POV: КЁННЕСЕПАН
Так уж вышло, что ты — моё пламя
Моя сила сокрыта в тебе.
Я восстал среди праха и стали
И нашёл лучик света во тьме.
Не для мести пришёл в этот мир я,
А для поиска правды средь лжи.
Крылья огненные с болью расправлю
Возносясь, прочь от тленной Земли.
Локация:
мир Праносталь, город Мэджик-Стил
дом Анадж Ли Рэйвен Филс
Я застыл в ожидании. До момента её восхождения на новый уровень оставалось несколько минут, и дрожь по всему телу в очередной раз напоминала мне о том, насколько чётко я чувствую каждую её эмоцию. Сейчас ей нужна была поддержка, но я не имел права навестить мою Луну даже тайком, украдкой наблюдая из темноты. Я был готов превратиться в её тень, чтобы оставаться не узнанным до необходимого времени. Это был уже десятый её день рождения, который я, в той или иной форме, посещал, сопровождая Анадж на очередное восхождение Силы. Каждый раз это давалось мне легко, ведь я знал, куда это приведёт и чем обернётся лично для меня. Но в этот раз я не мог перестать нервничать, ведь понимал, что, благословляя эту ступень её развития, я отдаю Мою Луну в руки другого мужчины. Это выводило меня из себя, и теперь она тоже чувствовала мои эмоции, как и я её. Теперь мы были настолько близко в своём энергетическом развитии, что ощущения друг друга переходили на физику. Этого я ждал так же сильно, как и боялся. 21 день назад я вошёл в новый этап, ведь мои 25 лет, соединялись в число силы всей нашей семьи — семь. Я испытал неимоверный прилив потока силы, но одновременно с этим и получил полное истощение физической оболочки. Мне пришлось признать собственную слабость и позволить себе отпуск. Её же сила уже давно вышла за пределы дозволенной физической оболочке человека, и я переживал, как Анадж справится с этим. Сегодня она была взволнованней своего обычного состояния и выглядела неотразимо в надуманной безысходности её вынужденного одиночества. Не знаю, только для меня ли она виделась такой, но этот день рождения сделал Анадж какой-то другой. Я прошёл через каждое её восхождение и уже как десять лет видел одну и ту же картину в этот день и время — она сидит в полном одиночестве, погружённая в свои воспоминания об утерянной, как ей кажется, безвозвратно любви к тому, о ком она не помнит ничего. Каждый год в эти минуты она напоминала потерявшегося между мирами призрака, не имеющего ни малейшего представления о том, где его ждут. Мне же оставалось стоять в стороне, наблюдая за её одиночеством не имея возможности нарушить границы договора с Высшими. Я улыбался как идиот, ненавидя самого себя за беспомощность, ведь в моих силах было изменить всё прямо сейчас. У меня было всё необходимое, чтобы спасти Анадж от этого удушающего одиночества, но я не имел права проявить слабость и разорвать тонкую нить самоконтроля. Слишком многое было поставлено на кон. Я устал наблюдать за ней и не иметь возможности сказать, что я рядом. Мне не хватало сил, чтобы продолжать оставаться в стенах её дома на астральном уровне. Мне было больно, ведь я понимал, что позволяю ей идти своей дорогой, которая может отдалить нашу встречу; что отпускаю её, вопреки собственному желанию; что принимаю её выбор таким, какой он есть, со всей его разрушительной силой. Сегодня она, кажется, открылась и распрощалась с материей, но я знаю, что это случится лишь через несколько минут и именно тогда, она взойдёт на новый уровень своей Силы. Эх, ненавижу я эти переходы по ступеням наших энергетических уровней. Эта логика не поддаётся никакому описанию, ведь пережить её может лишь душа высшего уровня. Неожиданно мою грудную клетку сдавило и, от неожиданности я упал на колени. Откуда