My heart will go on

– Что можешь рассказать о себе? Чуя вытянулся, сидя на палубном кресле, и перевёл взгляд на Дазая. Сегодня после завтрака Накахара наткнулся на него, пока тот громко о чём-то горячо беседовал со своим другом и часто жестикулировал. Чуя растерялся, не зная, подойти и поздороваться или уйти, сделав вид, что не заметил знакомого. Но Дазай увидел его, распрощался со своим другом, и теперь они здесь. На палубе было довольно тепло, но недостаточно, чтобы носить одежду с короткими рукавами. Светило солнце, и Чуя часто жмурился, пытаясь уберечь свои глаза от яркого света. После вчерашнего спасения он пытался вести себя непринужденно, будто ничего и не было. Другое поведение только усложнило бы отношения между ними. Дазай, видимо, придерживался такого же мнения. – Ну, – начал Дазай свой рассказ, – я родился в Рочестере, так что я коренной Американец. Когда мне было семь, моя мама умерла, оставив меня одного с отцом. Он замолчал, думая, стоит ли рассказывать мрачные подробности его жизни. Вряд ли Чуе, который знаком с ним от силы один день, будет интересно слушать о его детских травмах. С людьми всегда так. – Оу, мне жаль, – искренне посочувствовал Чуя. – Я плохо её не помню, – отмахнулся Дазай. – До пятнадцати лет я жил один с отцом, а затем сбежал из дома. Возможно, мне хотелось свободы и больше возможностей, – истинную причину Дазай предпочёл скрыть. Доверие никогда не было его сильной стороной. – Я три года жил в Нью-Йорке, работая в небольшом кафе. Частенько я зарабатывал, рисуя людей. У меня это получилось отлично. – Ага, как же, знаменитый наш Леонардо да Винчи, – съязвил Чуя. – Могу доказать, – улыбнулся Дазай, раскрывая папку с рисунками и чистыми листами бумаги. Он практически всегда носил её с собой – кто знает, когда придёт вдохновение. Чуя взял её в руки и склонился над ней, внимательно рассматривая женские и мужские фигуры на бумаге. На одном из листов была изображена старая женщина в потрёпанном платье. – Я поселился у неё в Нью-Йорке, – пояснил Дазай. – Она была милой и всегда пекла шоколадное печенье по воскресеньям. Чуя взял следующий рисунок. На нём была молодая девушка, закутанная в простыню. Растрёпанные волосы в беспорядке спадали на плечи. – Странное "одеяние", – прокомментировал Чуя, нахмурившись. – Я предложил ей нарисовать её голой, но она застеснялась, поэтому накинула на себя простыню. У Чуи от шока округлились глаза, а щёки залил румянец. – Ты предложил ей что?! Дазай рассмеялся во весь голос: – Ох, Чуя засмущался? – Закрой пасть! – рявкнул Чуя и закрыл лицо ладонями. – Мне нравилось рисовать девушек и парней без одежды, можно сказать, это было моим увлечением, – ухмыльнулся Дазай. – Некоторые даже платили мне за это деньги. – Чёртов извращенец, – пробормотал Чуя, отнимая руки от лица. Дазай порылся в папке, извлёк оттуда лист бумаги и протянул его Накахаре. – На, посмотри, – Чуя протянул руки к рисунку, но сразу же отдёрнул, увидев, что там изображено. На бумаге красовался нагой парень, лежащий на смятых простынях. Его глаза горели, а губы были растянуты в довольной ухмылке. Соски были чётко прорисованны, на животе виднелись кубики пресса. Взгляд Чуи опустился ниже, но он сразу же его отвёл. Пусть Чую коробило от этих голых людей, но не признать, что Дазай отменно рисует он не мог. Все портреты были нарисованы идеально, Дазаю удалось перенести все черты лица на бумагу, никак не исказив. – Это отвратительно, – заявил Накахара. – Я и не сомневался, но это искусство, – усмехнулся Дазай, убирая рисунки обратно в папку. Между ними ненадолго повисло молчание. Чуя полулежал на кресле, закрыв глаза, а Дазай сидел и не отводил взгляд от него. Только сейчас он заметил, что на щеках Накахары были едва заметные веснушки. Хотелось их пересчитать, но он сидел слишком далеко от Чуи. – Ты дыру во мне собираешься прожечь? – чуть приоткрыв один глаз, беззлобно поинтересовался Чуя. – Пытаюсь расценить, как ты будешь смотреться на моей бумаге раздетый, – Дазай состроил серьёзное выражение лица и сделал вид, что взаправду прикидывает, как Чуя будет выглядеть без одежды. – Да ты совсем охуел! – покрасневший Чуя вскочил с кресла с намерением нехило поколотить