intended

— Чимин? — это был тот самый первый друг из её детства. Пак Чимин. — Что ты тут делаешь? Она прекрасно знала ответ, но жаждала услышать это от него лично. Надеялась почувствовать промелькнувшее сожаление и горечь между слов. Раскаяние. Хоть что-то. — Ты знаешь. — Не знаю. Чимин смотрел прямо в её глаза, пытаясь увидеть в них суть замысла девушки. Разгадать эту сложную, но интересную головоломку, что носит имя "Дженни". Он уже долго мучается с ней. — Мне велено сопроводить тебя к Её Величеству. — выбрав самую безопасную тактику, он проигнорировал слова девушки. Нацепил на лицу маску хладнокровия, взглядом указывая на простенькую крытую повозку. "Это уровень развития Via dolorosa или очередное издевательство?" — Дженни сдержала себя, чтобы показательно не закатить глаза. Она в последний раз пристально окинула взглядом бывшего друга и прошла к её новоиспеченному транспорту. "Поездка будет тяжёлой". *** — Чимин, только представь! — девочка уселась рядом с мальчиком на скалистый край, разводя руками, — Ну, смотри... Вон там... — она ткнула куда-то за шапки деревьев соснового леса, —... там море! Ясное бескрайнее море, кучерявые облака и свежайший воздух, подобно тому, что может быть лишь у Всевышнего в палатах! — Ты книг перечитала, Нини, — Чимин продолжал безмятежно собирать венок из синих незабудок и красных маков, сплетая их друг с другом. — Не пора ли тебе домой? Солнце игралось с ним, светя прямо в медовые глаза. Чимин забавно щурился, стараясь спрятаться от надоедливых лучей. — Конечно, пора... — Но меня могут и подождать. — мальчик немного осуждающе закончил предложение, что слышал почти каждый день. Дженни обиженно взглянула на Чимина, упирая руки в боки и показательно грозно возмутилась. — Ты стал таким занудливым! Просто невыносимым! Хорошо, я поняла, хочешь избавиться от меня. Ну и пожалуйста! — она спешно поднялась, сразу же убегая. Было неприятно. Терпимо, но неприятно. А мальчик все сидел на краю страшного обрыва, смотря на голубые небеса бесстрашным взглядом. Дженни не была ему важна, если по дороге в порыве обидной ярости она споткнется и сломает себе шею, то ему не будет больно. Он не будет плакать, не придёт на, скорее всего, пышные похороны принцессы. Не подойдёт к маленькому гробу, чтобы сказать последние слова. Возможно, он даже улыбнётся. Беззлобной, ничего не означающей улыбкой. Люди для него одинаково отвратительны, его юное сердце давно не знает ничего, кроме мести. За род, за близких, за обречённое некогда счастливое будущее. У Дженни беззаботное детство, вписанное в историю королевства имя, подарки и всеобщее обожание. У Чимина была нищета, презрительные взгляды, синие гематомы и жажда крови. Никто не учил полудемона жить среди простого люда, как сдерживать себя при виде открытой раны, как терпеть все это. Его бросили, как больного щенка. Мать, обычная смертная, Чимина оставила под первой дверью. Возможно, она боялась его. Родного сына боялась. Может, боялась осуждения. Черт его знает. Про отца он узнал не так давно. Весь его род выжгли. Ночью, когда никто не ожидал атаки. Подло, безжалостно, аморально. Быть может, когда-то он сможет исповедовать свою историю. От начала до конца. Со всеми подробностями, со всеми остатками эмоций. Но не здесь. На этой земле он чужой. Был и будет. Он надеется, что настанет день и его оковы спадут. Он станет счастлив, таким же, как и все остальные. — За тёмной полосой всегда следует светлая... — Чимин не помнил от кого это услышал, но слова были высечены где-то на задворках его души. *** Пак Чимин походил на настоящее произведение искусства.