Близнецы на вкус и ощупь

Till everything burns While everyone screams Burning their lies Burning my dreams (Anastacia feat. Ben Moody — Everything Burns)

— Я попытался вспомнить, когда ещё видел тебя таким, — Фред без магии начищал ботинки перед вечерним выходом на Хогсмид-дейтинг. Ему нравилось ощущать, как бархатная тряпочка струится по поверхности лакированного носка ботинка. А вот брат потратил все деньги на клуб, и новой красивой обуви у него нет. — Имеешь в виду, по уши в дерьме? — В полном бесконтроле. — И когда же? — Джордж закончил перешнуровывать свои старые классические туфли, от чего они стали выглядеть чуть аккуратнее и новее, и хмурая морщинка меж его бровей удовлетворенно разгладилась. Фред принялся рыться в выдвижном ящике в поисках дезодоранта, невыносимо шурша всем содержимым. — Когда к нам приезжала Мерида. — Какая Мерида? — оглядывая результат работы со всех сторон, безразлично спросил Джордж. — Первая девушка Билла, которая гостила у нас в Норе одним летом, — Фред удивленно обернулся, перестав копаться в ящике, чтобы убедиться, что ему не послышалось. — Что-то ничего на ум не идет. Старший обеспокоенно сосредоточился на зеленых радужках Джорджа. — Как это?! Мерида. Ты разбил ей нос мячом, помнишь? Она уехала на следующий день. Через два месяца бросила Билла, а сейчас — жена Фаджа и министр здравоохранения, — Фред задвинул ящик, ничего там не найдя, и направился к брату. Джордж смотрел на него, как на помешанного. — Ты был влюблен в неё! — парень встал совсем близко, теперь их носы практически соприкасались. — Я бы такое запомнил, — младший скептически склонил голову набок, готовясь забыть об этом разговоре и переключиться на более важную тему — поиск свежих носков. Вдруг в окно что-то забарабанило, и странный диалог прервался синхронным поворотом голов близнецов. Соревнующиеся за внимание братьев обещанные утренние дейтинг-записки пробивали себе путь к избранникам: бумажное нашествие в этот момент происходило по всему замку. С писком и мельтешением листочки пергамента распихивали друг друга, теряя кусочки своих бумажных тел в драках, но вот три самых яростных смогли протиснуться сквозь щели окна близнецовой спальни номер семь. Две летели наперегонки, как маленькие пули, но, достигнув стоящих рядом братьев, замерли, прижавшись друг к другу, словно считывая присутствие живых существ. Третья, поникнув, осталась трепыхаться на полу. — Вот сейчас мы всё и узнаем, — вздохнул Фред, — волнуешься? — Как бы ни случилось, я постараюсь замечательно провести время. Погнали? Братья протянули руки и синхронно взяли по ближайшей записке, прилепленной к соседней в воздухе. Фред развернул свою в маленькой, но тут же растворившейся, надежде и ударил себя по лбу рукой. — Ну конечно же… Произносить имя, написанное на записке, было невозможно, чтобы сохранить магическую интригу до самого вечера. «Лайза Турпин» — значилось на его пергаменте. Джордж развернул свой и обомлел… «Холла Мидуокер». И как вот о ней забудешь… *** Джордж нервничал, ожидая свою партнёршу в праздничном шатре, что был разбит этим вечером в розовом саду, стараясь не переминаться, как неудачник, с ноги на ногу. Узкие черные брюки в сочетании с белоснежной рубашкой и бежевой жилеткой обрамили и без того складного парня, подчеркнув сильные стороны его фигуры, коих было достаточно. Но внутреннее состояние, запертое в эффектной оболочке, напоминало психа, мечущегося по мягкой камере в смирительной рубашке. Ворот раздражал шею несмотря на то, что был выполнен из чистого хлопка. Слегка влажная земля под ногами галлюциногенно преувеличенно казалась ему хлюпающей топью, которая вот-вот поглотит его целиком, засосав в глинистую утробу. Одна рука не без усилия была убрана в карман, чтобы не щёлкать нервно костяшками пальцев. Вторая сжимала букет свежих цветов, собранный при соучастии друзей, платой за которое они сочли возможность своровать