Дазая и выбить из него всю дурь. Реакция у Дазая сработала немедленно, и он быстро поспешил отбежать от Чуи на приличное расстояние. – Какие только словечки знает молодой аристократ, – ужаснулся он. – Вам должно быть стыдно, мистер Накахара, за такое непристойное выражение, – укоризненно произнёс Дазай. В этот момент Чуя просто вскипел. Не разбирая дороги, наплевав на свой статус, он помчался догонять эту бинтованную мразь. Как же он его заебал! Дазай, хохоча во весь голос, бежал со всех ног по палубе, огибая и иногда рассталкивая медлительных пассажиров. Чуя не отставал, перед его глазами мельтешило бежевое пальто, за которое он усиленно цеплялся взглядом. – Дазай! Я тебя прикончу! Аристократы отшатывались от двух парней, бегущих по пароходу. Некоторые начинали перешёптываться между собой и неодобряюще покачивали головами, недовольные тем, что они себе позволяют. Другие же просто усмехались от забавной картины. Чуя бежал, не чувствуя усталости. Передние пряди мешали ему, лезли в глаза и рот. Он постоянно откидывал их назад и заправлял за уши. Чуя начинал подозревать, что мчался за Дазаем не ради глупой мести, а просто потому, что он хотел ощутить себя ребёнком и почувствовать свободу от оков аристократической жизни. Человек такого положения как он, не мог позволить себе просто так мчаться по палубе, сбивая людей и крича ругательства. Чуя хотел бы запомнить этот момент на всю жизнь, момент, когда он поддался чувствам и желаниям, наплевав на свой статус. Кажется, в эту минуту он чувствовал себя самым счастливым человеком. Дазай резко завернул за угол, а Накахара едва успел выписаться в поворот и чуть не разбил себе лоб о стену, выругавшись себе под нос. Чуя не успел сориентироваться, когда его запястья неожиданно перехватили и подняли над головой, а самого его прижали к стенке. Чуя поднял голову и увидел лишь ухмыляющуюся физиономию Дазая. Дазай одной рукой держал его запястья, а другой опирался на стену сбоку от головы Чуи. – Отпусти меня, Дазай, – тихо прорычал Чуя. – Что о нас подумают остальные? – А что они о нас подумают? – лукаво осведомился Осаму. Чуя залился краской. – Неужели тебе не всё равно на мнение окружающих? Накахара предпринял попытку вырваться и дёрнул руками, но бесполезно. Дазай, паскуда такая, держал его крепко. Чуя и предположить не мог, что однажды окажется в такой щекотливой ситуации. Как бы он хотел ударить сейчас себя по лицу пару раз, чтобы перестать так глупо краснеть. Дазай ведь наверняка заметил! Когда через несколько секунд Чуя осознал, что их лица находятся в непозволительной близости на расстоянии нескольких сантиметров, а Дазай просто стоит, усмехается и пялится на него, то, кажется, покраснел ещё больше. – Дазай, я тебя ненавижу, отпусти меня, – предпринял ещё одну попытку Накахара, всё равно зная, что она ни к чему не приведёт. – Да неужели? – наигранно удивился он. – Неужели так сильно меня ненавидишь? Только сейчас Дазай заметил, что веснушки виднеются у Чуи и на носу. Может действительно попробовать пересчитать их? – У тебя веснушки милые, – неожиданно для всех выдал Дазай. – Ты вообще с ума сошёл? – ощетинился Чуя и снова покраснел, вопреки своим личным убеждениям. Дазай уже сто раз успел пожалеть о том, что не умеет держать рот на замке. Но всё же реакция Чуи его позабавила. Только ради его смущённого румянца он был готов выдавать самые неожиданные и смущающие фразы без видимой на то причины. – Чуя, что здесь происходит? Из-за угла неожиданно показалась Коё в сопровождении Йосано и ещё нескольких дам. Видимо, они просто прогуливались по кораблю, обсуждая свои проблемы и новости, но вдруг наткнулись на Чую, прижатого к стене Дазаем и смущённого до ужаса. Дазай тут же отпустил его и отошёл в сторону, словно он вообще ни при чём. Чуя засунул руки в карманы и постарался нацепить маску невинности. Слава богу, что с ними не было Юан. Она бы точно либо закатила скандал, либо начала липнуть к нему. – Да ничего особенного. Мы с Дазаем прогуливались по коридору, а я неожиданно запнулся и чуть не упал. Дазай едва успел меня подхватить и по инерции прижал к стене. Дазай поспешил скрыть несдержанный смешок за приступом кашля. Йосано тихо