***
Две пожилые леди пили чай в тишине. Одна из них примчалась к кузине, испросив срочной аудиенции, вторая же этому факту была удивлена. Долгое время они были не просто кузинами, а подругами, правда, не афишировали этого факта, скорее наоборот. Наконец Ее Величество вздохнула, внимательно посмотрев на герцогиню. — Выкладывай, — предложила она. — Не просто же так ты ко мне прискакала, как молодая козочка? — Могла и просто так, — хмыкнула герцогиня Росс. — Но проблема у нас действительно серьезная. — У «нас» — это у кого? — поинтересовалась королева, думая о том, что день начинался слишком хорошо, как раз для плохих вестей. Кузину она знала, поэтому вопрос задала для проформы. — Посмотри и послушай, — протянув несколько фотографий и диктофон, Ее Светлость принялась с интересом наблюдать за кузиной. — Девочка — внучка. Фотографии содержали дату съемки, что обычно не делалось, но лишь взглянув на них, Ее Величество поняла, почему. Очень худая девочка со страхом в глазах. Короткий ежик волос говорил о том, что девочку стригли налысо, что было странно. Это была именно девочка, опиравшаяся на мальчика примерно той же комплекции. Но в отличие от девочки, в глазах его горела ненависть. Если бы не уточнение, дети походили бы на приютских, правда такой приют королева лично бы уничтожила, но вот уточнение о том, что изможденная девочка — леди… Вздохнув, Ее Величество включила диктофон, слушая равнодушный голос ребенка, время от времени прерывавшийся злыми, ненавидящими фразами. Королева жила долго, поэтому поняла, что именно ей это напоминает. А откровения о члене высшей аристократии страны приводили Ее Величество в состояние, близкое к бешенству. Последней была выписка из архива… «Гермиона Грейнджер, француженка», года, плохонькая фотография… Треугольник политической заключенной. — Как это возможно? — поинтересовалась сличившая фотографии королева. — Маги… — вздохнула герцогиня. — Получается, опыты над детьми, ну и вот такое… Судя по тому, что накопал полковник Рубенс — две девочки скончались, их родители утратили память о детях. — Маги такое могут? — Ее Величество почувствовала могильный холод. Что стоит этим же магам убить ее в детстве? Или сделать еще чего похуже… — Нужно принимать меры, решилась королева. — Это случилось с детьми в школе, — объяснила Ее Светлость. — Девочка прошла концлагерь, где ее чуть не убили, а мальчик — он парамедик поля боя. Такое видел, что современным в кошмаре не приснится… — Вот как… — задумчиво проговорила королева. Результатом размышлений Ее Величества были поднятые силовые части, армия и контрразведка. Такие возможности магов, пожалуй, пугали, поэтому королева была в принципе готова ко всему — вплоть до применения термоядерного оружия по своей территории. А пока Министру Магии была назначена высочайшая аудиенция. Международная Конфедерация Магов органом являлась, скорее, совещательным. Вот только тут были свои нюансы. Полвека назад один маг очень сильно напугал всю Европу количеством пролитой крови, которая до сих пор представляла серьезнейшую опасность. Именно поэтому на местах концлагерей дежурили специалисты. Именно полицейский департамент управления группами таких специалистов получил фотографии и запись. По распоряжению королевы, магам передали и копию записи, и фотографии… — Что удалось выяснить? — поинтересовался глава департамента у своего заместителя. — Немногое, — вздохнул герр Шульц. — Но нам хватит… Девочка — Гермиона Грейнджер, леди Росс. Мальчик — Гарри Поттер, сирота, получил статус воина в стенах школы. Опекуном обоих был наш любимый Альбус, наказанный ритуалом «око за око». — Как, «око за око»? — начальник был шокирован. Учитывая то, что случилось с Дамблдором, дело пахло большой кровью. — Нужно немедленно послать нашего эмиссара в Британию! Немедленно! Пока они не натворили что-то такое, что игры Гриндевальда нам сказкой покажутся! — Уже, — вздохнул герр Шульц, отец которого пережил Бухенвальд только чудом. Именно поэтому маг так сильно не любил нацистов. — С приказом помочь официальной власти, готовой уже бить ядерным. — Тьфу! — сплюнул глава