Даже на хлипкой повозке. С прямой, как струна, спиной,приподнятым подбородком и с такими ясными, но безразличными глазами. Дженни рассматривает Чимина, надеясь найти в его лике ответы на все потаенные вопросы, которых за годы накопилось большое количество. И пустота. Она не узнает в этом существе ту душу, что была в детстве. — Ради чего? — в конце концов, им ехать долго, а тишина убивает, словно быстродействующий яд. — Дженни, выражайся точнее. "Ах, как же я забыла. Точнее". Какая-то первозданная злость защекотала где-то внутри девушки. — Обязательно. Если быть точнее, — она презрительно выделяет последнее слово, — то мне интересно, мой дорогой Чимин, почему ты пошёл против государства, предал всех тех, кто доверял тебе и подверг невинных людей опасности? Он кривит ухмылку. — Боюсь, что я не совсем понимаю тебя, моя дорогая Дженни. Очевидно, моих знаний недостаточно для этого. Однако, правительница Лалиса знает всё на свете, думаю она ответит тебе. — Правительница... — она понимает, что должна быть предельно осторожна, говоря что-либо о Лалисе на территории её королевства. — Неужели настолько умна? Ее Величество где-то обучалось? Девушка старалась говорить насколько это возможно нейтрально. Будто интересуется не о том, кто управляет огромными землями, а, например, о погоде. — И это ты сможешь лично спросить. Одно Ким понимала точно: ей нужен компромат на Чимина. Что угодно, момент, который заставит усомниться в его верности тёмной королеве, покажет его слабину. Но был ли он? Она в этом не уверена. В голове перебирает возможные тактики, вспомнились слова брата: "— Самая лучшая та, что кажется самой абсурдной и глупой". Они тогда играли в флосты*. Тэхен выиграл пять раз подряд, и Дженни не могла понять в чем её промах. И на её недовольства отвечал именно так, мол, играю так, как, кажется, любому понятно, что нельзя. — Сегодня полнолуние, я бы хотела взглянуть. Может быть, что повезёт и небо не будет затянуто тучами. — Думаю, ты сможешь посмотреть полнолуние. Казалось, что Чимин и бровью не повел, но Дженни заметила как он сильнее ухватился за поводья, повернул голову, стиснул челюсти. Он не может понять её. И это то, что нужно девушке. — Да? Это было бы чудесно. Я люблю искать созвездия на ночном небосводе. А сколько легенд связано с ними. Например, Андромеда, так люблю этот миф. — Что связано с Андромедой, расскажи. Дженни хитро прищурилась, пряча улыбку. Чимин заинтересовался, голос выдал его. Она помнила, что он всегда стремился к новым знаниям, интересуясь всем подряд. Литература, история, искусство, науки, география. — Ничего удивительного, не бери в голову. — Дженни. — он прикусил губу, будто ведя жестокий бой с самим собой. — Чимин? — Пожалуйста. Расскажи легенду об Андромеде, пожалуйста. Девушка лучеразно улыбнулась, обнажая белые зубы. Она почти подпрыгнула на месте и начала хлопать в ладоши. Даже немного подвинулась ближе к парню. — Ну, слушай внимательно. В солнечной Эфиопии жили царь Кефей и его жена Кассиопея. У них, кстати, тоже есть свои созвездия. Так вот, Кассиопея была, действительно, красивой женщиной, нисколько не отрицая этого. И скромность была не её чертой характера. Однажды она заявила, что может затмить любую из морских Нереид. Они, конечно, услышали это. И гнев их был страшен. И Нереиды пошли к богу морей Посейдону, у которого попросили справедливого наказания для дерзкой Кассиопеи. И властитель океанов сотворил жуткое чудище, отправив его к берегам Эфиопии. После нескольких нападений царь Кефей впал в отчаянье, пошёл к оракулу. Тот заявил, что добиться милости морских богов можно лишь жервоприношением. И это не было самым страшным. Чудище требовало жертву в лице Андромеды, дочери Кефея и Кассиопеи. Отец желал спасти дочь, король обеспечить безопасность людям его страны. В итоге, по его приказу прекрасную Андромеду приковали к утесу. Бедная девушка ожидала своей незавидной учести. Именно такой, одиноко прикованной к скале, увидел Андромеду Персей. Герой, что одержал победу над коварной Медузой Горгоной. Тот спросил как она оказалось тут. Но не успела девушка полностью поведать свою историю, как из морской глади появилось чудище. Персей спас принцессу, с условием, что та станет его супругой. Кефей, разумеется, согласился. Персей совершил опасный подвиг и победил морского монстра. Тем самым он спас красавицу от смерти