From Hell, with love

      Лео уже неделю не могла связаться с подругой, а на сообщения получала в ответ сухое «все норм». По опыту прошлых лет Лео понимала, что ей оставалось только переждать бурю, бушевавшую в мозгу и душе ее подопечной на поприще социализации и вызванную так глупо совершенным поступком со стороны ее подзащитного в том же деле.       Тем временем Хель, всецело ударившись с головой в учебу и работу, в том числе по хозяйству, старалась забыть о том, что ее поступок был не совсем оправдан, ведь парень по сути не хотел причинить ей ничего плохого, а она эгоистка. После злости на парня, прошедшей через пару дней после происшествия, осталось лишь разочарование собственным малодушным поведением пубертатного подростка и вообще глупым решением снова начать общение с целью завести друга противоположного пола.       Предполагается, в пылу занятости любой может забыть, что у него день рождения, но только не тот, кого поздравляют с самого утра, чем изрядно портят настроение.       - Сюрприз! – выкрикнула мать девушки, врываясь утром выходного дня в комнату спящей «красавицы» с практически безвозвратно помятым лицом и отвратительным настроением после напоминания о том, какой день на календаре. Звонкий лай и скачущая вокруг хозяек дома парочка пушистиков испытывала странную радость, хотя, казалось бы, должна была разделить чувства именинницы, или хотя бы в знак солидарности проявить полное равнодушие к происходящему.       Девушка с трудом заставила верхнюю половину тела принять вертикальное положение и разлепить веко на одном глазу, чтобы узреть большой торт, который ей, как всегда, не достанется, потому что на боках не нужен дополнительный жир, и, несмотря на то, что на этот день особых планов не было, долгоиграющая встреча с унитазом явно в список в перспективе предстоящих дел не входила.       - Спасибо, мам! – с явным неудовольствием пробурчала Хель и с ужасом представила, сколько еще часов «безудержного веселья», ей придется выдержать в этот день.       - Отец ушел на работу, но оставил тебе подарок на кухне. Скорей умывайся, и пойдем уже завтракать, - со счастливой улыбкой пропела Сивилла и умотала с тортом на кухню, дважды чудом чуть не уронив черно-красный кремовый шедевр, зацепившись ногой за пса.       Сидя в постели Хель прослушала бурное и длинное голосовое сообщение от единственной подруги и отправила в ответ «большое спасибо» с множеством сердечек. Лео в следующем мгновенно появившемся сообщении пообещала позвонить подруге вечером, когда освободится от толпы орущих дьяволят на пляже. Развернув на кухне обертку от маленькой коробочки со смарт-часами, девушка заставила себя улыбнуться и с искренней благодарностью обняла женщину, погладив ее по длинным давно поседевшим волосам.       - Мы с папой решили, что это тебе будет полезно.       - Спасибо, я ценю ваши внимание и заботу.       Она не могла отказать себе в этот день только в том, чтобы порадовать близких своим поведением и выражениями благодарности, по большей части искренними, потому что тех немногих, кого она считала близкими, все-таки ее любили и любили такой, «какой она была и какой бы ни была».       После быстрой прогулки с псом девушка полдня сидела за компьютером, потом, устав от корпения над очередным домашним заданием, закрыла ноутбук и подойдя вплотную к окну долго рассматривала птичью тусовку, которая еще больше расстраивала ее. Потому что мысли о свободе, данной диким птицам от рождения, мало кому дали бы повод для радости, учитывая осознание наблюдающих их беспомощности в отношении спасения собственной судьбы.       Спустя несколько минут созерцания мирной картины Хель ответила на звонок подруги, оторвавший ее от успокаивающего сознание занятия.       - Еще раз с днем рождения, дорогая! Я так жалею, что не могу сейчас быть рядом с тобой, но в следующие выходные я приеду и мы обязательно оттянемся как следует! Покажем этому городу, как надо праздновать!       - Спасибо, Лео! Как делишки?       - Еле усмирила этих четырехфутовых чертенят, они не хотели меня отпускать, представляешь?       - Ты каждый раз это говоришь.       - Потому что это происходит каждый раз! – посмеиваясь жаловалась подруга, не понимая, что для подруги это было очередным намеком на ее бесполезность в социальном мире. - Слушай, я че звонила, кроме того, чтобы тебя поздравить.       - Ну?       - Я узнала, что Тайлер с отцом сюда приехали не потому что его отца переводом сюда отправили. У Тая, похоже, на прошлом месте были проблемы с законом, - она перешла на заговорщический шепот, произнося последнюю фразу.       - Тебе откуда известно?       - Ма работает на адвоката, участвующего в деле, в котором принимал участие отец Тая. Оказалось, что мужику с сыном не очень повезло. Он попал в переделку, потом шериф Галпин был лишён права работы в полиции и тому пришлось менять работу и место жительства. Они уехали, и он стал здесь, точнее там, у вас, частным детективом. Так что беру все свои слова о твоей глупости обратно. Ты молодец, что порвала с ним. Не связывайся больше. А то от его темного прошлого пахнет кошмарами.       - Как скажешь. Возражать не смею.       - Насколько я поняла, что там было что-то, связанное с трупами и парень проходил лечение в психушке. Опасный тип. Тебе, можно сказать, повезло, на этот раз интуиция тебя не подвела.       После разговора с Лео Хель твердо решила поставить точку в отношениях с бариста, хотя после разговора с подругой и информации о страшных фактах из прошлого симпатичного паренька, ее необъяснимым образом стал окутывать интерес к нему, что противоречило ее твердому желанию держаться от этого типа подальше. Решив прогуляться, чтобы съесть в этот день очередную «лягушку», Хель пошла извиняться перед Тайлером в кафе, так сказать, закрыть гештальт и больше к нему не возвращаться, заткнув глотку собственной совести извинением с глазу на глаз, возможно, даже на публике, если повезет и не повезет одновременно, но через стеклянную витрину она увидела, что у кассы стоит Брэдли и уже до полусмерти замучил своими речами бедного бариста, который всем своим видом источал «вежливое» желание окончить смену поскорее, чтобы непрошенный собеседник оставил его в покое.       - Твою мяу, - прошептала девушка и решительно толкнула дверь, поняв, что, вероятно, она расплатится со своей совестью авансовым платежом на предстоящий период.       Очень. Долгий. Период.       Выражение лица Тайлера в миг оживила скромная виноватая улыбка при виде девушки, которая, как он думал, теперь не подойдет к нему под страхом смертной казни.       - Привет! – выпалил он и быстро начал тараторить извинения, обходя стойку и бесцеремонно отодвигая в сторону ничего не понимающего паренька. – Я так виноват перед тобой. Я должен попросить прощения за то, что сделал. Если можешь, прости.       - Это я пришла просить у тебя прощения. Я глупо себя повела. Ты ничего плохого по сути не сделал. Ты не обязан соблюдать правила в общении со мной, если они установлены мной единолично. Извини.       - Я думаю, что извинения приняты с обеих сторон. Мир? – радостно протянул он ей руку. Она твердо пожала ее и слегка даже улыбнулась ему.       - И с днем рождения тебя!       - Спасибо. Я могу идти?       - Не уделишь мне еще десять минут? Я только напарника позову. Сти-ив!       Прибежал худой и бледный как смерть парень с явно отталкивающим с точки зрения маркетинга выражением лица и встал за стойку продавца с таким видом, будто принял пост у строго засекреченного военного объекта.       - Выйдем? – не дожидаясь ответа девушки он открыл перед ней дверь.       Она послушно вышла на улицу, перешла с ним дорогу и присела на ту скамейку в парке, где они обычно сидели вместе. Пока они молча шли к месту назначения, Хель вспомнила слова, которые однажды услышала от Лео. Одни из самых умных и дельных, что она ей когда-либо говорила: "А если те грубости, что ты ему наговорила, станут последними словами, которые он услышит в своей жизни. Ты хочешь брать на себя такую ответственность?"       