департамента, помянув нехорошим словом лимонников. Международная Конфедерация Магов еще не знала о том, что Британия застыла на грани войны, зато это отлично представляли отдельные люди, сейчас хватавшиеся за голову, слушая слова воина. Представить, что ребенок путешествовал в прошлое, могли очень немногие, что для них значило — описанное происходит прямо сейчас. Проблема была даже не в самом описанном, а в реакции отдельных членов МКМ, что были в состоянии устроить в Британии… зачистку. Сама мысль «русские в Британии» очень многим не нравилась, потому что как остановить разозленного медведя, они не знали. А так как в МКМ трудно было найти того, чье рыльце не было в пушку, то проблемы ожидались очень большие. Решив, что «большие проблемы» — это плохо, специальные департаменты решили справиться своими силами. К Магической Британии семимильными шагами шли проблемы…Часть 8
26 марта 2023 г. в 21:11
Самой большой проблемой, по мнению Эммы, мог быть страх Гермионы перед врачами. Одновременно с этим, врачи были нужны, даже очень, потому что слабость все не проходила, что заставляло хмуриться и Гарри — а это, по мнению женщины, было серьезным показателем. Алешка же размышлял на тему того, что на Гермиону мог подействовать резкий переход от лагеря к Хогвартсу, хорошо ей точно не сделавший. Мальчик понимал, что без врачей не обойтись, но при этом врачи могли сделать намного хуже.
— Скажите, пожалуйста, — обратился Алексей к Эмме. — А можно ли как-то сделать, чтобы доктора не надевали белые халаты? Мы-то в форме все ходили…
— Белых халатов в большинстве случаев уже нет, — улыбнулась женщина. — Есть хирургические костюмы, они не обязательно белые.
— Тогда надо Гермиону к врачам, — вздохнул мальчик. — Потому что ей может стать плохо, а я воспитанник, а не врач.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнула Эмма. — Я тоже об этом думала, но вот как показать, что это не эсэс, не знаю.
— Надо меня одеть в такой же костюм, — хмыкнул Алеша, помнивший, как ходили медсестры. — И чтобы я пару дней в нем дома походил, тогда Гермиона привыкнет.
— Очень хорошая мысль! — женщина поражалась мальчику: он опять нашел выход, причем такой, который не нагрузит доченьку. Не уважать этого Гарри было невозможно.
Новой одежде Гарри номер девять-ноль-четыре-пять удивилась. Все чаще девочка ловила себя на мысли, что ей не хочется быть номером, но имя «Гермиона» было слишком длинным и не запоминалось. Мама называла номер девять-ноль-четыре-пять «Мионой» — это имя запоминалось, но ассоциировать себя с ним пока не получалось, поэтому девочка расстраивалась, но не сильно, потому что Гарри с таким ласковым именем Алеша запретил расстраиваться.
— А что это на тебе? — поинтересовалась номер девять-ноль-четыре-пять.
— Это одежда такая, тебе нравится? — улыбнулся ей Алеша. — Хочешь такую же?
— Ой, а мне разве можно? — удивилась девочка, отвыкшая от того, что девочки бывают в штанах.
— Тебе все можно, моя хорошая, — ласково произнес мальчик. — Давай-ка посмотрим на то, как ты у нас заживаешь?
— Давай! — обрадовалась номер девять-ноль-четыре-пять. Ей нравилось, как Гарри касался ее — очень мягко, нежно, но уверенно. От этого хотелось улыбаться.
Осторожно повернув Гермиону набок, Алеша оценил состояние бинтов, затем вздохнул и начал разбинтовывать. Увидев слугу, ошарашенно застывшего в дверях, мальчик вздохнул и попросил мужчину, который, как Алексей уже знал, врагом не был. Концепция слуг воспринималась с трудом, но еще мама говорила, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, поэтому мальчик молчал.
— Принесите, пожалуйста, бинт и тазик с теплой водой, — попросил Алексей слугу. — Бинты присохли, надо отмачивать.
— Бинт? — поразился мужчина, отправившись затем к матери девочки за советом.
Через десять минут Алеша получил и бинты, и тазик, поблагодарив находившегося в ступоре слугу. Маркиза приказала исполнять все просьбы мальчика, как приказ и очень быстро. А вот теперь мужчина удалился, чтобы, как он думал, не смущать девочку. Номер девять-ноль-четыре-пять смутить было уже невозможно, по крайней мере, этим, она и не заметила слугу.