и женился на ней. Андромеда стала царицей Микен. И у них с Персеем родились дети. — И чем тебе нравится эта легенда? Да, Персей восхищает, но я не поверю, что ты можешь по-настоящему оценить этого персонажа. — Меня восхищает Андромеда. Чимин вопросительно взглянул на Дженни. Она пояснила: — Ради своего народа она была готова умереть. Она не знала о Персее, не тешила себя надеждами. Я думаю, что у неё были банальные мечты о счастливой королевской жизни, но в один миг на её плечи возложили такой груз. Чимин долго молчал, делая выводы в голове, понятные лишь ему одному. Дженни почудилось, что в его глазах промелькнул другой оттенок. Будто он маленький мальчик, познающий мир, ищущий свое мировоззрение, из мировоззрений многих людей на его жизненном пути. — Не ожидал от тебя иного. Считаю, что твои слова — бред. Они миновали высокую гору, и Дженни увидела каменные стены и множество крыш. А ещё огромный дворец. Красивый и чарующий, но в скучном сером цвете. Как и весь город. Одинаково мрачный, но и в этом есть своя эстетика. — Полагаю, мы скоро будем на месте. — Верно. Чимин не обронил более не слова, поэтому Дженни смотрела по сторонам. Небольшие луга, усыпанные разными цветами, создавали чудную картину. Удивительно, что тут яркие краски и приятный аромат, а совсем близко одинокий город, что станет, вероятно, её вечной темницей. Но, может быть, ей повезёт и она сможет соприкоснуться с сырой землей цветочного луга в безпробудном сне. Может, королева Лалиса молча убьёт Дженни, и её труп закопают где-то здесь? "Нет, пустые мечты. Не нужно лелеять себя этим". Через полчаса массивные дубовые двери открылись перед ними, демонстрируя город, о котором слагали не самые добрые легенды. Дженни часто читала в книжках о беспределе, которые описывали писатели, должно быть, сами ни разу в жизни не бывавшие тут. Пак все также молчал, не удостоив её и самым жалким взглядом. Но, наверное, это было и к лучшему. Когда они ехали по улицам, то некоторые жители оборачивались и начинали шептаться, дети же без особого стыда и чувства такта тыкали на Дженни, словно она диковинная зверушка. Девушка старалась не рассматривать в ответ, краем глава уже замечая рога разной формы, деформированные конечности и прочую атрибутику тёмных. Она старалась дышать размеренно, пытаясь усмирить беспокойное сердце. Дворец был совсем близко. Такой величественный и огромный, он станет её клеткой. Ей становилось дурно, откуда-то она слышала крики и огласы похабного характера, кто-то присвистывал и смеялся. Когда они въехали в двор, то стало заметно тише. Кажется, время и жизнь остановились. Повозка остановилась. "Нужно выходить". Казалось бы, все предельно ясно. Но почему Дженни хочет забиться в угол и по-дестки упираться. Она думала, что сильная. Видимо, ошибалась. "Твоё королевство, твоя семья, твой народ — все они рассчитывают на тебя. Соберись, побудь сильной хотя бы немного. Научишься быть такой всегда позже". Дженни утвердительно кивнула самой себе, ловко спрыгивая на каменный пол. Чимин не оглядываясь, шёл вперёд. Ким за ним, по пути она разглядывала булыжник под её ногами. Дышать с каждым шагом становилось труднее, будто кто-то сдавливает ее горло, ломая трахею. Вот они заходят внутрь. Там было все прекрасно: разноцветные фрески, красные ковры и другая архитектура — все говорило о могуществе живущего в нем. Они то и дело петляли, поэтому на пятом повороте Дженни перестала пытаться запоминать их маршрут. Чимин резко остановился. "Пришли". Она аккуратно подняла голову, встречаясь взглядом с каким-то стражником. Он холодно осматривал её, точно пытался выявить опасна ли она чем-то. Дженни знала об этом, ведь таковы правила для любого охраняющего. Может, единственное её удивило, это что в этом королевстве охранная система и обучение ничем не отличается от их королевства. Тяжёлые двери стали открываться, кажется, что специально медленно. Сердце стало отдавать удары так громко, что, казалось, их слышали окружающие. Перед