Невыносимый сосед

      Сону просыпается от холодного, шквалистого ветра, который пронизывает озябшее и подрагивающее тело парня. Голову моментально заполоняют смазанные отрывки вчерашнего вечера. Усталость, злость, слёзы, Сонхун. И так по кругу. Сону хватается за волосы, цокает, и недовольно стонет, прикрываясь одеялом. Как же ему стыдно перед Сонхуном за своё ужасное поведение! Он не хотел выливать всю накопившуюся злость и агрессию на своего парня, просто усталость вчерашнего дня была тем самым крючковым спуском, которая выстрелила прямо в цель, выбрав жертвой их отношения.        Раздумывая над вчерашней ситуацией, парень замечает, что до сих пор ощущает колючий холод, вместо привычного тепла Сонхуна, который всегда просыпался с Сону, согревая младшего своим горячим телом. Настороженный парень медленно вытаскивает руку из под одеяло, начиная похлопывающими действиями шарить по кровати. Какого было его удивление, когда он осознал, что помимо него на кровати больше никого нет. Хотя он отчётливо помнил, как пришёл к Сонхуну, и лёг с ним, крепко вцепившись в его руку.        Сону резко откидывает одеяло, приподнимаясь на кровати, и внимательно рассматривает комнату, цепляясь глазами за каждый уголок помещения. Ледяная температура в квартире уходит на второй план, уступая место панике и тревоге, разрастающейся в груди блондина.  — Сонхун? — зовёт немного охрипшим от сна голосом. Имя любимого человека растворяется в непривычной, тяжёлой, разрушающей тишине, оставляя после себя давящую тяжесть на душе парня.        Сону босиком ступает на ровный ламинат тёмного цвета, не обращая внимания на ледяной холод, окутывающий ступни парня. Ким старается утихомирить быстро бьющееся сердце, и предотвратить наступающую панику. Рациональная часть мозга понимает, что Сонхуна здесь нет, но Сону не хочет в это верить. Он надеется на то, что хоть в этот раз его смышлёный и умный мозг ошибается, допуская сбой. Только несбыточная надежда испаряется, как только парень обходит всю квартиру, так и не найдя Сонхуна.       Сону приземляется на диван, обнимает себя за плечи, и начинает громко рыдать. К горлу подкатывает тошнота и паника, фокус зрения размывается, голова начинает трещать с неимоверной силой. Он думал, что уже давно попрощался с панической атакой, только вот она снова стоит за спиной, дышит на ухо, тянет свои щупальца, и жутко усмехается над разбитым и сломленным состоянием парня. Чтобы унять дрожь во всём теле, Сону делает глубокий вздох, замечая боковым зрением расплывчатый образ исписанного куска бумаги, лежащего под небольшим, светлым столиком. Парень размазывает слёзы по лицу, фокусирует зрение, и вчитывается в красивый и ровный почерк Сонхуна.        «Прости за всё. Люблю тебя, мой Сонулик. Не ищи меня.»       Сону перестает дышать, всматриваясь нечитаемым взглядом в клочок бумаги. Он отказывается верить в происходящее. Сонхун не мог оставить его вот так вот просто, без объяснений. Парень безостановочно вчитывается в текст, разбирая каждую букву, каждую точку, каждое слово, в надежде найти там ответы на все свои вопросы, только так ничего и не находит. Осознание бьёт по голове со всей силой, словно кувалдой. Сону разрывается на части.                           Сонхун ушёл.                       Сону остался один.                       Это правда конец?                                 •••       Хисын безостановочно крыл отборным матом человека, который потревожил его в 5 утра. Нормальные люди наслаждаются крепким сном, в круг которых входил и Хисын, пока его не разбудили громким звонком, пронёсшимся по всей квартире. Парень смотрит в видеодомофон, замечая на обратной стороне Сонхуна в маске, в кепке, и с чёрной, кожаной, дорожной сумкой. Хисын округляет глаза, и быстро тянется к ручке двери, пропуская Пака в квартиру.  — Сонхун, реально ты? Или я сплю до сих пор? — в подтверждении своих слов, парень рьяно начинает тереть глаза, похлопывая по щекам.  — Да я, я. Успокойся. — шатен улыбается, открывая вид на свои острые, белоснежные клыки, и откидывая головной убор на консольный, тёмный столик.  — Что ты здесь… то есть, как ты….? — Хисын сомнительно оглядывает парня, хмуря брови. Ему до сих пор кажется, что он спит, но образ близкого друга слишком реалистичный. — Я решил, что пора. Вообще давно уже пора, просто меня останавливало… — Сонхун мешкается, прикусывая губу. Его останавливало только одно, и это - Сону. Каждый из них это понимает, но озвучивать Паку не хочется, не из-за этого, а из-за того, что поднимать эту тему очень больно. Вспоминать и говорить обо всём, что связано с Сону теперь табу для Сонхуна. Это больное место, которое тянет его назад, которое одновременно убивает и возрождает.  — Я понял, ладно, но как ты добрался? Они буквально живут на моей улице, поджидая тебя. Особенно этот злосчастный, чёрный мерс! Я номера этой машины даже в старости буду помнить. — фыркает Хисын, недовольно закатывая глаза. Сонхун улыбается, наблюдая за монологом друга. Хисын не такой активный и громкий, но если его прорвёт, достанется всем. Шатен скучает по другу, семье, привычной жизни. Ему так этого не хватает. Даже сейчас, находясь рядом с Хисыном, ему так и не хватит сполна их общения, потому что это лишь миг, момент, бессмысленный разговор в прихожей друга в 5 утра, но эта не целая жизнь. Сонхун часто слышал от учителей в школе, от хвалёных философов на вузовских форумах и даже от собственных родителей, что целой жизни не хватит насладиться и насытиться ей сполна, тогда о чём говорить про какой то скомканный, короткий момент, когда и всей жизни не хватит? Только для Сонхуна этот момент и есть вся жизнь. Сюда бы идеально выписалась фраза «Перед смертью не надышишься.», но Сонхун постарается надышаться по полной, только без Сону он уже задыхается, не ощущая почву под ногами. Сколько ему ещё осталось?  — На улицах пусто, Хи. Я не видел никакого мерса. Думаю, они тоже спят, как все нормальные люди.  — Во-первых, они НЕ нормальные люди, а во-вторых, я тоже был в группе нормальных людей, которые сейчас спят, но меня так бесстыдно разбудили! — наигранно обижается Хисын, активно жестикулируя руками.  — Прости, что потревожил тебя.  — Сонхун, ты чего? Ты же знаешь, мои двери всегда открыты для тебя. Везде и всегда. — Хисын так преданно смотрит на своего друга, что Пак еле сдерживает накатывающие слёзы. — Я знаю. Поэтому это всегда ты, Хи. — и обнимает крепко, будто Ли сейчас рассыпется как замок из песка, только Хисын стоит такой же невредимый, и Сонхун понимает, что это он рассыпается.       Сонхун не собирается мотать нервы ни себе, ни другу, и тем более тратить такой драгоценный ресурс как время, поэтому он быстро подталкивает потерянного Хисына вглубь квартиры, и начинает расспрашивать о базе, Тэмине, и важной информации в целом. — Повторю. Самое важное это пройти аутентификацию, отключить их систему безопасности в цифровом кабинете, и проникнуть в кабинет Тэмина. — Хисын тяжело вздыхает, устало смотря на друга. Он уже даже не спрашивает Сонхуна, уверен ли тот, сможет ли? Даже если Сонхун не уверен, он всё равно это сделает. Он заставит себя стать уверенным и сделает это.  — Да, я понял. А Хван, это твой друг? — интересуется шатен, анализируя новый проект Тэмина, в который, в последнее время, он вкладывает огромное количество денег.  — Ну можно и так сказать. В каждой сфере нужны друзья, — подмигивает Сонхуну, помешивая в руке стакан с водой, — Он постоянно будет с тобой на связи по микронаушнику, который ты до базы обязательно активируешь. Хван имеет доступ к их программной системе, поэтому будет менять коды и пороли, когда ты будешь проходить аутентификацию, и входить в цифровой кабинет. Тебе просто нужно будет делать всё, что он говорит. Он знает расположение базы уже наизусть, и полностью владеет их программной сетью. Как только ты воткнёшь флешку в компьютер в цифровом кабинете, Хван перенесёт всю информацию на свой рабочий стол и выключит их систему. Ты всё уяснил? — Хисын наклоняется к Сонхуну, выискивая в глазах намёки на осознание. — Уяснил. А где униформа?  — Ты уже так быстро хочешь надеть эту уродскую форму? — приглушенно смеётся Хисын, складывая листы бумаги со стола в общую папку, — Она у Хвана. Сначала мы поедем к нему, а потом ты на базу.  — Забавно то, что у них есть даже своя униформа. Действительно, как в тюрьме. Не могу поверить, что это Тэмин всё придумал.  — Потому что это не Тэмин придумал. Эту систему до мельчайших подробностей продумал твой отец. Он реально был таким умным мужчиной, восхищаюсь. — утвердительно кивает Хисын, мельком поглядывая на Сонхуна. Он до сих пор не уверен, что Пак будет спокойно реагировать на это. — Знаешь, я думал, думал, почему он не сказал мне это, но так и не пришел к общему выводу. Сону думает, что отец хотел защитить меня так, скрыв от меня эту информацию. — Сонхун пожимает плечами, и неотрывно смотрит в одну точку, полностью погрязнув в своих мыслях.  — Я думаю, Сону прав. — Хисын кивает, и опускает голову вниз, рассматривая пол, и думая о своём, до того момента, пока он резко не вскидывает головой, и внимательно смотрит на Сонхуна, — Кстати, Сону как отреагировал?  — Никак. Я ему не сказал, просто записку оставил. — шатен переводит уставший взгляд на друга, намекая на то, чтобы не поднимать эту тему. Он сейчас совсем не настроен говорить о Сону.  — В смысле записку? — Ли переводит изумлённый взгляд на парня. Его друг серьёзно настолько мудак? Хисын даже по телефону не расстаётся с девушками, а этот про какую-то записку говорит.  — Он бы не отпустил меня, понимаешь? Сону единственное, что держало меня в этой квартире. — Ты придурок? Так не делается вообще! Надо было лично ему сказать. Оставил его там одного, в одиночестве и холоде. — запротестовал Хисын, недовольно смотря на друга.  — Бляяять, я забыл закрыть окно! — Сонхун хватается за голову и скатывается со стула.  — Какое окно?  — В гостиной. Когда я проснулся, в квартире было душно, поэтому решил открыть окно ненадолго, но когда уходил, совсем забыл. Сону у меня мерзляк, он очень восприимчив к холоду. Всегда откидывает тёплое одеяло, а потом ноги начинают мёрзнуть, и холод на всё тело распространяется. Ещё у него организм слабый, он может легко заболеть, и… — начал было Сонхун, но Хисын прервал его, удивлённо смотря на друга. — Вау. Ты так много знаешь о нём. — Я? Да нет, просто…. привык? Наверно. К нему. — наконец задумчиво протянул Пак, резко вскакивая со стула, — Всё, хватит, нам пора, Хисын.  — К-куда? — растерянно спрашивает Ли, не ожидая такой резкой смены настроения парня.  — К Хвану.  — Уже что ли?… То есть, Сонхун, ты уверен, да? — Хисын мямлит, не желая отпускать друга, — Понимаешь, я хочу сказать тебе, что ты близ… — Хисын, давай не будем? Не сейчас, ладно? Вот когда посадим его, тогда и поговорим. Я знаю, что ты хотел мне сказать. Я тоже тебя люблю. — Сонхун тянет друга на себя, и крепко обнимает. Он чувствует подавленное настроение Хисына, и тоже боится. Боится не вернуться.                                 •••       Чонвон успокаивающе гладит расстроенного Сону по голове, мягко обнимая его. Ян не на шутку испугался, как только услышал тихий, дрожащий голос друга по телефону, и моментально собрался, распинав спящего Джея с кровати. — Куда он ушёл? Почему тебя оставил? Ничего не понимаю. — грустно выдыхает Чонвон, активно размышляя над произошедшим. Он явно не ожидал, что парень Сону состоит в какой-то…группировке? Или убегает от кого-то? Слушая двадцать минут сиплый голос Сону на пару с всхлипами и нечленораздельным бормотанием, Чонвон так и не смог составить полноценную картинку у себя в голове, хватаясь за какие-то туманные обрывки, но так и не придя к общему выводу.  — Сону, успокойся. Ты слышишь меня? Я попробую найти его, я правда постараюсь это сделать, но… не могу обещать. Просто… я уже давно не… взаимодействовал с этими людьми. — Чонсон садится на колени, перед разбитым Сону, хватая младшего за руки, и не обращая внимания на заинтересованные взгляды Чонвона после слов о тех самых людях. Ян очевидно ничего не знает об этой интересной теме, связанной с Чонсоном, хотя был уверен, что знает о своём парне абсолютно всё, но видимо даже у таких людей как Пак Чонсон есть свои скелеты в шкафу.  — Ты правда сможешь? — Сону моментально переводит поплывший взгляд на Чонсона, крепко хватаясь за его руки, — Пожалуйста, прошу, Чонсон, сделай что-нибудь. — Ким забывает об уважительном обращении, акцентируя всё внимание на застывшем перед ним парне. — Да, да, я сейчас сделаю звонок, и вернусь. Чонвон, присмотри за ним. — Чонсон покидает помещение не замечая оскорблённый вид Чонвона. Ян чуть воздухом не давится, когда слышит слова, обращённые в его адрес. Его безумно сильно переполняет желание выкрикнуть «А что я по твоему делаю?!» в спину ушедшего, но он подавляет внутренний порыв, крепче притягивая к себе притихшего друга, и думая о тех самых людях, которые по всей видимости оставили глубокий след в прошлом его парня.                                   •••       Сонхун стоит напротив огромного, двухэтажного, комплексного здания. База, переполненная новейшими технологиями, разнообразным видом оружия, и обученными бойцами, внушала страх и тревогу. По всему периметру здания, прокручивались камеры, с дополнительным освещением. Фасад постройки был в цвет чёрной с полосами древесины, дорогой, матовой, кирпичной кладкой, и широкой, плоской крышей с асимметричным расположением различных встроенных фигур.       