Два батискафа опускались на дно океана, разрезая мутную воду своими прожекторами и тревожа подводных обитателей. Плавающие машины продолжали опускаться всё ниже, превращаясь в едва заметные светящиеся точки, а затем совсем исчезли из виду.
Внутри первой субмарины "Мир-1" в семифутовом пространстве находился немногочисленный экипаж и большое количество научного оборудования. Тачихара Мичизу, младший лоцман, сидел рядом с панелью управления, тихо напевая себе под нос песню. Никто точно не помнит, как он попал в команду, но всё точно помнят, что он был в ней с незапамятных времён. А вообще все отзывались о Мичизу, как о весёлом молодом рыжем парнишке, который вечно какого-то задирал.
Рядом с ним расположился Рюро Хироцу. Хироцу возглавлял эту экспедицию и являлся прославленным охотником за сокровищами и исследователем. Это был седовласый мужчина лет пятидесяти в Номекс-костюме. Многие люди, знали его как историка, специалиста по поднятию затонувших судов, добытчика-комиссионера, искателя приключений.
Ещё один член экипажа – Гин Акутагава, немного замкнутая девушка, но всеми любимая. Авторитетное лицо, работала с пультом управления субмариной, но в данный момент безмятежно спала.
Под батискафом открывался мрачный вид океанического дна. Простенький пейзаж, состоящий из песка и редких водорослей. "Мир-1" стукнулся о подводное дно с приглушённый стуком под писк приборов внутри, подняв тучи песка. Гин дёрнулась и проснулась после двухчасового спуска на глубину.
– Прибыли, – тихо произнес Мичизу.
Исследователи в обоих батискафах включили приборы, что-то измеряя и записывая результаты в блокноты. Когда все закончили с записями, Тачихара склонился над панелью управления и медленно повел субмарину вдоль дна. Акутагава сверилась с дисплеем гидролокатора, на котором виднелся огромный объект:
– Немного левее. Он прямо напротив нас. В 18..15...13 метрах. Скоро ты его увидишь, – предупредила лоцмана.
Лучи рассекали водную гладь, но ничего существенного видно не было. Условия осмотра были не лучшие: свет проникал через толщу воды всего на несколько метров, из-за чего видимость сильно понижалась.
– Я его не вижу, – напрягся Тачихара. – Ты его видишь? А вот.... нашёл!
Свет прожекторов достиг чего-то инородного, покрытого серым илом и обветшавшего. Постепенно вырисовывались очертания громадного носа корабля, что как призрак тихо покоился на дне морском. А ведь несколько десятков лет назад такая махина была прославлена на весь свет и была готова отправиться в плавание. Титаник считался единственным в своём роде, непотопляемым, роскошным. Но непредвиденная катастрофа унесла много жизней, а вместе с ними обезобразила корабль и опустила его на дно. До сих пор пароход находился в таком же положении, как и 84 года назад, когда он только-только коснулся песка под толщей воды. Однако рассматривая даже такой изуродованный, покрытый илом и водорослями корабль, нельзя не отметить, что в этом всё равно скрываются неподвластные объяснению красота и величие.
Рюро Хироцу прижался лицом к иллюминатору, жадно разглядывая судно. Его тянуло к нему, как вампиров тянет к свежей человеческой крови. Этот затонувший пароход уже не раз приносил ему славу и известность, не раз он спускался сюда с командой и исследовал заброшенные каюты, палубы, огромные залы.
Мичизу направил субмарину вверх, и она проплыла мимо перил на носу корабля, оставшимися в целости, но теперь покрытыми ракушками и каменными наростами.
– Каждый раз, когда приплываю сюда, это место меня покоряет и завораживает, – с нескрываемым восхищением в голосе произнёс Хироцу, направив портативную камеру на себя и включив её.
Рюро отвернул камеру от себя и направил её на передний иллюминатор, снимая из-за плеча Мичизу.
– Да что вы, босс? Вы сами виноваты, раз обворовываете мертвецов, – протянул Тачихара с издёвкой в голосе.
Хироцу снова направил камеру на себя, держа её в вытянутых руках.