фыркнула за спиной Коё, улыбаясь. Чуя продолжал натянуто улыбаться, будто всё так и было, и сейчас он выдал им чистейшую правду. Коё громко вздохнула и прикрыла лицо рукой. – Никакой грации! – воскликнула она. – Чуя, пойдём со мной, скоро начнётся обед, – не попросила, приказала Коё. – Прошу прощения, дамы, увидимся за обедом, – ласково улыбнулась она своим приятельницам. – Ах, да, Дазай, ведь так? – обратилась она к Осаму. Тот утвердительно кивнул. – Не забудь, мы ждём тебя сегодня за ужином. После этих слов Озаки развернулась направилась по-видимому на обед. Чуя бросил прощальный взгляд на Дазая, а затем послушно поплёлся за ней, уткнувшись глазами в пол. Приятельницы Коё тоже стали постепенно расходиться кто куда, рядом с Дазаем осталась только Йосано. – Ну и в каком наряде ты собираешься прийти сегодня на ужин с нами? – усмехнулась она. – В этом, у меня другого и нет, – равнодушно пожал плечами Дазай. Йосано придирчиво оглядела его с головы до ног. Помятое пальто, грязные брюки, неглаженая рубашка. – Мда, – протянула она. – Тут всё безнадёжно, – вынесла вердикт. – Ох, ну простите, – скривился Дазай. Он ненавидел, когда кто-то указывал ему на его материальное положение. – Успокойся, – шикнула на него Акико. – Иди за мной, нужно выдать тебе нормальную одежду. Увидев тебя в таком одеянии, все люди там попадают в обморок, – она развернулась и уже было направилась к своей каюте. – Нормально я выгляжу, – обиделся Дазай. На самом деле он прекрасно понимал, что его потрёпанные шмотки для высшего общества кажутся не более, чем тряпками для мытья полов. – Лучше помолчи, – вздохнула Йосано и остановилась. – У меня уши начинают вянуть, когда ты свою одежду называешь нормальной. Дазай лишь неопределённо хмыкнул и направился за ней, когда она возобновила шаг. Через несколько минут он стоял в гостиной каюты первого класса и с восхищением оглядывал обстановку. Все вещи в этой каюте стоили больше, чем всё, что было у него в этой жизни. Йосано выглянула из своей спальни, держа в руках мужской костюм. – Иди примерь. Я везла его своему брату, но, думаю, он подойдёт и тебе. Дазай послушно забрал у неё из рук одежду и скрылся в другой комнате. Только посмотрев на эти рубашку, серые брюки и такого же цвета пиджак, можно было сказать, что они стоят недёшево. Дазай торопливо натянул их на себя и отметил, что они сидят идеально. Немного покрутившись у зеркала, которое было в комнате, он вышел к Йосано. Та кинула быстрый взгляд на него и сразу же прокомментировала: – Не то, примерь-ка лучше это, – она скрылась в другой комнате и через минуту вышла, держа в руках другой комплект. Дазай снова примерил то, что дала ему Йосано и вышел к ней в новом наряде. Она лишь отрицательно покачала головой. Не то. По ощущениям Дазая так протянулось несколько часов, пока Йосано наконец не одобрила его внешний вид. Теперь он выглядел словно с обложки модного журнала. Торс обтягивала белоснежная рубашка, поверх неё лежал чёрный пиджак, который Йосано пришлось поправить, чтобы он сидел идеально. На ногах располагались зауженные брюки. – Надо уложить твои волосы, – нахмурилась Акико. Действительно, волосы у Дазая лежали в таком беспорядке, словно по ним прошёлся ураган. Йосано пришлось сильно постараться, чтобы они лежали ровно и не торчали. – Возможно, галстук не помешает, – задумалась она. – Что думаешь? Дазай неопределённо пожал плечами. – Значит без галстука, – вздохнула Йосано. – Но зато теперь ты выглядишь идеально, а не как какой-то оборванец. Дазай ничего не ответил, а подошёл к зеркалу и начал рассматривать себя в нём. Казалось, что перед ним совершенно другой человек. Он не узнавал себя. Но не признаться, что выглядит потрясающе, он не мог. – Спасибо Вам, – поблагодарил Дазай Йосано, повернувшись к ней. – Вы меня спасли. – А как же, – рассмеялась девушка. – Благодаря мне ты выглядишь невероятно, Чуя точно с ума сойдёт от такой красоты! – Что? – Дазай растерялся. Что он только не ожидал услышать от Йосано, но точно не это. Йосано снова зашлась в приступе смеха. Дазаю пришлось ждать около минуты, прежде чем она смогла нормально говорить, не задыхаясь от безудержного смеха. – Лучше забудь, – отмахнулась Йосано.

