Safe With You : [ в безопасности с тобой ]

В касаниях Нила Джостена есть что-то такое, что заставляет парить в облаках. Это все, о чем Эндрю может думать, когда Нил льнет к нему, баюкает лицо в ладонях и целует так, словно от этого зависит их жизнь. Будто они достигли максимальной высоты, и воздух разряжен; так, будто Эндрю — его кислород. Это головокружительно пьяняще и одновременно пугающе. И каждый раз, стоит Нилу отстраниться — глотнуть воздуха, Эндрю притягивает его обратно. Ему всегда будет мало. Как сейчас, например. Они выгнали Кевина из общежития чуть раньше, и едва он скрылся, Нил настойчиво шепчет «да» Эндрю в губы и путает ладони в его волосах. Эндрю тащит их обратно в спальню, чуть не врезаясь в диван в безумном порыве — они в четырех стенах за закрытой дверью. Дверь наконец запирается; Эндрю толкает Нила к стене и целует отчаянно, притягивая ближе за шлевки на джинсах. Нил податливо следует за ним, прижимаясь от бедер до груди. Отстраняется ровно настолько, чтобы выдохнуть: — Где я могу к тебе прикоснуться? — прежде чем скользнуть поцелуями по челюсти к шее. Эндрю дрожит и крепко сжимает его талию, стискивая зубы, чтобы сдержать рвущийся стон. — Пока выше пояса, — шепчет в ответ, — можно тебе отсосать? Нил пылко ведет ладонями вдоль позвоночника и стонет: — Блять, да. Эндрю времени не теряет, едва ли пряча ухмылку, и опускается на колени, одним движением стаскивая с Нила штаны и боксеры. Нил уже наполовину тверд; плоть подергивается. Эндрю облизывает губы в предвкушении. Берет ладонью в выверенном ритме и дразняще гладит, пока член полностью не встает; на головке собирается капелька предэякулята. Эндрю клонится вперед, чтобы попробовать ее, улучив момент оценить знакомый солоноватый привкус, и, расслабив горло, берет целиком. Руки Нила снова зарываются в его волосы легким и бережным прикосновением, пока Эндрю работает горлом. Поднимает глаза, ловя взгляд Нила своим, и опускается так глубоко, пока носом не прижимается к его паху. На глазах выступает влага, но Эндрю игнорирует это, слишком взвинченный разбитым выражением лица Нила и знакомой тяжестью члена на языке. Нил нежно касается его подбородка и смахивает слезы. Это такой ласковый, мягкий жест, молчаливый момент заботы и привязанности посреди жара, которого Эндрю не ожидал. Нилу всегда каким-то образом удается его удивить. И он никогда не знает, как с этим справиться. Прижимается к бедрам Нила, с благоговением впиваясь пальцами в мощные мышцы. Нил чуть не давится гортанным стоном, когда чувствует движение внизу. Эндрю одобрительно мурлычет, прямо по всей длине, и наслаждается звуками, вырывающимися изо рта его партнера. Нил не особо громкий в постели, но абсолютно бесстыден в своем наслаждении сексом. — Блять, — тихий выдох, — Дрю, блять, так хорошо. Ты такой умница. Не останавливайся… Член Эндрю дергается от похвалы, и он пытается скрыть дрожь в теле. Ускоряет темп, сосредоточившись на цели извлечь из Нила как можно больше пошлых звуков. Полностью игнорирует собственную эрекцию, то, как натягиваются джинсы, — удовольствие Нила — все, что его волнует. Ему нравится это чувство: прилив энергии, когда раскладываешь Нила, возносишь до небес и смотришь, как он рушится на самой грани. Нет бо́льшего удовлетворения, чем осознание, что Эндрю может заставить кого-то, особенно Нила, чувствовать себя настолько хорошо. Дыхание Нила сверху учащается, руки слегка сжимаются в волосах. Он бездумно повторяет имя Эндрю, стараясь держать дрожащие бедра неподвижными. Эндрю втягивает щеки и стонет в ответ; вибрации едва не заставляют Нила рухнуть. Эндрю чувствует, как плоть начинает набухать во рту, и слышит, как Нил сдавленно хныкает предупреждение, но не отстраняется. Вместо этого еще раз проглатывает Нила до основания и поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом, позволяя кончить. С долгим, протяжным стоном Нил, наконец, отпускает себя, изливаясь в рот Эндрю и густо кончая ему в горло. Эндрю доводит его до конца, лишь затем немного отодвигаясь, чтобы мягко облизать головку и проглотить горечь. Когда Нил дрожит, выдохшийся, Эндрю отстраняется, слегка покашливая. Нил нежно убирает волосы с его лица, большим пальцем проводя по скулам и оглаживая веснушки. Выражение его лица настолько открытое и благоговейное, что Эндрю приходится отвести взгляд. Как только дыхание восстанавливается, Нил протягивает ему руку и поднимает на ноги. Колени немного ноют от долгого пребывания на полу, но Эндрю не может заставить себя волноваться об этом. Не тогда, когда Нил притягивает для благодарного поцелуя, не обращая внимания на горечь, все еще остающуюся на языке. Эндрю растворяется в нем, вновь теряя себя в жаре губ Нила; собственная эрекция болезненно тверда и требует внимания. Нил, кажется, замечает, отрываясь через несколько минут и ловя его взгляд. — Могу вытащить? — вопрос на грани сбитого дыхания. — Да, — соглашается Эндрю, прежде чем снова завладеть ртом Нила и прижать к стене. Нил охает и тает под ним, казалось бы, довольный тем, как его удерживают. — Чего ты… — начинает он, но голос срывается низким стоном, когда Эндрю прикусывает кожу за ухом, — чего тебе хочется? Эндрю на мгновение задумывается, выигрывая себе немного времени, зализывая засос на чужой шее. — Фингеринг? — спрашивает он вдумчиво. Это то, что они делали уже пару раз раньше, но каждый раз, когда Эндрю просит, это все равно кажется преодолением какой-то очень важной границы. Нил резко втягивает воздух