– Спасибо, Мичизу. Ты работаешь тут со мной, к сведению. Но всё же действительно печально смотреть на эти руины, осознавая, что 15 апреля 1912 года в 2:30 Титаник затонул в этом месте после продолжительного погружения с поверхности, – его голос был полон жалости к судьбе корабля. – Но так или иначе, эта катастрофа приносит нам успех и известность, – усмехнулся Хироцу.
Тачихара что-то пробормотал сквозь сжатые зубы. А Гин издала короткий смешок:
– Вы полны дерьма, босс.
"Мир-1" продолжил исследовать палубу корабля в то время, как "Мир-2" подплыл к якорю ужасающих размеров. В воде плавали частицы ила, это место казалось отрезанным от всего остального живого мира. За бортом субмарины стояла оглушительная тишина, на такой глубине не было видно ни одного живого существа. И лишь батискафы нарушали привычный уклад жизни здесь, светя прожекторами.
– Стоит заметить, что если на такой глубине наше покрытие не выдержит, то нас раздавит в щепки, – невесело усмехнулась Акутагава.
– Ты слишком пессимистична, – отмахнулся Хироцу.
"Мир-1" двинулся вглубь парохода осматривать офицерские каюты, а "Мир-2" поднялся на крышу палубной надстройки.
– Что ж, друзья, за работу! – воскликнул Хироцу, обращаясь к экипажу.
Гин немного повозилась с приборной панелью, прежде чем выпустила подводного робота с двумя манипуляторами, соединённого с субмариной длинным шлангом, исследовать окрестности. Преимуществ у этой машины действительно больше, чем у неповоротливого батискафа. Робот даже был оснащен дополнительными прожекторами. Заплыв в одну из кают, лучи светильников выцепили на полу лицо детской куклы. Оно выглядело удивительно жутко на такой глубине, где уже давно не было слышно детского смеха. Нарисованные глаза и губы стёрлись под воздействием воды, что ни капли не убавляло жуткости её вида. Казалось, что пустые глазницы неотрывно следят за тобой, куда бы ты не поплыл.
Гин нажала какую-то кнопку на пульте, и робот начал работать манипуляторами, поднимая с пола каюты упавшие доски, разгребая весь хлам.
– В следующую, – приказал Хироцу после того, как поиски ничего не дали. – Она должна оказаться нужной.
Его голос был полон надежды и предвкушения от возможного успеха.
Субмарина и робот проследовали в следующую каюту. В ней повторялась та же разруха, что и в предыдущей. Мебель, доски, бытовые предметы беспорядочно валялись на полу. Под ними, как и ожидалось, ничего примечательного не оказалось, но в комнате оставалась ещё одна дверь, слегка приоткрытая.
– Туда, – кратко указал капитан.
Гин, следуя указаниям, направила робота в направлении двери, батискаф проследовал за ним. Еле протиснувшись в дверь, "Мир-1" оказался в небольшом помещении, ничем особо не отличающемся от прошлых. В каюте стояла поломанная кровать, проржавевшая насквозь ещё много лет назад. Обведя прожекторами всю комнату, выцепляя признаки жизни, кипевшей здесь немногим менее столетия назад, экипаж наткнулся на крепкий, но местами ржавый сейф.
– Празднуем, ребята! Мы нашли его! – радостно воскликнул Хироцу, вскочив с места. – Не верю...на девятой экспедиции нас ждал успех!
– Да мы с вами теперь богачи, – усмехнулся Мичизу.
– Прославимся на весь мир! – мечтала Акутагава.
Хироцу схватил камеру, направил на себя и начал оживлённо рассказывать подробности нахождения и поисков "сокровища". Гин в это время направила своего робота к сейфу, обхватывая тот манипуляторами.
– "Сердце океана" у нас в кармане!
А уже через пару-тройку часов Рюро Хироцу бежал по палубе "Академик Мстислав Келдыш" , прикрывая глаза рукой от слепящего солнца. Полчаса назад субмарины "Мир-1" и "Мир-2" вернулись на борт исследовательского судна. Сейф должны вскрыть с минуты на минуту. На главной палубе столпилось большое количество народа, и Хироцу приходилось проталкиваться между ними. Растолкав всех, он вырвался в передние ряды наблюдателей за открытием сейфа. Один специалист уже сидел на корточках перед ящиком, пытаясь открыть его без ущерба для содержимого.
