intended

Далеко-далеко существовало чудное королевство Lux in tenebris*. О нем слагали легенды, писатели и поэты ездили в эти бескрайние степи, леса и горы в поисках вдохновения. И, безусловно, находили. Одного взгляда на густые хвойные макушки деревьев, или могучего течения рек, или красивейших построек архитектуры, которыми славилась столица Lex fati*. Изобилие урожая, благоприятная погода круглый год радовала жителей. Казалось, что сама судьба была к ним благосклонна. Но, как оно по обыкновению бывает, за светлой полосой следует тёмная. Via dolorosa* — страна, скрытая под покровом тьмы, наводящая ужас на любое живое существо, объявила войну. Государство, что славилось своей отсраненностью от мира сего, а главное, расой. Поговаривают, что народ там — нечисть. Достоверно никто узнать не смог, да и не сможет скорее всего. Все их опасаются, а они только рады. Но что же нужно было правительнице Via dolorosa от маленького королевства? Они отделены друг от друга множеством миль, никогда не конфликтовали и это известие стало громом среди ясного неба. Все то безмерное счастье и поднятый дух пропали вместе с прилетевшим вороном без одного глаза. Будто он забрал веселье и унёс с собой в чужие земли.Король Ким Минсок с заметной тревогой открывал аккуратно сложенную грамоту,подписанную изящным почерком.Его голос позорно дрогнул, когда он стал зачитывать содержимое своему близкому кругу советников: — Королевство Via dolorosa открыто предупреждает королевство Lux in tenebris об объявлении им войны. Правительница — великая и непревзойденная властительница Лалиса Пранприя Манобан просит защитить свои границы и дать достойный бой. В любом ином случае советует сразу же сдать земли под управление Via dolorosa,обсудить непосредственно с ней дальнейшую жизнь государства и смириться с волей судьбы. Мы ждём вашего ответа не более недели, а после войска нападут на жилые города. Подумайте о жизнях невинных и передайте как можно скорее свой ответ. Также, мы имеем нахальство просить именно члена королевской семьи лично принести ответное известие в руки королевы. Надеюсь, вы сделаете верный выбор. С уважением, советник её Величества Лалисы Пранприи Манобан Чон Чонгук. — Минсок взглянул на каждого присутсвующего и понял по глазам все: им не победить. Никто этого не пытался скрыть. Отчаяние залегло в старческих морщинах правителя. Молчание окутало весь тронный зал, будто они находились на похоронах и пребывали в самом прискорбном чувстве. Никто не смел поднять голову и взглянуть друг на друга . Тогда бы стало совсем паршиво на душе и в сердце. — Смысла в сражении нет, Ваше Величество, — подал голос генерал-фельдмаршал, — мы просто отправим людей на смерть. Король молча кивнул. Он знал, прекрасно все знал. Но кто же должен передать решение? Его жена Сохи тяжело больна, Тэхен — единственный наследник. Совсем неразумно отправлять его. А что ещё более глупо идти самому правителю. Не позволяла гордость, ведь какой это позор будет. Сам король на коленях отдаёт ответ о порабощение своего государства. Но тогда остаётся лишь его дочь Дженни. Совершенно удивительная, острая на язык, хотя и грамотная, и начитанная девчушка. За её хрупкой фигурой стоит сильный воин. Он-то знает точно. Только отцовское сердце изливается кровью и хочет разорваться в жалкие клочья. Как же он может отправить свою горячо любимую девочку в лапы монстра? Жаль, что правитель всегда должен оставаться правителем. — Наш ответ передаст Дженни. Это окончательное решение, введите в курс дела принцессу и велите пригнать карету. — Король спешно покинул зал, громко хлопнув большой ярко украшенной дверью. И никто не заметил, что золотая птица fatum* — символ королевства, изменилась. Один её глаз вместо красного рубинового стал полностью чёрным. *** — Принцесса, принцесса! Не бегайте так лихо, прошу вас! — голос запыхавшейся нянечки разносился по всему дворцу, — Не нечисть проклятая меня в могилу сведёт, а вы. Помяните слово моё. Грузная женщина остановилась, облокотившись об стенку. Она тяжело дышала, а на лбу были видны капельки