ней огромный тронный зал, окутанный тьмой. Саму правительницу не видно, но, Дженни уверена, на её лице расцветает победная улыбка. "В книгах писали, что нечисть самовлюбленный народ, кичиться заслугами для них в порядке вещей". Дженни не знает для чего вспоминает отрывки давно прочитанных произведений. Наверное, чтобы забыться. Оказаться в мире пожелтевших страниц, с запахом чернил и чужих идей. Чимин идёт шаг в шаг за ней. В какой-то момент она чувствует грубое прикосновение его руки, он надавливает на плечо, призывая опуститься на колени. И выбора у девушки нет. В коленках отдаётся болью тяжёлое приземления на мраморный холодный пол. Во рту становится сухо, будто она не пила всю свою жизнь. Но заученная речь возпроизводится: — Многоуважаемая и светлейшая правительница царства Via dolorosa Лалиса Пранприя Манобан, королевство Lux in tenebris смиренно склоняет голову перед силой вашей. Мы сдаемся и просим не устраивать кровопролитную битву. Надеемся... — Твоё имя. — низкий женский голос раздался, кажется, отовсюду. А может, так показалось только девушке. Ким опешила, она не была готова к этому. На секунду она подняла взгляд в темноту, прищурясь, надеялась увидеть лик Лалисы. Не вышло. — Ким Дженни Руби Джейн. — этикет предполагал полное имя, но, возможно, этим она могла попытаться встать на одну ступень с королевой. Но думать об этом поздно. — Интересно, Дженни Руби Джейн. Кто придумал эту речь? Она отличается от той, что говорят обычно. — Я. Не успела прочесть общепринятый вариант, но, полагаю, что король доверился мне в этом пункте. Дженни была уверена, что долгого нахождения здесь её измученное серлце не выдержит. — Чимин, ты можешь идти. И попроси Джису распорядиться о новой служанке во дворце. — Какие-то примечания к ней, Ваше Величество? — Никаких. — смешок был пропитан ядом. Дженни тоже невольно ухмыльнулась. "Действительно, смешно". — Оставьте нас. Хочу лично поговорить с Дженни Руби Джейн. Дженни показалось, что прямо сейчас она умрёт. — Я сказала, что хочу лично поговорить. Охрана, покиньте зал. Дженни Руби Джейн, подойди ближе, я же не кусаюсь. На ногах будто металлические кандалы с тонну весом. Каждый шаг как по эшафоту. Наполнен неизбежностью и страхом скорой кончины, сожалением и болью. И вот, темнота оказывается прямо перед ней. Ещё шаг и она вступит в объятия с ней. И будто пути назад не будет. Шаг. И вокруг ничего не видно. Всеобъемлющая пустота. Но, на удивление, Дженни не страшно. С момента известия о войне с Via dolorosa, ей не страшно впервые. И Всевышний лишь знает, отчего Дженни все ещё помнит о предписанных правилах, отчего резко и неестественно падает на колени, словно кукла, но она-то вполне живой человек, и тупая боль при ударе отдаётся по всему телу, пронизывая каждую клеточку. — Вы так хорошо обучены, принцесса? Или привыкли общаться на коленях? — очередная колючая усмешка доносится до слуха девушки. — Полагаю, первое. Применяю теорию на практике, впервые. — последнее слово Ким наделяет стальной уверенностью, всей возможной, что хранилась в её сердце. Мол, не волнуйтесь, Ваше Высочество, это мой первый раз, до этого склоняли голову мне. — Чудесно, надеюсь, что теоретические умения в работе служанки вам известны. А если нет, то перейдёте сразу к практике. Попавшие в дворец, могут поменять имя. Здесь никто больше не разглядит в тебе принцессу. Выйдя за эту дверь, советую и тебе забыть про этот факт. И подумай насчёт имени, Дженни Руби Джейн. — темнота стала рассеиваться, а паника вновь охватывать девушку, парализуя сознание. Взгляд расфокусировался, и девушке нужно некоторое время, чтобы картинка стала показывать чёткие линии. Она понимает, что Лалисы уже нет, она просто испарилась, трон пустой. Красивый, величественный, устрашающий. Темное дерево контрастно отливало на фоне винно-красной обивки и такого цвета ковра, ведущего прямо до дверей. Красивые узоры были разбросано по всему трону, разглядеть каждый было невозможно, но работа