POV: АРТЭС
— Наконец-то! — хоть это тело и раздражало своей слабостью, я намеревался использовать его по максимуму. — Теперь посиди спокойно, юнец. Взрослые парни вышли на охоту. — Мде, ну, хотя бы стиль в одежде выбрал не раздражающий — Артэс внутри усмехается. В зеркале это тело выглядело чрезмерно худощавым и его действительно стоило бы подкачать, чтобы придать приятные глазу очертания. — Думаешь, ему удастся в этом всём уцелеть? — По большому счёту, мне плевать на это. Эта смертная оболочка необходима лишь для сближения с теми, кто высвободит нас, — даже от воспоминаний об этом лице меня всего трясёт. — Она пыталась уничтожить меня, и я не упущу своего единственного шанса отомстить этой Королевской выскочке. — Главное, не недооцени её снова. — Нет. На этот раз я просчитаю все возможные шаги, а ты мне с этим поможешь. — подмигивая отражению, зная, что Всадник Смерти не самый дружелюбный товарищ. До сих пор помню все споры в момент создания этих безумцев. Мы не могли прийти к единому мнению как бы долго не пытались, и я до сих пор думаю, что без всего этого многочисленного деления силы было бы намного лучше. Но кто бы осмелился идти против воли Королевы Верховной Луны? Мы все были под её чарами. — Мне совершенно насрать на ваши разборки. Для меня имеет значимость лишь возвращение в моё родное тело. — Я обещал, что верну тебя и сдержу своё обещание. — С нетерпением жду этого прекрасного момента. Никогда не думал, что мне придётся искать компромиссы с теми, кто является для меня пустым местом. Это вызывало самые противоречивые желания, одним из которых было — самоуничтожение, ведь идти против собственных принципов казалось чем-то неправильным и уничтожающим. Но потом я вспоминал, что делаю это ради Амун и силы быть таким вновь появились. Начинало казаться, что эта часть моей жизни всецело была спроецирована на подавление всех моих эгоистичных проявлений и обуздание непокорности, которой я всецело был пропитан. Когда-то я позволил Амун приручить меня, а теперь мне приходилось показывать свою наигранную покорность, чтобы как можно быстрее отыскать скрытые пути к Новолунию. Я буду первым, кто обнимет Верховную Луну и единственным, кто станет причиной её пробуждения. Заточение в этом теле становилось всё больше похоже на проживание в общежитии, где никто не заботится об общественных зонах. Надо сказать, я всегда ненавидел и терпеть не мог любое проявление бардака, а сейчас мне приходилось сосуществовать со всём этим хаосом и примиряться с тем, что я призирал. Я устал быть безвольной тенью.Ради неё я был готов принять в себя Хаос и все его разновидности.
Только для неё я был готов научиться самым безумным вещам,
если это могло помочь ей даже в самой незначительной части.
Во имя неё я хотел жить, являясь Смертью…
— Ты что-то притих. — Второй Принц, мне надо поговорить с Арисом, — все эти разделения на осколки выводили из себя, но сейчас нельзя было допустить ни единой ошибки, ведь на кону было слишком многое. — Вас двоих опасно оставлять наедине, — его усмешка всегда отражась эхом, напоминая о сложности нашей ситуации. — Ты даже лишённый своей силы способен выдрать ему пару перьев. — Нет никакого желания мараться об это ничтожество, — даже в этом теле мне неплохо удавалось передавать эмоциональность всадника Смерти. Чёрт! Как же я хочу вернуться в своё тело и побыстрее пробудить силу. Мне необходима Новолуние. Мне необходима моя Верховная Луна. — Смотри мне, не хочу потом разгребать последствия ваших переговоров. — Обещать быть паинькой. — Ты-то и паинька? Ха, типа поверил. Я хорошо чувствовал наши переключения и подключения, но не любил этот процесс, ведь каждый раз меня парализовывала боль. Сейчас я шёл на это лишь из-за необходимости договориться. Чёртовы сделки! Долбанные переговоры! Верните мою силу, и я просто уничтожу все раздражающие составляющие контракта. — Давно не общались. — Я