пота. А с протиположного конца коридора стояла юная девушка. Она была прекрасна и изящна в своём молодом очаровании и натуре. Ей не нужно было прилагать совершенно никаких усилий, чтобы какой-то юноша охмелел от одного только взгляда на неё. Тёмные волосы красиво спадали на тонкие худощавые плечи, заманивая все внимание на аккуратные ключицы и серебряный старинный кулон на шее. От неё веяло аристократией во всем: во взгляде, движении рук, походке — все выдавало в ней воспитанницу королевского двора. И даже дешёвое рабочее платье жительниц города, которое Дженни купила на местном рынке, не убавляло высшее происхождение в ней. Она любила сбегать из замка, любила сходить на площадь, любила пробежаться по полю или яблочной роще. Мечтала стать свободной птицей, улетать с холодами и исследовать новые места. Ни лучшие учителя, ни причитания священников в городской церкви не смогли обуздать её нрав. Так она и росла, идя поперек всем устоям и традициям. — Няня, неужели вы все ещё имеете надежды поменять все моё существо в сторону благонравия и этой скучной девичьей дворцовой жизни? — Дженни быстрым шагом направилась к пожилой женщине, беспокоясь о ней. — Нет, девочка, давно отпустила уж. Но тебе уходить сейчас никак нельзя. Совет тебя созывает. Говорят, король вышел из зала в самом скверном состоянии, смотрел злобно на всех, а на лице его отразилась вся боль бытия. — вкрадчивым голосом, каким говорят обычно в школах, произнесла женщина. — Меньше верить нужно тому, что люд твердит... — девушка заметно напряглась, хотя и пыталась это скрыть. И не дожидаясь нянечки, поспешила к совету. Чуяла она, что все не просто так, что грядёт нечто столь страшное, что поменяет весь мир. Уже через пару коридоров Дженни побежала, подбирая подол коричневой юбки. Это значительно ускорило время, и уже через пару минут она стояла у дверей тронного зала. Вдох. Выдох. И она заходит в красивое светлое помещение. — Принцесса Дженни, наше почтение, — практически хором её приветсвовали нарядно одетые мужчины. — Нам велено передать Вам приказ от Его Величества. Королевство Via dolorosa объявило нам войну. Нам дали выбор: или мы даём сражение, или сразу же капитулируем. После долгих переговор мы решили, что против тёмного царства и всякой нечисти нет приёма. И мы просто отправим людей на поле погибать без каких-то весомых результатов. Но также, королева Лалиса приказала, чтобы член королевской семьи лично перед ней объявил об этом. Король Ким Минсок посчитал, что вам это по силам. Медлить нельзя, через неделю вы должны уже стоять в тронном зале Via dolorosa. Дженни лишь молча кивнула. Смесь страха и разочарования плескалась внутри неё. "Они даже не попытались. Сдались сразу же". — эта мысль больно колола в сердце. Её любимое королевство, такое прекрасное и чудесное, о котором пели песни и писали стихи, сдалось. — "Это так ужасно". Но с другой стороны, как она отправится в чужую страну. Разве её сейчас не на погибель ведут? Дженни ни в этой, ни в следующей, ни во всех последующих жизнях не поверит, что её потом отвезут домой к семье и, разумеется, радушно примят с пиром и улыбкой. "Так даже в сказках не бывает". Она горько усмехнулась, следуя за подоспевшей нянечкой в свои покои. Ей сказали, что она отправится этим же вечером. Без прощания с матерью и братом. Совсем одна. И, конечно, без права на отказ. Собирали её спешно, особо не беспокоясь о комфорте в поездке. Видно, что все были чрезвычайно взволнованны. Дженни сохраняла успокаивающую улыбку до самых границ королевства. Лишь когда они выехали на территорию больших степей, которые издревне принадлежали исключительно матушке-природе, она дала волю эмоциям. Скупые слезы обрамляли щеки, она так сжимала руки в кулаки, что они обещали с минуты на минуту сломаться вдребезги. Она ощущала всем своим существом, что привычный мир рушится, как карточный домик. Королева Лалиса могла сделать с ней что только пожелает её темная душа, например: публично унизить, оскорбить, арестовать, убить в конце концов. И она не знает вернётся ли когда-нибудь в родной дом, случится