Тогда девушка в сотый, если не тысячный, раз представила, как песочные часы того времени, которое им с Тайлером было отведено на совместное общение, пропустили последнюю песчинку в нижнюю половину и палач готовился занести секиру над изящной стеклянной колбой. Мусоля эту мысль дома последние несколько дней, Хель думала: "Лучше самой разбить этот сосуд, чтобы никто не смог его перевернуть и продлить страдания тех, кому выпало несчастье меня повстречать. Пусть живут долго и счастливо. Без меня". Тогда ей и пришла в голову мысль извиниться перед ним. Но после рассказов подруги о прошлом бариста она решила немного изменить траекторию падения метеорита под названием «Асоциальность».       Парень во время пути думал о последней переписке с Леоной.       Пару дней назад в сети.       Gingerella: если подумать её френдзона может оказаться больше моей. только она этого не осознает       Hidden_hide: во дает.       Gingerella: не даёт. в этом её основная проблема в отношениях.       Hidden_hide: ой, перестань. Кекс ведь не главное в отношениях!       Gingerella: одно из       Hidden_hide: я не фрейдист. У меня другая позиция в плане социализации.       Та беседа как раз и насторожила Леону, заставив копать поглубже биографию красавчика.       Настоящее время.       - Ты уже знаешь, почему я сюда приехал, верно? Лео написала, что все тебе рассказала, хотя мне неизвестно, насколько глубоко я залип в дерьме в твоих глазах.       - Мы можем остаться друзьями, если тебя такой вариант устроит, - произнесла девушка, не поворачивая головы.       - И тебя не смущает что я… ну… вот такой?       - Псих и преступник?       - Можно было и помягче, но…       - Я права.       - Да, ты права, - со вздохом сказал парень. - То есть тебя это не смущает? – переспросил он, нахмурив брови и чувствуя себя полным идиотом.       Ее это не смущало. Ей было адски некомфортно и страшно даже находиться рядом с этим мутным типом. Но он ведь спросил только про смущение, так что искорка в ее глазах при некоторых словах все же останется для него тайной…       - Всем нужны друзья. Даже психам и социопатам. Рано или поздно и тебе друг понадобится…       Тайлер сидел с открытым ртом и крайне удивленно смотрел на девушку. Ветер трепал его кудри. На ней была все та же шапочка, которую он так бездумно сорвал в магазине, но он представил на секунду, как ее пепельно-белые волосы развевались бы на ветру, гулявшем по широкой и всегда приветливой набережной недалеко от того места, где они сидели сейчас и откуда ловили игривый ветер.       - Я вижу, что не нужна тебе как человек. Но у тебя тоска в глазах. Я знаю, как это выглядит.       В его взгляде повис немой вопрос.       - Общество не отвергает меня полностью только потому, что любит пользоваться мной в качестве бумажного платочка. Высморкался, смял, выбросил. Ненужных комментариев, советов и прочего от меня не последует. Так что я в твоём распоряжении на ближайшие пару часов.       Парень молчал, опустив взгляд, но не переставая внимательно слушать. После короткого глубокого вздоха она продолжила.       - Ты не можешь забыть того, кто впился когтями в твою душу и выпотрошил твоё сердце, не можешь об этом не думать. Этот человек не принял тебя таким, какой ты есть. Со всеми твоими скелетами и тараканами. От тебя отказались, и ты до сих пор не можешь в это поверить. Поэтому ищешь утешение, но не находишь. Оно должно найти тебя само. Всё, чем могу помочь тебе я, лишь выслушать. Если это принесет тебе облегчение, вперёд.       Потом она сделала то, отчего его челюсть покатилась бы по асфальту, не будь она поддерживаемой кожей его лица. Блестящие в закатном свете глаза уставились в его, а уголок изящных губ в форме бантика приподнялся.       «Она мне УЛЫБАЕТСЯ???»       Кажется, его мозг только что вскипел. Похоже, они оба были психами. Его тянуло исключительно на сумасшедших, теперь он точно это знал…       - Не расстраивайся. Это был неплохой ромком, - сохраняя улыбку проронила девушка.       - Может, снимем продолжение? - выразил он последнюю надежду.       Она покачала головой и опустила взгляд, поняла, что дружбы от него ожидать не стоит, и мягко, что было для нее нехарактерно после подобного разговора, сказав «пока», медленно пошла в сторону дома, ловя теплые порывы ветра лицом, смягчившим черты от осознания того, что одной тяжелой ношей на душе стало меньше…