POV: АНАДЖ
Мы этот мир создавали когда-то из пепла,
Выстраивая стены дворца на костях.
Никто не знал, что мы посланники тлена,
Живущие вне мира на пустых островах.
Локация:
Белый сад Солнца Ночи
Всё вокруг было белым и ослепляло. Не думаю, что когда-то видела нечто подобное, ведь чистота этого места ослепляла. Когда глаза смогли привыкнуть, я разглядела, что стою на поверхности замёрзшего озера, подо льдом которого были видны плавающие рыбы самых разных размеров и окрасов. Лёд казался тонким, но на удивление я не боялась, что могу провалиться. Это была дорога, протяжённостью метров в триста, по двум сторонам которой располагались клумбы разных форм с кустарниками, напоминающими хрусталь. Мне кажется, я видела нечто подобное где-то, но мне никак не удавалось вспомнить, где и когда это было. Внутри что-то разгоралось. Только я понимала, что не имела к этому отношения. Во мне было что-то и кто-то, способствующий активации происходящего со мной. Но это точно была не я. Это место казалось холодным и одиноким. Мне не удавалось увидеть его границ, ведь туман словно съедал их. Но я совершенно точно ощущала его объёмность и безграничность. Воздух был таким чистым, что голова кружилась и мне с трудом удавалось стоять на ногах. — Где мы находимся? — на незнакомце появились свободные белые одеяния, подчёркивающее его талию и развивающиеся по накатившему откуда-то извне ветру. — Это белоснежный сад мой души, — он сложил руки за спиной и медленно пошёл вперёд, дожидаясь меня. — Ты разве ещё не посещала подобные места? — этот вопрос звучит как-то странно. — Я живу в Мэджик-Стил всю свою осознанную жизнь, лишь иногда выезжая в Мэджик-Холл. Моя жизнь чрезмерно скучна и банальна. — Разве это не было твоим собственным выбором? — он не смотрел на меня, но я всецело ощущала его увлечённость моей жизнью. — Ты разве ещё не посещала подобные места? — этот вопрос звучит как-то странно. — Я живу в Мэджик-Стил всю свою осознанную жизнь, лишь иногда выезжая в Мэджик-Холл. Моя жизнь чрезмерно скучна и банальна. — Разве это не было твоим собственным выбором? — он не смотрел на меня, но я всецело ощущала его увлечённость моей жизнью. — Не знаю. Разве у ребёнка есть выбор перед решением его родителей? — А ребёнок, вырастая, разве не приобретает это право? — мне показалось, блондин усмехнулся. — Слишком часто дети предпочитают забыть о том, что обладают своей судьбой, отличной от той, что для них желают родители, которые, зачастую, желают придержать своё чадо рядом для собственного спокойствия. Но выбор дороги есть у каждого живого создания. — Я… — все слова неуместны. Он прав. Думаю, я никогда не задумывалась о том, какой хочу жизни, ведь жила в ощущении того, чем не обладала. Только сейчас я вдруг поняла, что плыла по течению, даже не пытаясь воспротивиться направлению этой реки. Смешно, а ведь я действительно превратила свою жизнь в стандартизированный механический процесс, отравивший меня и запрятавший стремления и мечты так далеко, что мне и вспомнить о них не удавалось. — Ты. — тихий смешок. — Твой Дух силён и это выжидание в безопасной зоне вполне объяснимо, ведь уже с этого дня у тебя не будет вариантов отсидеться в стороне. — Звучит как-то жутковато. — неожиданно со всех сторон посыпались белоснежные и розовые лепестки. Теперь это место напоминало прекрасную картину с тонкой световой передачей множества оттенков, казалось бы, самого простого и понятного цвета. — Как красиво. Меня наполняло счастье. Странно, ведь это чувство для меня уже давно было под запретом. Я не позволяла себе испытывать каких-либо положительных эмоций, ведь после краткосрочных моментов подобного отдыха, следовали мучительные