POV: АМФЕР
Её душа была поломана настолько,
Что я не знал, как воедино части все собрать её.
Такую, как она, сломать открыто точно невозможно,
Ведь в ней ломается и ранится душа.
Когда ты слуга Мифисталь, то прекрасно понимаешь, что нет ни одного случайного знакомства и все души взаимосвязаны. Хоть я и не могу вспомнить большинства из тех, кто меня окружают, где-то внутри живёт ощущение, что они когда-то имели для меня значимость. Так произошло и с Анадж. В тот момент, когда я отправился исполнять приказ, меньше всего мог подумать о том, насколько сильно начну задумываться о прошлом и о том, чего был лишён. Она оказалась израненной настолько, что все мои шрамы вдруг стали малозначимыми. Едва ли хоть один смертный способен пережить то, что для неё стало обыденностью. Неудивительно, что, выстроив перед собой стены, Анадж пыталась защититься от новых ударов, которые стремился нанести чуть ли не каждый. У меня когда-то был выбор и я испил эликсир беспамятства, проявив слабость, о которой буду сожалеть до самого конца, ведь даже заключив договор о её возврате, я не смогу восполнить потраченные годы. Ей очень тяжело и с тем грузом ответственности, что был на неё сброшен буквально в одночасье, мне хотелось облегчить жизнь Анадж хотя бы частично, но, предложи я ей этот способ решения проблем, она возненавидит меня, ведь эта девушка несмотря ни на что принимает любой вызов с гордо поднятой головой. Анадж истинный боец. Смертная с бессмертной душой воина. Я бы так не смог. Усмехаюсь с самого себя. Я уже не смог. Пусть воспоминания о моей жизни до службы и были уничтожены, отголоски эмоций о тех днях до сих пор напоминают о себе. Тоска по той, кого я не в состоянии вспомнить, не позволяет мне, даже спустя две тысячи лет, подпустить к себе никаких мыслей о новой любви и возможности этого в моей жизни. Я как будто изолировался от возможности жить и погрузился в какую-то безысходность, из которой не желал высвобождаться до встречи с ней. Не думал никогда, что один малознакомый человек способен настолько изменить всё восприятие жизни и отношение к тому, что было так важно.Мы делаем выбор импульсивно,
стараясь излечить кровоточащую рану, но не думаем о том,
что шрамы от последствий принятого решения,
будут напоминать о себе всю оставшуюся жизнь.
— Тебе не кажется, что ты слишком сильно привязался к этой смертной, — рука Кария коснулась плеча, и сейчас она казалась мне чрезмерно тяжёлой — ты теперь постоянно рядом с ней. — Жнец зачастил со своими визитами и, естественно, нежелание видеть меня им руководило. На самом деле я видел все его изменения, но не хотел признавать этого, ведь это могло означать лишь скорую разлуку. — Видишь эту тяжеловесную тушу женского вида, — я не смотрел на Кария, прекрасно зная, что он не мог одобрить моего вмешательства в жизнь Анадж — эта тварь была заказчицей. Именно из-за неё и произошло всё то, что мы разгребали. — Ты решил поиграть в мстителя? — Карий резко развернул меня к себе. — Это не твоё дело. Это не твой приказ, демон! Он волновался и я это хорошо понимал. На его месте я бы вёл себя точно так же. Мы прошли через многое и, если совсем уж честно, рисковать из-за подобной глупости не имело смысла. Только это было бессмысленным лишь на первый взгляд. — Я понимаю твоё беспокойство, — мне хотелось его успокоить, но Жнец уже сделал свои выводы и прекрасно понимал, что я не отступлю — но эта помешанная в любой момент может найти нового исполнителя, а каждый удар по клиентке Анадж, отображается и на ней самой, ведь они связаны. — Анадж соединила свою энергетику с дочерью этой… — Жнец тоже не мог называть её привычными словами, определяющими принадлежность к женщинам — может проще разорвать их связь? — Наша отважная смертная поставила защиту через свою кровь, Карий. Мы ничего не сможем разорвать. Она спасла девчулю ценой своего благополучия — я тяжело вздохнул от осознания упрямства этой девчонки — и мы оба знаем, что она сделает это вновь, не задумываясь ни на мгновение. Для неё важно спасение жизней других, но едва ли она задумывается о самой себе. — Знаю, — Карий с пренебрежением посмотрел на удобно развалившуюся на диване тушу — ты хочешь испугать её