ли ещё одна воскресная охота на зайцев, будет ли танцевать до самого рассвета в местной таверне. Её жизнь никогда не была по-настоящему её личной. Наверное, никто не может полностью руководить своей судьбой. Иногда она жестока к нам, но мы лишь букашки и не можем дать достойный отпор. В своих размышлениях, а это было единственным имеющимся развлечением, она и заснула беспокойным сном. *** Капли глухо падают на холодный пол. Глаза будто свинцовые. Голова ноет, во рту пересохло и с каждой секундой паника охватывает все тело. Она хочет позвать на помощь, но из горла доносятся лишь жалкие всхрипы. Единственным функционирующим чувством остался слух. Стараясь не шевелиться и даже не дышать, она вслушивается в пустоту. Шаги. Стук каблуков. Кто-то идёт прямо к ней. Так долго, будто издеваясь. Дженни уверена в этом. Некто насмехается, захотел поглумиться. "Мерзко. — думает она, кривя губы. — и холодно". А звук все ближе и ближе. Крадется словно змея перед добычей. Хитрая такая и очень коварная змея. "И, определённо, ядовитая". И в момент, когда, кажется, время остановилось напрягающую тишину разрезал короткий низкий смех. — Так, так, так... Кто же тут? — неизвестная девушка стала обходить её по кругу, явно разглядывая. — Очень интересно. Ты ничтожна, также как и остальная серая масса тебе подобных? Или может ты особенный экземпляр? Её рассматривали как диковинную вещичку на аукционе. Раздражало до ужаса. Дженни хотела встать, посмотреть прямо в глаза нахалке, крикнуть на неё, сделать хоть что-то. Только она хотела попытаться... —Спи, — приказ, именно приказ огласил помещение. И она подчинилась. *** — Госпожа! — жилистая мужская рука трясла её миниатюрные плечи. Дженни резко встала, испуганно поглядывая на кучера. Тот сразу приобрёл чуть виноватый вид. — Прошу прощения, дальше только по воде... На корабле, но только Вас одну пустят. Вы... без меня будете... Мужчина средних лет как-то по-отцовски глядел на неё. Понимал, что не лично для неё корабль прикатят, а самый обычный. Где разных чертей пруд пруди, а им все грешное не чуждо. И юная красивая девица мимо их похотливых взглядов не пройдёт. А принцессу он знал с её рождения. Когда та падала и разбивала ноги в кровь, училась стрельбе из лука, сбегала на ночные гуляния в город... Видел какой взрослой отважной девушкой она выросла. — Хорошо, спасибо. — девушка взглянула на морской горизонт, на берегу стоял причудливый корабль. Она таких раньше не видала. Ей предстоял трудный путь, конец которого предсказать не смогла даже ведьма-провидица. Какой финал её истории? Счастливый? А если плохой? Что будет дальше? "Успокойся", — Вдох. Выдох. И только вперёд. Атмосфера была настолько сумбурной, что у Дженни захватило дыхание, и она стояла на палубе, глупо глядя. Ей не было дела ни до оценивающих взглядов, ни до ехидных смешков. Механизм корабля был до того необычным, что затмил все и всех. Да и пассажиры были не из обычных. За большой бочкой играли в карты, по крайней мере на них нечто похожее. Запах перегара, отборного пойла и пошлые шутки доходили отовсюду. Диссонанс с манерной жизнью во дворце был огромен. — Красавица, неужто ты и есть та самая принцесса? — громким басистым голосом крикнул мужчина. Его длинная тёмная борода спуталась и походила на кусок чертсвого ржаного хлеба, глаза были неестественно алые, да и сам вид его далеко не дружелюбным. А все смотрели на неё. На принцессу. — Та самая? Птичка напела обо мне? — Дженни изящно изогнула бровь, сохраняя аристократическое спокойствие. Ведь не за зря нянечка с детства учила её всегда ровной спине, стальному взгляду и напусклой идеальной улыбке. — И вы всему верите? Некоторые одобрительно приствистнули, удивляясь характерности девчонки. Хилой, казалось бы, девчонки. — С коготками? — усмехнулся тот же мужчина, — это хорошо, такие живучие и везучие. Птичка, говоришь? Коли так можно назвать правую руку правительницы, то пусть она. Ладно-ладно, не смеем трогать такую важную особь, приятной дороги. И про неё будто бы забыли. Она сразу нашла укромный уголок, где тихо сидели