— Да, перевернуть бы тебя, — вздохнул медленно снимавший бинты мальчик. — Но нельзя — ты плакать будешь.
— Я тебе доверяю… — произнесла номер девять-ноль-четыре-пять. — Ты не будешь бить…
— Я тебе тоже доверяю, маленькая, — погладил Алеша девочку по голове. — Но это от тебя не зависит. Даже если точно знаешь, что бить не будешь, все равно страшно будет.
— Как скажешь, — согласилась номер девять-ноль-четыре-пять, уже доверившись Гарри полностью.
Аккуратно отмачивая бинты, Алеша работал, понимая, что тут нужен госпиталь, уже очень нужен, просто до визга — так ему не нравилось то, что он видел. Заживление шло очень плохо, и с чем это связано, мальчик не понимал. Врачом он, все-таки, не был. Внимательно перебинтовав девочку, Алешка вздохнул. Надо было решать, потому что время просто утекало, по ощущениям мальчика. Усевшись рядом с перевернувшейся Гермионой, Леша гладил ее по голове, задумавшись.
— О чем ты думаешь? — поинтересовалась наслаждавшаяся процессом девочка.
— Понимаешь, Гермиона… — начал мальчик, но был остановлен.
— Зови уж Мионой, как… мама… — запнулась номер девять-ноль-четыре-пять. — Я это имя хотя бы запомнить могу.
— Хорошо, Миона, — кивнул Алеша. — У тебя выкачивали кровь, отчего всему телу очень плохо, еще и раны заживают не слишком хорошо… Нужно будет поехать в одно место, чтобы тебе там помогли, но вот как ты воспримешь чужих людей?
— Если ты меня не бросишь, то пусть, — прошептала желающая поплакать девочка. Здесь почему-то можно было плакать, чем номер девять-ноль-четыре-пять пользовалась.
— Я никогда тебя не брошу, — уверенно ответил Алеша. — Я всегда буду рядом, пока буду нужен тебе.
— Ты всегда нужен, — потянувшись обнимать, ответила девочка. — Пока ты рядом, я не буду бояться.
И Алеша попросил позвать Эмму. Решать уже нужно было, по мнению мальчика, срочно. Пока Миона согласна, пока она не так сильно боится и пока еще не поздно. То, как бывает поздно, Алеша несколько раз видел, не желая подобного девочке. Эмма, со своей стороны, аргументацию Гарри приняла, еще раз с уважением посмотрев на него, после чего куда-то ушла.
Через полчаса обряженная в такую же одежду, что и Гарри, номер девять-ноль-четыре-пять отдыхала. Мыслей в голове не было — ее обнимали руки мальчика, гладили еще, и хотелось, чтобы так продолжалось вечно. Странная нежно-голубая одежда оказалась свободной, удобной и очень мягко прилегала к коже, поэтому номер девять-ноль-четыре-пять иногда прикасалась к ней руками, чтобы ощутить ткань.
— Можно к вам? — поинтересовалась миссис Грейнджер, входя в комнату, что сильно удивило номер девять-ноль-четыре-пять.
— Заходите, пожалуйста, — пригласил женщину Алексей.
— Летим вертолетом через час, — ответила на невысказанный вопрос Эмма. — Рубенс предупредит всех, кого нужно, так что сюрпризов быть не должно.
— Понадеемся, — вздохнул мальчик. — Нужно с собой взять хлеба. Маленькие кусочки, вот такие вот, — он показал пальцами. — Когда наша девочка будет капризничать, мы ее подкупим, — ласково улыбнулся сразу же прижавшейся к нему девочке.
— Хорошо, Гарри, — кивнула Эмма, выходя из спальни детей.
Женщина была абсолютно уверена в том, что Гарри сможет и подготовить, и одеть Миону, как и в том, что дочка абсолютно доверяет этому мальчику. Действительно получалось, что у нее был только он… Именно это и не укладывалось в голове Эммы. Дети войны… концлагерь… Все это было очень сложным для внутреннего восприятия женщины, а ведь теперь надо было везти Миону в госпиталь. Поймут ли врачи? Как переживет это ребенок, для которого самый страшный кошмар — человек в белом халате?