***
Кира осталась удивлена, что Аккерман отлично держался, проявляя себя как истинный профессионал. В мыслях даже промелькнуло, что, возможно, его отношение к ней со временем действительно изменится. Следующий день не обрадовал — погода хмурая, как и подобает осени. Даже малейший луч солнца не мог пробиться сквозь облака, что заполонили все небо. На улице было настолько прохладно, что можно было увидеть пар изо рта. Утро в отделе началось активно — в кабинет ворвалась девушка с каштановыми волосами и громко объявила: — Главный инспектор Аккерман ждет всех у себя в кабинете. Альтман сразу вспомнила ее лицо — это была Саша Браус. Еще до встречи в отделе она несколько раз видела ее в полицейской академии, девушка училась на два курса младше. Очень часто та подрывала дисциплину и сидела в карцере за прием пищи во время занятий. В академии она стала своего рода знаменитостью. Жан и Кира отправились на собрание. Все сотрудники достаточно быстро пришли, и некоторые уже начали ознакомление с материалами дела. — Итак, коллеги. — Леви привлек внимание к своей персоне: — В ночь на 3 сентября был убит владелец ломбарда на Райхштрассе, герр Альберт Лаубе, 54 года. Его нашли в хранилище, когда сотрудник пришел на работу. В свидетельских показаниях ничего интересного. Семьи нет, из родственников отец, но он уже два года под наблюдением в доме престарелых. Звонили им, он на момент убийства был в отделе терапии. На месте преступления эксперт видимых следов на теле не обнаружила – ни ссадин, ни синяков. Официальная версия судмедэксперта — отравление, в ротовой полости обнаружены рвотные массы с темными прожилками. Из основных улик — банка с таблетками, на ней отпечатки пальцев герр Лаубе и, возможно, подозреваемого. Информация сейчас уточняется. Следов взлома или драки нет. Изучайте фото, передавайте дальше. Ваши мысли? Мотив? — Кто сотрудник? — уточнил Кирштайн. — Бруно Гаан, 23 года. Школа, колледж, везде положительные рекомендации. Работал у убитого около года, нареканий или конфликтов не было. — Ответил Леви из того, что было известно. — Возле ломбарда есть магазины, может кто-то держит свой бизнес? — спросила Браус. — Прямых конкурентов там нет. Вроде видел вывеску цветочной лавки, но могу ошибаться, не разобрал в ночи. — Я хочу съездить. — Подал голос старший инспектор Кирштайн. — Хорошо, Жан и Кира, поговорите с владельцем. Через полчаса все покинули кабинет, а Альтман и Жан поехали к месту преступления. Сразу после их отъезда стали известны результаты токсикологической экспертизы — на оболочке таблеток обнаружены фрагменты царской водки. Кира решила залезть в Интернет, чтобы подробнее изучить мало известный ей раствор. — Как думаешь, чтобы проверить антиквар, нужны технические жидкости для ювелирных украшений? — Ты о чем? — нахмурился Кирштайн, стараясь не отвлекаться от дороги. — Да про царскую водку. Она применяется при изготовлении пробирных реактивов для ювелирки. — Зачитала Кира. — Слишком узкая специфика, и с антикваром не вяжется, не находишь? Парень задумался, понимая, что коллега права. — Может, осмотрим место преступления? — предложила Кира. — У нас нет ключей. — Остановил ее Кирштайн. — А на получение ордера уйдет несколько часов или, возможно, только к утру. — О, это не проблема. — Загадочно ухмыльнулась Альтман. Время близилось к обеду, в цветочной лавке фрау Шюлле была пара посетителей. За стойкой сидела женщина лет шестидесяти пяти, формировавшая очередной букет. В помещении стоял приятный сладкий аромат, излучаемый живыми цветами. Кира отвлеклась на белые лилии — она их очень любила. Рассматривая лепестки, девушка на секунду ушла в воспоминания о первом букете, который получила от своего любимого человека. Это был ее день рождения. Когда покупатели покинули лавку, двое оставили созерцание растений и обратились к женщине: — Добрый день, фрау Шюлле. Меня зовут Жан Кирштайн, а это моя коллега — Кира Альтман, мы из криминальной полиции. — Молодой человек предъявил значок. Старушка плохо видела, отчего взяла очки и принялась всматриваться. — Мы хотели поговорить с вами о герр Лаубе. Вам что-нибудь известно, может быть, у него были конкуренты или враги? — Да ничего такого, несмотря на то, что у него был ломбард, соседом он был тихим. Маргиналы к нему не ходили, в основном люди приличные, одеты были хорошо. — Подскажите, у него был помощник Бруно, они ладили? — в разговор вклинилась Кира. — А чего бы им не ладить? Они же отец с сыном! Жан и Кира переглянулись. — Сыном? — Повторила Альтман. — Он его сам так называл? — Да, постоянно слышала от Альберта: «сынок, подойди», «сын, вывеска криво висит, помой и поправь ее». Кирштайн показал очередное смс от Аккермана: «Браус и Спрингер