***

Через час Дазай уже стоял в главном холле. Оттуда можно было пройти в богато украшенный ресторан, где он и окажется на сегодняшнем ужине; в конференц-зал для различных собраний; в коридор, ведущий к лифтам. Дазай стоял перед огромной широкой лестницей с мраморными ступенями, периодически поглядывая на часы, висевшие над ней. Время близилось к шести, а Чуи всё ещё нет. Как порядочный джентльмен, Дазай собирался его подождать. Мимо Дазая проходили женщины в нарядных платьях, мужчины в смокингах, маленькие дети в дорогих нарядах, держащиеся за руку матери. Обычно в холле оказывались лишь пассажиры первого или второго класса – ресторан был доступен не всем. Затраты на еду там оставляли желать лучшего. Вдруг Дазай вскинул голову. По лестнице с особой грацией спускался Чуя. Сейчас он был по-особенному прекрасен в белом смокинге. В петлице покоился цветок красной гвоздики. Огненные волосы были аккуратно заделаны в низкий хвост и не торчали. Голубые глаза выцепили из толпы Дазая, и Чуя усмехнулся. Дазай нервно сглотнул. Кажется, он допустил оплошность. Ну почему у Чуи есть такая потрясающая способность выглядеть чертовски хорошо в гребанном смокинге?! – Я вижу, у тебя наконец нормальный внешний вид, – осознанная ложь со стороны Чуи. Дазай выглядел красивым ровно с того момента, как он его увидел. – Благодарю за комплимент, мистер Накахара, – Дазай улыбнулся. – Идём на ужин, а то опоздаем. Моя мать и Юан уже там, – поторопил его Чуя. Он явно оценил новую одежду и причёску. Да что тут скрывать, Дазай был чертовски привлекательным, когда был одет в богатые шмотки! Даже выглядывающие бинты на шее и руках не портили вид. Ему бы однозначно подошло быть аристократом. Чуя злился на самого себя за неспособность контролировать свои собственные мысли. Он не должен считать другого парня привлекательным. Никогда в жизни! Разве не этому его учила мать? Это называется грехом, это ужасное клеймо на всю жизнь. Дазай выдернул Чую из раздумий, взял под руку и повёл в сторону ресторана. Чуя ненадолго впал в ступор, а потом попытался высвободиться. Эта бинтованная скумбрия ещё и взяла его под руку так, что Чуя оказался справа! – Отпусти меня, на нас смотрят, – злобно прошипел Чуя. – А что такого в том, что я хочу поддержать своего друга и помочь добраться ему до столика в ресторане? – лукаво улыбнулся Дазай. – Ты кретин, – рыкнул Чуя. Когда они вошли в ресторан, Дазай поразился обилию золота и дорогой мебели. Он, конечно, понимал, что ресторан должен соответствовать классу людей, который в нём трапезничает, но жизнь в бедности не баловала его даже такими зрелищами. Дазай был готов просто остановиться посреди дороги с широко открытым ртом и начать с восторгом разглядывать всё подряд. – Вот здесь я и ем каждый день. Ничего необычного, – пожал плечами Чуя. Ему легко говорить. – У вас что, и унитазы золотые? – с недоверием покосился на него Дазай. Чуя звонко рассмеялся. То, как Дазай удивлялся жизни богатых людей, буквально умиляло его. – Нет, конечно. Тут уже Чуя начал определять направление движения. Дазай просто завис, с жадностью разглядывая ресторан и его посетителей. – Это миссис Олдридж, – шепнул Чуя, пока Дазай разглядывал полноватую женщину в синем длинном платье и шали. – Она владелица одной из мебельных компаний. Вечно всем недовольна. Мимо Дазая с Чуей прошла пожилая пара и поздоровалась с ними, поинтересовавшись у Чуи о его здоровье и пожелав всего наилучшего. – Это миссис и мистер Клиффорд, – продолжил пояснять Чуя. – Они хорошие люди. О! А это мистер Мейсон. Он возглавляет обувную компанию. – Откуда ты всех их знаешь? – полюбопытствовал Дазай. – Когда