POV: КАРИЙ
Мы разрушаем наши стены восприятия души
И отпускаем на пороге того, кто жаждем так прийти
Кричим от боли и от бессилья принять подачки от судьбы, А просыпаясь кричим в безволье, не зная дальнейшего пути.
Никогда не думал, что мне придётся наблюдать за повторением уже известного мне по первой жизни сценарию. Тогда мы решили, что уничтожение воспоминаний о его любви поможет Амферу обрести цель в этой жизни, но всё вышло с точностью наоборот. Он зациклился на том, чего не мог вспомнить и стал фанатиком службы, заполняя пустоту кровопролитием и местью. Такого брата я не знал раньше. — И долго ты будешь скрываться в тени? — я подошёл к демону, внимательно наблюдающим за действиями нашей вездесущей проблемы. — Если так переживаешь, то стань телохранителем, — хлопнув его по плечу, я почувствовал его дрожь — ну или поговори, на худой конец. Нет, я не испытывал жалости к Амферу, ведь он сам влипал в абсурдные ситуации из-за своей глупости, но я сожалел о том, что ему в очередной раз приходится проходить то, о чём лично я предпочёл бы забыть навсегда, но, по иронии судьбы, именно я единственный из нас, кто помнит всё в деталях. Жнецы обладают отвратительным даром — стоит кому-то поцеловать мрачного жнеца, как все воспоминания жизней будут возвращены. Именно так, я когда-то вспомнил нашу жизнь. Сумасшедшая девчонка смогла полюбить меня, находясь на пороге смерти, да так вцепилась в эту любовь ко мне, что когда я пришёл её забирать, она отравила мои губы этим проклятьем. Ненавижу эту идиотку, сделавшую наши жизни невыносимыми. Даже сейчас я вспоминаю о ней, а ведь прошло более тридцати лет. Она словно нарочно сделала это, ведь сразу после её поцелуя и моего пробуждения переродился Джин, а затем Юнги и Джун решили вернуться в телах этих ребят. Если подумать, то всё завертелось именно с этого проклятого поцелуя девчонки, чьё имя я не смогу вспомнить, не подняв записей, а образ не смогу забыть, даже если очень сильно постараюсь. — Я должен охранять её, Жнец. — мне казалось, что переживания за Анадж уже вышли за пределы его эмоционального фона. — В этом теле она так хрупка. Ох, брат, знал бы ты, насколько ошибочно это заблуждение в её хрупкости, учитывая толпу шибанутых нас, поставивших на кон всё, ради воссоединения этого милого ангела с её пернатиком. — Ты позволил ей принимать решения и, естественно, эти её решения приводят к хаосу. Смертное тело не может находиться на стыке миров, а мы не сможем быть с ней каждую минуту её жизни. — Ну или можем. Самому становится смешно от осознания того факта, что кто-то из нас и так находится с ней постоянно. Просто не все имеют прямую возможность помочь, как это могу я, Йен и Амфер. — Если мы ограничим её право выбора, то душа не сможет получить необходимого развития, — он так же, как и я, не хотел признавать тот факт, что уже несколько дней будоражит наши мысли — но и… Давай всё же произнесём уже это вслух, наконец. — зажав плечо демона, мне хотелось проявить поддержку, но мы оба знали, что в этой Вселенной сейчас нет ничего, способного скрасить ту серость, что захватила душу Амфера. — Анадж не человек. По крайней мере, в самом простом понимании смертных. — Меня уничтожает то, что, даже обладая нашим могуществом, мы всё ещё не можем понять суть её происхождения. — Нужно время. Она тридцать три года прожила жизнь человека, которого не принимало общество. Ей сложно. Появление Чон… — мне не хочется произносить это имя при Амфере, ведь ему будет больно, даже не помня всего, что с ними произошло, он испытывает постоянное давление и боль, стоит мне лишь упомянуть его. Вместе с его именем мне приходится признавать тот факт, что Анадж связана с этим проклятием. — Своим появлением он не утвердил ничего. В конце концов, мы с тобой не чувствуем в нём знакомой души, а значит, у Пернатого могут быть и другие цели взаимодействия с ней. Так или иначе, он всё расскажет, когда придёт время. Не надо сейчас этой правды. Пусть побудет ещё немного в благословенном неведенье, чтобы не разбиться о скалы сейчас. Я так долго врал, что уже привык находиться на пограничье с разоблачением. Этот страх уже стал неотъемлемой частью меня самого. — Ты всегда умудрялся ему доверять, — демон разговаривает сквозь зубы и мне вполне понятна его реакция — Амфер съедает себя изнутри. — Я не думаю сейчас о его влиянии на судьбу Анадж и цели вмешательства. С ним или без, но она в опасности. Как бы мне ни было противно признавать это, Чон способен защитить её как в нашем мире, так и в смертном, где у него огромное влияние. — Она идёт по его пути. Ты же понимаешь, что вопрос в неделях, если не в днях. Анадж, так или иначе, была создана в данном виде именно для того восхождения, что уже начинается. Мы смотрели на то, как ей окрашивают волосы в ярко-красный, как клеят ресницы и наносят макияж. Анадж никогда не выглядела как простушка и даже без слоёв макияжа и укладки являлась ярко выраженной аристократкой, манеры которой были прописаны генетическим кодом. Сейчас же, она превращалась в истинную Верховную Жрицу, очаровывающую своей ледяной и недосягаемой красотой. — Это её путь, — Амфер вздыхает и на долю секунды бросает взволнованный взгляд на погрузившегося в мысли меня — мы же сможем вместе её защитить? — Ты помешался на идее защиты, — я усмехаюсь — попробуй допустить в голове мысль о том, что она и самостоятельно способна позаботиться о себе. Брат, не преуменьшай значение её силы и не занижай то могущество, коим обладает её душа. Защищая её от всего, ты сделаешь её беспомощной. Подумай об этом, а мне пора. — не хочу слышать продолжения. Я знал, что ему будет сложно преодолеть это фанатическое стремление быть её спасителем, ведь Амфер таким родился. Для него помощь окружающим всегда была первостепенна и в такие моменты он терял связь с реальностью. В конце концов, именно из-за этой его особенности, мы и оказались на службе Мифисталь. Я помню всё, что послужило причиной этого падения, но сказать ему об этом до сих пор не решаюсь. Сейчас же, всё развернулось в таком русле, что все карты будут вскоре раскрыты. Анадж та, кто разрушит выстроенную тысячелетиями ложь и мне остаётся лишь подготовиться к этому. Никто из нас не избежит разоблачения и остаётся лишь гадать, насколько большую цену придётся заплатить в итоге. Наши Пернатики в этой жизни настроены решительно, и это читается в их взглядах. На этот раз никто не встанет на пути их личной утопии.