мастера, действительно, была восхищающей. Дженни с трудом встаёт, отряхивая подолы платья. Оно было простое и лёгкое, с воздушными рукавами, редкими кружевными вставками, но белое, словно облака в летний тёплый день. В тёмном королевстве Дженни выделялась. Это была её воля, быть в таком платье, чтобы показать всю суть её царства. Стоило Ким выйти за дверь, как молчаливый стражник взглядом указал следовать за ним. Коридор за коридором, поворот за поворотом, лестница за лестницей. И вдруг, к ним резко подошла прекрасная девушка. Её красота была невообразимой, каждая черта лица источала величественность, была идеальной, на губах играла едва заметная улыбка, именно улыбка, не ухмылка или любое другое кривляние. Тёмные глаза с длинными ресницами оценивающе смотрели на Дженни. Чёрные, как смоль, волосы спадали на плечи, к концам начиная виться. Было понятно, что перед ними Джису. Та самая, о которой говорила Лалиса. — Вот о ком сказал Чимин, верно? — она сразу посмотрела на стражника, ожидая услышать ответ. Видимо, Дженни не могла ответить, больно низкого ранга. А может, дело в чем-то другом. — Верно, Госпожа Джису. — басистый голос мужчины отчеканил фразу так быстро, будто он боялся чем-то не угодить перед ним стоящей. — Свободен. Ты за мной. — она сразу развернулась, быстрым шагом направляясь по только ей известному маршруту, Дженни осталось лишь плестись за ней. И вот, она стоит среди захламленной комнаты. Тут было все: половые тряпки, множество разных склянок безграничного количества цветов и субстанций, ведра, порошки — все выдавало в этой комнате её предназначение. Уборка. —Держи, это форма. Многие слуги тут обучены элементарной магии, но про тебя того же сказать нельзя. Чтож, это твои личные проблемы, прачечная дверью напротив, там же можно выгладить свою униформу. Это обязательно. Также, если тебе будет велено привести в порядок чью-то одежду, то тебе нужно делать это вручную. Как и вся работа в замке. Разумеется, если некоторые служанки станут позволять себе лишнее, то выполнять их приказы ты не должна. Ты принаджелишь лишь Её Величеству Лалисе Пранприи Манобан. Каждое утро, ровно в полседьмого утра все собираются в главном зале, я покажу тебе дорогу до него, забудешь, следуй за остальными. Там я лично распределяю обязанности каждого на день, за инвентарем приходишь сюда. Сегодня осваивайся, ничего выполнять не нужно, но завтра я не посмотрю на тебя, как на новенькую. Отвечать за все будешь так, будто с рождения здесь работаешь. Ещё познакомлю тебя с одной девушкой, тоже прислуга, она общительная и нестабильная, поэтому вы будете примерно на одном уровне возможностей. Её зовут Пак Розэ. Все ясно? Дженни глупо хлопала глазами. Если с обязанности все было, действительно, более менее ясно. То "нестабильная" из уст Госпожи Джису звучало не ясно совсем. — Что? Задавай вопрос, он не будет считаться глупым или запретным, если не угрожает благополучию Лалисы и не нарушает общепринятых законов дворца. — Нестабильная... — слова практически вырвались, но Джису была быстрее. — Это значит, что использовании магии может быть опасно, как для исполнителя, так и для окружающих. Розэ может сотворить что-то совсем простое, но рисковать не стоит. Обычно от таких детей избавляются ещё в младенчестве, но за Розэ заступились и она выросла здесь. Но некоторые все ещё смотрят на неё с презрением, поэтому она будет рада твоей компании. Постарайся не разочаровать. Ещё вопросы? Почему-то Дженни осмелилась, словно неуклюжий птенец расправил крылья. Однако, хорошим отношением не нужно раскидываться, стоит хорошо обдумать вопросы. — Насколько я могу продвигаться? Только ли по дворцу? Выходить во двор, может, за пределы? — Свободное время с девяти вечера и до шести утра. Но все же, сон обязателен, особенно человеку, поэтому в двенадцать настоятельно рекомендую быть в постели. Ты можешь встать на час раньше общего подъёма, для всей прислуги отведен небольшой сад, Розэ покажет. Гулять там можно сколько угодно, да