бы с удовольствием продолжил эту славную традицию, Арис. — Артэс, не притворяйся, что я настолько тебя раздражаю, — но я и не притворялся. Меня даже его интонация была способна вывести из себя. — Мы же, можно сказать, были друзьями. — Мы никогда не были друзьями. Ни в одном даже самом извращённом проявлении этого слова, колдун. Ты служил тем, кто поклонялся мне. Не более. — Но именно я привёл так много душ в твою обитель. — Ты что же, до скончания веков будешь вменять это себе, как главную заслугу жизни? — А почему бы и нет, ведь единолично направить на суицид более ста тысяч людишек едва ли кто-то мог до меня. — Ой, да перестань ты уже эту браваду. Бесишь! — Только глупец может совершить такую оплошность, ведь злить Всадника Смерти опасное занятие. — А ты всё такой же самовлюблённый пиздюк. Время тебя не меняет. — мне было противно вспоминать всё то, что когда-то приходилось зачищать за этим колдуном, помешанным на славе и деньгах. — Почему ты ещё не полностью пробудился? — На моей силе стоит печать и поэтому приходится извращаться как могу. Да и ваше присутствие в этом теле не помогает. Вы не самые желанные соседи, всадник Смерти. — Поверь мне, мы жаждем покинуть этот сосуд так же сильно, как и ты желаешь избавиться от нас. — Анаджамун пробудится в любой момент. С её помощью вы быстро вернётесь в свои законные тела, а нашему соседству, наконец, наступит конец. — Ты уверен, что Тристана не воспрепятствует? — Вернее, ты хочешь спросить не убьёт ли она меня первой, спутав все наши, — он усмехнулся — ой, прости, ваши планы? — Именно. Её жажда мести велика, а сила в теле Анаджамун безгранична. Опасный тандем. — Всегда можно нанести удар первым. — Только посмей сделать хоть что-то, способное навредить Новолунию! Ты никогда не захочешь пробудиться, уж поверь мне. — Верю. Я не желаю зла Анаджамун, — передо мной сейчас стоял силуэт Ариса и это могло бы напугать, если бы я всё ещё мог испытывать эмоции. Каким-то образом колдуну удалось материализоваться в дымчатом силуэте своего прошлого рождения. — Даже если бы и желал, я не позволю тебе сделать ничего способного ей навредить. Хоть мои силы и были запечатаны, я мог остановить его мгновенно, стоило мне лишь призвать энергии Верховной Луны. Всегда ведь есть лазейка, и абсолютно всегда из всего есть выход. Необходима лишь смекалка. Что ж, в этом мне действительно никогда не было равных. — Не стоит. Сейчас у нас всех одна цель и, думаю, необходимо сосредоточиться на скорейшем воссоединении всех родственных Душ. С местью и личными разборками можно и повременить, не так ли? — Так. — мне было противно соглашаться с ним даже в правильных формулировках. Я не мог забыть, насколько безжалостный монстр делил со мной тело, и на что он был способен. В памяти каждый раз всплывали те жуткие пытки, которым он подвергал ни в чём не повинных людей. Делая всё это ради развлечения и собственного самоудовлетворения. Это мерзко для существ его уровня Силы. — Давай просто сразу договоримся о выгодах друг друга и границах. То, что Куне обязан исполнить две противоречивых клятвы и так понятно. Мне плевать на его часть и наше взаимодействие. Так же, как мне плевать и на то, будешь ли ты ему помогать. Конкретно меня волнует именно твоя составляющая и твои намерения. — Моя цель всегда была и остаётся одной — Новолуние. — Именно. Только так уж сложилось, что в ней осколок Души моей женщины. Как бы сильно я не желал свернуть шею Тристане, я не позволю никому сделать это за меня. — Это ваши разборки. Мне нет до них никакого дела. — Тогда я должен позволить тебе исполнить предназначение, а ты постараться ни в чём не мешать мне во всём, что я буду делать для возвращения жены. — Если это не коснётся безопасности Анаджамун. — Мы прекрасно знаем, что в этой Вселенной уничтожить Новолуние хотят столько же созданий, сколько и пытаются сохранить ей жизнь. Я не отношусь ни к