Парень подмечает то, насколько красиво это здание, в нём можно было бы даже жить, если бы не эта нагнетающая атмосфера. Пак усмехается своим мыслям, думая, что у его отца был отменный вкус.        Сонхуна подталкивают мужчины в одинаковой форме, намекая на то, чтобы он быстрее зашёл в здание, и не мозолил им глаза. Парень медленно выдыхает, и кивает охранникам, равняясь с экранным отпечатком пальца, встроенным в чёрную, бронированную дверь. Внешне он выглядит расслабленным и спокойным, когда внутри разрывается на атомы и микрочастицы. Вся напускная уверенность трещит по швам, нагоняя панику и не сдерживаемый страх. Являясь атеистом, Пак молится всем богам, лишь бы пройти аутентификацию живым и здоровым, одновременно вслушиваясь в монотонный голос Хвана по ту сторону микронаушника.       У Сонхуна сердце останавливается, когда он прикладывает палец к аутентификатеру, и слышит как быстро Хван разбирается с цифровыми потоками, которые уже были подготовлены. Ему просто осталось ввести свои программы, чтобы подстроить систему под себя. Аутентификатор проводит сканирование, и издаёт приятный звук щелчка, меняя белый цвет экрана на зелёный. Широкие двери расходятся перед Сонхуном, открывая доступ к длинному коридору в светлых тонах, с множеством различных дверей без надписей, стендов и размещением комнат. Внешняя планировка здания сильно разнилась с внутренним видом. Если внешний, тёмный и грубый фасад здания наводил ужас, то внутренняя планировка добивала шаткую психику. Коридор походил на лабиринт с огромным количеством дверей, и по минутно расхаживающих нарядов бойцов с оружием.  — Сонхун, иди вперёд. После третьей двери справа будет арочный проход, который ведёт в цифровой кабинет с аутентификатором. Я уже всё подключил, тебе просто нужно будет опять приложить палец, и пройти в комнату. — ровным, чётким и спокойным голосом проговаривает Хван, одновременно щёлкая пальцами по клавиатуре.        Сонхун быстро добирается до цифрового кабинета, без проблем разбираясь с аутентификацией, и поражаясь размерам помещения, открывшегося перед ним. Цифровой кабинет является самой большой и важной частью базы, это ядро всей системы. Со времён постройки здания, здесь хранилась вся важная информация о перевозках, получении, продажи наркоты; контракты, подписанные с другими преступными организациями; фальсифицированные документы о нелегальных действий в сторону государства. Если в руки спецслужб попадут все эти бумаги, базу накроют, посадив Тэмина и всех его посредников на пожизненное заключение.  — Сонхун, в конце комнаты, прямо напротив тебя, огромный плазменный экран. Подойди к нему. — Хван подаёт голос, вытаскивая парня из глубоких рассуждений. Шатен проходит всю комнату, бегая глазами по экрану, на котором много разных цифр, букв, кодов и кнопок. Сонхун чувствует, что его мозг уже плавится, а в глазах капилляры лопаются от слишком яркого цвета, и хаотично сменяющих друг друга картинок.  — Ты должен нажать на ярко-красную кнопку в центре экрана, и вставить флешку в угловое отверстие плазмы. — Сонхун начинает делать то, что сказал ему Хван, пока второй рассылает срочное, отредактированное  аудиосообщение от начальника охраны всем нарядам на их рабочие рации. В аудиосообщении говорится об обязательном, внеплановом сборе для всех бойцов в кабинете начальника охраны. Как только все группировки собираются в этом кабинете, Хван с помощью доступа к программной системе блокирует механическую дверь, оставляя людей в закрытом помещении, тем самым прочищая путь Сонхуну до кабинета Тэмина. Флешка, которую вставил Пак в плазму, отправляет всю информацию с электронного устройства на рабочий стол программной сети Хвана. — Всё, вытаскивай её, и придерживай чёрную кнопку сбоку, так мы отключим всю их сеть. Я заблокировал комнату с охраной, и отключил доступ в базе к интернету, они не смогут позвать на помощь, и уж тем более дозвониться до Тэмина. Только, у тебя есть примерно пол часа, больше программа не выдержит.        Сонхун криво ухмыляется, наблюдая за тем, как вся их программная сеть летит в тартарары, вырубаясь. В груди опьяняющим чувством разрастается желание поджечь здесь всё, только потом он понимает, что Чон Тэмин точно не заслуживает такой лёгкой смерти.       