и поспешно кивает, смотря расширенными темными зрачками. Синева радужек едва заметна. — Да, да. Где я могу к тебе прикоснуться? Эндрю борется с дрожью и пальцы путает в ткани футболки Нила, чтобы потащить к постели. — Везде. И ложится на свою обычную сторону нижней кровати, растягиваясь на боку и прижимаясь спиной к стене. Нил хватает бутылочку со смазкой из комода и помогает стянуть боксеры и джинсы, бросая их на пол, и укладывается рядом. А затем льнет ближе и крадет еще один поцелуй — неспешный и легкий. Веки трепещут, когда Эндрю расслабляется под нежными ласками. Позволяет Нилу сбавить темп до такого, который, Нил знает, Эндрю хочется. Нил знает его, знает, что когда они делают это, когда он сам ласкает Эндрю, Эндрю нравится медленно. Осторожно Нил на пробу ведет рукой вниз по его ребрам, до задней части бедра. Направляет ногу Эндрю вверх и перекидывает через собственное бедро, притягивая достаточно близко, чтобы их члены почти соприкасались. Ладонь успокаивающе поглаживает вверх-вниз, прогоняя всю тревожность. Эндрю на мгновение отрывается от поцелуя, чтобы перевести дыхание. Наблюдает сквозь прикрытые веки, как Нил откручивает крышку на бутылочке и обильно смазывает пальцы. Сначала гладит плоть, подразнивая, и лишь потом тянется ладонью между ног. Проводит смазанными пальцами по входу — не более, чем легкое касание, чтобы дать привыкнуть — оглаживает вокруг и мягко толкается, почти не погружая фалангу внутрь. Эндрю тихо стонет и смеживает веки; щеки пылают, сердце бешено колотится в груди. Нил издает мягкий звук у его подбородка и целует волосы. — Давай, детка, расслабься для меня, — терпеливо мурлычет, чтобы проложить дорожку поцелуев вниз по шее. — Могу я оставить здесь метку? — вопрос, когда кончиком носа ведет по чувствительной коже. Эндрю вздрагивает от прикосновения и поддается безумию, отвечая: — Да. Нил удовлетворенно гудит и протягивает руку, чтобы взять плоть Эндрю в ладонь, медленно поглаживая. Он ждет, когда Эндрю начнет таять, прежде чем, наконец, скользнуть пальцем внутрь до первой костяшки. Эндрю принимает его легко, привыкший к изначально странному ощущению, всегда возникающему перед удовольствием. — Открой глаза, любовь моя, — просит Нил, — я хочу, чтобы ты видел меня, помнишь? Хочу, чтобы ты знал, кто заставляет тебя чувствовать удовольствие, — Эндрю открывает глаза и бросает на него раздраженный взгляд, не обращая внимания на жар в ушах. Нил только ухмыляется и начинает медленно двигать пальцем, что имеет свой неприятный побочный эффект — Эндрю больше не может сохранять такой яростный вид. Позволяет себе потеряться в ощущениях, когда Нил периодически лижет отметины на его шее и ласкает член, и палец внутри уже не кажется чем-то чужеродным и странным. Нил смотрит, не отрываясь. И это… слишком — быть объектом такого пристального внимания, но он не отстраняется и не пытается увернуться. После нескольких мгновений тщательной подготовки Нил полностью проникает внутрь, нежно толкаясь одним пальцем до тех пор, пока Эндрю не начинает дрожать и жаждать больше. Когда он на секунду убирает руку, чтобы добавить еще смазки, Эндрю смотрит вниз. Член красный и мучительно твердый, течет предэякулятом на простыни. Нил тоже снова твердый, и прежде, чем успевает снова вернуться к ласкам, Эндрю хватает его за запястье. — Подожди, — говорит он, задыхаясь. Нил немедленно замирает, широко раскрыв глаза, выискивая на лице Эндрю признаки паники. И, ничего не найдя, клонит голову в вопросе: — Что такое? — Мы можем… — Эндрю делает паузу, ища в рассеянном сознании правильные слова: — если хочешь снова кончить, мы можем. Вместе, — он снова смотрит вниз на их эрекции и толкается бедрами вперед, пока члены не соприкасаются друг с другом. Эндрю обхватывает оба ладонью и сжимает, поднимая взгляд. — Вот так, — задыхается, — если хочешь. Нил разевает рот, но спешно кивает. — Да, — щеки розовеют, — я хочу. Он обхватывает своей рукой ладонь Эндрю, а свободной скользит пальцами обратно внутрь. Эндрю содрогается; бедра извиваются от чувства наполненности. Требуется еще минута, чтобы привыкнуть, но вскоре Нил снова двигает пальцами, медленно входя и выходя. Эндрю сладко гладит их обоих, подстраиваясь под темп Нила, и рвано-рвано вздыхает. Внезапно Нил сгибает пальцы и как раз находит нужный угол, выводя Эндрю из легкого оцепенения. Он сдерживает изумленный вскрик, когда волны удовольствия бегут по позвоночнику, и толкается бедрами вперед, в их соединенные ладони. Нил мычит в ответ на внезапное движение, и его плоть пульсирует в руке Эндрю. Нил ускоряет темп и снова сгибает пальцы, теперь сосредоточенный на том, чтобы заставить Эндрю кончить, а не растягивать его. Эндрю чувствует, как сводит внизу живота, и знает, что долго не выдержит. Усиливает хватку и двигает бедрами, теснее прижимая члены. Нил покусывает его горло, и тоже толкается бедрами в соединенные руки. На короткий, ошеломляющий миг Эндрю вдруг задается вопросом, а каково было бы почувствовать в себе член Нила, а не два его пальца. Мысль проносится всего на мгновение и исчезает сразу, когда Нил снова толкается пальцами, вызывая белую вспышку перед глазами. Эндрю давит хныканье, пряча лицо в перекате плеча Нила и рьяно двигая бедрами. Нил стонет ему в шею, но не сбавляет темпа, снова и снова задевая простату и оставляя засосы по коже, пока Эндрю не сотрясается и не изливается. Нил кончает следом, продолжая ласкать, и отстраняется только когда Эндрю шипит от чрезмерной