до смерти или… — Или! — я ни на секунду не задумывался. — Она заслужила пыток, которые сведут её с ума. Я хочу, чтобы она молила о смерти, стоя на коленях и захлёбываясь собственной кровью. — Ха, — сейчас я видел в его глазах зарождающийся огонёк — ты давно не желал никому медленной смерти. — А ты давненько не желал участвовать в подобном, — я слегка пнул его в плечо — мы лет триста, кажись, не веселились с тобой, брат. — Около того, — ехидная улыбка Кария обрадовала меня так, словно я обрёл что-то давно утерянное — давай же наверстаем упущенное. Я был счастлив знать, что, пусть и ни надолго, но ко мне вернулся мой брат. Даже не признавая этого, но я дико скучал по нашим совместным вылазкам и тем сумасбродствам, что были свойственны лишь нам двоим. Мы слишком повязли в делах Мифисталь, позабыв, что помимо служения и сами являлись Рыцарями Ада и имеем полное право быть свободными. — Начнём с того, что покажемся перед ней — смеясь, Карий стал перед той, кого женщиной назвать язык так и не поворачивался. Сняв шляпу, жнец улыбнулся. — Кто вы? — её глаза расширились, но это не был тот испуг, которого я ожидал. Она уже видела существ, подобных нам, и это лишь укрепило моё решение уничтожить эту мразоту. Насколько же надо быть ничтожеством, чтобы будучи рождённой в мире живых, добровольно взаимодействовать с теми, кто несёт собой смерть. — Те, кто пришёл забрать твою жизнь, — я желал появиться пред ней в истинном своём обличии и сделал это с удовольствием — и мы её заберём сегодня. — Нет, не заберёте, — её спокойствие поражало. — Я продала свою душу так давно, что уже стала частью вашего мира и никто не может тронуть эту физическую оболочку. — она оголила руку, заполненную татуировками, подчёркивающими принадлежность нижнему миру. — С чего ты решила, что печати Ада спасут тебя от кары? — Жнец злился, а я хорошо помнил это его состояние. Последний раз, когда его смогли довести до подобного рода эмоций, он уничтожил целую армию. — Я под защитой повелителя. Я — Виталина Стравборт, продавшая три души, в обмен на жизнь. — эта идиотка действительно верила, что неприкосновенна. — Забирайте моих дочерей. Они принадлежат вам. — Кто дал тебе такое тупорылое убеждение? — мне было смешно, но любопытство всё ещё не позволяло эмоциям взять верх. — Кто позволил уверовать, что ты можешь расплатиться с нами невинными душами своих детей? — Повелитель принял мои дары… — Ты серьёзно считаешь, что у Короля есть время на аудиенцию с ничтожной смертной? — теперь Карий в полной степени смог ощутить на себе негатив к этой особи. — Ты ничто для Правителя. — Тем не менее, он подписал со мной договор, — будучи уверенная в своей правоте, она поспешно достала из ящика стола свиток и протянула его Жнецу, стараясь игнорировать меня. Карий настороженно взял листок из её рук, но, раскрыв свиток, громко рассмеялся: — Ты ещё тупее, чем мы думали, — Жнец смял договор и передал его мне — это контракт с низшим демоном. — Карий не мог перестать смеяться. Разгладив лист, я понял, что так рассмешило моего брата. Это был контракт с собирателем душ, для кормки демонических псов. — Пора позабавиться, — я силой мысли заострил клыки, радуясь своим обновлённым скилам, как ребёнок. — Чур печень моя. — Да забирай! — Карий отдёрнул руки, и из-за его спины появились костяные крылья. — эта его мощная трансформация, помнится, пугала меня в самом начале до одури. Это было всегда резко, болезненно для него и опасно для находящихся рядом с ним. — Она всё равно у неё отвратная. — в этом я был согласен, но моя зависимость от печени смертных обычно проявлялась в не лучшем, как правило, формате и не в самое подходящее время. — О чём вы? — теперь она, наконец-то, испугалась и поняла, что с ней никто не будет церемониться. — Вы не можете ничего со мной сделать, я… — она пятилась назад, не понимая, что вот–вот сама же загонит себя в угол. — Я… Вы не можете! — Можем, — крылья Кария впились в её плечи, и запах отравленной нечистью крови ударил в нос. Такой запах был лишь у тех, кто многократно марал руки кровью других. — Ещё как можем. — Мне не забудь оставить, — пока Жнец играл с жертвой, то и дело протыкая её заострёнными концами крыльев, я