По дороге к кабинету Тэмина, Сонхун никого не встречает, торопливо поднимаясь по кованной лестнице, которая так сильно напомнила лестницу в их доме, даже здесь чувствуется рука отца. Второй этаж выглядит уютнее, чем первый, его планировка хотя бы не напоминает заброшенную психбольницу. Здесь был только один кабинет, занимающий весь этаж. Некогда кабинет его отца, теперь кабинет Тэмина. Аутентификатор не горел белым цветом, и не выделял выступ для отпечатка пальца, он был полностью потухшим. Сонхун знал, что Тэмин в кабинете, он всегда здесь находился. Семьи у Чон Тэмина не было, как и постоянного места проживания, своим смыслом жизни он считал базу, ради которой был способен на всё. Хисын даже предположил, что Тэмин свихнувшийся на наркоте псих и убийца. Сонхун не мог не согласиться.        Так как в кабинете Чона на было камер, Хван не мог направить парня, предосторожив его. Сонхун провёл связь между собой и игрой в русскую рулетку, в данной ситуации это комичное сравнение подходило больше всех. Парень вытащил пистолет из набедренной кобуры, крепко вцепился в её рукоятку, и резко распахнул серую, матовую дверь.                                   ••• — Хисын, у нас проблемы. — Хван резко привстал на кресле, бешено печатая на клавиатуре. — Что?! Какие? — Хисын вынырнул из свих мыслей, наклоняясь к процессору, и бегая глазами по экрану.  — Кто-то пытается взломать систему базы. Так странно, ничего не понимаю. Так у них ещё и защита сильная стоит. — качает головой, и активно думает, кусая губы. Если систему взломают, открыв доступ кабинету охраны, будет очень-очень плохо.  — Это… это возможно? — Хисын шокировано перевод взгляд на программиста. Он даже никак не может помочь Сонхуну.  — Как видишь. Я сейчас попробую выйти с ними на связь, постараюсь потянуть время, но не обещаю, —Хван поворачивается на звуки шуршания, наблюдая как Ли накидывает на себя куртку, и прячет пистолет Макарова во внутренний, глубокий карман, — Откуда… откуда у тебя пистолет?! И ты вообще куда собрался?  — К Сонхуну. Я не могу оставить его одного.  — Что?! Ты с ума сошёл? — Хисын выбегает из комнаты, оставляя вопрос без ответа растворится в тишине и в тяжёлом вздохе Хвана.                                   ••• — Остановись, Сону, мы не можем просто так вламываться. Там явно охрана… — Чонсон хватает блондина за плечо, и обводит взглядом пустую территорию, поражаясь отсутствию людей. Такие организации всегда охранялись большим количеством обученных бойцов.  — Боже, этот дом меня пугает. Почему здесь так стрёмно. — Чонвон глубже запахивает пальто, морщась от пугающего здания. Некий друг из прошлого Чонсона помог им, скинув координаты, и предоставив вход в организацию, обещая взломать их систему.  — Почему здесь никого нет? Это очень странно. — Чонсон рассматривает каждый уголок территории, замечая повисшие, нерабочие камеры, — Ого, их отключили. Значит, и дверь не должна быть заблокирована.        Сону срывается на бег, не замечая крики парней за спиной. Он не должен так легкомысленно относится к своей жизни, буквально направляясь в логово монстра, к тому же не являясь уверенным в том, что он выживет, но Сону больше так не может. У него перед глазами образ Сонхуна. Счастливого, живого, любимого Сонхуна. И в душе надежда свои лепестки раскрывает, придавая моральных сил.        Первый этаж встречает их тишиной. Белые стены и потолки напрягают парней, осторожно передвигающихся по длинному коридору.  — На психушку похоже. — Чонвон вздрагивает, сравнивая психиатрическую больницу и это угнетающее здание. Чонсон опережает Сону, закрывая ребят собой.  — Вас не настораживает, что здесь никого нет? Это реально напрягает. — Чонсон нервно стучит носком обуви по идеально белому полу, вглядываясь в широкую лестницу напротив парней.  — Они на втором этаже. — колючий и грубый голос Сону разрезает тишину всепоглощающей злостью. Чонвон переводит удивлённый взгляд на друга, не замечая его агрессивный настрой. Парни резко разворачиваются на громкий звук разъезжающихся, уличных дверей. Сону тихими шагами подходит к повороту, прячась за ним. Чонвон шокировано прикрывает рот ладонью, осознавая, что хочет сделать его друг. Чонсон застывает в ступоре, переводя взгляд с Яна на Сону.        