Близнецы на вкус и ощупь

Тремя годами ранее… День 1. Хлопья попали не в то горло, и Джордж закашлялся во все лёгкие, сбивая со стола кружку с молоком. Оно разлилось белой невинной лужей, капая на колени заштопанных мамой штанов. — Не подыхай, братишка, иначе кто попрёт мою поклажу на пруд? — Фред щедро поколотил его по спине. Заскрипела старая кухонная дверь, и слепящее солнце ворвалось в помещение, но затем лишь, чтобы нагло быть угашенным двумя фигурами в проходе. — Мама, мы здесь! — проорал Билл, кидая увесистую кожаную дорожную сумку на пол, и Фред сорвался со стула, роняя его с грохотом, чтобы повиснуть на шее любимого старшего брата, отсутствовавшего в Норе с прошлого лета. Слезящиеся от кашля глаза Джорджа повернулись на звук, и он распознал два силуэта — знакомый и незнакомый, женский. «Если бы я только мог что-то разглядеть за этими слезами…» — Джордж, Фред, это Мерида. Моя девушка, — Билл, ролевая модель близнецов, в этот день необычайно кроткий, даже смущенный. Всё-таки первая девушка, которую он представлял семье, и непонятно ещё, чем обернется отпуск. Отпустит ли отец Артур одну из своих нелепых шуточек, заставляя всех за столом краснеть? Или мама будет слишком уж опекать новенькую, покрывая, по обычаю, материнской любовью всех девчонок, пересекающих порог? — Здравствуйте, — сказал учтиво один из близнецов, — Как вы сразу догадались, тот, что посимпатичнее, — это Фред. — Он вежливо протянул руку, но глаза-сканеры, пробегающие сверху вниз, выдавали любопытство, быстро выхватывая важные детали незнакомки. — А тот калека у стола — Джордж. В горле наконец перестало першить, и Джордж вытер слёзы на глазах вытянутым рукавом. «Позорнее знакомства не придумаешь», — подумал с досадой парень. — Тергео! — разлитое молоко втянулось в кончик волшебной палочки. «Жаль, штаны так не просушить». — Добрый день — произнес горемыка, поднимаясь. — Учитывая обстоятельство моих мокрых штанов, это максимум вежливости, который вы от меня сегодня услышите. «Что вообще я только что сказал?! В контексте незнания молочного инцидента звучит максимально по-идиотски, Мерлин пресвятой». Билл подбежал к младшему с широкими объятиями: — Ну слава богу, а то я уж думал, что это кто-то иной в оборотном зелье! — Брат вскинул его вверх к люстре, хватая под руки, но Джорджи потяжелел за лето, и они оба повалились на жёлтый дырявый линолеум, гогоча. — Мадам, а вот и ваш трон, — Фред, не отставая, присел на образовавшуюся кучу из тел. «Ладно хоть во всей этой вакханалии не я один выгляжу как придурок перед гостем», — вздохнул распластавшийся на полу Джордж. *** Лязг посуды был почти невыносим — все Уизли, как по команде разрезающие свои равиоли, скребли дно глиняных тарелок. Генетика это или воспитание? Мерида так невесомо управлялась с утварью, что сомневаться начинаешь — не голограмма ли она? Все, кроме Артура, который ещё был в министерстве, были в сборе и с неприкрытым любопытством рассматривали девушку, занося полные вилки в рот. Первая девушка… Молли пыталась скрыть свою надежду, что хотя бы один из её сыновей посвятит себя семье и детям, пока безнадёжные сорвиголовы мечтают бегать, и слава богу, что не спать с драконами, изобретать взрывчатку, ставить с ног на уши Хогвартс и пробиваться в политику. — А чем же вы занимаетесь, милочка? — трудилась создать непринуждённую атмосферу мама, заметив непривычную тишину за ужином. Мерида комкала перед собой маленькие ладошки, вздрогнув от неожиданности, но быстро взяла себя в руки. — Я занимаюсь наукой, синтезирую зелья для нужд магических существ с околочеловеческим интеллектом, миссис Уизли, — ответила девушка с дружелюбной улыбкой. — И кому это надо?! — конечно же, это Рон, сама бесцеремонность, да ещё и с полным ртом! Как же, краснеть за семью придётся даже раньше, чем Молли прогнозировала, сконцентрировав всё внимание на близнецах, да не тут-то было. — Рон! — закудахтала Молли, вскидывая патетически руки, едва не выпуская из пальцев вилку в полёт к потолку. Лицо залила краска, так идущая ей, что иногда просто так и тянуло поставить маму в дурацкое положение. — Простите