люди, казалось бы, даже не произнося и слова. "Тишайшая тишина, не иначе" — Дженни решила, что там находиться наиболее безопасно. Наблюдая за буйными волнами, девушка невольно вспоминала детские годы. Около дворца в большое озеро впадала одна из самых длинных рек в мире. В книгах писалось, что она протекает во многих королевствах. Конечно, верить даже книгам всегда нужно настороженно. Но плавать по этой речке всегда было захватывающе, её течение было быстрое, вода удивительно чистая. Дженни всегда мечтала увидеть море и океан. Почувствовать приятный запах у берегов пляжа. Путешественники описывали его бодрящим и свежим. И как ужасна мысль, что её заветная мечта исполнилась при таких скверных условиях. Морской воздух резко для неё стал, словно гниль. Лица рядом сидящих ей казались мерзкими, с кривыми носами, тонкой кожей и в изобилие глубоких непривлекательных морщин. А мысленно она усмехалась, пытаясь разгадать мотивы Лалисы Манобан. Чем взор устрашающей властительницы привлекло маленькое тихое королевство? На какое-то незначительное мгновенье её озарила такая простая, но ужасная мысль. "Какая гарантия, что это все обман?" Нет, черт с ней, с её жизнью. Ведь до этого демоница оставляла лишь пепел и кости от государств. По крайней мере, так поговаривали ходячие торговцы. "Нашла время поразмышлять. Молодец, Дженни, похвально" — было поздно. Эта истина сильно уколола где-то в районе грудины, оставив после себя мелкую ранку с выступающей кровью. Если верить её знаниям, то плыть им ещё несколько часов, а после дорога предстояла по дремучим лесам на повозке. Вообщем, времени на размышления у Дженни предостаточно. Почему-то думать о том, что её ждёт совсем не хотелось. Она преддалась юношеским временам. Часто она сбегала в лес. Чтобы его пройти вдоль и поперёк требовалось пару часов. Дичь там была скудная: зайцы да мелкие птицы. Но юному пылающему сердцу и того было достаточно. У неё был прочный лук из красного дерева, который ей смастерил местный оружейник много лет назад. С тех самых пор это стало её отдушиной. Брат шутил, что ни в одном королевстве не найти такой умелой лучницы. Дженни делала элегантный реверанс с самым самодовольный видом. Тэхен её пристрастия не разделял, предпочитая ошиваться около переговорных залов или в конюшне. Его верный конь и составление тактик — вот единственное, что было близко парню. Признаться честно, то он был, действительно, в этом хорош. Его часто недооценивают, но сестра в него всегда верит. Да, может быть говорила она ему об этом ничтожно мало. И в этом её грех. Но то нежное и ласковое чувство по отношению к младшему сорванцу всегда было с ней, являясь частью её существа. И Дженни в ноги упадёт к Лалисе, готова хоть расцеловать носки её обуви и стать вечной рабыней того королевства, если это гарантирует свободу и сохранность брата. Семейные узы удивительно крепкие, Дженни в этом убеждается очередной раз. Наверное, со стороны она выглядела странно. В задумчивости она слепо смотрела в одну точку, не отводя взгляда. Ей всегда говорила нянечка, что уходя в себя, она смотрится странно. Так, как не подобает леди. — Лети, моя птица, в далёкие дали...— мама, когда была в здравии и ясном уме часто убаюкивала их с братом. — Коли велено судьбой, то с любовью вернёшься в кармане... Дженни еле шевелила губами, напевая знакомый текст, но все равно оглядывалась по сторонам. — Я буду ждать тебя у края, рядом с дряхлой ивой... Дети восторженно глядели в материнские очи, они всегда были цвета ясного бескрайнего неба. — Не бойся буйного моря иль свирепого ветра, ибо свободное сердце найдёт верный путь ко мне. Я верю, поверь и ты... Глаза начинали закрываться, но маленькое любопытство всегда брало вверх, желая дослушать историю до последней строчки. — Лети, моя птица, в далёкие дали. Может, день наступит, улечу с тобой и я... Может, день наступит и я любовь найду. Тэхен давно спал, подминая под себя красное покрывало. Лишь Дженни жаждала узнать конец этой истории. — Мам... — Что такое, милая? — голос Сохи, словно вкуснейший полевой мед. Текучий и