Эта осень радовала Берлин теплой погодой и практически отсутствием дождей. Город начинал просыпаться под первые лучи солнца. Белые воротнички собирались на работу, а заботливые матери отправляли детей в школу.
Девушка лежала на кровати, бездумно смотря в потолок. Всю ночь она ворочалась, не сомкнув глаз, ногами раскурочив одеяло. Ни в одной позе Царство Морфея не поглощало ее сознание, а сводящая с ума тишина и нарастающая тревожность превратило эту ночь в темницу Деймоса.
Лучик солнца проник в ее темную обитель через окно и стал противно светить в левый глаз. Понимая, что время на безделье кончилось, она выключила будильник и поплелась на кухню. Заварив кофе, девушка поправила темные пряди челки за ухо и посмотрела в окно — казалось, что сегодня будет достаточно тепло. Надев белую рубашку, она подобрала к ней бежевый пиджак классического кроя и стала мучиться с выбором обуви и сумки. Не то чтобы она была модницей, но выглядеть хорошо ее обязывал статус дочери полковника УБН. В структурах все знали семью Альтман. Отец, сын и младшая дочь ранее были первоклассными агентами управления. Надежные, как баварский автопром.
Вызвав каршеринг, она стала ожидать машину.
Приехав немного раньше в штаб криминальной полиции, расположенный на площади Люфтбрюке, девушка решила скоротать время за кружечкой кофе в ближайшем кафе. Ей нравился местный колорит, многие здания были отреставрированы после Второй Мировой войны, напоминая первозданную готическую архитектуру.
Капучино с воздушной пенкой приятно щекотал нос терпким ароматом, а тем временем ее взгляд был прикован к черному фольксвагену, подъехавшему к штабу. Этот автомобиль показался ей очень знакомым, отчего ее стал терзать крепкий интерес.
Двое вышли из машины — молоденькая девушка и мужчина лет тридцати пяти. Девчушка с ярко-рыжими волосами была невысокого роста, на полголовы ниже, чем владелец машины. Она прижимала к груди стопку из нескольких папок и торопливо шла позади. Мужчина был одет в строгий черный костюм и целенаправленно шел в штаб, не оборачиваясь на спутницу. Она поравнялась с ним и начала что-то активно рассказывать, пытаясь привлечь его внимание, однако тот продолжал путь, словно грозовая туча по небосводу.
Девушка взглянула на смартфон, поняв, что ей пора идти. Нервы вот-вот были готовы начать концерт, сливаясь струнными инструментами в унисон, но хотя бы сонливость отступила. Стук каблуков сливался в какофонию, теряя ритмичность на перепадах плитки тротуара. Зайдя в здание, она сразу направилась к лифту и поднялась на 7 этаж. Девушка иногда бывала здесь раньше, и отметив, что с годами мало чего изменилось, направилась в самый дальний кабинет. Постучавшись, она приоткрыла дверь.
— Первый главный инспектор Эрвин Смит?
— Фройляйн Альтман, здравствуйте. — Владелец кабинета встал из-за стола и направился к гостье.
— Герр Смит, очень рада вас снова видеть.
Он был значительно крупнее Альтман, отчего той на секунду показалось, что мужчина сошел прямо со страниц детских сказок. Широкоплечий герой, огромные ладони которого удержат даже меч короля Артура. Они обменялись приветственным рукопожатием, а позже мужчина указал на кресло за столом.
— Да, я тоже. Кира, вы стали такой взрослой, с момента нашей последней встречи.
— Да, уже не студентка. — Согласилась девушка.
Двое сели за стол. В кабинете было достаточно светло благодаря большому окну, почти во всю стену. Солнечные лучи играли с пшеничным цветом волос мужчины, изредка выдавая седину на висках. Однако ему это придавало солидности, нежели портило внешний вид.
Эрвин Смит легким движением руки убрал в сторону документы, освобождая пространство на столе. Перед их встречей он не раз прочел ее дело и приказ о переводе в отдел криминальной полиции, но его терзало чувство неопределенности касательно новой сотрудницы.
— Кира, так что же вас привело в криминальный отдел? — мужчина с еле заметной улыбкой решил выведать истинные намерения Альтман. Он не понаслышке знал, что она никогда ничего не делала просто так. Впрочем, как и все из ее семьи.
В начале своей карьеры в структурах Смит был в подчинении у полковника Рихарда Альтмана и хорошо помнил эти смутные времена. Герр Альтман не хвастался честностью и справедливостью, он занимался активной вербовкой агентов и всегда работал «на острие ножа». Методы, что он использовал, не были полностью разрешены в ведомстве, но они были самыми эффективными. Все операции, что он проводил, были с высокими результатами, такими же, как и вероятностью смертности агентов на них. В управлении закрывали на это глаза, ведь итог превышал ожидания.