его, Мерида, — уничтожающий взгляд женщины намекал, что сын и сам недалеко ушёл от магических существ с околочеловеческим интеллектом. Кому кого было важнее впечатлить на этом съезде — ещё загадка. — Ничего! Это частый вопрос, — ответила, сглотнув, Мерида. — Работа помогает поддерживать популяцию наших лесов и обогащать фауну новыми видами, поскольку продолжительность жизни существ благодаря разрабатываемым зельям растет, — голос звучал уверенно, а глаза метались между Роном и Молли, но нашли в итоге спокойный оплот в блинчике лица Джинни. Локоть Фреда сбоку подтолкнул Джорджа, а взгляд сигнализировал брату: «Смотри, теряется». — Разве же это не вмешательство в природу? — сам от себя не ожидая, выкинул Джордж. — Ну, то есть, если вы будете спасать больных, то не смогут эволюционировать более приспособленные индивидуумы. Все за столом замолкли. Побагровевший Билл подбирал самые меткие слова для подготовленных ушей Джорджа, но злость и стыд за братьев мешали ему сосредоточиться и наконец что-то выдать. Руки гостьи сделали один нервный рывок и тут же успокоились. Её голова опустилась, словно она сейчас заплачет, от чего волосы цвета бурого пшена перекрыли часть её лица от обзора. — Давно ли ты такой умный в свои четырнадцать?! — пыталась вернуть себе контроль над ситуацией ошалевшая мать семейства, не успев вернуться в нормальный цвет лица ни на тон. Но дрожь в голосе выдавала слабость её попытки. Повисла неловкость, и единственным звуком в кухне осталось тиканье часов с кукушкой над медной раковиной. Но вдруг ошарашенное семейство расслышало новый, совершенно неуместный, не принадлежащий тяжести ситуации звук. Под своими волосами, с поникшей головой, Мерида засмеялась. И через пару мгновений в тишине брошенной трапезы повернула голову без следов слёз, чтобы уставиться напрямую в глаза сидящего левее себя Джорджа. — Это действительно упущение, смотри-ка, какой незрелый индивидуум вырос в результате наших необдуманных экспериментов. Неловкая тишина разлетелась в щепки, когда Уизли один за одним прочувствовали смысл сказанных слов, и грянул смех, атакуя со всех сторон наглого близнеца. Ржал даже Фред. Больно под сердце вонзилась игла задетого самолюбия, он негодовал, из принципа заталкивая в себя мамины равиоли, вонзая вилку так, что круглые отпечатки четырёх зубцов дыроколили миску. Мерида всё ещё смотрела на него, и парню пришлось, собрав в руку остатки воли, выдерживать этот насмешливый взгляд. *** — Не беспокойтесь, миссис Уизли, я помою посуду! — Мерида подскочила и взмахом волшебной палочки собрала все тарелки со стола, направив их в раковину стопками. — Спасибо тебе, дорогая девочка! Я смогу наконец заняться своим шитьём, пока оболтусы пакуют вещи для пруда, — сказала Молли, одобрительно похлопав её по спине. Казалось, инцидент забылся как шутка, и можно было продолжать быть просто семьёй, по крайней мере, до следующего форс-мажора. Джордж вышел на крыльцо, чтобы немного отдышаться от все еще играющего внутри унижения. Постояв немного в тени козырька, он прошёл к кромке поля. Кукуруза покоричневела от затянувшейся жары и осыпалась в руке, как копчёный пергамент. На горизонте едва виднелась полоска мышиного цвета облаков, добавляющая пейзажу драмы и акварельности: впечатления, которые Джордж никогда в жизни не отмечал и не ценил. Он посмотрел на свою руку от локтя до кисти. Загар был непривычно тёмным: горячее лето настигло страну с первых же чисел июня. И как только не облез? Говорят, в воде загораешь быстрее и незаметнее, а он практически жил в пруду, на который они собирались и сегодня. «Водяной-Джорджи» называл его папа Артур. Возможно, именно в этом году россыпь веснушек окончательно обосновалась на ключицах. — Эй Джорджи, я нашел твои плавки с гусями! — заорал из распахнувшегося окна пристройки на уровне третьего этажа Фред. — Поднимайся! «Мерлин, ну что за день пиздеца. Давай ещё громовещатель пошли прямо в министерство, что у меня плавки с гусями!». Джордж вошёл обратно в кухню, намереваясь проследовать наверх, но с удивлением услышал, что вода всё ещё плескалась в раковине. Спина Мериды горбилась