– Вы снимаете? – поинтересовался Рюро у видеобригады.
– Снимаем.
Сердце Хироцу колотилось как бешеное. Он столько лет потратил на поиски сокровища, девять раз спускался на затонувший Титаник, исследовал практически все каюты и помещения, пытаясь найти желанное. Много раз ему приходилось опрашивать тех свидетелей крушения, кто ещё остался в живых. Всю свою взрослую жизнь он пытался найти "Сердце океана". Хироцу помнил, как сердце замирало и падало вниз, когда он проплывал в каждую новую каюту, как он нервничал, когда замечал в свете прожекторов хоть что-то отдаленно похожее на сейф. Немало раз он впадал в отчаяние после неудач на глубине, уже не надеясь на успех, хотел бросить дело всей своей жизни. А теперь он стоит на освещенной палубе вместе со всей командой на своём судне, и прямо перед ним вот-вот исполнится его заветная мечта.
Сознание Хироцу уже во всю рисовало картины, как он сидит в строгом чёрном костюме на интервью с корреспондентами из Times, вокруг ослепительные вспышки фотокамер. Он рассказывает о поисках, флиртует с молодой корреспонденткой с каштановыми волосами, вгоняя её в краску. И все люди мира восхищаются им. Представляете, Рюро Хироцу, исследователь морских глубин, нашёл бриллиант "Сердце океана", до нынешнего момента считавшийся утерянным!
Дверца сейфа падает, и изнутри вытекает вода, пропитанная кусочками ржавчины. Рюро в два широких шага оказывается около вскрытого сейфа, вынимая перчатки из кармана и натягивая их. Осторожно протягивает руку внутрь, и уже чувствует фантомную тяжесть драгоценного синего бриллианта на ладони, но там оказывается лишь промокшая папка с бумагами.
– Чёрт! – Хироцу вскакивает в недоумении, разочаровании и ярости одновременно.
Толпа вокруг притихла, пошли редкие шепотки. Конечно, когда много лет экипаж пытался достичь заветной цели, а после того, как всех убедили в том, что до этого остался один шаг, разочарование и неудача ощущаются гораздо больнее и сильнее.
– Уберите камеру, – выдохнул Хироцу, передал мокрую папку помощнику, стянул с рук перчатки и начал массировать виски. – Чего раскисли? – глянул он на команду. – Ничего страшного не произошло, – убедить бы в этом ещё и себя. – Так! Живо все по местам! – неожиданно рявкнул Рюро на подчинённых, которые после этих слов стали медленно разбредаться по рабочим местам, обсуждая последние события.
– Мне однозначно необходим крепкий зелёный чай и отдых, – пробормотал себе под нос Хироцу и, не торопясь, отправился в свою каюту.
Заварив чай, Рюро уселся в кресло с тёплой чашкой в руках. Иногда он поглядывал на экран монитора, который транслировал происходящее в лаборатории, где сейчас исследовали папку и бумаги, поднятые со дна.
Горькое чувство разочарования всё ещё не отпускало его. Хироцу правда пытался убедить себя в том, что это очередной промах, которых за свою жизнь у него было предостаточно. Но безуспешно. В этот раз, когда он был так близко! Это несправедливо! Почему Небеса снова не сжалились над ним и просто показывают средний палец?!
Чуть сжав чашку чая от накативших эмоций и поднеся её к губам, Рюро чуть не подавился напитком, едва посмотрел на монитор. Он быстро поставил чашку на стол и схватил микрофон, который проводил звук в лабораторию:
– Я вижу кое-что интересное, сейчас приду.
Хироцу стремительно вылетел из своей каюты, совершенно забыв про чай. Ворвавшись в нужное помещение, он подошёл к молодому лаборанту, стоящему около лотка со специальной жидкостью, в которой покоилась одна из бумаг, найденных в сейфе.