чувствительности. Дрожащее и измученное тело обмякает, нога соскальзывает с бедра Нила. Нил бережно вынимает пальцы, чтобы встать за салфетками и чистыми спортивными штанами. Внезапная усталость овладевает Эндрю, и приходится постараться, чтобы держать глаза открытыми. По крайней мере, до тех пор, пока вдруг не всплывет воспоминание о мысли о члене Нила. Теперь, без пальцев внутри, легко высмеять эту идею. Это глупо, твердит Эндрю сам себе. Ему известно, каково это — чувствовать член в себе, и у него миллион кошмарных воспоминаний, чтобы напомнить об этом конкретном ощущении. А еще известно, что, если подготовиться должным образом, это уже гораздо более комфортный опыт. Но, на собственном опыте зная, насколько это бывает ужасно, Эндрю не может не чувствовать, что никакая подготовка не избавит от боли полностью. Несмотря на то, что говорит Нил, Эндрю не до конца уверен, что боль отсутствует полностью. Даже несмотря на то, как Нил твердит, что ему нравится, когда Эндрю берет его, Эндрю так ни разу и не понял до конца, почему. Может, у Нила просто настолько высокий болевой порог из-за жизни, полной страданий и пыток, что секс — не что-то, что в самом деле может его волновать. Или, наверное, — шепчет мрачный голос внутри, — Нил просто говорит то, чего Эндрю жаждет услышать, а на самом деле ненавидит, когда Эндрю трахает его. Эндрю отталкивает эту противную мысль прочь. Не хочет снова наступать на те же грабли. Они с Нилом уже обсуждали это, и не раз, и он не хочет подвергать сексуальность Нила еще большему сомнению, чем то, с которым он уже сталкивается со стороны остальных Лисов. Так с Нилом он не поступит. Однако есть одна мысль, которую оттолкнуть Эндрю не в силах — мысль о Ниле внутри. Игнорируя все опасения, какая-то его часть все еще хочет попробовать. Может, с Нилом все было бы по-другому. Почти наверняка было бы по-другому. Нил растягивал его несколько раз до этого, и ни разу не было больно. Они, конечно, никогда не заходили дальше двух пальцев, но факт остается фактом. Каждый раз Нил — само воплощение аккуратности, и он скорее умрет, чем причинит Эндрю боль. Это у них взаимно. Однако, даже если хочет, Эндрю не знает, сможет ли. Вполне возможно, любая попытка вызовет триггер. А еще вполне возможно, Нил вообще не захочет этого делать. Эндрю молчит, когда Нил, наконец, присоединяется к нему в кровати, и сохраняет молчание, пока Нил вытирает сперму с рук и смазку с его бедер, чтобы надеть мягкие шорты и нырнуть под одеяло. Нил растягивается рядом, сонно зевая. Эндрю бросает взгляд на своего партнера и молча спорит сам с собой. Старые привычки вынуждают держать мечты и тревоги при себе, похоронив так глубоко, где они не смогут причинить боль. Однако терапия и Би научили его кое-чему, и теперь он знает, что лучший способ справиться с волнениями и желаниями — это встретиться с ними лицом к лицу. От этого ничуть не легче. Эндрю поворачивается на бок, чтобы встретиться с Нилом и привлечь его внимание. Нил, кажется, улавливает его настроение и двигается, повторяя позу Эндрю. — Я хочу спросить тебя кое о чем, — начинает Эндрю, сохраняя тон ясным и серьезным, — и мне нужно, чтобы ты ответил честно. Нил удивленно моргает, но кивает: — Хорошо. Эндрю делает глубокий вдох и встречается взглядом со своим партнером. — Ты говоришь, тебе нравится, когда я трахаю тебя. — Говорю, — отвечает Нил без раздумий. — Что именно в этом такого, что тебе так нравится, — Эндрю спрашивает, — конкретно? Нил угукает и на мгновение смолкает, погружаясь в мысли. Эндрю не против подождать; так он знает, что Нил относится к вопросу серьезно и собирается дать честный ответ. Наконец, после нескольких минут задумчивого молчания, Нил начинает: — Мне нравится быть физически близко с тобой, — произносит он медленно, растягивая слова и обдумывая их, — быть связанными вот так — это очень сильное чувство. Это приятно. Мне нравится, что и тебе от этого хорошо. Нравится чувствовать тебя внутри, и нравится то, как я все еще могу чувствовать тебя на следующий день. У Эндрю внезапно пересыхает в горле, и он усилием воли заставляет себя не возбуждаться. Несмотря на этот чистый, искренний тон Нила, слова пробуждают яркие воспоминания, как Эндрю в последний раз был внутри него. Назвать это сильным чувством — это преуменьшение. Нил продолжает, совершенно не подозревая, в какое положение ставит Эндрю: — Но это нечто большее, — он ловит взгляд Эндрю и смотрит на него очень, очень выразительно, — это еще и помогает мне почувствовать эмоциональную связь с тобой. Думаю, это как раз та часть, которая мне нравится больше всего, — Нил делает паузу, слегка нахмурившись. — Прости, если это бессмысленно или звучит странно, я знаю, что у других людей обычно все как-то иначе. — Это совсем не странно, — твердит Эндрю, смахивая прядь волос с глаз Нила, — думаю, теперь я понимаю чуть яснее. — В самом деле? — спрашивает Нил отчасти удивленно. — Да, — подтверждает Эндрю. Останавливается на мгновение, а затем принимает решение: — Я хочу, чтобы ты был сверху. Не сейчас, — тут же добавляет он, заметив широко распахнутые глаза Нила, — но когда-нибудь точно. Скоро. Если ты тоже хочешь. — Да, — немедленно отвечает Нил, улыбаясь уголками губ. — Но… ты уверен? Эндрю хмурится, задумываясь. — Не знаю, смогу ли реально перенести это сейчас, — признается он, — я ничего не знаю. Но хочу попробовать. — Хорошо, — просто отвечает Нил, протягивая руку, чтобы переплести их пальцы, — тогда мы попробуем.

