Кукольный домик

      Есть множество простых способов ответить на вопрос: «Ты там уснул что ли?», от очевидного «Нет» до, хотя бы, «Я задумался», но Нацу никогда не искал лёгких путей. Он не переворачивал страницу уже минут пятнадцать, и дело, конечно, не в том, что драгонслеер читал настолько медленно — едва ли он вообще читал! Поначалу текст был очень даже понятным, а если нет, Драгнил задавал вопросы, на которые Фуллбастер отвечал мгновенно, словно ответ настолько прост, что не стоил и секунды размышления. Нацу нравилось слушать Грея, и всё же, как бы интересно тот ни говорил, голос вскоре превратился в неразборчивый звук, будто шум воды, а буквы перед глазами драгонслеера точно смыла эта самая вода. Вскоре парень и вовсе начал в ней тонуть. Но вот он на секунду вынырнул, когда чужая ладонь перестала гладить его волосы, раздался тихий смешок и то самое: «Ты там уснул что ли?».       — Грей, я… Сделал кое-что.       У Нацу лимит на секреты. Этот, совершенно позорный, неуважительный, наспех втиснутый в крошечный сейф, ломал и «сейф», и голову его владельца, но, может, дело было и не в лимите. Может, Драгнилу просто стало очень совестно, и он, как провинившийся ребёнок, не умеющий врать, сначала попытался исправить ситуацию, размечтавшись о чём-то как можно более приятном, но всё же сдался, потому что не удалось выбить клин клином. Он облажался.       Грей вопросительно хмыкнул и, в ожидании хоть каких-то подробностей, продолжил расчёсывать пальцами розовые локоны, но на этот раз его прервал Нацу, подтянувшийся повыше и больше не использующий чужое плечо в качестве подушки. Драгонслеер даже немного отодвинулся, и тогда созидатель лёг на бок, внимательно уставившись на гостя: «Ну чего?»       — Я так раньше не делал, — начал Драгнил, а затем сомкнул губы, не зная, как подобрать слова.       Он был готов к тому, что Фуллбастер скажет пару «ласковых» или просто врежет своему парню-извращенцу, но хорошо бы, чтобы этим всё и ограничилось! Нацу совсем не хотелось оскорбить созидателя или обидеть своим признанием слишком сильно, ведь он правда не думал ни о чём таком, представляя его. И всё же, якобы «хорошие» проблески не делали те мысли менее грязными и неправильными. Как вообще можно осторожно признаться в подобном?       — Нацу, ты меня пугаешь. — Грей пощурился, изображая серьёзность, и заговорил почти шёпотом. — Ты что, убил человека?       Драгонслеер замялся, то ли удивившись такому предположению, то ли возмутившись тому, что Фуллбастер решил шутить именно сейчас, а тот, так и не дождавшись ответа, продолжил: «Можем спрятать тело на моём заднем дворе. Засыпем какой-нибудь пахучей гадостью и засадим всё стариковскими растениями, чтобы ни собаки, ни убийцы драконов не нашли. В случае чего, я готов взять вину на себя. Ну, ты же знаешь, я в тюрьме уже как свой!».       — Дебильные у тебя шуточки, — буркнул Драгнил, и его собеседник посмеялся, покачав головой.       — Ну а что тогда? У тебя такое лицо! — Грей сложил ладони на щеках парня. — Может, ты мне изменил?       У созидателя, предположившего нечто настолько кошмарное, даже голос не дрогнул, а Нацу надулся и нахмурил брови. Может, ледяной волшебник и волновался бы, потому что всё ещё считал, что вокруг полно людей намного лучше него, но он был уверен, что драгонслеер — лучший из всех, и за спиной тот даже не говорил о том, чего не сказал бы в лицо, что уж говорить об измене. А как у него глаза округлились от одной только шутки про любовников! Вспомнив об этом, Грей расплылся в глупой улыбке и добавил: «Всё с тобой ясно. Рассказывай, кого ещё ты цветами задариваешь!»       — Да чего ты прицепился к этому цветку? — Нацу недовольно поморщился, чувствуя, как в нём нарастает беспокойство — вдруг всё дело в том, что это дурацкий подарок, и созидатель не знает, как об этом сказать?       Фуллбастер определённо не ожидал такой реакции. Он подумал, что, должно быть, немного переборщил — слишком уж у него игривое настроение, а ведь Драгнил хотел сказать что-то важное! По крайней мере, важное для него самого. Вздохнув, Грей погладил щёки друга большими пальцами и продолжил без шёпота или театрального возмущения: «Прости. Я слушаю тебя! А… Про цветок. Не знаю, он просто очень меня порадовал, и я сам этого не ожидал, так что… Не могу перестать думать о нём. — он улыбнулся, на этот раз, как показалось Нацу, мило. — Значит, цветок только для меня, да?».       — Да, только для тебя. — драгонслеер провёл рукой по волосам созидателя и, уставившись прямо в его глаза, медленно моргнул дважды.       Грей не смог бы сдержать улыбку, даже если бы хотел, но вот убийца драконов совсем не выглядел довольным. Даже потянувшись к своему парню, чтобы поцеловать его, Нацу казался смущённым и обеспокоенным. Впрочем, таким он и был. Стыд и без того жёг его совсем не приятным теплом и светом, а теперь, когда созидатель снова сказал что-то очаровательное, когда он был таким милым, стало совсем плохо!       Надо было признаться сразу, а не тянуть — шутки и очередное «цветочное» откровение совсем сбили настрой, и все слова, правильные и неправильные, улетучились из головы. Оторвавшись от чужих губ, Драгнил сделал глубокий вдох и начал, как мог: «Я, эм. В общем, как я уже говорил, я кое-что сделал… В твоей ванной». Фуллбастер вопросительно вскинул брови, всё ещё ожидая подробностей не о месте, а о самом действии. В его ванной можно было сделать тысячу вещей, а уж если учитывать талант драгонслеера устраивать хаос — целый миллион, поэтому созидатель не мог бы додумать самостоятельно без подсказки.       — О, да блин! — отведя взгляд от слишком заинтересованных глаз, Нацу залился краской. — Ну я типа… Подрочил.       — Ага… — протянул Грей и хмыкнул, не представляя, какой реакции от него ожидали, и что именно так смутило его парня. — Ну, это звучит…       — Это не всё! — перебил Драгнил, шикнув, словно Фуллбастер перебил его, хотя это было не так. — Я раньше, типа, не представлял никого, когда… В общем, сегодня я думал о…       — Ком-то? — на этот раз созидатель и правда перебил, что было бы ожидаемо, сделай он это со своей лисьей улыбочкой и прищуром, но Нацу отметил про себя, что мог бы смотреться в лишённые хоть немного осмысленного взгляда глаза, как в зеркало.       — Ты типа… Правда не догоняешь или издеваешься? — драгонслеер почти злился, и от этого стыд даже отошёл на второй план, а Грей, видя это, наконец смог сложить два плюс два и закусил губу, а затем вдруг засмеялся. — Да что с тобой сегодня такое?       