и в целом свобода творчества. Небольшое рабочее крыло, где мы и находимся тоже в твоём распоряжении. За пределы замка только по нуждам дворца. То есть с письменным соглашением королевы или приблеженному к ней лицу. Обязательно, с сопровождением. Для личных нужд, например, одежда и прочее, то же самое. Обычно раз в месяц небольшой группой отправляются, но... Я не думаю, что Лалиса одобрит твой выход. Дженни изогнула бровь. Госпожа Джису продолжила. — Во-первых, нет доверия. Во-вторых, это нужно заслужить. Я сильно сомневаюсь, что из принцессы выйдет образцовая прислуга. И да, имя. Как тебя будут звать? — Дженни. Просто Дженни. — отказываться от имени, данного мамой, она не могла. Но и называться полным не могла. Больно официально. — Хорошо. Так понимаю, что ты просто сократила прошлое. Когда Лалиса освободится, то проведёт обряд на крови. Закрепите ваши отношения и твоё имя. Как я говорила ранее, ты принадлежить Её Величеству, это нужно подтвердить обрядом. Дженни кивнула, тяжело сглатывая слюну. Не этого она ожидала, не странного неизвестного обряда. — Отлично, возьми одежду. Койку тебе уже должны были выделить, оставишь там. Розэ, скорее всего, там же. Общая спальня была неподалёку. Отделана просто, но атмосферы ненужности, более низшего слоя не было. Наоборот, все нужное для комфорта есть, показывая, что каждый важен в этом замке. Дженни сразу поняла, кто такая Розэ. Из множества девушек эта блондинка выделялась. Неизвестно чем, но что-то в ней было такое родное и сокровенное, что отделяло её от всей остальной массы. Может быть, её выразительные карие глаза с тёплым отливом, может быть, хрупкие руки с выпирающими костями и небольшими мозолями на пальцах. — Розэ, подойди. — девушка оставила свои спицы, с помощью которых, вероятно, вязала шарф чёрного цвета. — Это новенькая, её зовут Дженни. Я думаю, что ты найдёшь с ней общий язык и все тут расскажешь в разы лучше меня. Мне пора. Джису в последний раз оповестила всех о времени сбора завтра, покидая помещение. Дженни ещё немного глупо пялилась на Розэ, а та продолжала улыбаться. — Оценила меня? Привет, я Розэ, но ты, очевидно, знаешь это. Пошли, пошли, — она ухватила Дженни за запястье, буквально потащив к двери, из которой пару минут назад вышла госпожа Джису, — я покажу тебе самые интересные места. Розэ стала глупо хихикать, как маленькая девочка. А Ким оставалось лишь тянуться следом, именно тянуться, идти самостоятельно было невозможно, настолько настойчиво её вели за руку. — Я совсем ничего о тебе не знаю, Дженни. Откуда ты, кто ты, почему здесь, расскажи! Скрывать что-то было уже глупо, а так, Розэ могла быть стать ей хорошей знакомой. — Я...Дженни, разве уже не важно лишь моё настоящее... — эта простая истина обескуражила. Госпожа Джису же сказала, что её титул уже не имеет ценности. — Ты успела принять обряд на крови? — девушка изогнула бровку. — Если нет, то ещё имеет. А я очень любопытная, поэтому начинай говорить уже. — Я... Я принцесса королевства Lux in tenebris, не знаю, известно ли тебе, но Её Величество Лалиса Пранприя Манобан объявила войну моему государству. Я принесла весть о капитуляции... — И Лиса не убила тебя после? Хочешь сказать, что ты человек? Ради святой нечисти, я так рада! Не в том смысле, что ты покинула родной дом, а в том что я не одна такая теперь. Ну, я о том, что тоже типа человек, мне не рекомендовано колдовать. А вообще, Лиса всегда приказывала казнить послов прям на площади. Вон, видишь виселицу? — Розэ ткнула пальцем в панорамное окно, открывающего вид на главную площадь, в самом центре действительно стояла массивная виселица с гниющим трупом. Сердце Дженни остановилось, да и время, кажется, тоже. — И чем ты так завлекла Лису? Фигура у тебя классная, но не то, чтобы одна на миллион. Волосы обычные, да, уложенные, да, шелковистые. Но, понимаешь, ей далеко не каждая наложеница угодить может, а это лучшие колдуньи и первые красавицы столицы! Эй, все хорошо? Зря я это