сладкий. — Та девушка... улетит? Найдёт любовь? Спальню огласил тихий смех, ловко спрятанный под тонкими губами матери. — Может, наступит день, и ты все узнаешь... — она чувственно целовала дочь в лоб, укрывая одеялом. — А пока, засыпай. На лице давно повзрослевшей Дженни расцвела робкая улыбка. Она отметила, что прошло приличное количество времени. Скоро она должна сойти с борта корабля. Она обняла себя за плечи, растирая промерзшую кожу. С другого конца судна доносились громкие мужские голоса, они спорили о чем-то, растягивая последние слова и безбожно повторяясь. Видимо, перепили глинтвейна. Пустые стеклянные бутылки под их столом красноречиво указывали на это. После Дженни поняла, что дело в карточной игре. Мужики начали распри из-за того, что якобы один смухлевал. А казалось бы, взрослые коренастые мужчины, но ведут себя хуже капризных детей. Раздался протяжный звук, похожий на трубу. Но это точно была не она. Дженни читала, что на севере подобное является оповещателем прибытия, в течение нескольких минут судно пришвартуется к берегу. Пассажиры возле девушки заметно ожили, готовясь выйти на сушу. Дженни бы тоже могла последовать их примеру, но собираться ей особо не нужно. Единственный аккуратный кожаный чемоданчик уже был в её руках. Там лежала её любимая тёплая шерстяная кофта и полушубка алого цвета, если будут сильные морозы. Возможно, тут было ещё какие-то вещи, но девушка значительными их не считала. В груди плескалось едва ощутимое беспокойство, которое обыкновенно бывает перед важной встречей. Она была готова вскочить со своего места в любую секунду, но смиренно сидела, стараясь не выдавать своего волнения. Про себя Дженни продолжала проговаривать мамину песню. — Страшно? — знакомый голос раздался у самого уха. Это был тот мужчина, что проявил к ней интерес сразу, как только она ступила на судно. — Не думаю. Вам что-то нужно? — девушка аккуратно развернулась корпусом, глядя её вынужденному собеседнику прямо в кровавые глаза. — Развлечения, юная леди. Мне, старому черту, нужно лишь развлечение. — он ехидно лыбился, обнажая ряд желтоватых зубов. — А мне, юной леди, нужно лишь спокойствие. Досадно, но, кажется, пути наши должны разойтись из-за такой явной противоположности. — Дженни говорила с паузами, намеренно делая голос чуть выше и глубже. В аристократическом обществе девушки любят подобным образом общаться с мужчинами на каком-нибудь светском балу. — Действительно, очень жаль. Но этого вам точно ожидать не стоит, не тешьте себя глупыми надеждами. Она должна погибать первой. Её величество, Лалиса Манобан, жизни вам не даст. — черт приблизился ещё ближе к девушке, меняя голос на едва различимый шёпот. — Я вашему народу многим обязан, принцесса. Найдите во дворце девушку с белыми волосами, если сможете разговорить её, то у вас будет союзник. Коли наши пути ещё перемкнуться, то буду к вашим услугам, главное напрямую не выступайте. Храни вас ветер... Дженни потрясенно оглянулась, мужчины уже было не разглядеть в толпе. А главное, что это все значило? Стоит ли доверять незнакомцу? Пусть и чуть нелепо из-за потрясения, но Дженни сошла на пристань. Крик чаек доносился до её слуха, отовсюду были слышны голоса. До неё долго доходит, что её окликнули. Причём тем прозвищем, которое знал лишь один человек. Он его и придумал, и говорил всегда с широко открытыми тёмными глазами, и был для неё дорогим другом. Когда-то давно Дженни души не чаяла в этом некогда юном парнишке с кудрявыми каштановыми волосами и слишком женственными пудровыми губами, по мнению всех деревенских ребят. Именно с этих губ, таких же, что и десять лет назад, слетело то самое ласкательное имя: — Нини... — как тянучая карамель был звук из его уст. С сожалением, девушка понимает, что обязана произнести имя парня. И по этикету, и по совести, и по старой дружбе. Это, наверное, были самые трудные шесть букв в её жизни. Шесть букв, два слога и бесконечное сгрызающее изнутри чувство резкой потерянности. На выдохе Дженни говорит, даже не пытаясь скрыть смятение и без того в неестественно высоком голосе.