ты наследник богатой семьи, то волей-неволей приходится знать большинство людей из знатных семей, – невесело усмехнулся Чуя. Они подошли к большому круглому столу, за которым уже сидели Коё, Юан, Йосано и ещё несколько человек из круга общения семьи Накахара. Чуя жестом указал Дазаю присаживаться за свободный стул и сел сам. Справа от Чуи сидела Юан, а слева – Дазай. Юан тут же принялась сообщать Чуе, как она по нему соскучилась, хотя с момента их последней встречи прошло не более часа. Чуя искренне пытался скрыть отвращение к ней, но не был уверен в том, что у него хоть что-то получалось. – Мистер Дазай, я премного рада, что Вы решили присоединиться к нашему ужину и не отклонили приглашение, – с фальшивой улыбкой произнесла Коё. С детства Чуя уяснил, что она не терпит людей, чьё положение в обществе ниже её. Очевидно, что она просто пыталась показаться дружелюбной при других. – Ох, что Вы, – отмахнулся Дазай. – Я не мог отказаться от такого предложения, к тому же Вы выглядите просто прелестно сегодня, – он чарующе улыбнулся. – Не смущайте меня, – показательно рассмеялась Коё. – Скоро уже принесут горячее, я заказала и вам несколько блюд, не знала, что вы предпочитаете, – обратилась она к Чуе и Дазаю. Дазай отвернулся и стал пилить взглядом пустую тарелку. Он впервые ужинает в кругу таких людей. Он вообще не ознакомлен с особыми правилами этикета за столом. Да, он знает, что нельзя разговаривать с набитым ртом и тому подобное. Но он совсем не понимает, зачем около его тарелки лежат три вилки и столько же ножей. Какой для чего? – Эй, Чуя, – набравшись сил, Дазай шёпотом обратился к соседу. – Для чего вообще нужна половина посуды и приборов? Я ничего не знаю. – Расслабься, просто не забивай этим голову, – посоветовал Чуя. Скоро принесли горячее и закуски. Стол ломился от дорогостоящих и вкусных блюд. Дазай немного помялся, прежде чем взять себе тикку из рыбы и курицу по-французски. В его жизни не было места роскоши и сейчас он чувствовал себя довольно неуютно под пристальным взглядом Коё. – Вы не поверите, но она действительно сбежала из окна своей спальни. Её отец тогда сильно на неё обозлился, – за столом отовсюду слышались сплетни и истории чьих-то знакомых. – Как, говоришь, её звали? – Целых триста долларов, что за ужас! – Я ему так и сказал, что компанию передал мне отец по наследству. Дазай пытался иногда влиться в разговор, пытался сделать вид, что на своём месте, и ему комфортно. Похоже, получалось это у него не очень. Неужели вся жизнь людей из высшего общества такая скучная и непримечательная? Дазай повернул голову вправо, чтобы посмотреть на Чую. Тому тоже, похоже, было не особо весело. Он сидел, направив свой взгляд в тарелку, и ковырялся в ней вилкой. Коё периодически посылала в его сторону гневные взгляды. Ну конечно, истинный джентльмен не должен так себя вести. Вдруг Дазаю в голову пришла мысль, показавшаяся ему гениальной. Он огляделся по сторонам, убедившись, что никто не обращает на него особого внимания, и незаметно постарался украсть одну салфетку со стола. Положил салфетку на колени, а затем пошарил в кармане брюк и достал ручку. У Дазая была привычка всюду носить с собой ручку, хотя обычно это было бесполезно. Прикладывая немного усилий, он выводил на салфетке цифры и буквы. Закончив с этим, он сунул ручку обратно в карман, а салфетку крепко сжал в кулаке. Через минуту, собравшись с мыслями, Дазай встал из-за стола под удивлённые взгляды всех сидящих за ним. – Ты что творишь? – прошипел сбоку Чуя. – Господа, прошу меня простить, но я вынужден вас покинуть. Премного благодарен вам за щедрость и приглашение. Дазай