с удовольствием облизнулся от капель крови, попавших налицо. — Отпустите, — не знаю, каким образом ей удавалось ещё хоть что-то говорить, учитывая количество ран. Но эта продажная адская шлюха цеплялась за жизнь столь отчаянно, что вызывала лишь большее отвращение. — И из–за такого ничтожества, мы чуть было не потеряли Анадж, — мне казалось, я кричал так громко, что оглушу кого угодно. Ярость переполнила меня настолько, что я и не заметил, как проник рукой в живот этой нечестивой. — Ты даже ногтя на мизинце этой девушки недостойна. Сейчас мне казалось, что даже её кровь холодная, как у трупа. Она настолько была мне противна, что я с трудом сдерживался, чтобы не лишить Жнеца удовольствия и не разорвать этой мрази глотку, тем самым облегчив участь этого существа. — За каждую слезинку, за каждую каплю крови, что потеряла Анадж из-за тебя, — Карий медленно открывал по кусочку её плоти, получая истинное наслаждение от процесса — за каждую секунду, что ей пришлось пребывать на границе жизни и смерти… — Тебе удалось заткнуть её, — я рассмеялся, вдруг осознав, что Жнец засунул в рот этого ничтожества кусок её же собственной кожи — действенный способ, однако. Карий вошёл в кураж. В нём проснулось то, чего я не видел со времён стажировки и прохождения адских пустынь. Тогда он был безжалостен и славился тем, что умел разрывать своих жертв на мелкие кусочки, сохраняя их в сознании. Сейчас он проделывал то же самое. Жнец вспоминает времена своей свободы с истинным наслаждением. Даже я не умел упиваться чужими муками с таким опьянением. Это была его зависимость. Да, Карий был зависим от чужой боли, и это было его наркотиком. Я и забыл эту его сторону. Думаю, он и сам, понимая эту особенность своего характера, избрал путь Жнеца, ведь у этой службы свои особенности и эмоции стираются вместе с надетой шляпой. Карий предпочёл лишить себя эмоций. Я решил расстаться с воспоминаниями. Два слабака с неограниченными возможностями Силы бессмертных. Крыло Жнеца прошло в миллиметре от моего лица. Карий увлёкся настолько, что забыл о яде, которым были пропитаны эти кости. Этот яд был смертелен даже для меня. — Ты же пришёл, чтобы остаться со мной? — в памяти всплывает нежный женский голосок, ласкающий слух. — Ты же не оставишь меня вновь? — Не оставлю, — это мой голос. Только такой интонации в себе настоящем я не улавливал ни разу. — Я никогда тебя не оставлю, моя Королева. — Смотри, я запомню это обещание, — нежный смех заставляет меня вздрогнуть — и найду тебя даже в последующих жизнях, чтобы напомнить о данном обещании. — Я буду только рад, если проведу все мои жизни с тобой. Я трушу головой так сильно, что вместо успокоения получаю головокружение. Этот голос. Я не помнил, кому он принадлежал. Что же произошло? Это было смертным воспоминанием. Почему оно появилось сейчас? Опасность! Точно, я оказался в миллиметре от смертельного яда Жнеца. — Держи свою печень, — Карий даже не заметил, что чуть не зацепил меня. Он был возбуждён и протянул желанный мною ранее орган, но, смотря на это, мне хотелось блевать. Я смотрел на этот кусок разорванной плоти, понимая, что даже сейчас она не вызывает у меня жалости. Тело, со свисающими ошмётками кожи, было лишь декорацией, подчёркивающей её гнильцу. — Интересно, а бары у смертных ещё открыты? — неожиданно я принял облик человека и отошёл от всё ещё живой заказчицы смертельного для Анадж ритуала. — Хочу выпить солодового виски. — Почему вдруг такое желание? — Жнец последовал моему примеру и тоже стал человеком. — Лучше адского пойла едва ли есть что–то. — Я хочу наслаждаться её последними вздохами и пить, — я рассмеялся — посмотри какое удобное седалище — пнув обшарпанное кресло, я просто расселся в нём, наблюдая за тем, как Карий старательно стирал со своего белоснежного лица бордовую кровь недостойной. Конечно же, кресло не было удобным. Оно было отвратительным по конструкции и со множеством выпирающих пружин, впивающихся в задницу. Зная Жнеца, я был удивлён, что он пошёл на подобного рода убийство. Карий всегда следовал правилам и редко нарушал законы, от этого я был лишь сильнее благодарен ему за поддержку. — Я не думал, что получу удовольствие от