дни, недели и месяца. Чтобы избежать подобного, я и закрыла для себя любое проявление чувств, ведь невозможно познать боль разочарования, не познав счастья. — Ты помогла мне вернуться, — блондин останавливается и, направив взгляд в небо, расслабленно вдыхает свежий воздух, пропитанный ароматом цветов. — теперь всё здесь пробуждается. Думаю, когда ты окажешься в этом Саду в следующий раз, то не узнаешь ничего, ведь он преобразится до неузнаваемости. — Хоть я ничего и не понимаю, но мне приятно быть причастной к появлению чего-то прекрасного, а этот Сад потрясающе красивый. — осматриваясь по сторонам, мне многое казалось знакомым, но ведь я не должна была ничего из этого знать. — Я устала не понимать того, что со мной происходит. Устала видеть то, что не должна и чего не способны узреть остальные. Мне и так надоело быть изгоем в Мире, где находят понимание люди гораздо более странные, чем я. Это всё становится чрезмерно болезненным и, мне кажется, я не справляюсь со своими эмоциями, желаниями и опасениями. — Ты прекрасно справляешься со всем, Анад… — он, почему-то, не захотел заканчивать моё имя и резко обернулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивают ли нас. — Учитывая всё, что на тебя взвалили… Учитывая всё то множество непонятных для тебя на данный момент жизни вещей… Ты хорошо справляешься. Ты не растеряла навыков, а, напротив, лишь расширяешь свои возможности и взращиваешь силу. В тебе сокрыт огромный потенциал. Он будет раскрыт и станет тебе понятен в необходимое для этого время. — Какая мотивационная речь. — не думаю, что была готова поверить в его слова, но, совершенно точно, хотела попробовать. Мне нужно было иметь возможность поверить в вариант прекрасного или, хотя бы, приятного будущего. — Это не слова подбадривания или поддержки. — взгляд Калиба стал серьёзен и как будто сканировал меня изнутри. Я ощутила дискомфорт и изменение в самочувствии. — Твой Сад ещё не расцвёл, и потому ты не испытываешь необходимой связи со всеми, а отсюда и неверие, и нежелание. — Со всеми? О ком ты говоришь? — Пробудись же скорее, Новолуние, — он подходит ближе, и я начинаю чувствовать пульсацию, причиняющую боль. — ты должна захотеть узнать всё и позволить глазам увидеть то, что предназначено тебе. — Ты пугаешь меня. — Разве есть в смертной жизни хоть что-то, чего стоит бояться? Смерть никогда не станет концом, пока Душа желает познания истины и сближения с теми, за кем так сильно тоскует. — Я всю свою жизнь тоскую по тому, кого не могу вспомнить. Это причиняет такую душевную боль, что ни одна физическая неспособна с ней сравниться. — смотрю в его практически прозрачные глаза и усмехаюсь. — Ты можешь представить как это, сходить с ума из-за воспоминаний, которых ты не можешь вспомнить? — Твоя Душа помнит, — его ладонь касается моей щеки, и я понимаю, что хорошо знаю эту энергетику. Я знаю эти вибрации настолько хорошо, что могу вспомнить эхом раздающийся смех, отражающийся от холодных хрустальных стен и достигающий меня в просторной башне с витражным полумесяцем. — Когда Душа помнит, воспоминания пробудятся, лишь стоит увидеть тех, кто живёт в твоём сердце. — Кто ты такой? — Я тот, кто всегда будет рядом с тобой. — откуда-то снизу раздаются раскаты грома и я вздрагиваю от их мощности. — Сейчас тебе пора, но мы вскоре вновь увидимся. — на его белоснежном лице появилось подобие улыбки. — С днём рождения, Новолуние. — прохладные губы коснулись лба, и резкая вспышка заставила прикрыть глаза руками. Чёрт! Мне не очень-то хотелось возвращаться в ту жизнь, что уничтожала меня ежедневно, заставляя проживать одинаковый сценарий. Однотипность — самый главный враг моего вознесения.