над горой тарелок, и казалось, она ничуть не продвинулась за эти полчаса. Джордж вальяжно подошёл к ней как можно тише, и максимально неожиданно воскликнул над ухом: — Руками ты не так скора, как языком, да, Мерида? Девушка слегка подскочила на месте и обернулась, но в её лице не было ни тени недовольства. Мерида лишь откинула русые волосы назад мотком головы: — Я ученая, а не рыжий домовик вроде тебя, — но затем чуть мягче, опустив глаза на загорелые предплечья, добавила, — если твои руки так споры, помоги, и мы быстрее пойдём на пруд. «Она что, тоже пойдёт на пруд?!» — Руки быстры, но язык быстрее, — подмигнул близнец и выхватил палочку. — Ренза! Посуда взмыла в воздух, образуя пирамидальную очередь перед губками и залитым мыльной водой углублением. Щётки подскочили и приземлились на верхушки грязных пирамид, дело пошло споро. Разговаривать так с гостями, разговаривать так — гостям, было неслыханной дерзостью, но струна, извлекающая одну и ту же ноту, как будто бы сама собой натянулась между двадцатилетней Меридой и четырнадцатилетним Джорджем, и играть в этикет в присутствии друг друга было уже до смешного фальшивым. — Увидимся на пруду! — крикнул он, уходя и не оборачиваясь. — Га-га, — едва слышно донеслось от раковины. *** Фред сидел на полу, скатывая полотенца в два аккуратных рулона. — Мне спросить, или ты сам скажешь? — прозвучало из его уст, когда брат закрыл за собой дверь их общей комнаты. — У меня не может быть мнения по предмету? — Ты просто бесишься, что Билл теперь весь в ней, — Фред уложил полотенца в полиэтиленовый пакет. — А тебе нормально, что ли? — развел руками брат. — Она же девчонка. Конечно, он будет обливать ее слюнями. — А говорят еще, что это я сильно умный в четырнадцать. Смотри, до этого не допер. Это что, мои плавки с прошлого года? — он поднял гусиное произведение. — Похоже на то. — Сам-то что о ней думаешь? — Да а чего о ней думать, пусть Билл о ней думает. Это его работа. *** — Ты своей бубнежкой навлек на нас тучи, Джорджи, — Фред выглянул из окна на небо, опасно перегнувшись через подоконник. Акварельные влажные гиганты, бывшие лишь украшением пейзажа час назад, каким-то непонятным образом, словно трансгрессировав, накрыли поле и стоящую посреди него Нору. — Может, хотя бы жара спадет, — Джорджи разочарованно швырнул собранную сумку под кровать, а сам залез на матрас с ногами, планируя отдаться чтению детектива, начатого на прошлой неделе, раз уж купания не получилось. Если и начинать что-то читать, помимо комиксов, то лучше плавно, с интересного. Но наслаждаться свободой долго не пришлось. Дверь распахнулась, и на пороге образовалось собственное маленькое солнце Норы — единственная сестра близнецов. — Джинни, мы же говорили тебе стучаться! — разозлился Фред, направляясь ко входу, чтобы выпроводить мелкую. — Но меня папа послал! Зовет всех спуститься в гостиную, — оправдывалась Джинни с вытянутым от незаслуженного наезда лицом. — Ну заче-е-ем? — Фред закатил глаза. — Патамушта мы семья-я-я, — хором пропели Джордж и Джинни. — Рон уже там, играет в шахматы с Меридой. — Прекрасно, — пробубнил Джордж, отбрасывая неоткрытую книгу. — Я не закончил еще с унижениями. В гостиной над яркой потолочной лампой, зажженной по случаю сгустившегося мрака, собрались мухи, пытающиеся скрыться от надвигающейся грозы. Вопреки сказанному, в сильно потертом годами и попами кресле сидел не Рон, а Билл, и усиленно проигрывал Мериде партию шахмат. Остальные Уизли с любопытством тянули носы к доске, комментируя. — Я следующий! — сказал Фред, многозначительно тыкая близнеца локтем между ребер. Джордж нашел глазами самый далекий стул и уселся там, угрюмо наблюдая за игрой, пригнав себе с помощью «Акцио» бутылочку тыквенного лимонада. Уйти, пока в комнате отец, нет никаких шансов. Когда продул и Фред, а Джинни радостно захлопала в ладоши от восторга за победу женского пола, стул собирался занять Рон, но Мерида прицельно метнула взгляд в дальний угол. — Давай сначала Джорджи. Хочу комбо — двоих одним ударом. — Она склонила на плечо голову с улыбкой на сомкнутых губах и вытянула руку в его сторону.