сказала, прости, Джен, со мной мало кто говорит, наверное, именно из-за того, что я болтаю лишнего. Мне жаль... Ким моргнула. И ещё раз. И ещё раз. Потом посмотрела на блондинку напротив. — Ничего, говори что душе угодно, я готова слушать. Почему ты зовёшь королеву... — Лисой? Ох, если я скажу, то она будет зла. Причём, в первую очередь на тебя. Скажем так, я нашла ключик от её души. Пошли, покажу тебе тайный сад, только ты никому! — Розэ поставила пальчик к губам Дженни, хихикая. — И зови меня Рози. — Рози, — это имя излучало свет, это имя пахло цветочными полями, это имя олицетворяло заливистый смех ребёнка, это имя прекрасно, по мнению Дженни. — Хорошо, меня зови как тебе угодно, Рози. — Поняла и приняла, ДженДжен! — девушка продолжала идти через коридоры, быстро говоря что где. На их этаже помимо спальни есть небольшая библиотека, кладовая и ещё куча, по словам Розэ, ненужных комнат, которые нужны Лисе лишь, чтобы показать какая она богачка. Они спустились на первый этаж, обойдя кухню, и вышли через запасной вход. Обычно купцы привозят запасы еды именно к нему. Оттуда пройдя чуть дальше, увидели изумительный сад. Розэ гордо показывала его, словно сама создала. — Вау. Это глициния? Она чёрного цвета, мне не встречались подобные до этого. А там, Рози, это же анемон, красивейшие цветы? — Так они называются? Я тут только смотрю. Вообще, долго здесь была мертвая почва, потом король женился на одной женщине и она возродила это место. У них родилась девочка, наша нынешняя правительница, но её мама умерла. Король тогда впал в отчаяние и быстро угас. Помню, Лиса однажды от горя спалила все тут. Огонь пылал так ярко и долго, что потушить его никто не мог. Только вступив на трон, она приказала восстановить это место. Лучшие флористы доставляют сюда цветы. Мы выполняем простую работу, поливаем, удобряем там и все остальное. Дженни слушала блондинку, осматриваясь. Сердце чуть щемило из-за истории Лалисы, ведь Ким свойственна эмпатия. Потерять родителей — страшное испытание для любого ребёнка. Но, есть ли те же чувства у высокородной демоницы? — Слушай, Джен, не хочешь тут прогуляться. Я в этом не смыслю, а видела все по миллиону раз. Тебе одной, наверное, получше будет. Что скажешь? — Ты права, но где тебя ждать? Розэ указала взглядом на белую скамейке около них, украшенную цветущей лозой. Дженни больше лишних слов не нужно. Она сразу же пошла вглубь, рассматривая каждое растение. Небольшие лавки, купальни для птиц, беседки, выложенные тропинки. И казалось, что этому чуду нет конца. Будто она в самом настоящем раю. Иронично, в стране нечисти, что кличут адом, она нашла рай. — Замечательное место. Но, черт один с него, бездушное. — шипилявый старческий голос раздался прямо за девушкой. — Лиса этого не понимает, её мать любила это место, выкладывала всю себя, а она лишь пытается скопировать былое место. Я жду, когда моя девочка поймёт, что той увлеченности, с каким Суни выращивала все эти кусты и цветы, того огня в глазах нет ни у одного высококлассного флориста. Ким резко обернулась на носках, удивлённо смотря на уже сгорбившуюся женщину. Морщины обрамляли все её лицо, волосы стали седыми и поредели, уголки губ опустились, но голубые глаза все ещё сохраняли жизнь, она была в них, переливаясь в небесных зрачках. — Прошу прощения, я помешала? Место, правда, невероятное. Я за всю жизнь не видела такого количества цветов, тут же самые редкие экземпляры. Честно, я восхищена. Я мечтала об этом, кажется, всю жизнь. Но, кто вы? — Зови меня тетушка Нари. Я няня, вырастила из нашей Лисы такую правительницу. А казалось, только она родилась. — женщина улыбнулась так ярко, что солнце никогда не смогло бы светить также. — Ты особенная, Дженни. Да, не удивляйся, мне известно твоё имя. Я надеюсь, что ты поменяешь это место, этот мир. Можешь думать, что я совсем выжила из ума, я не обижусь. Только, следуй сердцу, хорошо? Дженни не понимала о чем речь, а когда только хотела спросить тетушку об этом, то той уже