Драгнил спрашивал, что с его парнем? О, у того было так много ответов! Нацу волновался, Нацу скучал, Нацу ждал у двери, он сказал Грею, что тот ему нравится, он подарил ему цветок, он обнимал его во сне! Если бы люди взрывались от счастья, как хлопушки, весь дом Фуллбастера был бы забит конфетти. А теперь, будто этого мало, оказалось, что драгонслеер, который никогда не делал ничего подобного, думая о ком-то, ласкал себя, представляя созидателя. Грей, честно говоря, понятия не имел, как должен реагировать на такие новости любой нормальный человек, но, прекратив смеяться, он коротко поцеловал Нацу и с нелепым, чертовски смущающим восторгом попросил: «Расскажи!».       — Чего? — Драгнил отшатнулся, а Фуллбастер потянулся вслед за ним и прижал к кровати, нависнув сверху.       — Расскажи! — повторил созидатель, зажав бедро драгонслеера между своих коленей, будто боялся, что тот буквально сбежит от разговора.       Нацу убегать не собирался, по крайней мере не буквально, но сомкнул губы и отвёл взгляд, надеясь, что Грей поймёт, как бесстыдно себя ведёт, соответствуя, впрочем, своему бесстыжему парню-фантазёру. Может, тогда они забудут всё это, как дурацкий сон, или в конце концов убийца драконов всё же получит по покрасневшему лицу. Драгнил правда ждал, что Фуллбастер будет зол или обижен, но никак не… Рад? Чему вообще тут радоваться?       Впрочем, вскоре он всё же получил, что хотел, точнее, то, чего ждал — Грей нахмурился. Хотя, хмурился тот только потому, что оказался не очень-то доволен видом. Нацу был не просто смущён — он выглядел так, будто совершил нечто ужасное, и это… Вообще-то, даже немного обидно! Поняв, что драгонслеер не собирается подыгрывать его игривости, созидатель фыркнул: «Знаешь, Нацу, это грубо! — не дождавшись никакой реакции, он добавил, уточняя: — Просто поразительно! Ты не хочешь, чтобы я отправлялся на задания от Совета, но сам прерываешь наш день, сбегая от меня в душ!».       Драгнил мгновенно отвлёкся от созерцания угла кровати и уставился на Фуллбастера, думая, что, похоже, наконец доигрался с огнём, что действительно расстроил созидателя. Он сглотнул, поспешив сказать: «Грей, я…», но вдруг заметил, как уголки губ его парня дрогнули. Вот теперь это точно издевательство!       — Ты должен был позвать меня, — перебил Фуллбастер, почти что хищно оскалившись, но тут же потёрся о чужую щёку своей и едва ли не промурлыкал: — Поверь, Нацу, что бы ты ни представлял… Я могу лучше.       Драгонслеер догадывался, предполагал это, но теперь был точно уверен — созидатель сумасшедший. Они оба просто кошмарные извращенцы, один другого хуже. Один фантазирует о податливости и покорности своего парня под предлогом заботы, другой — играет на его стыде, говоря таким сладким голосом, а сам нетерпеливо елозит бёдрами. Пока Драгнил думал об этом, Фуллбастер осторожно коснулся, а затем вовсе прижался коленом к чужому паху. Нацу вздрогнул, прогнулся в спине, невольно подавшись навстречу, и шумно выдохнул, чем лишний раз подтвердил свой вывод. Этот чёртов Грей, мурлыкающий, пахнущий как цветочное поле, и ведущий себя, как последний пошляк, почти не оставлял убийце драконов и капли рассудка — только жар.       — А если не могу… — продолжил созидатель, обжигая дыханием и без того горящее ухо драгонслеера, — Не ты один у нас быстро учишься.       — Грей, — Нацу зажмурился, когда действительно холодные пальцы дотронулись до его пресса, — Ты просто…       — Извращенец? — предположил Фуллбастер, а его парень кивнул. — Напоминаю, не я спрятался от тебя в душе, чтобы подрочить.       Созидатель не обвинял, а всё ещё пытался играть с драгонслеером, и, хотя у него получалось, Нацу никак не мог отогнать смущение, и почти жалобно протянул: «Грей, мне ведь… Правда стыдно». Вместо ответа он получил россыпь быстрых поцелуев на своём лице.       — За что тебе стыдно? — посмеялся Фуллбастер и вдруг изобразил недовольство, — По-твоему, обо мне нельзя фантазировать? Я недостаточно хорош для этого?       Вопрос определённо был с подвохом, и подвох в том, что сам Грей не знал ответа, но он — и правда превосходный актёр, умело изображающий уверенность. Выпрямившись в ожидании вердикта, парень стянул с себя футболку, а Нацу оглядел его от яркого света, запутавшегося в чёрных волосах, до розоватых шрамов внизу живота, и встревоженно, рвано покачал головой из стороны в сторону: «Нет, вовсе нет! — драгонслеер посмотрел в прищуренные синие глаза и уточнил: — В смысле, я имею в виду… Ты достаточно хорош».       Созидатель приложил все силы, чтобы не выдать смущения, ведь только один из них может быть смущён — иначе это не весело. К тому же, с чего Драгнилу не стыдиться своих фантазий, если его парень начнёт краснеть от комплиментов, на которые сам же и напросился? Нет, Фуллбастер должен был подать совсем другой пример!       — Ну же, Нацу, — он наклонился, чтобы поцеловать драгонслеера в шею, а затем опустился ниже, оттянув воротник чужой футболки, — Скажи, что во мне тебе нравится? Что ты представлял?       Насколько глупо было обманывать себя? Нацу буквально раскалялся от жара, а Грей всё издевался, нарочно медлил, требуя от Драгнила непристойной честности. Честный ответ был совсем близко — драгонслеер сглотнул и прошептал: «Твои губы».       — Дай угадаю, — протянул созидатель, расплывшись в улыбке, и коснувшись пальцем губ парня, будто заставляя его замолчать, — Не здесь, да?       Нацу вздохнул и одним кивком согласился с предположением, а Грей цокнул: «Словами! Брось, мы ведь уже делали это, чего ты стесняешься? Ну же, что ты представлял?».       О, Фуллбастер и близко не был тем парнем из фантазий Драгнила. У того парня на щеках румянец, и он такой милый и очаровательный… Грей не такой, но это не плохо — совсем наоборот! Не очаровательный, а очаровывающий, не милый и смущённый, а напористый и невообразимо горячий. Перед тем парнем и правда было бы стыдно сознаваться, но откровение настоящему созидателю не заставило себя ждать.       — Я представлял свой член, — Нацу втянул живот, когда холодная ладонь прочертила дорожку от груди до паха под его футболкой, и на выдохе добавил: — У тебя во рту.       — Отличный выбор. — Фуллбастер одарил Драгнила странным лёгким поцелуем, который убийца драконов не мог назвать иначе, как «одобрительный», а пальцы созидателя оттянули резинку чужих штанов. — Расскажи мне.       