– Ну-ка, что тут у нас? – Хироцу склонился над объектом исследований.
На бумаге был чётко виден карандашный рисунок, причём, стоит заметить, весьма недурно нарисованный. Человек, создавший его, явно был мастером своего дела. На бумаге был изображён нагой молодой юноша, лежащий на диване. Его волосы, отросшие с одной стороны, были перекинуты через плечо, красиво спадая на ключицы. Лицо юноши было серьёзно, украшено острыми тонкими бровями, большими выразительными глазами, маленьким носом и очаровательным изгибом губ. Если получше приглядеться, то на щеках юноши можно было заметить веснушки, нанесенные на рисунок художником. На шее юноши покоился....тот самый известный бриллиант "Сердце океана", на поиски которого было затрачено так много усилий. А в углу бумаги подпись
D. O. и дата
14.04.1914. Рисунок был сделан за день до крушения Титаника.
Хироцу потянулся рукой к карману и вытащил из него старую помятую фотографию бриллианта, сравнивая с тем, что на рисунке.
– Чёрт возьми.
***
— Охотник за сокровищами Рюро Хироцу прославился поисками испанского золота в затонувших галеонах Карибского моря. Теперь он использует глубоководные технологии для работы на глубине в 2,5 мили на месте гибели другого известного корабля – «Титаника». Он сейчас с нами в прямой спутниковой трансляции с русского исследовательского судна в центре Атлантики. Здравствуйте, Рюро! – вещал диктор канала CNN, чей голос раздавался в телевизоре в одном из домов ближе к окраине Солт-Лейк-Сити .
Дом был двухэтажный, но небольшой. Телевизор стоял в углу гостиной на тумбочке. Напротив телевизора находился большой диван с несколькими подушками, сбоку от телевизора три шкафа. В двух из них стояли книги, а в другом всякие маленькие безделушки и фотографии в рамках. На одном из чёрно-белых изображений стояли два юноши. Тот, что повыше немного наклонился и приобнял за плечи второго, а он в свою очередь улыбался во все тридцать два зуба, прикрыв глаза, и выставил пальцы одной руки в
Викторию.
— Здравствуйте, Трейси. Как известно, гибель Титаника – не просто кораблекрушение, а кораблекрушение с большой буквы, величайшее в истории, – подметил Хироцу.
– Ох, они никогда не успокоятся, – недовольно выдохнул седой старик, сидя на диване перед телевизором.
Его лицо и руки были покрыты морщинами, короткие волосы были аккуратно уложены, голубые глаза оставались такими же яркими, как и в молодости, но несмотря на возраст в нём явно было заметно что-то аристократичное.
– Да ладно тебе,
Чуя, дай им немного времени, пускай возомнят себя экспертами в этом деле, – возразил другой старикан, сидевший рядом.
Его волосы были немного растрёпаны, одежда была чуть помятой, но ореховые глаза продолжали блестеть до сих пор.
– Каждый раз, когда я вижу такие передачи, мне кажется, что гибель "Титаника" обесценивают. Обесценивают тех, чьи жизни унесла та катастрофа, Осаму. Они даже наполовину не представляют, каково было пассажирам корабля.
Чуя Дазай фыркнул и отвернулся от экрана. Он вообще не хотел смотреть эту передачу. Но его муж настоял на этом. Это передача только будоражит не самые приятные воспоминания и ничего более. Чуя закинул ногу на ногу и стал задумчиво разглядывать фотографии, стоящие на шкафу. Да, было время, когда они с Осаму были совсем молодыми. На жизнь они смотрели под другими углом, и всё было иначе. Вернуться бы хоть на минуту в эти дни!
– .... вы только взгляните на этот рисунок, который был найден сегодня! – произнёс Хироцу по телевизору, а Чуя отвлёкся от своих мыслей и взглянул на экран, вопреки своим убеждениям. – Этот лист бумаги пробыл под водой 84 года после крушения Титаника практически без ущерба для своего внешнего вида!
– Вот чёрт!
– Блять!
Одновременно шокировано только это и вымолвили старики.