не было в поле видимости. Каждый человек тут, в целом, казался ей странным. Солнце тем временем начало скрываться за горизонтом, а в небе красовались все оттенки розового и голубого. Ободок красного оплетал солнце, придавая ему шарм, которого на родине Ким не видела. — Рози, должно быть, заждалась. — Дженни было непривычно. Она поймала себя на мысли, что не скучает по дому, по семье, по своему замку, будто их и не было в её жизни. И это неправильно, своём ошибочно. Так быть не должно, и Дженни тревожно. Она еле переплетала ноги, усмехаясь. Это королевство изменило её в мгновенье, вот, она уже не может взять себя в руки, настроение меняется со скоростью света, это будто и не она уже. А может, наоборот, только сейчас она настоящая. Без титулов, обязанностей принцессы, бесконечных правил хорошего поведения и этики, придирок о её несоответствие. Дженни и не заметила, как вышла к входу, завидев Розэ на той же лавочке. Они встретились взглядами, и блондинка сразу повеселела. Она сразу же встала и побежала к Ким. — Я уже думала, что в саду растут хищные растения и тебя съели. Знаешь же, ну, таких, которые мух пожирают, когда они садятся на них? — Венерина мухоловка? — Дженни стала посмеиваться, представляя эту картину. — Нет, такое маловато будет на меня. — Уже вечереет, пойдём же, я поколдую над тобой. Дженни вопросительно взглянула на Рози, заметно напрягшись. — Я имею в виду красоту наведем, ночью обряд. Не бойся, не собираюсь я правда на тебе магию использовать. Это и для меня опасно, а себя я люблю, ценю и лелею! Даже при учёте обворожительной улыбки, милых ямочек на щеках и игривого взгляда, Рози все ещё заметно напугала Дженни. Магия в целом, стала для неё большим страхом. Девушка понимала насколько она ничтожна перед этой многогранной стихией. А блондинка тем временем оптимистично тянула Ким в неизвестном направление, напевая какую-то детскую мелодию. Кажется, колыбельную. Нежный голос Рози был приятен на слух, действительно убаюкивая. Это напоминало Дженни детство, когда она не могла иногда уснуть без песни на ночь. Она успокаивала, ласкала и помогала отпустить прошедший день, чтобы с новыми силами встать завтра. — Мы на месте! Прошу в гости, — Розэ открыла дверку, открывая взору комнатушку с туалетным столом, музыкальными инструментами, небольшим шкафом в углу и прочему хаосу. Именно хаосу, ведь здесь был полный беспорядок, — это моя комната. Живу я, конечно, со всеми. Тут просто мой уголок. Ты, думаю, поняла, что с Лисой у нас неплохие отношения, использую эту привилегию как могу. Так, присаживайся. Через час Дженни была немного другим человеком. На щеках красовалась пудра холодного оттенка, сочетаясь с подкрашенными в угольно-черный цвет ресницами и бордово-алыми губами. Ким говорила, что это глупая затея и в этом нет нужды тысячу раз. Что Лалиса проведет этот обряд и без всего этого марафета на её лице. Розэ же лишь дула губки и фыркала, думая во что одеть девушку. Какими доводами руководствовалась блондинка известно только разве Всевышнему. Но и это не точно. В итоге на Дженни оказалось вполне приличное по фасону и приятное материалу платье. Иссине-черное, чуть ниже колен, шёлковое. Девушка выглядела идеально, её внешность гармонировала с образом и нужно признать, самой Ким нравилось. — Джен, ты поразительна... — через зеркало на неё глядели восхиженные глаза с отблеском гордости за выполненную работу. — Тебе пора, я провожу. Лишь стоя перед тем же тронным залом, Дженни окончательно убеждается в глупости этого маскарада. Но то как детально и кропотливо делала это Розэ, как составляла этот образ, все же заставляло отбросить эти мысли. Ведь тогда ей казалось, что они подружки и просто веселятся. Вероятно, ни то, ни другое правдой не являлось. Думать об этом поздно. Она набирает в лёгкие воздух, открывая тяжёлую дверь, быстро выдыхает. Помещение оглашает женский голос: — Руби Джейн, я ждала тебя. Я говорила, что ты обворожительна? Чтож, сейчас ты доказала это вновь.