***

Месяц спустя после тренировки Эндрю отводит Нила в сторону в раздевалке. — На этих выходных мы едем в Колумбию, — сообщает он тихим голосом. Нил клонит голову и открывает рот, чтобы заговорить, но его прерывает Ники, вываливающийся из душа в одном полотенце. — О, милый! — кричит шумливый кузен. — Я уже дох от желания выбраться из общаги. Роланд работает? Как думаешь, он сделает мне большую скидочку, если я надену те самые джинсы, в которых моя задница выглядит… — Ты не приглашен, — беззаботно отмахивается Эндрю, прерывая Ники и не давая разболтаться еще сильнее. Переводит взгляд на Кевина и Аарона, сейчас явно подслушивающих с другой стороны раздевалки: — Никто из вас. Кевин хмурится, готовый к спору: — Чего?.. Нет! Мы должны тренироваться… — Завались, Кевин, — спокойно говорит он, глазами уже вернувшись к Нилу. — О-о, да ладно тебе, Эндрю! — ноет Ники умоляюще. — Прошла целая вечность. Почему нам нельзя пойти? Эндрю только закатывает глаза на представление кузена. Аарон, что удивительно, помалкивает. Только темным сосредоточенным взглядом оценивает Нила. Эндрю это не нравится. — Нил, скажи ему! Нам нужно тренироваться больше! — требует Кевин. Нил приподнимает бровь, когда к нему обращаются, и поворачивается: — Зачем ты меня сюда примешиваешь? Ты слышал его, вот и завались, — а затем, хмурясь, поворачивается к Ники: — Найдите себе другое место, где можно набухаться в выходные. Кевин раздраженно рычит, а Ники всё ноет, но они быстро успокаиваются, когда Эндрю предпринимает движение, чтобы вытащить из нарукавных повязок ножи. Он бросает компанию в раздевалке, чувствуя слишком большое отвращение к этим их истерикам, чтобы позволить сегодня сесть в Мазерати. Если детишки хотят закатывать сцены, кисло думает он про себя, то могут доковылять до дома и на своих двоих. Тянет Нила за рукав к машине; Аарон идет чуть поодаль. Его брат, как и всегда, молча лезет на заднее сиденье, но Эндрю все равно улавливает его свирепый взгляд на Нила, когда тот смотрит в зеркало заднего вида. Эндрю хмурится и выезжает со стоянки, так сильно желая наконец-то побыть с Нилом наедине и поговорить. Паркуясь перед Лисьей башней и выключая машину, он кладет руку Нилу на коленку, молча прося подождать минутку. Нил ловит его взгляд и тихо откидывается на спинку кресла. Аарон, видимо, уловил движение, потому что тоже не двигается, чтобы выйти. Эндрю сверкает на брата глазами: — Вали отсюда. Аарон игнорирует его: — Зачем ты едешь в Колумбию на этих выходных? — Не твое ебучее дело, — нарочито скучающим голосом отвечает Эндрю. — Не заставляй меня повторять. Свали. Аарон гримасничает и грубо распахивает заднюю дверцу, яростно выскакивая из машины и захлопывая за собой дверь. Эндрю равнодушно смотрит ему вслед. Теплая ладонь накрывает руку, которую он все еще держит на колене Нила, и он поворачивается к своему партнеру. Гнев постепенно сходит на нет. — Что происходит? — спрашивает Нил с беспокойством в голосе. — Почему они не идут с нами? Эндрю успокаивающе сжимает его колено. — В эти выходные, — тихо выдыхает он, выдерживая пристальный взгляд, — я хочу попробовать. Я готов. Нил удивленно моргает, переваривая сказанное. После минутного молчания, наконец, кажется, что-то в его голове щелкает, и он сжимает руку Эндрю в ответ; в глазах блестит воодушевление вперемешку с волнением. Эндрю может его понять; в конце концов сам разделяет эти эмоции, даже если внешне ничего не показывает. И даже после принятия решения, внутри у него все трепещет от странного сочетания беспокойства с предвкушением. Он хочет разделить эти чувства с Нилом. Знать, каково это — испытывать такую близость и наслаждаться ей. Самому узнать, понять, что чувствует Нил, когда Эндрю внутри него. Несмотря на слабую тревогу, все еще плещущуюся где-то в глубине мыслей, Эндрю с нетерпением ждет пятницу.

***

На подъезде к дому в Колумбии в пятницу вечером на них находит какая-то мягкая тишина. Совсем не беспокойная, на самом деле. Совсем нет. Скорее, создается впечатление, будто они оба просто ждут, что что-то случится. Падающая в небе звезда, лунное затмение. Взрыв сверхновой где-то бесконечно далеко, когда небо раскрасится цветными узорами. Что-нибудь, что угодно, лишь бы разрушить внезапную близость, эту ловушку, в которой они оказались. В конце концов, раздается щелчок расстегивающегося ремня безопасности Нила. — Готов идти? — тихонько спрашивает он, беря ладонь Эндрю и внимательно вглядываясь в его лицо. Эндрю кивает и ведет большим пальцем по покрытым рубцами костяшкам пальцев Нила: — Да. Иди внутрь, я сейчас подойду. Нил кивает и выходит из машины, хватая сумки и занося с собой внутрь. Эндрю выходит из Мазерати и достает зажигалку с сигаретами. Прислоняется к капоту и закуривает, смеживая веки после первой затяжки и улучив момент, чтобы побыть наедине с самим собой. Маленькая тревога все еще покоится внутри, эта нервная мысль, нашептывающая: «А что, если все вдруг пойдет наперекосяк?», но Эндрю не позволяет ей завладеть мыслями полностью. Он чувствует себя хорошо и хочет этого. Он доверяет Нилу в этом. Он готов настолько, насколько вообще может. Докурив сигарету до фильтра, Эндрю бросает ее на бетон и давит ботинком. Успокоенный дозой никотина, поворачивается к дому и шагает внутрь. Нил уже ждет его наверху; горит маленькая лампа на комоде, тусклый свет заливает комнату. Но учитывая обстоятельства, в этом вряд ли есть необходимость. Лунного света, льющегося в окно спальни, более чем достаточно, чтобы что-то видеть. Тем не менее, он ценит такую заботу. Нил знает, что Эндрю важно видеть, с кем он в постели, постоянно получать визуальное напоминание о том, кто именно к нему прикасается. Нил уже разделся до боксеров и устроился в кровати, разложив презервативы и смазку на прикроватном столике. Найдя Эндрю взглядом, он улыбается и тянет руку, зовя к себе; лунный свет