повернулся к Чуе и протянул ему правую руку, собираясь пожать чужую. Чуя протянул руку в ответ, и в то время, как пальцы Дазая сжали его ладонь, он почувствовал, что тот передал ему что-то наподобие бумажки. После рукопожатия Дазай отошёл от Чуи, поклонился перед всеми и бодро зашагал на выход под удивлённые шепотки за столом. Чуя раскрыл кулак, который сжал после рукопожатия. В нём лежала свёрнутая салфетка. Развернув её, Чуя увидел немного криво выведенное: «8 часов, главный холл». Чуя незаметно для себя улыбнулся и глянул на часы, висящие на стене. До встречи оставалось не больше двадцати минут. Он ещё немного посидит здесь, чтобы не вызвать подозрений, а потом спокойно подойдёт в холл, где будет ждать его Дазай. Все двадцать минут ожидания Чуя сидел, нервно дёргая ногой. Кажется, Юан встревоженно на него поглядывала, но ему совершенно всё равно. Ровно через минуту ему придётся разыграть спектакль перед всем столом, чтобы без подозрений уйти отсюда. – Простите, кажется, я не очень хорошо себя чувствую, – начал Чуя. – Думаю, я лучше пойду в свою каюту. Коё скептически выгнула бровь, кто-то взволнованно посмотрел, а Йосано, ненадолго задумавшись, теперь всеми усилиями пыталась скрыть смех. – Ох, дорогой, у тебя что-то болит? Может, мне проводить тебя? – сразу же возникла Юан. – Нет-нет, – поспешно отказался Чуя. – Просто голова кружится и болит. Ничего страшного. Прошу меня простить. Он торопливо встал из-за стола, задвинул за собой стул и поспешил в главный холл. До встречи ещё отставалась пара минут, поэтому Чуя прекрасно успевал. Вдруг он задумался, зачем Дазай вообще его пригласил, и почему он, Чуя, так быстро, не раздумывая, согласился на это. Это совершенно несвойственное ему поведение. Что с ним происходит? Взгляд Чуи стал более ясным, а все тревожные мысли сразу же вылетели из головы, как только тот увидел Дазая, стоявшего у подножия лестницы. Увидев Чую, он удовлетворённо улыбнулся. – И зачем ты позвал меня? – пытаясь скрыть радость встречи, хотя они не виделись меньше получаса, ненавязчиво поинтересовался Чуя. – А зачем ты пришёл? – начал парировать Дазай. – Вопросом на вопрос отвечать не принято, – гордо вскинул голову Чуя, радуясь замечательному аргументу. – Тогда ответь мне, Чуя, во что ты играл в детстве? – на полном серьёзе спросил Дазай. Чуя опешил. Его детство сильно отличалось от детства Дазая. И если второй большую часть времени проводил, играя и развлекаясь, то у Чуи не было такой возможности. Коё была зациклена на том, чтобы он смог стать образованным и достопочтенным аристократом в обществе. С самого детства к Чуе были приставлены учителя и наставники, он пошёл в платную элитную школу, когда ему исполнилось двенадцать. Коё запрещала ему заниматься бесполезной тратой времени. Под этим она подразумевала именно игры. Как-то раз, проходя по городу, Чуя увидел, как несколько мальчишек в переулке играют в догонялки. Он выразил желание присоединиться к ним, но его гувернантка поскорее постаралась оттащить его оттуда. Чуя до сих пор помнил, как захлёбываясь слезами, рвался к сверстникам. В тот день Коё сделала ему строгий выговор и заставила несколько часов сидеть в темной комнате. Всё, чем Чуя мог себя развлечь, были книги. Каждый вечер до поступления в школу он забирался на кровать и читал книги, которые таскал из огромных шкафов. Чуя любил забываться в старых, потрёпанных, местами порванных страницах книг. Он пытался убежать он реальности, и сочинения различных авторов стали его проводником в другой мир. Сейчас же он искренне не понимал, что должен ответить Дазаю. – Я...