Заметив на лице Нацу немой вопрос, Грей закусил губу и продолжил: «Насколько хорош я был? — он подумал всего секунду и, мурлыкая, добавил: — Воображаемый я. Он?». Фуллбастер коснулся горячего возбуждённого члена Драгнила сквозь ткань боксеров, погладил его, но больше ничего, будто ещё не наигрался, хотя драгонслеер знал, что терпения у созидателя осталось совсем немного — об этом говорило и его сердце, и его дыхание, и даже взгляд, который с каждой секундой застилал туман.       — Скажи, — Грей сжал пальцы, желая ощупать предмет обсуждения, — Он хорошо сосал тебе?       — Блять… — Нацу не знал, отчего именно бросил это — то ли от этого до нелепого невинного тона, то ли от того, как плоть ныла, не терпя поддразниваний.       — Как глубоко он брал? — Фуллбастер почти улёгся на Драгнила, явно для того, чтобы рука задевала и его собственный член.       Драгонслеер вился под созидателем, как змея, будто стараясь стать как можно ближе, но в то же время отстраниться, вжаться в кровать. Он цеплялся руками за покрывало, потому что знал — если его ладони коснутся Грея, если он прижмёт парня к себе, если начнёт изучать каждый сантиметр спины, талии, бёдер… Точно испортит игру, точно не сможет ответить ни на один вопрос, а Фуллбастер имел право ещё немного поиздеваться, смутить разговорами и своим игривым мурлыканием. Драгнил думал, что заслужил это, он видел в своём поступке проступок — бесчестный, неуважительный и к тому же жалкий.        Он должен был постыдиться себя тогда, а не сейчас, и, понимая это, парень сгрёб пальцами покрывало, сжав руки в кулаки, пытаясь собраться с мыслями, чтобы подыграть и ответить хотя бы на один вопрос.       — Когда ты кончил, он ведь проглотил всё? — Грей усмехнулся, будто решил, что спросил глупость, и чуть ли не ахнул от удивления, когда Нацу покачал головой.       — Н-нет, — шумно выдохнул драгонслеер.       — Нет? — переспросил созидатель, а Драгнил кивнул и, воспользовавшись неожиданным замешательством своего парня, опустил ладони на его щёки, удерживая того прямо перед собой       — Я… — Нацу запнулся, но, не желая портить Грею игру, вздохнул и постарался не смущаться, — Я кончил тебе… Ему на лицо.       — Как грубо! — вот теперь созидатель точно ахнул, уставившись на своего парня широко раскрытыми глазами, и, не имея возможности сдвинуться, фыркнул, — Ну у тебя и фантазии!       Он потёрся щекой об одну из ладоней, добавив: «Ты ведь оставил его без завтрака!», и Драгнил понял, что эта игра точно ему не по зубам. Он едва подавил в себе желание загореться или просто закричать прямо в лицо Фуллбастера. Грей такой гадкий! В лучшем из всех смыслов, но он просто невозможен! Нацу одёрнул руки от чужого лица и спрятал в них своё, а созидатель только посмеялся.       Он должен был остановиться? Может, хотя бы сбавить напор? Но как вообще можно сбавить напор при виде краснеющего Драгнила, стонущего, едва ли не скулящего от каждого прикосновения, сгорающего от желания? Фуллбастер мог думать только о том, как, должно быть, его невероятно громкий парень сдерживался, чтобы его не услышали. Он зажимал рот рукой, сжимал губы? Может, вовсе кусал их? Грею чертовски нравилось, как Нацу звучит, но созидатель поймал себя на мысли, что хотел бы увидеть это — посмотреть, как драгонслеер старается стать как можно тише, чтобы его не заметили. От одной мысли стало так горячо, что Фуллбастер поспешил вернуть Драгнила в игру, пока сам не кончил от фантазий и трения о собственное предплечье.       — Прости, — мурлыкнул он, оставляя лёгкие поцелуи на сбитых и шершавых костяшках убийцы драконов, — Это было слишком?       Грей снова оттянул воротник футболки гостя, коснулся губами ключиц. Его ледяные пальцы, забравшиеся под ткань с другой стороны, обожгли холодом чужую грудь, и парень облизнулся: «Так… Это твоя фантазия, Нацу? — он обвёл большим пальцем ареолу соска драгонслеера, чувствуя, как тот твердеет, а другой рукой наконец оттянул резинку его боксеров, — Хочешь кончить мне на лицо?».       — Нет, — прошептал Драгнил, а затем опустил ладони на плечи созидателя, — Не хочу.       Сперва Фуллбастер подумал, что всё дело в стеснении, но ему всё же показалось, что ответ был честным, и Грей вдруг забеспокоился — вдруг он и правда переборщил, вдруг настрой Нацу испарился? Жар смуглого тела, горящие щёки и тяжёлое дыхание драгонслеера говорили об обратном, но сам драгонслеер не говорил ничего, поэтому созидатель без прежней уверенности и игривости, почти с кошачьей осторожностью, уточнил: «Тогда… Чего ты хочешь?». Фуллбастер замер, дав Драгнилу понять, что вопрос не риторический, а тот улыбнулся и погладил Грея по волосам, заправляя пряди, обрамляющие лицо, за уши.       — Я представлял кое-что ещё, — честно ответил Нацу, — И я, ну. Я хочу попробовать это, но… Не думаю, что меня хватит на два раза.       Он поджал губы, а затем опомнился: «Если ты, конечно, согласен, — углядев в синих глазах заинтересованность, драгонслеер вскинул брови и добавил: — Остаться… Без завтрака». Реакция созидателя стоила смущения — будь тот котом, точно заурчал бы, довольный тем, что парень всё же решился поиграть.       — А у «кое-чего» есть более подробное описание? — Фуллбастер временно отвлёкся от чужих боксеров и приобнял Драгнила обеими руками в ожидании ответа.       Нацу опустил ладони на талию Грея, а затем провёл ими ниже, огладив ягодицы созидателя и с глупой улыбкой обнаружив, что тот уже успел незаметно избавиться от штанов, оставшись в одном белье. Подумав, что и бельё вскоре чудесным образом окажется где-то в углу кровати, драгонслеер начал: «Ничего необычного, я только представлял, как ты… Как ты готовишься».       — Растягиваю себя? — уточнил Грей, и Нацу, сглотнув, кивнул.       — Хочу убедиться, что ты точно расслабишься. — Драгнил пощурился, и его шуточный упрёк заставил Фуллбастера притворно возмутиться.       — Ты так беспокоишься обо мне? — созидатель вновь перешёл на шёпот и поцеловал драгонслеера, осторожно оттянув зубами его нижнюю губу, — Или ты просто хочешь посмотреть?       Нацу и правда чертовски хотел увидеть это, прямо как в фантазии, но парню слишком нравилось то, как Грей прижимается к нему всем телом, слишком нравилось гладить его ягодицы и бёдра, и в голову пришла ещё одна идея: «Нет, — Драгнил несильно сжал ладони, заставив созидателя заёрзать, — Хочу сам позаботиться об этом».       