***
– То есть они заявляют, что были на Титанике в момент его крушения, один из них изображён на том рисунке, а другой рисовал его?! Что за бред?! – возмущался Тачихара. – Кто вообще в это поверит?!
– Они представились как Чуя Дазай и Осаму Дазай. Первый добавил, что в момент крушения его фамилия была Накахара. И человек под именем Чуя Накахара действительно был пассажиром корабля, – возразил Хироцу.
Мичизу открыл было рот, чтобы что-то добавить, но Хироцу его опередил:
– Только вот Чуя Накахара погиб на Титанике в возрасте 18 лет. Он являлся богатым наследником своей семьи. А про Дазая Осаму нет никаких записей. Если Чуя ещё жив, то ему должно быть за сто.
В каюте, в которой сидели члены экипажа "Мира-1", воцарилась тишина.
– А помните эту...как её... Анастасию из России? Может они под неё косят? – предположила Гин.
– Совсем из ума выжила? – недовольно отозвался Тачихара.
Рюро встал и поднял ладони в примирительном жесте.
– Ладно, давайте успокоимся. Они скоро прибудут.
– А я всё равно им не верю, – фыркнул Мичизу.
Трое мужчин вышли на главную палубу. Был солнечный день, и солнце светило ярче обычного. Хироцу приложил руку ребром ладони к лицу, загораживая глаза от слепящего света и всматриваясь в безоблачное небо. Звонившие должны были прилететь на вертолете, который им любезно предоставило судно "Академик Мстислав Келдыш". Рюро нервно выдохнул и отвёл взгляд от неба. В нём явно виднелся силуэт вертолёта, и скоро шум его лопастей наполнит палубу. Эта встреча могла бы многое изменить, если бы эти два человека оказались настоящими пассажирами Титаника, а не их бесполезными копиями. Кто знает, может они на самом деле были на пароходе в роковой момент катастрофы. Но вероятность этого слишком мала.
Через несколько минут вертолёт приземлился на специально сделанную для этого площадку на палубе, и молодая девушка поочерёдно выкатила оттуда на креслах-каталках двух стариков.
– Здравствуйте, я так понимаю, вы Рюро Хироцу? – спросила она, откидывая непослушные волосы со лба. – Я Наоми Танизаки, домработница и помощница Чуи и Осаму Дазая, – представилась девушка после утвердительного кивка капитана.
Наоми была легкомысленной, но до ужаса доброй девушкой в возрасте восемнадцати лет. Её красивые иссиня-чёрные волосы спадали до талии, завораживающе поблескивая на солнце. Большие серые выразительные глаза с любопытством осматривали корабль. Танизаки добросовестно работала у Дазаев уже года три и успела привязаться к ним так же, как и они к ней. Узнав о том, что они собираются отправиться к Герману Мелвиллу, она не могла не сопроводить их и всеми силами пыталась им помочь.
– Приятно с вами познакомиться, а это мои коллеги Тачихара Мичизу и Гин Акутагава, – Хироцу указал на молодых людей, стоящих в сторонке. – Что ж, а вы, значит, Чуя Дазай и Осаму Дазай? – обратился Хироцу к старикам.
– Именно так, – кивнул Осаму и расплылся в улыбке. – Спасибо, что согласились принять нас, мы очень вам признательны.
Чуя лишь раздражённо фыркнул и попытался заехать локтем Осаму в бок.
– Ох, что вы, это я должен быть вам благодарен за ваш визит! – замотал головой Рюро, а Тачихара позади него хлопнул себя по лбу ладонью. – Время уже к вечеру, и, полагаю, вам захочется здесь переночевать. Мичизу, отнеси вещи наших гостей в свободные каюты.
Тачихара с нечитаемым лицом взял пару сумок, которые ему передала Наоми, и направился по направлению к надстройкам.
– Думаю, стоит перейти сразу к делу, – предложил Чуя.
– Без проблем, – согласился Хироцу. – Прошу за мной.
Рюро развернулся и зашагал к одной из рабочих комнат. Наоми покрепче взялась за кресла и неторопливо повезла их за капитаном.