одному из этих списков. — Ты прекрасно понимаешь, о чём я, Арис — все его попытки не дать мне конкретного ответа начинали нервировать, но я не имел права сейчас поддаться на эту явную провокацию. — Я так понимаю, тебе недостаточно моего обещания и ты хочешь более весомого подтверждения моих намерений? — Желательно. — И что же мне сделать? О, может, на мизинчиках поклянёмся. — За… — хочу закричать, но резко останавливаюсь. — Да. Да. Молчу. Я совершенно забыл, что у Верховной Луны нет чувства юмора — как же он раздражал меня. Пережить то, что пришлось всем нам и не свихнуться уже было великим достижением. На самом деле я удивляюсь, как в нас ещё есть силы на сражения и достижение своих целей. Да что там, я каждый раз удивляюсь тому, что всё ещё пытаюсь сопротивляться той череде пыток, что на всех нас была возложена из-за данных когда-то клятв. Как же я устал от всего этого. — Не раздражай меня, прошу, я без твоих провокаций раздражён. — Ох. Хорошо. Давай попробуем побыть серьёзными. Мне нужна Тристана и свобода от вас двоих. Это моё тело и не хочу быть в меньшинстве, ведь мы прекрасно понимаем, что вы сильнее. Я хочу одного — свободы. Так что, пожалуйста, как только она будет с нами, выполни предназначение и позволь ей тебя вытащить из меня. Нам пора поставить точку в подобного рода соседстве. — Исполнить предназначение я могу лишь одним способом. Все мы прекрасно знаем каким, — колдун скривился — я обещаю, что не буду взаимодействовать ни с кем, кроме супруги. Тут лучше разберись со Вторым принцем. — Он не волнует меня, — понимаю, что действительно так считаю, ведь Второй Принц тоже давал клятву и она совершенно противоречит моей. Да, он не станет препятствовать ничему, что важно для меня. — Я прошу тебя не вмешиваться в дела Верховной Луны. — Мне плевать на ваши дела. Успокойся! Лучше волнуйся за Кённе и Кёни, уж кто-кто, а они точно, совершенно точно не будут стоять в стороне, Всадник Смерти. — С ними я найду способ договориться. — кажется, что я уже рычу, но на деле моя интонация совершенно ничего не выражает. Естественно, договориться о чём-то с этими двумя будет возможно, лишь при условии общих целей, которая на данный момент у нас одна — возрождение нашей Королевы и её благополучие. — Самоуверенно звучит, учитывая, кем они приходятся Анаджамун и какое место в её жизни занимают. — Лучше заткнись, колдун! — А что? Неужели правда так болезненна, Всадник? Ты всегда был третьим и таковым будешь для неё оставаться. — Ты слишком осведомлён, как я вижу. — Ваши отношения, взаимоотношения, потери и лишения стали основой истории Димисар. Верховная Луна зародили все те правила и законы, которым нам приходится следовать. Вас любят и ненавидят. Вами восхищаются и вас же желают уничтожить. Лично мне плевать на всё это, но так уж вышло, что из-за ваших клятв на коронации все потомки приобрели множество ограничений, мешающих нормальному функционированию. — Ты хочешь, чтобы за твоё невмешательство, я снял с тебя какие-то ограничения? — естественно, этот колдун начал торговаться. Это было ожидаемо. — Нет. Я хочу, чтобы после возрождения Хаоса мы с Тристаной оказались защищены. — Никто не в состоянии контролировать Хаос. — Пока Хаос был началом всего так оно и было, но не сейчас. На этот раз Хаос будет рождён физически, и его родители будут обладать над ним определённым контролем, а, возможно, даже смогут его приручить. — Я не могу обещать того, в чём не уверен. — Тогда пообещай, что, став отцом Хаоса, оградишь меня от его воздействия. О большем я не прошу, всадник Смерти. — он сделал ход конём. — Ты сам понимаешь, что у меня нет выбора, — сквозь зубы слова выдавливаются тяжело, принося боль и заставляя ненавидеть самого себя — я обещаю. Тебе и Тристане будет позволено идти собственным путём и желательно никогда больше не соприкасаться с нашими. — Отлично! Значит, договорились. А теперь покорми меня.