Однажды герр Смит получил письменное уведомление о его снятии со службы без объяснения причин. Этот день он до сих пор считает лучшим в своей жизни.
— Ну, как вы знаете, меня давно сняли с агентурной работы, — напомнила Альтман. — Хотя, если честно мне уже давно хочется более спокойной жизни, работать в УБН очень… — Кира остановилась, пытаясь правильно подобрать слово идеально характеризующее деятельность без прикрас.
— Понимаю вас, ведь когда-то я тоже работал в этой структуре. — Заметив заминку, подхватил Эрвин. — Может, тогда лучше было выбрать отдел нравов или по делам несовершеннолетних?
— Герр Смит, не настолько, — она улыбнулась, — там я, скорее, покроюсь мхом и можно будет с легкостью определять северное направление.
Мужчина тихо засмеялся. Из отчета докторов относительно физического и психологического здоровья Киры Альтман было ясно, что на последнем задании, будучи агентом УБН, она была ранена в левую руку и ногу. На восстановление физической формы ушло почти шесть месяцев. Было пройдено несколько переаттестаций ее навыков, но нареканий не было выявлено. Однако Эрвина беспокоило психологическое состояние будущей сотрудницы — пережить такую серьезную потерю без следа не представляется возможным. Как бывший агент, она легко могла войти в доверие к психологу и подобрать слова так, что получить заветное разрешение на работу.
— Что ж, не буду лукавить, я изучил ваше дело и меня смущает причина вашего отстранения, да и у нас тут отнюдь не курорт. Отдыхать будете мало, работать — много. Думаю, из нашего рода деятельности это и так понятно.
— Меня это не пугает, в УБН агенты работают 25/8. — Девушка усмехнулась.
— Да, я знаю. Кира, вы точно уже восстановились?
— Да, полностью. Не беспокойтесь за меня. Врачи дали добро.
— Я не про вашу физическую форму. Знаете, я не с того начал... — мужчина облокотился на локтях на стол, став немного ближе к девушке. Пора было налить ложку дегтя в бочку меда: — я хотел принести соболезнования о преждевременной кончине вашего отца и брата, в день прощания с коллегами не смог приехать лично. Герр Рихард когда-то был моим начальником, его наставничество оказало на меня большое влияние.
Услышав имя отца, девушка застыла, словно каменное изваяние. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Эрвин не сводил взгляд с девушки.
— Да, спасибо герр Смит, — стараясь звучать спокойно, ответила Кира: — рада, что мой отец сделал для вас много хорошего.
Левое плечо девушки легонько дрогнуло.
— Да, герр Рихард был человеком достойным уважения. — Продолжил Смит.
Кира сжала губы, лишь на мгновение, но это не укрылось от цепких голубых глаз Эрвина.
— Простите, вы, наверное, еще не отошли от случившегося. — Обеспокоенно произнес мужчина.
— Нет, что вы, прошел почти год, — девушка убрала руки со стола и сложила их на колени. Правая рука сжимала левое предплечье, пытаясь сдержать нервное подёргивание. — Все в порядке.
Смит заметил маневр руками под столом и переполняемый решимостью обличить Альтман, он продолжил:
— Я рад. — Улыбнувшись, ответил блондин. — Ах, Кира, если вас не затруднит, не могли бы как раз передать ваше дело. Вон та черная папка слева от вас.
Альтман заметно напряглась от чертовски точной проницательности Смита. Развернув корпус, девушка стала тянуться к папке правой рукой, но кончики пальцев едва могли ее потянуть на себя.
— Наверное, это прозвучит глупо, но вам не кажется, что левой рукой будет удобнее это сделать? — шутливое уточнение привело девушку в секундную ярость.
— Да, вы совершенно правы! — встав из кресла, девушка подошла столу, на котором находилась папка, и подала ее Смиту.
Как только она оказалась ближе, блондин резко встал и схватил девушку за левую руку, ощущая подергивания.
— У вас сильный тремор, Кира, — нарочито удивленно отозвался Смит, — травма или психосоматика?
— Мое психологическое состояние стабильно. — Отчеканила шатенка. — Это подтвердили психологи.
— Вы можете стрелять этой рукой? — настойчиво продолжил Смит.
— Да.
— А вы можете стрелять этой рукой, если она трясется прямо как сейчас? — этот разговор был похож на битву кролика и волка. — Разве вы попадете в цель?
— Давайте проверим?! — пытаясь забрать руку их крепкой хватки Эрвина, девушка потребовала: — герр Смит, отпустите, пожалуйста, мне неприятно.
— Простите, Кира. — Снова присаживаясь в кресло, блондин продолжил: — А когда ваша рука начинает дрожать?