Чуя нервно сглотнул, он знал, что через несколько минут ему снова придётся пережить ужасающие события его прошлого, в которое он не хотел возвращаться. Он ненавидел ту ужасную ночь с четырнадцатого на пятнадцатое апреля. Слишком много людей тогда погибло, и они с Дазаем чуть не стали одними из них.
Вдруг Чуя почувствовал тепло на своей руке. Осаму крепко сжал его ладонь в своей и прошептал одними губами:
– Всё будет хорошо, я рядом.
Чуя слабо улыбнулся в ответ.
– Спасибо.
Лишь Осаму был способен понять, что с ним что-то не так, едва взглянув на него. Это приносило какое-то необъяснимое удовлетворение, хотя иногда чертовски мешало, когда Чуя пытался соврать, а Осаму всегда с лёгкостью раскусывал его жалкие попытки.
Очутившись в комнате, куда направился Хироцу, старики и Наоми огляделись. На одном из столов стоял небольшой экран, на котором изображался находящийся в воде Титаник. На других лежали небольшие вещички, поднятые со дна; фотографии, сделанные в моменты погружения и нахождения на затонувшем Титанике; тот самый недавно найденный в сейфе рисунок. В комнате уже находились Тачихара и Гин.
– Что бы вам хотелось увидеть в первую очередь? – любезно поинтересовался Хироцу.
– Я бы хотел посмотреть на рисунок, – без тени сомнения ответил Чуя.
Хироцу удовлетворённо кивнул, показывая на стол, как бы давая разрешение приблизиться к нему. Чуя осторожно встал с кресла и медленными маленькими шажками подошёл к лотку с водой, в котором лежал рисунок. Он неторопливо пробежался глазами по всему изображению.
Чья-то рука, державшая мелок, уверенными движениями набрасывала на бумаге плечо и ключицы. Карие глаза устремились прямо на объект срисовки.
Чуя улыбнулся одними уголками губ от нахлынувших воспоминаний. Осаму медленно подошёл к нему и тоже начал рассматривать рисунок. Хироцу встал рядом, держа в руках фотографию ожерелья.
–Людовик XVI носил этот знаменитый камень, названный «Голубым бриллиантом короны», который исчез в 1792 году, примерно тогда, когда Людовик потерял все, что у него было выше шеи. Теория гласит, что бриллиант короны был тоже обрублен... повторно огранен в форме сердца... и стал «Le Coeur de la Mer», «Сердцем океана». В наши дни он мог бы стоить больше, чем «Бриллиант Надежды», – поделился Рюро.
– Интересная история, – подметил Дазай, совсем не выглядя заинтересованным.
– Я надевал его всего один раз, и он был ужасно тяжёлым, – признался Чуя, указывая на рисунок. – Он создан как форма пыток.
– Я постарался выследить его через записи страховой компании по старому заявлению, которое содержалось под грифом полной секретности. Чуя, вы знаете, кто подал это заявление? – спросил Хироцу, глядя ему прямо в глаза.
— Я полагаю, что некая женщина по фамилии Озаки, ведь так?
— Верно. Бриллиантовое ожерелье её сын Чуя Накахара...то есть вы
...купил во Франции для своей невесты за неделю до отплытия на Титанике. А заявление было составлено сразу после гибели судна. Так что бриллиант должен был утонуть вместе с кораблем.
– Видите дату? – обратился он с вопросом к Наоми.
— 14 апреля 1912 года.
— Если ваши друзья те, за кого они себя выдают, то один из них надевал бриллиант в день, когда «Титаник» затонул, – подвёл итог Хироцу и обратился к Чуе с Осаму. — А это делает Вас моими лучшими друзьями. Я с удовольствием награжу Вас за все, что Вы сможете нам рассказать из того, что приведет нас к бриллианту.
– Нам не нужны деньги, – отказался Чуя. – Мы можем без проблем всё выдать просто так.
– Вы точно в этом уверены? – с сомнением уточнил Хироцу. – Сумма будет довольно внушительной.
– Нет, спасибо, – улыбнулся Дазай. – Нам они ни к чему.
– Ладно, не буду настаивать. Ну, господа, вы готовы вернуться на Титаник?