идею, собрав по композиции и для своих пар. Ли, Кормак и Джордж пробрались сначала в теплицы профессора Стебль, затем в Запретный лес, чтобы обогатить свои букеты редкими сезонными растениями. Судя по желанию друзей быть в кои-то веки джентльменами, их выигравшие дейтинг-записки несли в себе приятные получателям имена. … — Поторопитесь же! — крикнул Ли, стоящий в дверях теплицы, вертя головой, как заправская сова, — зелёная ведьма уже идет обратно! В руке Джорджа уютно расположился плотный пучок уже собранных трав для букета. Теплица была окрашена в тёмно-голубые тона: через прозрачную запылённую крышу падал лунный свет, рассекаемый ветвями высоких деревьев, готовых вот-вот пробить хрупкий шалаш, от чего полосчатая кожа соучастников напоминала шкуру диковинных синих тигров. «Нет, не то», — перебегал парень от полянки к полянке, — «Нужно что-то особенное, что-то… «Холлское». Такое же невесомое и тихое, никаких роз на длинных ножках». Рядом Кормак высматривал особые оттенки для жёлтого букета хаффлпаффки, под его ногтями благодаря усердному подходу уже вольготно поселилась земля. На лице красивого вратаря Гриффиндора, скрытая от глаз друга, блуждала скромная улыбка внутреннего счастья, пока он принюхивался к раскрытым головкам гербер и хризантем. Джордж старался не запачкать кофту, но пожалел, что не взял со стены на входе секатор: ножки некоторых цветов больно ранили кожу шипами и соком, поэтому все их пришлось оставить несорванными несмотря на хорошее попадание в композицию букета. Приглядевшись к некоторым иным экземплярам и вспомнив пару уроков травологии, он понял: и эти рвать не следует, они завянут слишком быстро и не доживут до свидания. — Такая прекрасная, — пробормотал Кормак, как будто и не замечая, что говорит вслух. — Твоя девушка с Хаффлпаффа? — Джордж решил развить тему, раз представился шанс. — Черт, я вслух это сказал? — смутился Кормак. — Ммм… да, чувак, она как… квоффл. Который я пропустил в ворота. Поэтичности спортсмену не занимать. — Её зовут… — Валим!!! — заорал вдруг Ли, и собиратели как стояли, так и кинулись наутёк к створкам теплицы. Огибая хрустальный шалаш по правой стороне, все трое без заминки понеслись к кромке леса. — А теперь настоящая опасность! — глаза Ли карими ночными омутами блеснули под струящимся светом Селены, когда они преодолели последний рубеж, нырнув в черноту под вековыми елями. … — Я бы предпочел, чтобы меня кто-то морально поддерживал всё время, что мне придётся провести с моей… партнёршей, — процедил сквозь зубы Фред, который стоял рядом с Джорджем в шатре, одетый в белые чиносы, синюю рубашку и голубой пиджак с красным платочком в кармашке. — Никак не могу, сегодня важный день. — Кто-то интересный? — Ещё как. Кстати… всё никак не найду время поговорить с тобой о ней… — но мысль Джордж не закончил, потому что, отогнув полу шатра в нескольких метрах от близнецов, под купол зашла Лайза. Её голубое платье в пол струилось множеством мягких складок с округлых бедер, оканчиваясь в траве. На руках переливалось с десяток серебряных браслетов, позвякивая, словно колокольчики. Невнятного цвета волосы вдруг стали отливать рыжиной. Густо накрашенными ресницами она осмотрела палатку и тут же приметила своего кавалера. Именно он из двоих всё ещё стоял кислый в то время как Джордж округлил глаза от неожиданности. — Привет, ребята, — потупилась Лайза, дойдя до близнецов. Её руки нервно теребили небольшую вечернюю сумочку, по форме напоминающую яйцо дракона. — Вы хорошо смотритесь! — без всякого сарказма сказал Джордж, отмечая схожесть цветовой гаммы костюмов и общий нюанс тона волос. Фред метнул на него «ты издеваешься?» взгляд из-под сдвинутых бровей. Несколько пар мужских глаз из разных углов шатра сконцентрировалось на странной паре, даря Фреду неуютное чувство наготы. — Пошли уже в карету, — буркнул Ф-Уизли, указывая направление для движения и стараясь не встречаться с издевательскими взглядами ожидающих вокруг соратников. *** Провожая удивленным взором пару, Джордж едва не упустил свою собственную, вошедшую в шатёр минуту назад. Холла беспокойно огляделась по сторонам и, заметив стоящего вдалеке Уизли с букетом, радостно засеменила к партнёру. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать в первую очередь по выражению лица, что это был не её возлюбленный. Глаза тут же переключились в режим поиска: она закрутила в панике головой, перебегая с одного лица на другое, замирая от страха, что это всё действительно шло слишком хорошо, чтобы быть правдой, и словно утвердительный ответ — лишь спина голубого пиджака мелькнула, скрывшись за дверью кареты, поданной в противоположном от входа конце шатра. — Эй, я здесь! Привет, — Джордж сделал несколько мягких шагов в её сторону, пытаясь привлечь внимание. — Ты прекрасно выглядишь, — он протянул любовно собранный букет, и девушка машинально взяла его, всё ещё глядя мимо. На ней было песочное узкое платье с длинными рукавами, золотая сеточка из тонкого металла покрывала всю поверхность гладкой ткани. Волосы, убранные в высокую причёску, подчеркивали тонкую и длинную шею. А губы, скрытые дорогой алой помадой, не красили опущенные уголки. Холле казалось, что на неё смотрели все, хотя в действительности — лишь некоторые из шакалов, ещё не покинувших помещение: Дин, Симус, Вуд и сам Джордж. — Я не понимаю, совсем ничего не понимаю, — девушка закрыла руками лицо, готовая расплакаться. — Что случилось? — удивился Джордж. — Это он тебе её отдал, да? Сначала ты ему отдал цветок, а теперь он… возвращает… — она подняла на парня глаза, полные злости и обиды. — О чем ты? Холла снова посмотрела в черную пустоту, где только что стояла карета, на которой Фред сгинул в ночь. — Я вам не объект для швыряния! — не выдержала девушка. Её руки сжались в кулаки, а цепь сумочки впилась в кожу ладоней, копируя на ней свой узор. — Почему здесь стоишь ты, а не Фред? За эти недели Мидуокер проделала большой путь и теперь была готова выражаться, готова спрашивать не в воздух, а ожидая ответов, честных. Она больше не даст никому себя дурить. — Потому что мне прилетела твоя записка, а как же ещё … — Джордж окончательно растерялся. — А он, с кем он там? — рейвенклонка едва сдерживала вибрацию в голосе, обвинительно вскидывая указательный палец в сторону выхода. — С Лайзой Турпин… Протяженный отчаянный стон вырвался из этого нарядного нежного существа. Джордж быстро подхватил её под локоть, направляя в сторону карет. — Пошли внутрь, там поговорим, а то сейчас преподаватели сбегутся. *** — Фред, эти кони такие быстрые, ты видел, как они красиво разукрашены? — Лайза высунулась в окно кареты по пояс, глядя на лошадиные копыта, мерно скачущие по дороге. — Никто так не выражается, Лайза. Нельзя сказать «лошади разукрашены», это их натуральная масть, они же не кисточкой размалёваны, — устало Фред пялился на её большой зад, торчащий из окна и тоже слегка напоминающий лошадиный. — Сядь на место, ты же леди, кто так себя ведёт? — Да какая уж там я леди, — хаффлпаффка занырнула обратно в карету и села рядом, не оставляя ни сантиметра свободного пространства до бедра парня. — Какая-никакая, — пробубнил гриффиндорец. — Ты удивился, что записка прилетела от меня? — Лайзе едва сиделось на месте от радостного предвкушения вечера, в котором она будет им владеть единолично. Настоящая роскошь. — Конечно. Я думал, ты меня совсем забыла, бросила… растоптала практически, — он смотрел в окно на мелькающие березы. — Да ну тебя, Фредди! — махнула рукой пассия. Они доехали до деревни без инцидентов, не считая того, что карета, явно вступая в сговор с неудачными звёздами Фредовой судьбы, остановилась в глубокой луже, и подопечному пришлось намочить новые ботинки, перенося Лайзу из кареты на твёрдую землю на руках, чтобы она не запачкала платье. Сейчас Уизли понять не мог, как вообще