позади отбрасывает тени на его шрамы. — Все еще «да»? — уточняет он. Эндрю на секунду мешкает в дверях, отчего-то ощущая странную робость. Это смешно; Эндрю Миньярд не стесняется. По крайней мере, не стеснялся с тех пор, когда был очень-очень маленьким. Взбешенный сам собой, он без церемоний шагает в комнату, скидывая куртку, и останавливается прямо перед Нилом. — Все еще да, — отвечает он, беря Нила за руку и игнорируя дурную тревогу, скручивающую внутренности в узел. Нил наклоняется и целует его ладонь: — Где я могу к тебе прикоснуться? — Везде, где хочешь, — отвечает Эндрю, обхватывая пальцами изрубцованную щеку Нила. Нил тянет его ближе и подергивает за край футболки, задумчиво глядя. — Можно я ее сниму? Эндрю кивает и чуть отступает назад, давая Нилу пространство встать и стянуть ткань через голову, чтобы бросить ее прямо на пол. А еще Нил решает снять с Эндрю джинсы, оставляя стоять в одном нижнем белье. От внезапного дуновения холодного воздуха по коже бегут мурашки. Взгляд Нила скользит по его обнаженным рукам и торсу, когда он медленно тянет руку и кладет ее Эндрю на сердце. Эндрю вдруг осознает, как же быстро оно колотится; чувствует, как трепещет в груди птицей в клетке, и, судя по выражению лица Нила, у него точно так же. Он встречается взглядом с Эндрю, внезапно становясь серьезным. — Здесь только мы, — заверяет он, делясь теплом ладони. — Здесь лишь ты и я, Дрю. Как и всегда. Эндрю делает глубокий вдох и кивает, прогоняя остатки страхов. — Да, — отвечает он, чувствуя, как плечи расслабляются от напряжения, о котором он даже не подозревал, — как и всегда. — Идешь ко мне? — спрашивает Нил, прикрыв потемневшие глаза, скользя рукой вверх по груди Эндрю и зарываясь в волосы. Путает пальцы в прядях, ласково массируя шею. Эндрю делает шаг в объятия Нила и укладывает руку ему на затылок, притягивая в медленный поцелуй и позволяя родному танцу их губ забрать с собой отголоски тревог. Нил обнимает его за плечи, легко поддаваясь поцелую, и тихонько урчит, счастливый, когда Эндрю находит его язык своим. Мгновение спустя он отстраняется, легко проводя пальцами по ключице Эндрю. — Могу я пометить тебя здесь? — тихо спрашивает он, ведя кончиками пальцев по горлу Эндрю: — И вот тут? — Пометь меня, где сам захочешь, — шепчет Эндрю и притягивает его обратно, сгорая в желании снова коснуться губами губ Нила. Нил стонет в поцелуй углубляет его, обнимая голову Эндрю ладонями. Чмокает щеки и подбородок, прокладывая зубами и языком дорожку вниз по линии шеи. Эндрю клонит голову набок, предоставляя ему больше пространства для действий, и дрожит от такой внимательной заботы. Обнимает Нила за талию и притягивает ближе за бедра. Он уже наполовину тверд, и Нил тоже, понимает Эндрю, когда прижимает их вплотную друг к другу. Спотыкаясь, Нил не глядя движется к кровати, увлекая Эндрю за собой. Эндрю толкает его вниз за плечи, усаживая на край матраса. Осторожно устраивается у него на коленях, раздвигая бедра. Эрекция через ткань трется об эрекцию Нила, и от этого давления перехватывает дыхание. Охнув, он медленно толкается бедрами вниз, наслаждаясь вспышкой жара, пронзающей пах при трении. Нил стонет и приподнимает бедра навстречу. Руки спускаются к бедрам Эндрю, направляя движения так, чтобы они идеально совпадали друг с другом. Эндрю укладывает голову Нилу на плечо и отдается размеренным толчкам. Это то, что держит его в настоящем. Обещание, что так и продолжится. Нил снова покрывает шею поцелуями, и Эндрю уже дрожит у него на коленях, болезненно твердый и ноющий. Неторопливый, поддразнивающий ритм медленно сводит с ума; бедра подрагивают у Нила в ладонях в отчаянном желании ускорить темп. Эндрю разочарованно шипит и кусает Нила за плечо в отместку. Нил гладит рукой его спину, успокаивая, и зарывается носом в светлые волосы. — Тише, Дрю, — утешает он, — у нас есть время. У нас есть время. И у них оно в самом деле есть, думает он, завидуя сам себе. Нил прав, и нет никакой необходимости торопиться. Эндрю снова поднимает голову, чтобы взглянуть на него. — Можно отсосать тебе? Нил резко втягивает воздух и кивает, убирая растрепанные волосы Эндрю с лица: — Да. Только недолго. Я пока не хочу кончать. Эндрю тоже кивает и наклоняется, чтобы украсть еще один быстрый поцелуй, прежде чем соскользнуть с чужих бедер. Опускается на колени и протискивается между ног Нила, недолго массируя его бедра, чтобы следом потянуть за нижнее белье и снять. Член Нила, налитый и блестящий от предэякулята, туго выпрыгивает из боксеров. Эндрю обхватывает ладонью основание и, дразня, поглаживает головку, водя языком снизу-вверх, пока, наконец, не берет плоть в рот и не опускает голову ниже. Нил вздрагивает бедрами, несмотря на все усилия оставаться неподвижным. Эндрю хватает его кулак, сжатый на простынях, и направляет к своим волосам, многозначительно глядя глаза в глаза. Пальцы ласково перебирают пряди, и Эндрю блаженно вздыхает. Вот она, думает он, прикрывая глаза и принимаясь посасывать головку, знакомая территория. С его стороны, может быть, и странно так думать, но тяжесть плоти Нила на языке сама по себе успокаивает. Есть в этом что-то заземляющее, возвращающее на Землю, в собственную кожу, чтобы можно было согреться и расслабиться. Он сидит там какое-то время, лениво лаская член Нила языком и давая себе волю растаять и прижаться щекой к его бедру. Нил откидывает его волосы назад и легонько трогает за подбородок; мозолистые ладони контрастируют с нежной кожей. Еще через пару минут Нил дважды похлопывает его по плечу, и Эндрю с тихим чпок отрывается от его члена. Еще на секунду льнет ко внутренней стороне бедра и поднимает взгляд. Нил по-прежнему не сводит с него глаз. — Поднимешься ко мне? — спрашивает Нил, и его зрачки лучатся теплом. — Я хочу подготовить тебя, если это все еще «да». Эндрю моргает лениво, глядя на него, и кивает; мысли