Торопливые и быстрые шаги раздаются по всему коридору. Сону сразу понимает, что по коридору идёт один человек, поэтому он моментально встаёт в стойку готовности - ноги прямые, носки направлены прямо вперед, ступни на ширине плеч, и руки слегка согнутые в локтях, со сжатыми кулаками. Как только человек резко поворачивает в сторону ребят, Сону моментально делает вращательное движение, подгибая колено, и вытягивая ногу бьет по лицу. Парня откидывает к стене, вышибая весь воздух из лёгких.  — Бляяяять. — Хисын придерживает сломанный нос, утирая кровь, текущую из носа ручьем. Перед глазами всё плывет, голова раскалывается от сильного удара со стеной, ещё в ушах громкий звон, разрывающий барабанные перепонки.  — Хи…Хисын? Боже… прости пожалуйста. — Сону подбегает к обессиленному парню, скатывающемуся со стены на пол, — Хисын, ты слышишь меня? Хисын! — блондин аккуратно тормошит друга, укладывая его голову себе на колени.       Парни подходят к трясущемуся от паники Сону, и помогают медленно встать Хисыну. Ли хватается за стену, ребят, и Сону, заваливаясь на бок. Да, сейчас его вестибулярный аппарат оставил его, активно махая ручкой на прощание. — Ах…как же больно. Сону, в прошлой жизни ты был Тайсоном? — из-за сильного удара головой, Хисыну сейчас тяжело давались глубокие мыслительные процессы, поэтому он не сразу понял, что здесь делает Сону.  — Тайсон это боксёр, а я занимался тхэквондо. — парень стыдливо опускает голову вниз, не желая сталкиваться взглядами с хёном, ему очень перед ним стыдно, он не хотел травмировать его.        Хисын осматривает помещение, обрывисто начиная вспоминать, что он здесь делает, и как сюда попал. На глаза попадаются Сону и ещё два незнакомых парня.  — А вы? — обращается к парням, внимательно их разглядывая.  — А… мы, эм… друзья Сону? — больше вопросительно, чем утвердительно мямлит Чонвон, теряясь от того, что всё внимание было моментально переведено на них.  — Я Чонсон, а это мой парень Чонвон. — парень указывает на себя и Яна. Хисын заторможено кивает, пугаясь резкому выпаду со стороны Сону. Ким бежит к лестнице, с быстро колотящимся сердцем, и немеющими ногами. Он так боится. Боится не успеть.                                  ••• — Пак Сонхун! Какая встреча! Ты заставил меня ждать. — низкий, грузный мужчина средних лет, расслабленно растянулся на своём кожаном кресле, закинув ноги на большой, лакированный, чёрной стол.  — Не устраивай цирк. — прорычал сквозь зубы Сонхун, сжимая в ладони рукоять пистолета.  — Странно, я думал, ты будешь умнее, я думал, ты будешь похож на отца. — задумчиво тянет Чон, жадно рассматривая черты лица парня.  — Не смей говорить про отца. Только не ты! — Сонхун срывается на крик. Он всей душой ненавидит Чон Тэмина, и никогда не простит ему смерть отца.  — До сих пор не смирился со смертью отца? Бедный мальчик, так жаль, — наигранно грустно вздыхает мужчина, через секунду меняя грусть на звериный оскал, — А мне совсем не жаль, знаешь? Вообще не капли. Я жалею только об одном - что не вырезал всю вашу никчёмную семью. Именно она тянула нашу базу на дно! Именно она! Чёрт…как же я вас ненавидел! — Тэмин нервно выкрикивает, уже не сдерживаясь свой дешёвой, лицемерной игры.        Сонхун с презрением смотрит на лицо своего некогда дяди, и на душе противно становится. Как этот человек годами мог быть его дядей? Как это человек годами мог приходить в их дом? Почему его отец сразу не понял, что это не верный друг их семьи, а самый настоящий предатель и убийца? — Ненавидишь меня? Презираешь? — улыбается, не отрывая взгляда от парня, — Только не забывай, что в тебе тоже есть эта грязь. Твой отец - Джихо, всячески скрывал всё это от тебя. А знаешь почему? «Не хочу пачкать его в этой грязи. Он будущее, он свет. Его место только там, наверху, среди таких же светлых и чистых людей. Никогда и никому не позволю окунуть его в эту грязь». Вот таким наивным был твой отец, — процитировав фразу отца, Тэмин встаёт с кресла, облокачиваясь поясницей об стол.        Сонхун замирает, и неверяще смотрит на мужчину. Ему всегда казалось, что его отец был слишком строгим, суровым и требовательным. Пак Джихо уже с раннего возраста заставлял Сонхуна читать много художественной литературы, и каждый месяц писать сочинения, улучшая почерк и воображение. Занимался с ним боксом, иностранными языками, обучал экономике. Тогда десятилетний Сонхун сильно обижался на отца, не понимая зачем ему в таком раннем возрасте учить какую-то скучную и тяжелую экономику? Почему все его ровесники на каникулах отдыхали, гуляя компаниями до самого вечера, а он сидел у отца на собраниях, выписывая ключевые моменты сделок. А сейчас он понимает. Отец собственными руками вылепил из него умного, образованного, сильного и амбициозного мужчину, который понимает, что хочет от жизни, и всегда добивается поставленных целей, продвигаясь на самую вершину. Его разрывает на куски от осознания.  — А я был против. Всегда пытался уломать Джихо ввести тебя в курс наших дел. Ты же рос умным и смышлённым парнем, я догадывался, что ты мог бы расширить нашу базу, только твой отец постоянно отказывался. Потом он вообще решил отказаться от этого дела, представляешь? От дела, которое было смыслом моей жизни, в которое я вкладывал все свои силы! — Тэмин резко вскидывает руками, активно жестикулируя, погружаясь в воспоминания.        Сонхун медленно обходит кабинет, останавливаясь у стола, напротив Чона, пока второй недовольно жалуется на свою жизнь.  — А что бы было со мной? У твоего отца своя мебельная фабрика, а у меня что? Кроме базы у меня ничего не было, я не мог так рисковать. Знаешь, что в итоге сделал твой отец? — Тэмин разворачивается к Сонхуну, сжимая руками край стола, — Он переписал все денежные бумаги на тебя, представляешь? Оставив меня без всего! Разве это дружба? Он первым начал эту войну, Сонхун.  — Нет, Тэмин, он просто изначально знал, что ты предатель. Поэтому так и поступил, — Пак улыбается, поражаясь тому, каким умным был его отец.  — Предатель? Ох, такое громкое слово. Ты. уверен, что тебе стоило это говорить? До сих пор так сильно меня ненавидишь, Сонхуни. Я всего лишь был посредником между жизнью и смертью, а твой отец слишком много возникал в последнее время, разве меня можно винить? — мужчина цепким взглядом проходится по напряжённому телу парня, останавливаясь на пистолете, крепко сжатом в руке, — Убьёшь меня? Разве отец тебя этому учил? — Тэмин моментально переводит взгляд на экран компьютера, замечая что-то интересное.       Сонхун шёл сюда с чётко поставленной целью - не убивать. Он безумно сильно хотел, чтобы Чон Тэмин гнил в тюрьме до конца своих дней. Но именно сейчас злость полностью заполняет тело парня, подчиняет себе разум, и нашёптывает воспользоваться оружием, отдающим холодом и тяжестью в вспотевшей ладони.  — Да ладно, чего о нас то? Вот друзья у тебя интересные, — Чон разворачивает в сторону парня экран, на котором камера запечатлела Сону, Чонвона и Джея, — Зато по ним сразу видно, что не предадут. Кто беззащитно пойдёт в логово монстра? Только сумасшедший, ну либо слишком отчаянный человек.        У Сонхуна конечности немеет, как только он лицо Сону видит. Всё тело огнём пылает, тем временем как внешняя оболочка ничего не показывает. Ничего. Даже мускул на лицо не дрогнул. Сонхун не может так сильно обложатся, подставляя под удар Сону и его друзей. — Я не знаю кто это. — ровный, чёткий голос, без запинок. Только всё это ложь. Ложь. Ложь. Ложь. Сонхуну кажется, что даже если бы он потерял память, то Сону был бы единственным человеком в мире, которого он бы никогда не забыл. Потому что Сону уже глубоко в нём, забит гвоздями в центре сердечной мышцы - такое не забывается, не вымывается, не вырывается. — Да ладно? Особенно этот активный блондинчик? То есть, если я ему сейчас всажу пулю в черепушку, ничего не будет? Не кольнёт, не ёкнет? — Тэмин внимательно изучает эмоции на бесстрастном лице парня. Сонхун чувствует, что там не колет и не ёкает, там ебашит по полной. Он впервые ощущает себя таким беспомощным, сломанным и отчаянным человеком. Ему кричать хочется. Долго и сильно. А ещё, если можно конечно, отключить все чувства, потому что он впервые сталкивается с таким огромным количеством моральной боли. Нервное истощение долбит по вискам, а расширяющиеся сосуды давят на нервные окончания, из-за чего голова начинает болеть так сильно, что он уже готов сам всадить себе пулю в лоб. Но сейчас Сонхуну нужно перевести тему с Сону на тему отца, чтобы максимально вытянуть время.  — Отец знал, что ты предатель, только он не опустился так низко как ты - он не убил человека. И за что ты погубил его? Ради ебучей базы? Ради наркоты? Денег? Ради чего?! — Сонхун кричит неистово, не сдерживая эмоций, ещё немного, и точно почувствует, как голосовые связки рвутся. Тэмин молчал долгое время, задумываясь, а потом разразился таким бешеным смехом, что громкое эхо раздалось по всему кабинету. — Ты думаешь, это я погубил твоего отца? Вздор! Это любовь погубила твоего отца. Да, да! То самое «прекрасное» чувство. Он так сильно любил свою семью, на всё был готов ради них, даже не подозревая, что именно это слабое место и убьёт его. Вот в чём была единственная ошибка Джихо. Моей вины здесь нет, Сонхун. Он был слишком уязвим. — Тэмин смотрит на парня потемневшим взглядом, складывая руки на груди. — Ты никогда не познаешь такого светлого чувства как любовь. Никогда не почувствуешь себя любимым, никогда не полюбишь. — Пак тепло улыбается, вспоминая Сону. Именно эта любовь до сих пор держит Сонхуна на плаву, придавая ему сил. Пока эта любовь живёт в нём, он не боится ни базы, ни Тэмина, ни смерти. Ничего. — Любовь это не слабость или недостаток, это ведущая сила, Тэмин, которую ты недооцениваешь. И пока человек ощущает любовь, поддержку и веру, его ничто не сломит. Даже смерть. — Да, Сонхун, ты прав. Когда ты любишь, тебе не страшно умереть, но когда умереть может твой любимый человек это уже не сила, это - слабость, — мужчина грустно вздыхает, аккуратно обводя пальцем контур профиля Сону на экране компьютера, — Отдай мне оружие, иначе я дам приказ застрелить его, — грубо и обрывисто бросил Тэмин, начиная раздражаться уверенности Сонхуна, и затянувшегося, бессмысленного разговора.       Сердце пропускает удар, останавливая все рабочие процессы в организме. Сонхун не участвует своего тела, переводя взгляд с позабытого пистолета на яркий экран компьютера. Парень не уверен в том, что Тэмин может отдать этот приказ, учитывая полную блокировку системы базы, но если это связано с безопасностью Сону, он не задумываясь ни на минуту, откидывает оружие в противоположную сторону. Потому что всё, что связано с Сону он не может контролировать. — И всё? Вот так легко тебя можно было заткнуть каким-то мальчишкой? Интересно. Жаль, что совсем не осталось времени побеседовать, но ничего страшного, с отцом за меня поговоришь, — Чон жутко улыбается, хватая оружие со стола, — Вот и пришёл твой конец, Пак Сонхун.        Солнце уже давно встало над городом, освещая улицы и дома своим светом. Люди торопливо идут на работу, провожая детей в сады и школы. Мир продолжает жить и существовать. Смерть Сонхуна конец только для него, а не всего человечества. Поэтому он не боится. Его смерть не будет бессмысленной. Микронаушник до сих пор записывает всю сказанную информацию, все данные базы уже давно на рабочем столе Хвана, которую Хисын обязательно предоставит спецслужбам. Его семью больше не будут тревожить люди Тэмина, мама полностью вылечится, младший брат окончит школу, поступив в лучший вуз. Хисын откроет свою компанию, став лучшим в своём деле, и обязательно встретит любовь всей своей жизни. Ну А Сону? А Сону отпустит, и пойдёт дальше. Ему будет очень больно, но он обязательно справится. А когда не справлялся? Сону всегда был его сильным и любимым мальчиком. Сонхун желает ему отпустить и двигаться дальше. Окончить вуз, стать редактором самого популярного журнала, окружить себя только верными людьми, и продолжать нести тот самый свет внутри него, который может спасти весь мир своей любовью. А ещё встретить своего человека, который будет его очень сильно любить, ценить, обожать. Потому что Сону создан для любви. Потому что Сону есть любовь.        Тэмин вытягивает руку с оружием напротив спокойного Сонхуна, и смотрит так уверенно, будто от этого зависит его жизнь, и окончательно прощается со всем, что связывало его с нерушимой семьёй Пак. Только резко распахнувшаяся дверь отвлекает его от спуска. А Сонхуну кажется, будто галлюцинации полностью накрыли его разум, разрывая в ошмётки не выдержавшую нервную систему, потому что он видит у двери Сону. Испуганного, заплаканного Сону. Сонхун впервые видит своего мальчика таким. Его хочется скрыть от всего мира, спрятав в своих объятиях. Пак не успевает провести связь между реальностью происходящего и находящегося здесь Сону, потому что звучит выстрел.        Перед глазами, словно в быстро движущейся киноленте пролетают самые важные сердцу воспоминания.        Вот Сону звонко смеётся над виноватым Сонхуном, который случайно поджёг пирог.        Вот Сону заливисто плачет на груди Сонхуна, потому что главный герой в фильме умер ради любимого человека.        Вот Сону строит весёлые рожицы, пока смеющийся Сонхун фотографирует его на полароид.        Вот Сону нежно целует Сонхуна, и неловко отодвигается, всматривается в глаза парня и смущённо произносит «Я люблю тебя, Сонхун. Очень сильно.»                     Это правда конец?