так случилось, что он когда-то добровольно с ней переспал. Слабо помнил, что Турпин там из себя представляла, кончила ли, или он не потрудился завершить процесс красиво, как обычно старался поступать. Всё это казалось таким давним, словно было тысячу лет назад. Вечерний Хогсмид поздней весны был открыточно красив и уютен: на аккуратно постриженных лужайках паслись кролики, клумбы благоухали цветами, среди которых были ландыши, гиацинты, анютины глазки и пушистая лаванда. По главной улице, щедро освещённой в честь события керосиновыми фонарями и факелами на треногах, шли красивые пары, все в одном направлении — в большой ресторан, который стоял пустым практически целый год, и единственной его ролью, спасающей от разорения, была сдача в аренду под нужды Хогвартса. Фред и Лайза в потоке прочих студентов медленно направились в сторону заведения, осматривая ответвляющиеся улочки, такие притягательные в своей живости в ночь полной луны. *** Дверь захлопнулась, и Холла практически обессиленно опустилась на мягкую скамью напротив Джорджа. Огни за окном начали двигаться: карета, не дожидаясь распоряжений, направилась в сторону деревни, покидая ярко освещённый сад Хогвартса, наполненный весельем и предвкушением. Все краски и нюансы выражений лиц тут же стали серыми. Здесь не было ламп, и никто из присутствующих не горел желанием зажигать сейчас Люмос. — Скажи мне, Джордж, — начала девушка, пытаясь взять себя в руки: она в карете, случившегося не изменить, поэтому ехать в Хогсмид всё равно надо. — Только умоляю, не ври хотя бы раз. — Он слушал. — Почему Фред уехал с Лайзой? — Я же сказал… Ему прилетела от неё первая записка. — А как тогда я оказалась с тобой?! — Холла взорвалась внезапно так, что рысящие лошади вздрогнули, прижав уши. — Твоя записка прилетела мне, — теперь тревога нарастала и в парне, не привыкшем к таким эмоциональным сценам, инициированным кем-то помимо него, к тому же, путающегося всё больше с каждым новым поворотом диалога. — Да не писала я тебе записку! Я писала её Фреду! — хлопнула себя в негодовании руками по коленям рейвенклонка. Её сумочка упала на пол, но та и не потрудилась её поднять. — Это бред какой-то… Как такое могло произойти? Не могла же магия ошибиться? — Ты шутишь сейчас или что? Две склеенные бумажки летали в воздухе, Фред взял свою, я — вторую. И сегодня вроде бы не первое апреля, иначе у меня был бы день рождения! — парировал сарказмом безысходности Джордж. — Не может быть такого, не-мо-жет! Записки дерутся, пока не остается только одна! Не могли они склеенными летать в воздухе для одного человека! Разве что… — её взгляд расфокусировался, — разве что записки сочли, что вы — копия одного и того же человека… Она поражённо закрыла ладонью рот, глядя в пол трясущейся кареты. По спине Джорджа пробежали мурашки. Тяжелое разочарование своей судьбой на этом мероприятии горчинкой потекло по горлу. «Не меня она выбрала для сегодняшнего вечера на самом деле! А я радовался, как дурак…» Но Джордж ещё был не в курсе, что ждало его впереди. — Ты же говорила, что встречаешься с кем-то… И с какой тогда стати, — выдавливал он из себя, — ты пишешь записки Фреду? — Да потому что! Я люблю его! — заорала Холла, теряя последние крохи самообладания. — Мы с ним трахаемся! Карета вдруг остановилась от непрекращающихся криков, достигших апогея, и кучер замолотил по металлической крыше кулаком: «Ау, вы там в порядке?» Джордж ногой выбил настежь дверь кареты и выпрыгнул на прохладный воздух и сырую тёмную траву. Огни деревни были уже совсем близко. — Бля-я-ядь!! — заорал он в небо. Нечеловеческие силы разрывали его изнутри. Это так, что ли, ощущается Круцио? — Как это, твою мать?! — он пнул траву, но на этой лужайке не на чем было выместить больше свою злость, кроме как на звёздах над головой. Тогда парень начал поднимать с земли крупные камни и швырять вдаль с такой силой, что было не видно, как и