взялась эта боль? Почему я начал плакать и, смотря на Анадж, корчащуюся от боли, неожиданно приходит понимание, что мне посчастливилось разделить её боль. Неужели Высшие услышали мои молитвы и связали нас физически, позволив на этих уровнях развития стать единым целым и ощущать друг друга на любом расстоянии? Сейчас Анадж ломало, а я начинал видеть два схожих с ней силуэта рядом, но в то же время я совершенно не мог понять, есть ли в её защите брешь. Моя девочка выросла до такого уровня, что создала аналоги самой себя? — Не аналоги! — возмущённый голос застал меня врасплох. От неожиданности услышать рядом с Анадж кого-то, я отскочил в стену и… Ощутил боль. Стоп. Как это вообще возможно? — Давно не виделись, Первый Принц. — я не мог увидеть лица, казалось, что они не успели проявиться, ведь смогли выйти в этот мир лишь сейчас. — Откуда ты…? — в отдалённых закоулках памяти стали всплывать голоса прошлого, практически стёртого из воспоминаний. — Кто ты? — В самом деле, для уровня развития твоей души, Кённе, ты знатно подтупливаешь. — силуэт знакомой незнакомки устало запрокинул голову назад и я увидел, как проявляются её белоснежные волосы. Сердце пискнуло от испуга и вдруг пришло осознание ужасающей правды, которую я бы предпочёл так и оставить в тайнике воспоминаний и никогда не вскрывать данный гнойник. — Каким шибанутым Сагном ты оказалась тут? — Я бы продолжил пятиться назад, если бы мог. Стена плотно сдавила и мне не удавалось раствориться в ней. Чёрт! Я даже не мог телепортироваться в своё физическое тело! Что за нах?! — Ты не сможешь никуда исчезнуть, даже не пытайся, Первый Принц. — едва уловимая в интонации усмешка, напомнила образ этой сумасбродной девицы в мельчайших подробностях. — Какого хрена, ты тут забыла? Тебе мало было того дерьма, что ты натворила, сука помешанная? — вся агрессия, скопившаяся за тысячелетия, была готова выплеснуться наружу, но я не имел права сделать нечто подобное в доме Анадж. — Ты заложила фундамент нашего проклятья! Ты — Бессмертная Тварь! — Немного больше уважения, Принц Кённе. Я лишь поставила вас в ситуацию выбора, а вы его сделали, создав то самое проклятье, о котором ты так любишь причитать вот уже пять десятков тысяч лет смертного время-отчисления. — Ты убила своего потомка! Это никогда не был выбор, ведь позволь мы ей умереть, все созданные ею семьи и миры не смогли бы себя взрастить, а энергии не хватило бы на построение мира. Это не выбор. Это ультиматум! Ты заставила нас поступить именно так, ведь иначе тебе не удалось бы спрятать свои осколки столь эффектно. — Нет, Кённе. Вы могли сохранить Любовь и построить на этой базе целую Вселенную. Да, мир бы был совершенно другим, чем предполагалось, но смерть одного Высшего никогда не стала бы окончанием. Напротив, возможно, получилось бы что-то менее структурированное и в Хаосе смогло бы самостоятельно возникнуть что-то интересное и достойное внимания. Анаджамун же пошла по самому простому, но вместе с тем, запутанному сценарию, требующему постоянного контроля. Но я понимаю, почему она поступила именно так. — То, как она выстроила Димисар, филигранная работа профессионала. Возможно, именно благодаря дотошности Новолуния именно эта Вселенная смогла выжить в то время как все остальные были уничтожены Хаосом. — Не спорю. Вот только ведь все вы уже давно плачете кровавыми слезами, не так ли? — Так, — сразу вспоминаю, как впервые испытал ужас, увидев на щеках кровавые потёки. Это было очень страшно, но основной кошмар случился, когда мы осознали, что все Внуки Вселенной теперь обрели данную особенность. — Мы плачем кровавыми слезами в тот