Грей уткнулся носом в шею Нацу, чтобы тот не увидел, как белые щёки полыхнули от такого ласкового «позаботиться». Даже желание ощутить внутри себя пальцы драгонслеера не смутило Фуллбастера так сильно. Оставив на смуглых плечах и шее несколько поцелуев, созидатель вновь припал к губам друга, на этот раз решая обойтись без укусов, а после отпрянул и спешно потянулся к полочке. Ради этого Драгнилу пришлось нехотя отпустить уже так кстати обнажённые ягодицы, но теперь он мог полюбоваться чужой спиной. На той — знакомые шрамы, только как в отражении.       Нацу не из тех, кого смущают шрамы, не из тех, кто восхищается их видом — обычно ему плевать, но Грей выглядел, точно статуя или картина, и драгонслееру хотелось рассмотреть каждую деталь. Эти шрамы не отвратительны, они не прекрасны, но Драгнил не мог отвести взгляд, потому что они делали Грея Греем. От следов предательских ударов исподтишка до напоминаний об исключительном самопожертвовании — созидатель. Драгонслеер коснулся одного из рубцов, и ледяной волшебник вздрогнул от неожиданности.       — Ты такой нетерпеливый, — посмеялся он, вновь усевшись на Нацу — видимо, решил, что тот пытался поторопить, а Драгнил не стал спорить, только улыбнулся, теперь уже любуясь лицом Фуллбастера.       Выхватив у Грея баночку со смазкой в попытках перенять инициативу, Нацу притянул парня к себе и уткнулся носом в его плечо, когда вдруг понял, что понятия не имел, что делать. Точнее, разумеется, драгонслеер представлял, что для начала нужно открыть баночку, а затем не облажаться — отличный план! Он и правда боялся облажаться — так сильно, что дрожали ладони. Что, если смазки будет мало? На всякий случай, он зачерпнул побольше.       — Ого! — Грей ахнул, почувствовав разогретый от чужого жара лубрикант, — Какой ты щедрый.       Нацу замялся. Слишком много? Это плохо? А что вообще делать дальше? Словно прочитав его мысли, Фуллбастер потёрся о висок друга щекой: «Не переживай, всё хорошо, — преодолев преграду пушистых розовых волос, он чмокнул Драгнила в излишне обеспокоенную голову, — Просто помассируй, а я скажу, что делать потом». Драгонслеер тихо угукнул и глубоко вдохнул, думая, что убьёт его быстрее: волнение, ноющий член или едва сдерживающийся от того, чтобы елозить бёдрами, созидатель.       Он прекрасный ученик, а Грей, в свою очередь, прекрасный учитель, знающий, что сказать, как направить, а ещё — как смутить. Нацу чувствовал, как тонет в лаве от чужих попыток прижаться и ласковых замечаний: «Нежнее, Нацу, ты обещал позаботиться обо мне», «Вот так, молодец, а теперь протолкни глубже», «Медленнее, не торопись, я никуда не убегу».       Фуллбастер был невероятно рад, что Драгнил не видит его лица, иначе тот точно бы рассмеялся, увидев его алым как чёртов чили. Отпускать шуточки и грязные комментарии, смущая своего парня, намного проще, чем просить о подобном, но драгонслеер должен научиться быть осторожнее — хотя созидатель и любил грубость, его чёртова изнеженная задница была исключением и нуждалась в особом внимании. Для начала он расскажет Нацу, как правильно двигать пальцами, вращать, покручивать, а затем, если тот захочет повторить это в другой раз, Грей подарит ему пилочку. Сейчас Фуллбастер не собирался даже пикнуть об этом, но обкусанные ногти, толкающиеся в такие тугие и нежные стенки, не самое приятное ощущение на свете. И всё же, Драгнил так беспокоился, так внимательно слушал и старался быть невероятно осторожен — да, созидатель скорее проглотит собственный язык, чем признается в этом неудобстве.       — Нацу… — решив, что дальше драгонслеер справится без подсказок, Грей перевёл дыхание, возвращая лицу привычный цвет, и опустился немного ниже, отвлекая сосредоточенного друга лисьим прищуром и лёгкой улыбкой, — В твоей фантазии… Я говорил с тобой?       Он не дал Драгнилу ответить, утянув того в поцелуй, а затем, пригладив рукой розовые пряди, продолжил: «Когда я растягивал себя, просил тебя помочь? Или ты представлял менее невинные фразочки? — заметив, что парень даже не представляет таких фразочек, Фуллбастер решил привести примеры и зашептал: — Может, я говорил, что хочу тебя… Пока ты смотрел, как я насаживаюсь на свои пальцы? Ты фантазировал о том, как я прошу трахнуть меня?». О, да, это определённо смущало Грея куда меньше, чем просьбы, а ещё — это было веселее, ведь теперь именно Нацу был алым как чили!       — Г-Грей. — он попытался произнести имя громко, с укором, но вышло жалобно и тихо, так, что созидатель закусил губу.       — Значит… Ты фантазируешь о том, как я молчу? — предположил Фуллбастер, вскинув брови, и Драгнил даже хихикнул, подумав о том, что после всего этого он точно будет мечтать о Грее с кляпом во рту.       Нацу тут же отогнал эту мысль и снова смутился то ли глупой идее, то ли воспоминаниям о том, что в действительности сказал его воображаемый друг. Созидатель всё ждал, сверля своим заинтересованным, бездонным синим взглядом, и драгонслеер заговорил, словно под гипнозом: «Ты сказал… — он снова сглотнул, раздражаясь тому, как слюна набегает в пересохший рот каждый раз, стоило подумать о тех фантазиях, будто Нацу не человек, а какое-то животное, а Грей — кусок мяса! — Сказал, что тебе нравится мой член». Драгнилу было стыдно за своё воображение или, напротив, за его отсутствие. Хуже фразы и не придумаешь! Так банально, так глупо, а самое глупое — именно это он и хотел услышать, сам не зная почему.       — И это всё? — Фуллбастер удивлённо хлопнул ресницами и взял смущённое лицо в свои ладони. — Ты мечтаешь об этом? Боже, Нацу!       Когда алая голова-чили, несмотря на руки, держащие её, кивнула, Грей чуть не рассмеялся, а затем всего на миг прильнул губами к чужим: «Ну конечно мне нравится твой член! — взаправду это звучало ещё глупее, чем Нацу представлял, но, боги, ему и правда понравилось, а созидатель не остановился, — Мне нравится его вид, нравится его вкус, нравится чувствовать его внутри». Должно быть по этой причине Фуллбастер редко открывает рот — из него вылетает чёрт-те что! И всё же, Драгнил шумно выдохнул и вжался в кровать, боясь расплавить её — он чувствовал, что готов вот-вот взорваться от жара из-за этого низкого, тихого голоса и из-за того, как ледяной волшебник нетерпеливо толкался навстречу пальцам, говоря такие неправильные слова, в которые, тем не менее, легко верилось.       — Нацу, — Грей опёрся предплечьями о простынь и подтянулся повыше, пытаясь слезть с пальцев, — Достаточно, я готов.       — Нет! — драгонслеер стушевался, удивившись громкости собственного голоса, — Эм… В смысле, я не думаю, что это так.       Он был прав, и созидатель это знал. Член Драгнила куда толще двух пальцев, которые тот едва мог развести — он даже не задумывался о том, чтобы добавить третий, что уж говорить о большем. Фуллбастер вздохнул, снова рухнув на своего парня и, уткнувшись носом в его плечо, пожаловался: «Нацу, я не могу больше ждать». Странно, но эти слова не показались драгонслееру такими уж грязными. Вообще-то, созидатель звучал устало, что не удивительно — в конце концов, это не он уже дважды кончил в душе.       — Я тоже, — почти скуля признался Драгнил, потеревшись щекой о чужой висок, — Но я обещал…       — Позаботиться обо мне, — напомнил Фуллбастер, и его парень почувствовал своей кожей, как губы, касающиеся её, растянулись в улыбке.       — Да. Потерпи немного, — Нацу и сам чуть не мурлыкнул, прося об этом — настолько приятным для него стал разговор.       Смущающийся и запинающийся драгонслеер, конечно, крайне мил, но такой по-странному заботливый, будто бы ответственный, с зачатками решительности, нравился Грею куда больше, и даже славно, что таким он проявлялся, когда созидатель не наседал, потому что сил на это у Фуллбастера не осталось. Невозможно собрать мысли в кучу. Слишком жарко.       Целуя смуглую кожу, он то и дело оттягивал ворот чужой футболки, чтобы добраться до ключиц, затем пытался поднять её, чтобы ощупать пресс и коснуться губами груди драгонслеера, и выглядел, как глупый смешной зверёк, спутавший ткань с землёй или снегом, пытающийся докопаться до чего-то, что ему нужно. В возбуждённом состоянии Грей не был готов терпеть все эти игры в задери-опусти, и вскоре недовольно пробубнил, едва ли не хныкая: «Дурацкая тряпка! — он поднял на Нацу очаровательно сердитый взгляд, так забавно сочетающийся с поджатыми будто от обиды губами, — Сними её!».       Драгнил был не против избавиться от лишней одежды, но он не мог отвлечься от важного дела и освободить руку только ради того, чтобы снять футболку! Даже если она превратилась в чёрт знает что из-за пота, того, как её мяли, и, конечно, из-за того, как Фуллбастер тёрся своим членом о чужой пресс сквозь многострадальную ткань. У Нацу было совсем немного предэякулята, буквально пара капель, но созидатель истекал смазкой так, будто хотел отомстить за то, что драгонслеер обслюнявил его, пока спал. Впрочем, у того была идея для мести получше.       — Сорви её. — предложил Драгнил, и Фуллбастер уставился на него, поражённо хлопая ресницами.       Грей недоверчиво потянулся пальцами к вороту и замер, а затем, дождавшись, пока Нацу кивнёт, сжал руки в кулаки. Ледяной волшебник встрепенулся, услышав треск рвущейся ткани, а драгонслеер, заметив в синих глазах радостную искорку, подумал: будь друг котом, жил бы идеей скидывать бьющиеся вещи с полок, не иначе. Это мило, и это определённо стоило какой-то там тряпки.       Видимо решив напомнить Драгнилу, что кошки — звери хищные, Фуллбастер почти набросился на парня. Сминая его грудные мышцы, Грей сжал ледяными пальцами один из твёрдых чувствительных сосков, играя оттянул его, а ко второму прильнул нежными, тёплыми губами. От контраста ощущений у Нацу сбилось дыхание. Он удивлялся, почему руки созидателя ещё не согрелись, почему они заставляют вздрагивать каждым прикосновением — разве драгонслеер всегда чувствовал такой холод? Приятный холод. Должно быть, он сам позволял это, прямо как Грей позволял плавиться своим напряжённым плечам и невообразимо дурной голове.       От хоть немного осознанных действий Фуллбастер вскоре перешёл к беспорядочным поцелуям, небрежным мазкам губами по коже, и Драгнил понял, что друг совсем потерялся. Нацу коснулся ладонью его щеки и осторожно поднял голову ледяного волшебника, только чтобы увидеть совершенно поплывший взгляд из-под дрожащих ресниц. Он впутал пальцы в чёрные волосы и мягко подтолкнул Грея выше, чтобы поцеловать. О, если бы Фуллбастер был в состоянии думать, точно хотел бы иного: чтобы Драгнил вцепился в его пряди и потянул к себе, чтобы врезался своими губами в его, чтобы укусил, но сейчас созидатель чувствовал только то, что на пределе — член, зажатый между их животами, был готов вот-вот загореться от трения. Грей замычал, смазывая поцелуй, и шепнул в чужие губы: «Нацу, я не…». Он прижался к щеке драгонслеера своей, и стон прервал созидателю вдох. Всё его тело напряглось, он сжал в себе чужие пальцы, а через пару секунд совершенно обмяк. Драгнил почувствовал на своём животе вязкую и наверняка тёплую жидкость, но, в сравнении с жаром смуглого тела — почти ледяную, и вслушался в бешено стучащее сердце (своё или Фуллбастера — он так и не понял).       — Один-один, — прошептал Грей, посмеиваясь в горячее плечо.       — Два-один, — поправил Нацу, и его парень притворно цокнул.       Вести счёт даже в постели — разве не что-то в их старом стиле? Вопрос только в том, кто на самом деле выигрывает от того, что другой кончил на раз или два больше.       — Так не честно… — протянув это, созидатель немного повернул голову, чтобы не задохнуться, уткнувшись носом в подушку, и не нашёл в себе силы сделать что-нибудь ещё.       Драгонслеер покрепче приобнял его свободной рукой и пожалел, что их не шесть — было бы здорово обнять обмякшего, едва дышащего, такого невероятно уязвимого, но довольного Грея как можно большим количеством рук, чтобы прижать к себе, спрятать и точно-точно согреть. От мыслей об этом Нацу заулыбался и поцеловал парня в висок.       — Не останавливайся, — Фуллбастер слабо качнул бёдрами, — Я готов к трём.       — Ты хочешь продолжить? — Драгнил то ли удивился, то ли испугался — он определённо не был готов к сексу с говорящим и шевелящимся через силу, и мог просто помочь себе рукой (уж это он умел!).       — Дай мне пару минут, — успокоил его созидатель и чмокнул плечо драгонслеера, в которое так кстати упирались губы.       Нацу кивнул. Грей был идеально расслаблен, чтобы без труда принять третий палец, так что это даже оказалось кстати, хотя Драгнил всё ещё чувствовал себя немного неуютно. Фуллбастер, без труда заметив чужое волнение, продолжил коротко целовать загорелую кожу в одно и то же место, пока не почувствовал, как к телу возвращается хоть какой-то контроль.       — Твои пальцы такие тёплые, — он повернулся сильнее, чтобы теперь касаться губами шеи драгонслеера, — Это приятно.       Грей немного заволновался, не всерьёз, что Нацу посчитает его идиотом. Ещё бы, новость — у огненного волшебника тёплые руки! К счастью, Драгнил понял Фуллбастера правильно, даже немного смутился, радуясь, что созидателю это нравится.       Когда оба сердца успокоились Нацу мог различить, где его, а где — особенное, а обладатель особенного сердца мог приподняться на локтях и поразглядывать своего парня. Драгонслеер поджимал губы, стараясь сосредоточиться на созидателе, а не собственных штанах, и думал, наверняка, что не выглядел заждавшимся, но Грей ощущал под собой чужое тело, дрожащее от нехватки внимания. Он поцеловал Нацу в губы, затем в шею, а после — в ключицы и грудь, но тот не отследил траекторию, не понял намёка, и Фуллбастер сел, опираясь на колени.       Оставшемуся без объятий Драгнилу показалось, что кто-то отнял источник, как ни странно — тепла и света, и драгонслеер подался вслед, но созидатель остановил его, мягко толкнув ладонью в грудь.       — Думал, я про тебя забуду? — слезая с чужих пальцев, Грей улыбнулся и немного наклонил голову, роняя выбившиеся из-за ушей пряди на ещё розовые щёки.       Нацу собирался что-то ответить, но ледяной волшебник коснулся чужих боксеров, и слова смешались в умоляющий стон. Не стирая довольную улыбку с лица, Фуллбастер по-кошачьи отполз назад и, наконец стянув с Драгнила всё лишнее, вновь ограничился лёгким бытовым заклинанием вместо резинки. Нацу был очень и очень чувствителен, а у Грея не было ни одной причины лишать его такого удовольствия. Да и, честно говоря, себя.       Он потянулся за смазкой, но, прежде чем нанести её, сомкнул губы на сухой, горячей плоти. У драгонслеера идеальный член: ровный, красивый и, созидатель не льстил, вкусный — такой, что Грей не смог сдержать стон, уместный разве что при поедании пищи, а затем услышал своё имя, как напоминание о том, что Нацу не хватит на два раза.       — Брось, я не собирался есть всё, только попробовал, — усмехнулся Фуллбастер, когда, бесстыдно чмокнув, выпустил изо рта розовую головку и провёл языком по одной из набухших венок, — Не жадничай.       — Блять, какой же ты гадкий, — проскулил Драгнил, вновь алея как закат.       — Грубиян, — созидатель вздохнул и до смешного ласково потёрся о подрагивающий член щекой, — Твоему другу я нравлюсь больше, чем тебе.       — О, он от тебя в восторге! — драгонслеер фыркнул это так, словно собирался добавить: «Может, вас оставить наедине?», но сдержался от комментария, который бы точно только раззадорил его парня.       Нацу поёрзал, надеясь, что Грей перестанет издеваться, и посмотрел на него жалобно — потому что иначе не получилось бы, и потому что Фуллбастер наверняка только этого и ждал. Наконец, Драгнил почувствовал чужую ладонь и прохладную смазку, впрочем, быстро теплеющую на коже.       Хорошо, что этот раз был третьим за сегодня, хорошо, что драгонслеер отвлёкся на то, чтобы растянуть созидателя — в противном случае он бы не вытерпел так долго. Ещё лучше было бы, не дай он своему парню собраться с мыслями и снова стать из очаровательного, расслабленного и милого гадким, ухмыляющимся и смотрящим так, что только от этого взгляда хотелось даже не стонать, а хныкать. Нацу пиздец как нравилась чужая непристойная самоуверенность, но он не собирался это признавать, потому что следом пришлось бы признать и много другого. К примеру — прикажи Грей что-нибудь своим тихим шёпотом, мурлыкни он на ухо драгонслееру, и тот выполнит его команду, как собачонка. От такого осознания эго Драгнила треснет, как корка льда на луже под подошвой сапога.       Когда созидатель снова встал на колени, Нацу не знал, куда смотреть — на сосредоточенное лицо и то, как парень кусал губы, или ниже, значительно ниже, наблюдая за тем, как Грей мучительно медленно насаживался на член. Драгнилу хотелось податься вперёд почти на уровне инстинкта, но он замер, чувствуя, как вроде бы растянутые стенки туго обхватывали головку. Фуллбастер наклонился и провёл пальцами по чужой груди, будто успокаивая и унимая жар. Он не собирался медлить всё время, только сейчас, пока не привыкнет к ощущениям, но сдерживаться сложно даже при условии, что в обратном случае перспектива — боль. Сложно, потому что в остывшей голове было слишком много мыслей, и все о Нацу.       Саламандр из Хвоста Феи, его согильдиец, сокомандник, соперник и лучший друг стал его парнем. Этот самый парень умел краснеть почти нелепо, раскаляясь, теряя рассудок, умел так жалобно и мелодично стонать, и всё из-за Грея. Драгнил отзывался на каждое лёгкое движение Фуллбастера, вжимался в кровать, сглатывал и едва сдерживал себя, он даже думал о созидателе в душе! Мысль о том, что ему может быть так же хорошо с Греем, как самому Грею сейчас, делала ледяного волшебника ещё счастливее, — хотя с утра тому казалось, что предел уже достигнут, — и от этого подкашивались ноги.       Нацу, до этого гладящий чужие бёдра, скользнул ладонями к ягодицам парня, придерживая их, будто беспокоился, что тот потеряет контроль над телом, и созидатель поджал губы. В больших зелёных глазах читались возбуждение и желание, и к этому Грей привык, но видеть волнение и нежность — нет. По крайней мере, не так, не в такой момент! Что-то в этом взгляде заставило Фуллбастера смутиться, но теперь ему некуда было спрятать своё порозовевшее лицо, и Драгнил улыбнулся — не довольно или с каплей усмешки, а самым очаровательным образом. Созидатель застыл и шумно выдохнул: «Ты такой красивый!», а драгонслеер хлопнул ресницами, словно парень украл его текст, и даже не придумал, что ответить.       Ноги Фуллбастера вдруг на несколько секунд перестали держать вес его же собственного тела, но чужие руки — нет.       Грей чувствовал так много! Он и не знал, что можно столько чувствовать, желать так много разных вещей. Возможно, всё дело в том, что между ним и Нацу не просто желание, не игра, это даже не наказание, а нечто живое, и оттого изменчивое. Настоящее и приятное.       