где они приземляются, словно были бладжерами, отбитыми его точным ударом далеко за пределы поля. Холла стояла в дверях кареты, закрыв двумя руками рот. Она боялась, что ещё немного, и Джордж на неё кинется и задушит. И действительно, намотав несколько нервных кругов по травянистому ковру, ругаясь во всё горло, обхватив голову двумя руками и не найдя ничего, что могло бы хоть как-то сделать боль менее острой, Уизли быстрым шагом направился обратно, фиксируя немигающий взгляд на лице девушки. Холла попятилась и трясущимися руками ухватилась за петли погнутой двери. Сейчас он её убьет. «Эй, нам пора ехать!» — неуверенно вставил кучер, наблюдавший сцену. — И почему ты молчала, ёб твою мать?! — Джордж схватил Мидуокер за руку, проталкивая обратно в карету и закрывая за собой дверь. Повозка тронулась, огни Хогсмида снова начали свое движение навстречу. — Ты шутишь что ли? Я что, должна была тебе доложить?! — То есть пока я не нахожу себе места, ебу всяких шлюх, чтобы только перестать видеть тебя в своих мечтах эти месяцы, ты ходила и как ни в чём не бывало трахалась с Фредом?! Как это назвать? — его глаза бегали по преступно-прекрасной фигуре, стянутой в золотое, только теперь всё опорочено миражами того, что и как делал брат под этим платьем. Холла лишь на секунду замолчала, переваривая услышанное в такой неприятной обертке, но от этого ничуть не менее искреннее, признание. — А вы, вы оба! — её кровь снова закипала, — от вас же не добьешься ни одного слова правды! Всё время увиливание, ужимки, неоднозначности! Скажи мне, а, Джордж? Что это за история с камелией? Почему я думаю, что её кинул Фред в знак симпатии ко мне, и никто не разубеждает меня? У тебя же был шанс там, в закутке у кабинета истории магии, и что ты мне ответил? — Ничего… — Вот именно, ничего! Я сегодня собиралась говорить об этом с Фредом. Услышать от него ответ, который ты мне не дал: почему ты её кинул. И почему он не сказал мне, что её кинул не он. Джордж знал ответы на оба вопроса, но произнести их вслух был не в силах. Не тот случай, чтобы тыкать в лицо неприкрытой правдой. — Отвечай! — Холла заголосила снова, хватая Уизли за ворот рубашки. И он сдался: — Я кинул камелию тебе, чтобы позлить другую девушку, — сказал парень угрюмо, пряча глаза. Холла отпустила его рубашку и упала назад на бархатное сиденье, её затылок ударился о высокую спинку, и девушка осталась сидеть в том же положении. — То есть… никому из вас я на самом деле не нравлюсь… — Её взгляд упал левее, где возлежал заботливо собранный Джорджем букет. — Ты нравишься мне сейчас, Холла. Карета остановилась, и стук кулака снова сотряс крышу: «Приехали, выходим!» — Мне надо найти Фреда, — рейвенклонка деловито начала собирать полу юбки, чтобы выйти. — Стой, надо договорить. Ты не уйдёшь от меня дальше, чем на 15 метров, по правилам этого вечера. Мне надо договорить. — Это шантаж? — девушка подняла бровь. — Послушай, — начал он, собираясь сказать всё, что так долго держал в себе. Про симпатию, про возбуждение, про то, как мечтал провести этот вечер с ней. Про то, как она похожа на что-то до боли знакомое и родное. Возможно, даже про то, как он кинул свою самую преданную и желанную любовницу, обменяв фантазии с черных волос на русые просто из-за того, что тогда он встретил её с пакетом после вечеринки. Джордж хотел сказать, что хочет взять её в свои объятия и нести на руках до самого ресторана, потом до самого Хогвартса. До спальни. Положить на свою кровать и до утра целовать каждый сантиметр её тела, пока она не будет молить остановиться. Но не мог. Потому что с ней уже всё это делал Фред. И лицо, так часто вспоминаемое перед сном, осквернилось принадлежностью брату. «Она не моя, и моей быть не может». — Я не буду тебя слушать. Мне нужно найти Фреда. Мы не можем просидеть весь вечер в твоем силовом поле на станции. Пойдем. Уизли тяжело поднялся и проследовал за Холлой вон из кареты.