момент, когда теряем бессмертие в привычном понимании этого определения. А потому, ваше проклятие не так уж и страшно, каким вы его рисуете, ведь не уйдите вы в Сансару, давно уже могли застрять в Пустоте. — Ты хочешь сказать, это плата за создание Димисар? — У всех нас свой прайс за создание чего-то и иногда он чрезмерно завышен, — она усмехается — и нам приходится отказываться от многих ценных нашему сердцу вещей. — Или созданных детей. — Или наших детей, — я очень хотел поверить её словам, но не мог. — Не оправдывай свою гнилую душу, желающую просто отомстить брату. — Мои взаимоотношения с братом ничем не отличаются от твоих. Мы все соревнуемся за любовь несуществующих отца и матери, которые, сотворив нас, положили на всё большой и толстый, заставив детей барахтаться в кучи гавна, из которого необходимо сотворить величественную Вселенную, а то и несколько. — она сделала шаг ко мне, и я почувствовал, как тонкие пальцы сжимают сердце. — Сердце смертного. — она разочарованно достаёт из меня руку и оборачивается к Анадж. — Именно на вашей боли был выстроен Димисар и уже не изменить того факта, что я с удовольствием наблюдала за всем этим, пребывая в своеобразной спячке. Это дитя по праву занимала место на троне и я даже горжусь тем, что моя дочь превзошла меня. — Ты поступила с ней так же, как твоя мать с тобой. Калия, ты предала свою дочь. — Нет. Я позволила ей сделать то, что не удалось моей сестре и братьям, — на некоторое время в этом холодном взгляде отобразилось что-то напоминающее сожаление. — Я ушла, позволив моей дочери полюбить тебя. — Какое благородство, однако. — я не могу принять мысль о том, что это было от материнской заботы. Внутри всё кипит, а физическая боль едва позволяет стоять на ногах. — Я повторю первостепенный вопрос, — мне удалось выровнять дыхание — что ты делаешь рядом с Анадж? — А ты ещё не понял? Я не просто рядом с ней, Пернатик. — она подходит ближе и, взяв за руку второй силуэт, проходит сквозь Анадж, растворяясь в ней. Она всё ещё моя, но в то же время уже совершенно иная. На руке резко появляется порез, а линию жизни пересекает глубокий шрам. Не сразу понимаю, что в момент прохождения ей пришлось испытать боль и Анадж раздавила в руке бокал и осколок проник в её ладонь. Пытаюсь подойти к ней. Мне невыносимо видеть, как кровь обагрила её кожу и каплями покрыла ковёр. Я вроде даже могу её коснуться. Протягиваю к ней руку, но меня останавливает защитная стена. — Прошу, позволь мне помочь ей. — Сейчас не её время, Первый Принц. Прости, но тебе придётся смириться с тем фактом, мы внутри неё. — Дикая боль между лопатками, словно туда вонзили меч, разрезая позвоночник. Желание превратиться в камень, чтобы хоть как-то приуменьшить эту пытку. Мне не сразу удаётся понять, насколько сильно возросла энергия Анадж и как сильно это влияет на меня, наполняя и отравляя смертное тело. Я помню подобные энергии. Хорошо помню, и это чертовски пугает меня. Мне не оставили выбора… Снова не оставили вариантов, кроме очевидного, заставив сейчас покинуть Анадж и оставить наедине со своим восхождением. С трудом, но я смог подойти к ней и взяв её на руки сразу же ощутил знакомое тепло. Моя Луна была живой и это была её душа. Это главное. Меня охватила тоска, стоило лишь положить Анадж на кровать. Такая хрупкая и беззащитная, но в то же время такая могущественная. Не хочу оставлять, но не имею права остаться. Не хочу позволять ей испытывать боль, но не вижу шансов излечить. Нам обозначили новые правила игры. Хорошо. Я принимаю их. Снова. Я привык играть по правилам, но это не означает, что я не предприму ничего, для их нарушения.