, да, наверняка была бы, так даже интереснее… Но доверяет мне, тянется навстречу, смотрит пристально. А что, у неё ведь и правда такие красивые бёдра, мне даже не надо ничего выдумывать… Развожу чуть колени двумя руками, раздвигаю мягкую киску и… вхожу в неё…» Новое неожиданное ощущение возбуждения выстрелило в грудь Джорджу и потекло вниз, к гениталиям. Теперь он совсем быстро двигал рукой по своему снова каменеющему стволу. «Холла — это что-то… новенькое». Смыв, он сел на закрытую крышку унитаза и впервые за долгое время отдышался, успокоившись.