Созидателю казалось, что любовь выросла вместе с ним, что она превратилась в нечто вроде привычки, и даже сердце уже давно почти не разрывалось от осознания того, как всё нелепо и безнадёжно. Он привык ценить то, что было, — пусть и с переменным успехом, — между ним и драгонслеером, и, чтобы ценить это, пришлось пожертвовать надеждой на что-то большее. А теперь у него было всё, и тонкий лёд едва мог выдержать столько чувств.       — Тебе не больно? — вопрос Нацу вырвал Грея из размышлений, и тот понял, что без каких-либо трудностей расселся на своём парне.       Теперь уже Фуллбастер, пытающийся успокоить сердце, не знал, что ответить. Он только отрицательно покачал головой и, поелозив, чуть не свёл колени от ощущений. Драгнил терпеливо ждал, подняв ладони к чужой талии, а затем и выше, немного удивившись тому, как отчётливы очертания рёбер созидателя. Должно быть, от того, как тот прогнулся в спине.       Не желая больше заставлять Нацу ждать, Грей приподнялся, и плавно, но уже не мучительно медленно опустился обратно, а затем ещё и ещё. Он опёрся руками о загорелую раскалившуюся грудь, осторожно наращивая темп. Ему хотелось двигаться ещё быстрее, хотелось биться ягодицами о чужие бёдра, но также хотелось прочувствовать внутри каждую венку на идеальном члене, а ещё — чтобы шлепки не мешали слушать стоны драгонслеера.       — Если решишь снова сделать это, — Фуллбастеру пришлось положить ладонь на щёку Драгнила, придерживая, чтобы тот мог хотя бы сфокусировать на своём парне затуманившийся взгляд, — Если снова решишь подрочить, когда я буду рядом, Нацу…       Созидатель наклонился, тяжело дыша, ещё сильнее возбуждённый собственной идеей: «Не закрывай рот». Он погладил драгонслеера, и тот бессознательно прижался к холодной ладони, думая, не мерещится ли ему эта просьба. Драгнил так горел от того, как Фуллбастер обхватывал его член, как скользил по нему, что уже ни в чём не был уверен.       — Нацу-Нацу-Нацу, — прошептал Грей, неохотно притормаживая и аккуратно, без капли силы постучал по чужим щекам, — Остынь, ты так всю смазку испаришь.       — С тобой остынешь! — бросил драгонслеер, с неожиданным рвением воспользовавшись возможностью перевести дыхание и отвлечься.       — Ауч! — притворно оскорбившись, ледяной созидатель пощурился, а его парень, поняв, как это звучало, фыркнул.       — Ты… Ты говорил, что никуда не убежишь, — ещё задыхаясь, напомнил Драгнил, — Это… Это потому, что… Собирался ускакать? Куда ты так спешишь?       Фуллбастер подумал о том, мог ли Саламандр расплавить собственные мозги, ну или по крайней мере ту часть, которая совсем недавно отвечала за смущение, и, усмехнувшись, ответил: «Судя по всему, развожу огонь. Зачем-то».       — Не спеши, — Нацу прозвучал почти умоляюще и едва ли не вцепился в ягодицы Грея, лишь бы тот остановился, — Я не хочу… В смысле… Я могу дольше, если…       — Ты хочешь кончить? — уточнил созидатель и, улыбнувшись, погладил розовые локоны, — Всё в порядке, ты ведь так долго терпел.       — Я не хочу, — драгонслеер замотал головой из стороны в сторону, — Пока тебе не будет хорошо.       Теперь уже Фуллбастер был готов скулить самым, блять, позорным образом — от бабочек в своём животе. Впрочем, наверное, бабочки слишком маленькие, а их крылья такие бархатные и лёгкие — это описание не подходило. Нужное чувство больше похоже на удар под дых, при условии, что это нравится до дрожи в коленях.       — Мне хорошо, — он наклонился, чтобы коснуться своим лбом чужого, поглубже зарываясь пальцами в немного влажные от пота волосы, уже не так похожие на пушистый одуванчик.       Хотя Нацу казалось, что Грей не врал, он всё равно покачал головой, стараясь не отрываться от холодного лба Фуллбастера, и тот вновь опустил вторую ладонь на горячую грудь: «Тогда тебе стоит остыть, — отметил созидатель, успокаивая запредельно быстро стучащее сердце драгонслеера, охлаждая его мягким светом от своей руки, — Но мне правда очень хорошо».       Грей нехотя слез с идеального члена для, чтобы дать Нацу небольшой перерыв, а ещё он совсем не шутил насчёт того, что Драгнил мог бы испарить весь лубрикант. Повод добавить. Драгонслеер немного поёрзал, наверняка думая, что ощущение, когда горячие стенки перестают обнимать твой член, намного неприятнее ощущения пустоты. Наверное он даже считал, что сейчас созидатель чувствовал облегчение, но это было полной противоположностью истины, и поэтому вскоре Грей снова встал на колени, теперь уже достаточно растянутый, чтобы легко скользнуть вниз.       — Если повезёт, — Фуллбастер едва сдержал смешок, но не шутку, вспомнив о том, куда, по мнению друга, «скакал», — доберёмся до места одновременно.       — Звучит здорово, — устало выдохнул Драгнил и улыбнулся, возвращая ладони на чужие бёдра, — Не хочу сбросить всадника на полдороге.       Чтобы двигаться в быстро заданный Греем темп, Нацу упёрся пятками в кровать. Что ж, драгонслеер представлял всё не так. В его фантазии созидатель лежал на спине, расслабленный, с волосами, разметавшимися по подушке. В реальности же Фуллбастер так прыгал на члене, что его чёрные локоны то взлетали, то шлёпались о лицо, и от этого невозможно было отвести взгляд. В фантазии Грей отдавал контроль, но этот будто не собирался допустить и одного случайного, рефлекторного движения, каким-то чудом выглядя сосредоточенным даже с дрожащими ресницами и искусанными губами.       Драгонслеер потянулся к чужому члену, но созидатель перехватил его ладонь, дав понять, что в этом нет нужды, и Нацу сплёл их пальцы. Грей чуть не прокусил губу насквозь от очередной волны странных чувств. Он ещё не скакал на ком-то, держась за ручки.       Нацу невероятный, потрясающий, совершенно особенный.       С ним так хорошо, что Фуллбастеру оказалось не нужно много времени, чтобы всё перед глазами слилось, точно в тумане. Драгнил же зажмурился до радужных всполохов, стоило созидателю сжаться вокруг его члена так сильно и так горячо. Он открыл глаза, только когда почувствовал на своей груди приятную тяжесть развалившегося на ней Грея.       — Три-два, получается? — на этот раз Фуллбастер заговорил совсем нескоро.       — Разве? — задумчиво протянул Драгнил, — У тебя даже не встал.       — Тебе та-а-ак много предстоит узнать, — созидатель посмеялся и, не поднимая головы с чужого плеча, наощупь дотянулся до розовых волос, чтобы взъерошить их, — Как назовёшь эту свою атаку?       — Ась? — драгонслеер прикрыл глаз, в который чуть не врезалась чужая ладонь.       — Любого другого ты бы к чертям расплавил, — объяснил Грей и, убрав руку от лица Нацу, очертил следы своего семени на загорелом прессе, а следом, приподнявшись, заглянул в зелёные глаза и недвусмысленно облизнулся, — Хочешь, чтобы я убрал беспорядок?       Драгнил щёлкнул своего парня по носу, и, когда Фуллбастер удивлённо захлопал ресницами, весело фыркнул: «Прекращай!». Созидатель притворно надулся и закатил глаза. На этот раз драгонслеер просто ткнул в кончик его носа пальцем и получил в качестве наказания лёгкий игривый укус.       — Ну, раз не хочешь, — вздохнул Грей, до сих пор изображая чёрт-те что, — Смоешь в душе. Иди первым.       — А ты? — Нацу не верилось, что друг настолько обиделся из-за какого-то: «Прекращай», — Не пойдёшь со мной?       У Фуллбастера аж глаза загорелись, и он, улыбнувшись, довольно мурлыкнул: «Пойду…». Только теперь Драгнил вспомнил, что в прошлый раз повёл себя как ребёнок, и всё дело могло быть в этом. Он смутился и чмокнул созидателя в лоб.       Они честно собирались добраться до ванны, хотя это и был тяжелейший путь в пару метров, но сначала нужно было немного передохнуть. Впрочем, когда «немного передохнуть» начало превращаться в откровенную сонливость, Грей похлопал Нацу по плечу и протянул: «Вставай».       — А ты? — драгонслеер лениво потянулся, но даже не сел.       — Прямо за тобой, — пообещал созидатель.       — Так ты лежишь на мне! — напомнил Драгнил и, посмеявшись, решил, что это не слишком ему помешает.       Он приподнялся, не скидывая с себя Фуллбастера, и обхватил руками его талию: «Донести тебя что ли?». Грей мгновенно оживился и чуть ли не спрыгнул с Нацу — этого ему только не хватало! Он же, в конце концов, не беспомощный! Просто играет.       Уже встав под горячую воду, драгонслеер задумался, сверля созидателя взглядом, и тот вопросительно качнул головой: «Ты чего?».       — Я не думаю, что ты гадкий, — смущённо пробубнил тот, и Фуллбастер, не сдерживаясь, разразился смехом, — Ну что?       — Да ничего, всё нормально. Я вообще не против, — теперь уже Грей щёлкнул своего парня по носу, — Может, я и гадкое извращённое чучело, но ты — тот, кто на это подрочил!       Нацу закатил глаза, пробубнив ещё что-то так тихо, что друг не расслышал — возможно, потому что в этот момент повернулся к нему не самым здоровым ухом, либо из-за шума воды. Он дотянулся до мочалки и собирался отдать её Драгнилу, но тот схватился за чужую ладонь и прижал её, вместе с мочалкой, к своему прессу.       — Больше не стесняешься? — Фуллбастер наклонил голову, улыбнувшись, а его парень кивнул в ответ. — Чудесно.       — Ты сегодня… Необычно себя ведёшь, — заметил драгонслеер, и созидатель пожал плечами.       — Я просто радостный! Тебе не нравится? — он хитро пощурился и хихикнул, очевидно, понимая, что это совсем не так.       — Да нет, — Нацу отобрал мочалку, чтобы теперь помочь Грею, — Думаю почаще дарить тебе цветы. Или что тебя так обрадовало?       Ему нравилось видеть своего парня таким. Грей, который не хмурится, болтает без умолку, хихикает или смеётся в голос, не стесняется быть чокнутым, не стесняется быть милым — идеальный. Видеть его улыбку приятно до света под рёбрами. Ради этого нужен цветок? Много цветов? Нацу мог бы превратить весь этот ледяной замок в чёртовы джунгли!       Созидатель задумался и смущённо отвёл взгляд. Это не было грязной фразочкой или глупой шуткой, поэтому сказать правду казалось сложно, но, раз уж драгонслеер до сих пор не сбежал через окно, вряд ли его испугает такое невинное откровение? Собравшись с духом и вновь расплывшись в улыбке, потому что говорить об этом приятно, Фуллбастер начал: «Ты кое-что сказал мне вчера… — Драгнил вопросительно вскинул брови, и созидатель уточнил: — Ну… Ты сказал, что я тебе нравлюсь, и я даже не подозревал, что мне нужно было это услышать! Это так… Я…».       Я так сильно люблю тебя!        Он не договорил, услышав голос Нацу: «Ну конечно ты мне нравишься! — сердце Грея застучало как сумасшедшее, когда драгонслеер вдруг с привычной очаровательной и широкой улыбкой добавил: — Ты же мой друг! И, знаешь… Грей?».       Идиот       Драгнил заметил, что друг вздрогнул, и поднял голову, увидев, что лицо у того ещё белее, чем обычно. Фуллбастер же, встретившись взглядом со своим парнем, замер.       Ну точно идиот       — Ты чего? — и снова Нацу смотрел обеспокоенно, но теперь Грей чувствовал от этого не трепет, а стыд.       Чучело       Ну конечно всё дело в этом! Созидатель… Созидатель не имел ничего против! Всё в порядке. Они друзья! Между прочим, даже будь они не лучшими друзьями, а просто друзьями или товарищами — это гораздо больше, чем могло бы быть, учитывая многие обстоятельства.       — Ты в порядке?       Всё в порядке       Наконец, вдохнув, Фуллбастер улыбнулся: «Всё хорошо, просто… — на этот раз откровение не невинное и приятное, а почти болезненное, но Грею хотелось прояснить, чтобы, может, Нацу больше не говорил этих слов — так будет лучше? — Я понял всё немного иначе. Но, как я уже говорил, я всегда хотел быть твоим другом, так что… Надо… Надо перестать додумывать». Он покачал головой, удивительно искренне смеясь, а драгонслеер вдруг нахмурился.       — Это точно, — Драгнил сделал шаг вперёд, заставив Фуллбастера невольно отступить и уткнуться спиной в стену, — Надо перестать додумывать.       Странная реакция. Грей, конечно, ожидал, что друг может смутиться или отшутиться, но серьёзное выражение на этом лице даже немного пугало. Созидатель подумал — стоило соврать, когда внезапно получил ещё один щелчок по носу.       — И, — Нацу как ни в чём не бывало продолжил, вспоминая, что говорил, — Знаешь, Вообще-то…       Он посмотрел на Фуллбастера, то ли как на полного идиота, то ли с надеждой, что тот сам поймёт, что идиот, и, заметив в синих глазах зачатки осознания, всё же решил закончить: «Хотя Люси или Эльза, к примеру — тоже мои друзья, я не хочу целовать их, — драгонслеер посмеялся, приобняв созидателя за талию, а тот чуть не застонал не от возбуждения, а поражённо, будто проиграл с позором, — И на свидания с ними ходить мне тоже не хочется. И, да, я бы не стал дрочить на фантазии о них, потому что, похоже, мне правда нравится один не гадкий, но больно много додумывающий извращенец!».       — А за извращенца не извинишься? — Грей отшутился, пытаясь осознать то, что услышал, не рискуя при этом лопнуть от чувств.       Нацу, оставив на выпирающей белой ключице лёгкий поцелуй, весело фыркнул и отрицательно покачал головой.