пыток какой-то смертной, — Жнец внимательно посмотрел на испускающее последнее дыхание тело и перевёл взгляд на меня — но месть за Анадж… Амфер, мы можем заиграться, защищая эту девушку. — И плевать! Я готов периодически заступаться за ту, кто не может пока что сделать этого самостоятельно. — за ту, кто не обрела положенную ей Силу, но которую уже пытаются убить все, кто успел прознать об истинной сущности её души. — Не боишься, что это войдёт в привычку? — Судя по вопросам, что задаются моим братом, то именно ты боишься всего этого. — я не понимал его внимания, но думаю, осознавал первопричину. — Иногда я жалею, что мы с тобой смогли вспомнить эту нашу жизнь, — в глазах Кария блеснули едва заметные слёзы — всё было проще. Бессмертным нельзя помнить жизнь до… Знал бы ты, как сильно заблуждаешься с этой жизнью, мой брат. Новолуние подарило нам это рождение лишь для того, чтобы спасти. Нашей задачей было взрастить Сансари и запустить колесо, чтобы впоследствии все наши братья ушли на перерождения. Мы были необходимым этапом для становления будущего нашей семьи. Сестра второго рождения затерялась среди миров непросто так, ведь зерно её рождения и есть наше общее проклятье. — Оттого, что мы её помним, едва ли что–то изменится, — на мгновение я перевёл взгляд на истекающее кровью тело — наша сестра безвозвратно утеряна. — Тогда для чего мы делаем вот это всё, Амфер? Мы защищаем Анадж, как нашу давно умершую сестру. Это ни к чему хорошему не приведёт нас. — жнец нашёл где-то полотенце и, намочив его, продолжил оттирать кровь с кожи. Когда он был в облике человека, Карий становился щепетильным к своей внешности настолько, что можно было подумать, что он являлся знаменитым актёром или модельменом, но уж точно не Жнецом смерти. — Мы защищали её, как человека, которому в данный период времени нужна защита, — я с пренебрежением швырнул попавшуюся под руки бутылку в истерзанное нами тело — увы, её окружила вся возможная нечисть смертного мира. — Допустим. Давай сделаем вид, что не испытываем привязанности к этой девушке и притворимся, что она лишь очередной приказ, — жнец засмеялся и, отбросив полотенце, визуализировал на себе новый костюм — ведь Анадж и есть приказ нашего Короля и друга. — Не утрируй, мытарь! — меня злила его самоирония, но и признавать правду, пожалуй, я всё ещё не был готов. — И не думал, — найдя настенное зеркало, Жнец внимательно рассматривал детали своего образа и старательно поправлял манжеты — мне пора к Анадж. — В смысле к Анадж? — я подскочил с этого долбанного кресла, не веря услышанному. — Зачем? — Так много вопросов для обычного исполнителя приказов. — Ответь… — Надо забрать Алисию. — Я с тобой. — Убери сначала тут и душ прими. Не явишься же ты к ней весь покрытый кровью. — Не явлюсь, не беспокойся. — Я и не беспокоюсь, а вот ты выглядишь озадаченно. Что случилось? — Нам надо предупредить её о том смертном, что спускался в Ад. — Это предупреждение ничего не изменит. В этой жизни она выбрала его. — А вдруг изменит? — Ты уже ни одно столетие демон, а умудрился сохранить человеческую наивность, — Жнец рассмеялся, но сразу же стал серьёзен — да и потом, мы не знаем об Ольгусе всего. Возможно, он удивит даже нас. — Ты просишь меня молчать? — Нет. Ты никогда не славился данным качеством. — Карий, Анадж не должна пострадать. — Она, так или иначе, пострадает от принятых решений. Мы понятия не имеем, что для неё уготовано. — Ты, как всегда, на стороне «Иных». — А ты, как всегда, безрассуден настолько, чтобы создать всем нам кучу проблем, — Жнец растянул губы в грустной улыбке — Не имеет значения, предупредишь ли ты её. Анадж сделает то, что захочет. Она примет выгодное ей решение и не имеет значения, кто при этом пострадает. — Не пострадает она. — Именно, — Карий поднёс шляпу к волосам — жду тебя в её доме. — Окэ, — отвечать уже было некому, но я вдруг ощутил давно забытое чувство одиночества. Неужели вскоре мы каждый пойдём своим путём? Неужели всё вновь обретает цикличность, от которой я так стремился сбежать? Начинало казаться, что я был загнан в тупик.Магия живёт во всём,
что нас окружает и нет ничего,
что было бы способно закрыть нас от её воздействия.