текут медленным, вязким сиропом. — Да. Нил помогает ему забраться на матрац и двигает к изголовью кровати. Эндрю с тихим выдохом откидывается на подушки. Нил нависает сверху и наклоняется, чтобы встретиться в глубоком поцелуе. Он сохраняет комфортную дистанцию между их телами, приподнимаясь над Эндрю на руках и коленях. Эндрю позволяет теплу губ Нила увлечь себя, пока не вынужден оторваться, чтобы глотнуть воздуха. Нил оглядывает его, глазами блуждая по раскрасневшемуся лицу. — Такой красивый, — мурлычет он, скользя кончиками пальцев по шее Эндрю к грудной клетке, — я хочу зацеловать тебя, всего тебя, везде, пока не останется ни единой частички, которую бы мои губы не запомнили наизусть. У Эндрю внезапно вспыхивают уши, и он невольно отводит взгляд. — Придурок, — смущенно жалуется он, — ты собираешься растянуть меня пальцами или нет? Нил фыркает, хватая смазку с презервативом с тумбочки, и бросает их рядом на кровать. — Нетерпеливый, — шепчет он, оставляя поцелуи у Эндрю на лбу и щеках, спускаясь к шее к ключицам, улучая момент, чтобы добавить парочку засосов к россыпи, уже расцветающей на коже. — Я позабочусь о тебе, душа моя, не волнуйся. Эндрю раздраженно фыркает, но больше не спорит. Нил медленно прокладывает поцелуями путь вниз, задерживаясь на каждом соске, чтобы ласково прикусить чувствительную кожу и зализать, успокаивая. Эндрю задыхается от ощущений, цепляясь за кудри Нила и выгибая спину. Горячее, влажное дыхание задерживается на левом соске еще на миг, чтобы спуститься дальше, покусывая и втягивая кожу до дорожки ярких отметин от ребер к мягкому низу живота. Нил останавливается, доходя до нижнего белья, и снова поднимает взгляд; синие глаза горят желанием. Эндрю с трудом сглатывает, видя его таким. Лишь после утвердительного кивка Нил стягивает боксеры и снимает ткань через ноги. Член Эндрю дрожит от напряжения, прижимаясь к животу и истекая предэякулятом. Нил пока игнорирует его эрекцию, и Эндрю едва с ума не сходит, сейчас отчаянно нуждаясь во рту Нила там. Но вместо того, чтобы уделить внимание его забытому члену, Нил сосредотачивается, чтобы спуститься поцелуями по изгибу бедра. Зубами аккуратно прикусывает мягкую-мягкую плоть, ровно настолько, чтобы Эндрю только почувствовал касание, и оставляет еще парочку ласковых укусов на нежной плоти. Эндрю с трудом сдерживает стон и раздвигает ноги пошире, приглашая Нила поудобнее устроиться между. Приподнимается на локтях, чтобы снова оглянуть Нила, и дышит совсем рвано. Рот Нила нависает прямо над его ноющей плотью, и горячего дыхания на чувствительной головке достаточно, чтобы заставить вздрогнуть. — Можно ласкать тебя языком, пока буду растягивать? — хрипло спрашивает Нил. У Эндрю внезапно пересыхает в горле. — Да, черт возьми. Если продолжишь дразнить меня дальше, блять, я просто умру. Нил, хохотнув, тянется за смазкой, откручивает крышечку и выливает немного на пальцы. Шире расставляет бедра Эндрю и немного раздвигает ягодицы, проводя смазанным пальцем по входу. Эндрю вздрагивает от прикосновения и борется с желанием закрыть глаза. Нил дразнит пальцем, а затем наклоняется вперед, чтобы взять плоть в рот. Опускается медленно, пока носом не прижимается к паху, и сглатывает достаточно сильно, чтобы Эндрю задохнулся. Нил покачивает головой вверх-вниз, не сводя глаз с лица Эндрю, и на пробу прижимает палец ко входу, молча спрашивая разрешения. Эндрю чувствует, что наконец-то расслаблен достаточно, чтобы Нил мог толкнуться пальцем внутрь и начать растягивать его. Голова на миг откидывается назад; Эндрю ошеломлен жаром рта Нила и проникающим в него пальцем одновременно. Когда Нил, наконец, решает, что Эндрю достаточно растянут, он вводит второй и увеличивает темп, разводя пальцы ножницами и вводя до костяшек. Эндрю подавляет очередной стон, отчаянно толкаясь бедрами навстречу рту Нила, и вместе с тем опускаясь поглубже на пальцы. Нил, успокаивая, кладет ему ладонь на живот — не ограничение, а молчаливая просьба не толкаться слишком глубоко. Эндрю прислушивается, стараясь изо всех сил, но все равно нелегко держать дрожащие бедра на месте. Нил хмыкает, одобряя покорность, и в награду прижимает пальцы прямо к простате. Эндрю чуть не вскрикивает, крупно вздрагивая всем телом, но Нил не прекращает. Водит головой вверх-вниз по члену, настойчиво толкаясь пальцами в маленький комок нервов, пока Эндрю не начинает почти всхлипывать от удовольствия. Он оттягивает Эндрю от края в самый последний момент, убирая пальцы и вытаскивая плоть изо рта прежде, чем Эндрю успевает кончить. Эндрю недовольно рычит, но времени жаловаться не остается. Нил уже наливает на руку еще смазки и снова становится на колени между его ног. И больше не теряет времени, заглатывая член и вводя третий палец. Он едва успевает протолкнуть его до костяшки, как Эндрю кончает без предупреждения; волна оргазма обрушивается на него, член изливается в рот Нила, а дрожь бежит по ногам. Удовольствие сокрушает Эндрю до трепещущего, дрожащего беспорядка на простынях. Нил в удивлении мычит, но доводит Эндрю до конца, глотая семя и лаская простату, пока Эндрю не отталкивает его. Нил садится и успокаивающе поглаживает рукой его колено, давая необходимые время и пространство, чтобы отдышаться и прийти в себя. — Извини, — тяжело выдыхает Эндрю, — сам не ожидал. Дай мне минутку, и мы продолжим. Нил хмурится: — Ты только что кончил. Эндрю поднимает на него глаза и встречается взглядом. — Так и есть. Но я хочу продолжить. Мне просто нужна секунда, — он со вздохом откидывается на подушки, чувствуя, как тело начинает успокаиваться. — Только если твой ответ не изменился? — спрашивает он, оглядываясь на своего партнера. Нил качает головой и наклоняется, чтобы украсть поцелуй. — Это все еще «да» от меня, если это «да» и от тебя. — Хорошо, — мурлычет Эндрю ему в губы; натянутые нервы, наконец, успокаиваются