не играл в игры, когда был маленьким, – тихо произнёс Чуя. Со стороны Дазая донёсся удивленный вздох. Он с неприкрытым удивлением и непониманием уставился на Чую. В его взгляде так и скользил неозвученный вопрос, который он хотел задать. – Мне запрещала мать, – пояснил Чуя, не дожидаясь вопроса. – Она считала, что свободное время должен был посвящать образованию или чему-либо ещё, но никак не играм. – Твоя мать – тиран, – отвернувшись, пробормотал под нос Дазай. – Так зачем ты меня позвал? – ещё раз спросил Чуя. – Раз ты сказал, что не играл в игры, у тебя фактически не было детства. Было бы славно наверстать упущенное, – улыбнулся Дазай и схватил Чую за руку. – Иди за мной. Дазай слабо потянул Чую за руку, призывая следовать за ним. Чуя, что удивительно, без пререканий подчинился. Почему сейчас он слепо доверился Дазаю? Чуя сам не знал ответа. Вскоре они очутились на палубе, освещённой фонарями. Некоторые люди неторопливо прогуливались около борта или сидели на скамейках. Чуя поёжился, когда порыв холодного ветра пробрался под одежду. Однако, они плыли по Атлантическому океану, поэтому холод был в порядке вещей. Дазай наклонился к уху Чуи и заговорчиски прошептал: – Видишь того полисмена? – Чуя кивнул, бросая взгляд в сторону, где шагах в пятидесяти от них стоял полицейский, следивший за порядком на палубе. – Скоро нам придётся от него побегать. До Чуи не сразу дошёл смысл сказанных только что Дазаем слов, он хотел было переспросить насчёт последнего предложения, но не успел – Осаму уже поднимал с пола небольшой брошенный кусок деревяшки и прицеливался в полисмена. Стараясь не прикладывать много силы, он размахнулся и бросил деревяшку, которая попала полицейскому прямо в плечо. Полисмен в недоумении огляделся по сторонам и наконец наткнулся на улыбающегося и махающего рукой Дазая и растерянного Чую. Через несколько секунд полисмен внезапно сорвался с места и побежал в их сторону. Дазай снова схватил Чую за запястье крепкой хваткой и чуть не потащил за собой. – Не отставай, Чуя, ты же не хочешь, чтобы тебя поймали, – пропел Дазай. Кажется, за сегодняшний день Чуя успел побегать больше, чем за всю свою жизнь. Однако, это не приносило ему отрицательных эмоций, а наоборот заставляло чувствовать что-то приятное. Течение времени для Чуи замедлилось. Он начинал осознавать, что ему действительно нравится происходящее. Нравится выходить за рамки того, что может позволить себе аристократ. Нравится проводить время с Дазаем, как бы тяжело это ни было признавать. Дазай вообще весь такой... притягательный. Чую как магнитом к нему тянуло. Наверное, их взаимоотношения можно назвать дружбой? Чуя сам не знал, как охарактеризовать те отношения, которые сейчас между ними. Но ему чертовски нравилось быть рядом с Дазаем, хоть признаться в этом самому Осаму он бы вряд ли смог. И сейчас, когда Дазай держал его за руку, Чуя почувствовал неожиданный прилив необъяснимого счастья и радости. Хотелось засмеяться во весь голос, не сдерживаясь. Дазай обернулся, когда услышал громкий, безудержный весёлый смех, доносящийся со стороны Накахары. И правда, Чуя бежал за ним, смеясь во весь голос, немного прищурив глаза. На его лице застыла глупая счастливая улыбка. – Спасибо тебе, Дазай, – тихо вымолвил Чуя с улыбкой, глядя прямо в ореховые глаза Осаму и чувствуя себя безмерно благодарным ему. Дазай искренне улыбнулся в ответ, крепче хватаясь за его руку. Сейчас Чуя готов был забыть о полисмене, от которого они убегали; о Юан, на которой ему предстояло жениться в скором времени по прибытии в Америку; да вообще обо всём на свете! Хотелось, чтобы существовал только этот момент, и они с Дазаем – счастливые и улыбающиеся.