— Не знаю, так иногда случается. Давно не была на собеседованиях, немного нервничаю.
— Фройляйн Альтман, о чем вас не стоит спрашивать: о работе агентом, семье, а может, именно о вашем отце? Или есть что-то еще, что заставляет вас дрожать?
— Вы хотите отказать мне в переводе? — серьезным тоном озвучила свое предположение Кира.
— Я хочу узнать причину вашего тремора и насколько вы пригодны для работы в криминальной полиции, может, все-таки лучшим местом для вас будет отдел нравов?
— Если бы я хотела пойти в отдел нравов, то не стала терять ваше время.
— Могу ли я доверить вам оружие и быть уверенным, что вы не застрелите своих же коллег, если рука будет дрожать?
Альтман ужаснулась от подобного вопроса. Ее глаза широко открылись, словно она ребенок, разбивший любимую вазу мамы. Страх на лице девушки было невозможно спутать с другими эмоциями. Эрвин, довольный своей работой, решил закончить проверку:
— Хотя что же я… Если психологи уверены в вашей дееспособности, я не буду сомневаться в их компетентности. Начнете работать завтра. Я пока подумаю, кто подойдет на роль вашего наставника.
Кира кивнула, но промолчала, прокручивая в голове случившееся. Действительно, а его работе отчетливо читается метод Рихарда Альтмана. Манипуляции и внушение были любимыми инструментами отца. Он не пренебрегал пользоваться ими не только при вербовке агентов.
Дверь в кабинет едва скрипнула и открылась.
— Эрвин, к тебе можно? А, извините… — увидев, что начальник не один, вошедший осекся.
— Проходи, Леви, мы уже закончили.
Замочная скважина тихо щелкнула, а вошедший мельком осмотрел фигуру гостьи начальника со спины. В подкорке его разума закрались мысли об очень похожем силуэте одной знакомой, но обычно, ему было все равно на посетителей, и он прекратил заострять на ней внимание.
— Добрый день, герр Аккерман.
Леви замер, ожидая увидеть кого угодно, но только не обладательницу голоса. Кажется, он даже на секунду забыл, как говорить.
— Здравствуйте, фройляйн Альтман. — Все же поздоровался мужчина.
В его памяти она выглядела немного иначе. Более юной, с длинными волосами и, возможно, более «живыми» глазами. Раньше ее взгляд можно было сравнить с самым тёплым солнцем, что согреет душу, но сейчас они больше напоминали холодную пропасть.
— Неужели агентам нужна помощь криминальной полиции? — в его голосе слышалось плохо скрываемое пренебрежение.
— Отнюдь, я теперь ваша коллега, верно герр Смит? — девушка смотрела на Аккермана, пытаясь понять его реакцию.
— Эрвин? — не ожидая, что у начальника был такой секрет от него, Леви сверлил последнего недовольным взглядом.
— Да, фройляйн Альтман теперь будет служить в нашем подразделении.
Аккерман не мог поверить услышанному. Переведя недовольный взгляд с начальника, Кира увидела непонимание в глазах зашедшего.
— Я потом зайду. — Кинув папку на стол, Леви направился к выходу из кабинета.
Эрвин не собирался реагировать на дерзость своего главного инспектора, прекрасно зная его скверный характер. Однако эта «грозовая туча» обладала лучшими показателями и была крайне вынослива. Дверь громко захлопнулась.
— Вы не ладите с герр Аккерманом? — заметил блондин. Хотя он был немного осведомлен об их взаимоотношениях еще в далеком прошлом.
— Не беспокойтесь, думаю, это временные трудности.
— Что ж, жду вас завтра. Я соберу сотрудников, представлю вас.
— Да, спасибо.
Девушка покинула кабинет, стараясь как можно скорее дойти до лифта. Желания вновь столкнуться с Аккерманом у нее совершенно не было, но по иронии судьбы Леви ожидал ее возле заветных створок.
— Поболтаем?
— А есть о чем? — уточнила Альтман, мечтающая скорее покинуть это место.
— Не пойдешь — не узнаешь.
Кира нажала кнопку вызова лифта, но мужчина тут же ликвидировал ее попытку к бегству, схватив за руку и утянув за собой в ближайший кабинет. Втолкнув девушку в помещение, он захлопнул дверь.
— Я думала, мы хотя бы по-дружески попьем кофе после стольких лет разлуки, а ты просто затащил меня в кабинет… — пыталась отшутиться шатенка.
— Что за цирк, Альтман?! — поправив пару прядей черных волос, что резко затмили обзор, мужчина смерил ее хмурым взглядом, ожидая ответ.
— Я не понимаю, о чем ты…
— С чего такая резкая смена работы? — возмутился брюнет. — Ты же до одури со своей семейкой чтишь управление.