вызвали на допрос Гаана и сняли отпечатки пальцев». Кира попросила у Жана телефон и, выйдя из цветочной лавки, набрала главного инспектора. — Да, Кирштайн! — голос Леви был задумчивым, казалось, он слушает собеседника вполуха. — Это Кира. Гаан еще на месте? — Не знаю, а что? — по ту сторону раздавался звон клавиш. — Фрау Шюлле утверждает, что герр Лаубе называл Бруно своим сыном. Возможно, это просто к слову, но, может, проверим родство? — М-м, — протянул Леви. — Я наберу ребятам, спасибо. Гудки. Жан беседовал с женщиной, пока Кира незаметно не одернула его за рукав пиджака. — Что ж, спасибо за содействие. — Альтман улыбнулась женщине и направилась к выходу. После с фрау Шюлле попрощался и Жан, и старшие инспекторы направились к ломбарду. Кира перешагнула сквозь ленту ограждения и стала всматриваться в замок. — У тебя взгляд бывалого медвежатника! — Кирштайн рассмеялся, не зная серьезность намерений девушки. Альтман убрала волосы набок, оголяя две тоненькие косички на затылке. Брюнетка стала вытаскивать из кос шпильки и невидимки. — Да ладно! — улыбка покинула лицо Жана, и тот с интересом стал наблюдать, как девушка вскрывает замок. — Этому всех в управлении обучают? — Не знаешь, какие навыки пригодятся. Они меня много-много раз выручали. — Черт возьми, я на тебя все время смотрел и не замечал, что у тебя что-то на затылке… — О-о, смотрел, говоришь… — охотно протянула Кира, медленно проворачивая шпильку вправо. — Я что, тебе понравилась? — Н-нет, ну то есть, не это… — парень растерялся, не ожидая, что разговор зайдет в это русло. — Мы же работаем вместе! Конечно, я смотрю на тебя… — Да ладно тебе, успокойся. — Альтман легонько толкнула дверь, а из помещения повалил затхлый запах. — Пойдем. Двое надели перчатки и зашли, включив на смартфонах фонарик. Кира обращала внимание на различные колбы, пытаясь высмотреть ту самую царскую водку. Жан тоже всматривался в окружающие предметы, и вдруг его отвлекла смс от Саши. — У Бруно Гаана был взят образец слюны для установления родства с погибшим. — Зачитал сообщение старший инспектор. — Отлично, — Кира продолжала рыться в вещах покойного. На нижней полке стеллажа лежали различные инструменты. Было видно, что они в пыли, — ими редко пользовались. — Здесь точно не принимали ювелирные украшения? — уточнила Альтман. — Нет, только антикварная мебель, старые картины и прочая древность, исходя из описи, — подходя к девушке, ответил Жан. — Что-то нашла? — Мне кажется, этот инструмент может быть для создания украшений... — указывая свободной рукой на стеллаж, тут же подсветила телефоном Кира. Молодые люди продолжали осмотр, ища заветные жидкости, однако их часовой поиск не увенчался успехом. Сразу появилась мысль о том, что убийца мог выкинуть растворы, чтобы во время расследования максимально затормозить его ход. Вернувшись в штаб, они доложили о свидетельских показаниях, но Кира попросила Жана не рассказывать Леви о взломе места преступления. Оставшись наедине с главным старшим инспектором, шатенка присела напротив его стола и поделилась сделанными на телефон фотографиями и предположением, основанным на своей находке, откуда в доступе могла оказаться царская водка. — А знаешь, я не удивлен, — сердито посмотрев на Альтман, Леви продолжил: — Вы не могли позвонить и запросить доступ на место преступления? Нужно было кичиться навыком, которому я тебя когда-то научил? — Так было быстрее. — Шатенка впервые искренне улыбнулась, с момента работы в криминальном отделе. — Бьюсь об заклад, ты бы сделал так же. Аккерман проигнорировал парирование шатенки и стал прикидывать новый расклад. — Думаешь, Гаан занимается ювелиркой? — Для такой мелкой работы нужно острое зрение и хорошая моторика пальцев. — Констатировала Кира. — Он молод, очки не носит, — напомнил Леви. — Опять же, зная, с чем он работает, с легкостью мог нанести нужный раствор на оболочку таблеток, которые, скорее всего, были в свободном доступе. — Высказала предположение Альтман. — Согласен, — главный инспектор одобрительно кивнул. — Хорошая версия.***
Кира была довольна своей работой и толикой адреналина, что получила за сегодняшний день. Повернув ключ зажигания, она взглянула окно, пока двигатель автомобиля набирал обороты. Альтман наслаждалась видами золотой солнечной осени. Машина резво сорвалась с парковки штаба, и девушка направилась домой. Берлин утопал в оранжево-красной листве. Люди на площади Вильгельмплац веселились, ходили парочками. Утром следующего дня пришло уведомление о том, что ранее не опознанные опечатки пальцев на банке с лекарством принадлежат Бруно Гаану. В отделе подтягивали старые дела, заполняли отчеты, пока все были в ожидании результата теста ДНК, чтобы укрепить свою главную версию. Кира могла спокойно ходить по коридору, не боясь попасться на глаза Леви. Он будто познал дзен и не пытался нарочно ее задеть колким словом. Альтман такая перемена настроения немного насторожила, но все-таки, если первый главный инспектор Смит действительно приложил к этому свою руку, то вполне неудивительно. По отделу ходили слухи, что Леви не то что бы обычно уважал руководство, но старался не выходить в открытую конфронтацию. С запозданием пришли результаты теста ДНК — Бруно действительно был сыном погибшего Альберта Лаубе.***