достаточно, чтобы продолжить. — Тогда верни пальцы обратно в меня. Нил распахивает глаза, а на лицо просится яркая, взбудораженная улыбка. Он снова целует Эндрю и протягивает уже смазанную руку обратно меж его бедер, чтобы медленно толкнуться внутрь. Эндрю стонет от легкого растяжения, но быстро расслабляется, прижимаясь бедрами к руке Нила и оставляя засос прямо под челюстью. Нил медленно растягивает его, снова и снова задевая простату пальцами, пока Эндрю не становится снова болезненно твердым. Эндрю гладит себя; в голове блаженно гудит пустота удовольствия. Наконец, Нил убирает руку и садится. Эндрю вопросительно смотрит на него затуманенным взглядом, но Нил тянет его за ладонь и поднимает на ноги. — Иди сюда, — зовет он, усаживая Эндрю обратно к себе на колени, — так ты сможешь немедленно встать, если будет нужно. Эндрю на миг пристально смотрит на него, внезапно пораженный. Тот факт, что Нил продумал все до конца, что учел то, чего не учел даже сам Эндрю… Он даже не знает, как ответить, поэтому обхватывает рукой шею Нила и притягивает для поцелуя, позволяя губам выразить то, чего не в силах выразить слова. Нил довольно мычит, жадно целуя в ответ, и, наконец, отстраняется, чтобы зубами разорвать упаковку презерватива. Руки мелко дрожат, когда он пытается раскатать латекс по члену, поэтому Эндрю наклоняется, чтобы помочь, будучи куда более опытен в этом. Получает благодарный поцелуй в ответ на помощь, а затем Нил смазывает себя еще большим количеством лубриканта и притягивает Эндрю ближе, к себе на колени. — Готов? — спрашивает он с широко раскрытыми глазами и горящими щеками. Эндрю смотрит на него, смотрит и любит. Любит за то, что он всегда уточняет, за то, что всегда спрашивает, за то, что был для Эндрю ничем, пока не стал его всем. — Да, — отвечает он, вновь чувствуя себя пораженно, — держи меня. Нил тут же слушается, обхватывая свободной рукой Эндрю поперек спины и удерживая неподвижно, пока направляет плоть ко входу. Медленно, осторожно Эндрю опускается, пока внутри не оказывается только головка. Он на мгновение останавливается, позволяя себе привыкнуть к незнакомому растяжению. Нет ни резкой боли, ни крадущегося ужаса, поэтому он аккуратно опускается ниже, пока полностью не насаживается на член Нила. Наконец, когда Нил полностью внутри, Эндрю выдыхает. Крепко обнимает Нила за плечи и прячет лицо в перекате плеча. Бедра непроизвольно дрожат, и он чувствует, как по спине катится капелька пота. — Эй, — настойчиво шепчет Нил, нежно гладя его пальцами по спине и отрывисто дыша. — Дрю, ну же, поговори со мной. Ты в порядке?

/ /

Эндрю вздрагивает от невесомого касания. Чувствует себя таким наполненным; член Нила так широко растягивает его. Это головокружительно, поразительно, на грани превратиться в «слишком». Но это не больно, и тот факт, что это не больно, является таким шоком для организма Эндрю, что он едва ли может в это поверить. Несмотря на всю эту подготовку, которую они проделали, и количество использованной смазки; несмотря на то, что Нил уже много раз растягивал его пальцами, Эндрю все равно на каком-то подсознательном уровне ждал боли. Возможно, терпимой, но все равно боли. Но ее нет, и Эндрю вдруг ощущает необъяснимое желание заплакать от облегчения. — Я в прдке… — лепечет он Нилу в шею, — более чем. Это так… Я чувствую… Нил понимающе угукает и успокаивающе чмокает в щеку. — Ага. Я знаю, любовь моя. Я знаю, — он поглаживает руками спину Эндрю, утешая и не делая никаких попыток двигаться. Огрубевшие ладони Нила до того родные и теплые, что Эндрю тает от прикосновений. Это — еще одно напоминание, что, даже будучи таким уязвимым сейчас, здесь он в безопасности. Пожалуй, никогда прежде в жизни он не был в бо́льшей безопасности. Он в руках Нила, и Нил не сделает ему больно; Нил желает, чтобы Эндрю было хорошо. Быть может, впервые в жизни Эндрю отпускает себя. Отпускает необходимость стального контроля. Жестокую самодисциплину. Замок и ключ от эмоций. Не навсегда, никогда не насовсем, но хотя бы на какое-то время. Нил не станет его осуждать. Нил ничего не использует против. Нил — его дом, и Эндрю не нужно от него прятаться. Он отстраняется от изгиба шеи Нила и встречается с ним взглядом. Их лица так близко, что кончики носов соприкасаются. У Нила зрачки расширены, и такое мягкое и честное выражение лица. И взгляд, который никогда не перестает заставлять сердце Эндрю сжиматься так сильно, что может истлеть. — Можешь двигаться, — шепчет Эндрю. — Хорошо, — отвечает Нил, — поцелуешь меня? — Да, — тихо выдыхает Эндрю и ловит его в поцелуе. Растворяется в жаре губ Нила, руками зарываясь в медные кудри. Чувствует, как руки Нила скользят вниз к его бедрам, легонько приподнимая, чтобы нежно толкнуться вверх. Эндрю задыхается в поцелуй; легкости скольжения члена Нила внутри способствует обильное количество смазки. Эндрю благодарен за это; у Нила далеко не маленький, и хотя боли нет, растяжение все равно чувствуется. Это медленное движение к невероятному чувству наполненности, делающему каждый толчок слаще. Ладони Нила возвращаются на бедра, придерживая Эндрю и слегка меняя угол наклона, чтобы снова войти. В новом положении Нил задевает его простату, а у Эндрю вдруг искры перед глазами и дрожь по телу от удовольствия. Нил тихонько шепчет: — Нашел, — прижимаясь к коже, и снова толкается вверх, попадая в то же место; у Эндрю дыхание перехватывает. Он точно уверен, что издает какой-то громкий и явно смущающий звук, но никак не может заставить себя сосредоточиться на этом. Медленный, но ритмичный темп Нила — великолепное мучение, затягивающее в безумие. Нил снова меняет траекторию движения, и Эндрю почти хнычет в знак протеста. Почти. В отчаянии начинает сам подмахивать бедрами, пытаясь найти этот сладкий угол, заставляющий пальцы поджиматься. И Нил, кажется, понимает — обхватывает Эндрю за ягодицы, направляя