Я чувствовал недосказанность. Мне хорошо известна реакция Жнеца на те, или иные события и сейчас это был стыд за недосказанность. Да, я был сам виноват в своём выборе, и никто не просил меня идти именно таким путём. — Может, хватит винить себя в том, что сделал по приказу? — незнакомый голос застал меня врасплох, а возникший передо мной высокий мужчина заставил отпрыгнуть в сторону. Я не узнавал его, но та Сила, что от него исходила, чуть ли не сбивала с ног. — Ты кто такой? — мне едва удалось сдержать голос, ведь впервые за долгое время я по-настоящему испугался. Его вибрации обескураживали. Хотя его лицо и было мне знакомо, ведь я видел его с экранов телевизоров и многочисленных плакатах в странах Азии, мне не было легче. Эта энергетика уничтожала и сдавливала, заставляя внутренности скукоживаться и высыхать, возрождаясь вновь. Смерть и Жизнь сочетались в нём столь отчётливо, что не оставалось возможности усомниться в том, что этот знакомый незнакомец был Высшим. — Моё имя Шаман, коль забыл. — широкоплечий блондин скривился и оценивающе пробежался по мне хладнокровным взглядом — но едва ли ты способен вспомнить меня, а в летописях этой Вселенной я не упоминался ещё. Соединив руки за спиной, он внимательно изучал помещение, а его серые глаза с алыми прожилками буквально проникали во всё, сканируя каждую мелочь. Странная заинтересованность совершенно непримечательным помещением и трупом, не имеющим никакого значения в играх Высших. — Надеюсь, вы замарали руки об этот абортический выброс Теневой луны ради прикола? — Шаман с пренебрежением осмотрел останки и скривившись посмотрел на меня. От его взгляда каждый раз становилось плохо и никак не удавалось привыкнуть к силе подобного масштаба. — Она навредила близкому для нас человеку. — стараюсь казаться беспристрастным, но внутри всё взвывает от боли, стоит только вспомнить, что пришлось пережить Анадж из-за этой твари. — Анаджамун не пострадает от подобных неучей. — усмехаясь, он слегка наклоняется и пытается что-то рассмотреть в окровавленных кусках. — Но в этом теле было отравленной тьмой семя, которое и подарило этому ничтожеству немного больше возможностей для воздействия на ещё не пробудившуюся королеву. — Я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь. — думаю, я злился на незнание, но ещё сильнее на то, что со мной всё чаще разговаривали так, словно я был совершенно другим человеком. — Мде. — Шаман недовольно поднимает бровь, становясь похожим на обычного смертного, а не безэмоциональный фарфор. — Я так понимаю, спрашивать тебя о твоих потомках — Фениксах огня и льда также бессмысленно? — Окей. — у меня не было никакого желания продолжать играть Задам вопрос иначе. Что тебе нужно от меня? — Для начала твоё воссоединение с братьями, а впоследствии ваша совместная сила. Вы уже слегка задолбали своими попытками избежать собственной судьбы, прописанной в книге Садху. — У меня есть лишь один брат и сестра… — Ты настолько ничего не помнишь? Хм. Не думал, что можно забыть этих психов. — Поясни. — Я лучше покажу… — он нагло пнул меня пальцем в лоб, и я почувствовал обволакивающую всё тело боль.