Прошло около недели с момента начала работы в криминальной полиции. Кира почти освоилась, отчего дни были уже не такими тяжелыми. В понедельник дорога до штаба заняла около сорока минут, дождь ненадолго парализовал автобаны Берлина. Попав в пробку, Кира простояла в ней около десяти минут и чуть не опоздала на работу. Сотрудники ходили хмурыми, прямо как дождливые тучи за окном. Кто-то пытался спасти свое настроением горячим кофе, а кто-то с самого утра уплетал булку с вишневой начинкой. Вообще, Кира заметила, что старший инспектор Браус частенько одной рукой перебирает бумаги, а второй держит выпечку. Как это до сих пор не сказалось на ее фигуре — загадка. День был относительно неплох — наконец, сформировав дело, подтвердив все улики и мотив, Бруно Гаану предъявили обвинения в преднамеренном убийстве герр Альберта Лаубе. Юноша мечтал получить ломбард после смерти биологического отца, так как его биологический дед был признан недееспособным, но молодой человек просчитался в своих корыстных планах. Альтман поднялась на седьмой этаж, держа в руках две кружки капучино. Девушка подошла к кабинету, но столкнулась с препятствием: дверь была закрыта, а если она пальцем нажмет на ручку двери, то может пролить драгоценный напиток и обжечь руку. Кира уже хотела постучать в дверь, чтобы Кирштайн открыл кабинет, но шатенка услышала приближающиеся шаги со спины. Обернувшись, она увидела Аккермана, что легким движением руки нажал на ручку, но не спешил открывать дверь. — Хорошо справилась для первого дела. — Похвалил девушку Леви. — Спасибо. Посмотрев на две порции напитка Леви на секунду нахмурил брови: — Не можешь проснуться? — Нет, один для Жана. Он тоже любит кофе. Кивнув, Аккерман резко отвел взгляд в сторону, но девушка все же успела заметить недовольство от услышанного. Ее заинтересовала реакция, но уточнить причину не получилось, Леви открыл дверь и жестом указал на вход. — Благодарю, — уголки губ девушки мило дрогнули вверх. Леви словно отключился от внешнего мира, рассматривая Альтман. Как ее тонкие губы двигаются во время разговора, улыбки. Сегодня что-то было в ней по-другому. Он всматривался в ее лицо, пытаясь подловить изменение. Кира прошла мимо него, заходя в кабинет. Волосы аккуратно били по плечам, струясь при ходьбе. Она вновь обернулась на него и перед тем как закрыть за девушкой дверь он наконец понял. Ее глаза… Два теплых лучика солнца, что прежде освещали его путь. Его сразу окутало липкое ощущение чего-то приятного, но давно забытого. От захлестнувшего волнения сердце начало биться чаще, и, казалось, он слышит каждый его стук. Аккерман рванул к лифту, поднявшись на последний этаж. Выйдя на террасу здания, он остался на закрытом от непогоды участке, ощущая все прелести осеннего ливня. Холодный ветер тут же освежил лицо, а дробь падающих капель начала возвращать его в реальность. Реальность, где он давно не ощущал ее прикосновения, нежность от которых пропитывала каждую клеточку его тела. Тонкие губы, когда-то дарившие поцелуи, вдохновляющие покорять любые вершины. Тепло ее тела, согревающее самыми холодными зимними вечерами. Он так долго боролся с собой, желая победить эти проклятые воспоминания. Уговаривал свое сердце забыть все, что было связано с этой девушкой. Ругал себя за тоску и отчаяние, которое испытывал от одной мысли о ней. Эта любовь убивала его, но он разрешал этому чувству разъедать нутро. Как бы он ни старался стереть Киру Альтман из своей жизни, сейчас он понял, что проиграл в этой борьбе. Стоило ей вновь появиться в его жизни, и он растаял словно айсберг. Он позволил грусти завладеть его рассудком, пока остался один на крыше штаба. Наконец, ощутив ясность ума, Аккерман воспрял духом и увидел отличную возможность, что судьба преподнесла прямо в его руки. Сейчас, когда он каждой клеточкой тела знал и помнил безысходность, печаль, потерю, — он был готов бросить вызов своей доле. Теперь он станет главным игроком на поле. Именно он введет правила игры, подчинив чувства и обстоятельства, уничтожит всех, кто станет препятствием, и создаст террариум, из которого невозможно выбраться. Бабочка сама прилетит в паучьи сети.