***

Чуя лежал на скамейке, прижавшись к тёплому боку Дазая. Когда они оторвались от погони в лице порядочного полисмена, Дазай предложил отправиться на корму корабля. Чуя, сильно не раздумывая, согласился. Теперь они лежали вдвоём на одной деревянной скамейке и разглядывали звёздное ночное небо. Места было мало, поэтому им приходилось прижиматься друг к другу, чтобы не свалиться. Чуя чувствовал успокаивающее тепло под боком, и ему было хорошо. – Смотри, это созвездие Большой Медведицы, – Дазай протянул руку вверх и пальцем постарался показать расположение созвездия. Чуя начал внимательно вглядываться в ночное небо. – По легенде, Зевс превратил нимфу, которую любил, в медведицу и отправил на небо, чтобы гнев жены Зевса – Геры – не достиг её. – Мне кажется, это глупый поступок, – раздосадованно фыркнул Чуя. – Можно было бы уладить всё другим путём, ведь иначе Зевс оказался разлученным с нимфой навечно. – Возможно, ты прав, – задумался Дазай. – Но всё же легенда есть легенда. Хотя, пожалуй, я с тобой соглашусь. А вон там, – он продолжил после небольшой паузы, – созвездие Андромеды. В нём есть три ярких звезды и спиральная галактика Андромеды. Говорят, что раньше жила на свете красивая девушка Андромеда, дочь царя. Её отец решил принести её в жертву морскому чудовищу, но Персей спас девушку. После смерти Андромеда превратилась в созвездие. – Красиво, – выдохнул Чуя. Он был очарован красотой звёздного неба и легендами, которые рассказывал Дазай. – А там находится самая яркая звезда Северного полушария – Арктур. Она находится в созвездии Волопаса. – Звёзды такие красивые и загадочные, – будучи полностью очарованым их красотой, сказал Чуя. – Мне их даже жаль, – печально сообщил Дазай. – Они все такие одинокие. И это всё потому что, они до ужаса горячие, и никто не осмеливается к ним приблизиться. Поэтому они винят в своём собственном одиночестве себя. Грустная история, – Дазай положил руки за голову и снов устремил свой взгляд на небо. – Откуда ты так много знаешь о звёздах? – не смог сдержаться, поинтересовался Чуя. – Когда я был маленьким, мама часто рассказывала мне про звёзды и созвездия, – честно признался Дазай. – После её смерти, я любил читать некоторые книги про звёзды. – Наверное, твоя мама была хорошей женщиной, – тихо сказал Чуя. – Очень, – подтвердил Дазай. – Хотел бы я, чтобы она ещё была жива. Чуя ободряюще сжал его ладонь в своей. Он в какой-то степени чувствовал себя виноватым за то, что заставил Дазая снова вспомнить о смерти дорогого человека, а теперь пытался загладить свою вину. Дазай удивлённо посмотрел на него, ощущая тепло чужой руки на своей. – Ты очень сильный, Дазай, – неожиданно даже для самого себя выпалил Чуя. – Твоя мама точно гордилась бы тобой. Вдруг Чуя почувствовал сильную хватку на своей спине и понял, что Дазай заключил его в объятия. Он тоже обхватил руками чужую спину, аккуратно поглаживая её. Такое проявление тактильности было чем-то новым для Чуи. Он никогда в жизни не славился умением выражать свои чувства и эмоции, а теперь беззастенчиво обнимал другого парня, лёжа вместе с ним на одной скамейке, хотя они знакомы всего два дня. – Спасибо, – прошептал Дазай, утыкаясь лицом в рыжие пряди и вдыхая их приятный аромат. – Мне правда это важно. Чуя уткнулся носом в чужую шею, обмотанную бинтами, пытаясь скрыть смущённый румянец. Как бы он хотел уснуть сейчас здесь, а проснуться в другом мире, где есть только он, Дазай и звёздное небо.