— Мне казалось, ты знаешь, что никакой семейки уже нет. Отец и брат погибли на задании, а я больше не вижу смысла пребывания в УБН.
— М-м, и ты решила перейти в криминальную полицию? — несомненно, птички ему нашептали о положении дел, когда произошел инцидент почти годичной давности. — Отчего так мелочно? У твоей семьи такие возможности и связи, что обычным смертным и не снились…
— Прекрати драматизировать, здесь работа тоже интересная и платят хорошо.
— А ты разве когда-то нуждалась в деньгах? — парировал брюнет. — Если что у меня знакомый работает в федеральном ведомстве, так там платят в разы больше, чем в криминале. Может, все-таки туда?
— Спасибо за совет, но воздержусь. Я не маленькая девочка, могу сама выбрать, где работать.
— Ты только не пожалей о своем выборе. — Предупредил ее Леви.
— Пока что я ни разу в жизни не сожалела о своих решениях, уверена, в этом тоже.
— Надеюсь, все будет так же радужно, как в твоих представлениях, — понимая, что гнев его не лучший помощник, Аккерман решил закончить допрос с пристрастием. — Хорошей службы, Альтман.
***
Кира села за руль арендованного автомобиля и уже не сдерживала слезы. Конечно, она не думала, что будет легко пройти собеседование, и она порядком сдерживалась, чтобы не проявить лишних эмоций. Однако Эрвин Смит — это чертов Везувий, сжигающий все на своем пути: сдержанность, выдержку и здравомыслие. Повернув ключ зажигания, она направилась домой. Иногда пелена слез мешала рассмотреть ситуацию на дороге, отчего Кира чуть не пропустила сигнал светофора.
Остановившись у супермаркета, она взглянула в зеркало заднего вида, прежде, чем покинуть автомобиль. Тушь не растеклась, но кожа у глаз и кончик носа пылали огнем. Опустив окно и почувствовав осеннюю прохладу, Альтман прикрыла глаза.
— Ладно, пора идти.
Зайдя в магазин, Кира направилась в отдел алкоголя и табачной продукции. Подхватив бутылку любимого джина и пачку сигарет, девушка расплатилась и направилась домой.
***
Дома Альтман до самой ночи пролежала в кровати, не сдвинувшись с места.
Она прекрасно понимала, что эта истерика ни к чему не приведет и не решит ее проблем, но Кира настолько устала от того, что вынуждена держать тайны, от которых щемило в груди. У нее не было подруг, с которыми она могла бы за бокалом вина излить душу. Хотя с таким прошлым не найдется человека, который сможет разделить эти секреты.
Когда девушка выписалась из больницы, подумывала завести котенка или щенка, но в то же время прекрасно понимала, что не сможет позаботиться о животном. В ее планах просто не было пункта «сидеть дома и наслаждаться жизнью».
Когда за окном совсем стемнело и загорелись уличные фонари, она поднялась с постели, чтобы скинуть помятую одежду.
Хотя кое-что ее все-таки радовало. Она наконец-то может принадлежать самой себе.
Сама выбирать место работы, куда и в чем ходить, где жить. Ей больше не нужно учить легенду и пытаться быть «своей» рядом с проститутками, убийцами и наркодиллерами. Больше никаких "курьеров" и жирных боссов. Она от всего сердца ненавидела свою жизнь будучи агентом в УБН. Но все эти лишения были ради одной единственной цели…
В самые тяжелые дни она как мантру повторяла, ради чего столько усилий. И ей это помогало.
Не сломаться. Не взболтнуть лишнего. Стерпеть побои и даже пытки. Ведь кроме нее никто не сможет отвести опасность от любимых ею людей. Иногда, когда все хотелось бросить, она обещала себе, что наступит тот день, когда все будет кончено.
Теперь Кира Альтман — это Кира Альтман. Больше не Хельга Цверг. Не Марина Шнайдер. Не Грета Беккер.
Пройдя на кухню, девушка открыла холодильник, достав яблоко. Она не очень любила готовить и обычно пользовалась услугами доставки, выбором которой и хотела заняться сейчас.
О том, что будет завтра, она не особо хотела думать, но мысли в голову все же лезли. Конечно, она полагала, что обида вещь долгая, но надеялась, что в случае с Леви все будет спокойнее. Он имеет полное право злиться на нее, но спустя 5 лет это чувство, кажется, в нем не особо угасло. Напряжение исходило от него, будто электрические волны. Еще немного, и будет видна искра. Шатенка была этим расстроена, но сделать более ничего не могла. Сегодня моральных сил не осталось.
Отужинав и выпив бокал джина, девушка подготовилась к завтрашнему дню, а потом долго ворочалась в постели, мечтая скорее провалиться в сон.