бедра и помогая двигаться в унисон. Эндрю приподнимается, кладя руки Нилу на плечи для равновесия, и клонит голову, чтобы оглядеть своего партнера сверху вниз. Его потемневшие глаза — льдистый океан обожания; Нил смотрит на Эндрю так, словно он — нечто неземное и божественное. Эндрю смотрит на него в ответ, пленяя, когда бедрами опускается до самого основания. Нил гортанно стонет, не ожидавший, и широко раскрывает глаза, пока Эндрю парит в захватывающем блаженстве. Он всегда любил ощущение контроля и власти, которое теперь Нил позволяет отпустить. Этот прилив удовлетворения, когда Нил густо изливается ему в горло; мысль, что полное удовольствия лицо — его, Эндрю, рук дело, — это эйфория. Лучше крекеров, лучше никотина. Удовольствие Нила — его любимый сорт наркотиков. Но теперь Эндрю понимает, что в том, чтобы делать всё вот так, тоже есть привычная сила. Раньше он думал, что позволить Нилу войти в себя — означает отказ от всякого контроля. Будто он должен полностью сдаться своему партнеру, отдать себя целиком и позволить Нилу доставить ему удовольствие. Как же он заблуждался. Теперь, медленно двигая бедрами вниз и вырывая рваные вздохи из груди Нила, Эндрю осознает истину. Ровно так же, как использовать рот и руки, чтобы заставить Нила кончить, он может использовать и свое тело, чтобы доставить удовольствие и вот так. Только теперь, в этом случае, они могут наслаждаться вместе. Это — откровенное открытие. Никогда, думает он, речь не шла о передаче Нилу полного контроля. Это значит брать и давать взаимно, доставлять друг другу головокружительное удовольствие, парить вдвоем так высоко, чтобы вместе ухнуть с обрыва единым целым. Только вот Эндрю не боится падать. Только не сейчас, когда Нил здесь, чтобы его поймать. — Боже, Дрю, — стонет Нил, ладонями зарываясь в волосы Эндрю и притягивая ближе, чтобы оставить жаркий поцелуй на губах. Нил отстраняется через минуту и прижимается лбом к его. — Как же невероятно внутри. — Правда? — отвечает он, затаив дыхание, двигая бедрами все быстрее и быстрее; каждое касание к простате пускает по телу ослепляющие вспышки удовольствия, бегущие по позвоночнику. — Да, — одобрительно мурлыкает Нил и беспорядочно чмокает его шею. Эндрю вздрагивает и стонет, неконтролируемо толкаясь бедрами вперед от этих ощущений. Нил не милостливится, покусывая и зализывая его кожу, заставляя дрожать и краснеть. Эндрю уже чувствует, как под челюстью расцветают новые отметины. — Люблю видеть тебя таким, — тихонько щебечет Нил. — Такой прекрасный. Щеки внезапно вспыхивают, и Эндрю прячет лицо у Нила в перекате плеча. — Наркоман, — урчит он, прикусывая Нила за челюсть в отместку. Нил весело хихикает, тут же издавая низкий стон, и обнимает Эндрю за спину, прижимая теснее. Эндрю двигает бедрами почти в бешеном ритме, чувствует, как мучительно медленно приближается к краю. Разочарованно стонет: ему нужно больше места, чтобы двигаться. — Ложись на спину, — говорит он Нилу, легонько подталкивая в грудь. Нил с трудом повинуется, двигаясь с Эндрю верхом чуть дальше по кровати, и откидывается на подушку. Руки ложатся на бедра Эндрю, сжимая и нежно массируя. Эндрю приподнимается, упираясь Нилу в грудь для равновесия, и снова начинает двигаться. Увеличение амплитуды — как раз то, что Эндрю было нужно, и вскоре его рот приоткрывается в беззвучном крике, тело пылает оголенными нервами, а глаза зажмуриваются, пока он скачет до бесчувствия на члене Нила. Нил под ним громко, развратно стонет, отчаянно вцепившись пальцами в его бедра. Эндрю заставляет себя открыть глаза, жаждая увидеть, как Нил потеряется в удовольствии. И на него, безусловно, хочется смотреть: к испещренным шрамами щекам и груди от напряжения прилила кровь, а глаза потемнели от желания. Шею прелестно окольцовывает дорожка засосов, и этого с головой хватает, чтобы Эндрю захотелось отметить его снова. Он наклоняется к ключице Нила, ласково покусывая и втягивая кожу до новых синяков. Нил тихо всхлипывает и сжимает его бедра, пятками упираясь в матрац так, чтобы толкаться навстречу. Эндрю задыхается, выгибаясь дугой, и прикрывает глаза. Член Нила задевает простату при каждом движении, разжигая пламя внутри, пока оно не становится пожаром, всепоглощающим адом. Эндрю ласкает свой текущий член, чувствуя, как поджимаются пальцы на ногах и бесконтрольно подрагивают ноги. Едва удается прошептать предупреждение прежде, чем он, наконец, отпускает себя; раскаленное добела удовольствие вспыхивает в теле сверхновой. Эндрю вздрагивает, изливаясь Нилу на живот и грудь до самой шеи. Нил беззвучно открывает рот в немом крике, усиливая хватку на бедрах, кончает следом, топя Эндрю в тепле своего тела, и изливается в презерватив. Дрожа от толчков и изнеможения, руки Эндрю внезапно ослабевают, и он падает на Нила. Сперма липнет между телами, но Эндрю слишком пьян, чтобы обращать на это внимание. Он в жизни не кончал так ярко. Нил, успокаивая, водит руками по его спине, прижимая к себе, пока они переводят дыхание. Его тоже немного колотит, и Эндрю снова вспоминает, что для Нила это тоже в новинку. — Ты в порядке, наркоман? — спрашивает он, когда дар речи, наконец, возвращается. — Это я должен у тебя спросить, — фыркает Нил, целуя его волосы. — Да, Дрю. Я в порядке. Это было… ты был великолепен, я… — Заткнись, — шипит Эндрю, чувствуя жар на кончиках ушей. Отворачивается, чтобы Нил не мог видеть его лица, прижимаясь щекой к его губам. Эндрю слышит, как у Нила сердце в груди колотится, когда шепчет: — Ты тоже был. Наступает долгая тишина, и Нил берет его за подбородок и поворачивает к себе. Эндрю хочет уклониться, но позволяет Нилу направить себя. Ему требуется мгновение, чтобы набраться смелости и по-настоящему встретиться с Нилом взглядом, но, стоит только сделать это, дыхание перехватывает. У Нила на лице — сплошное обожание и приоткрытые губы. Его глаза с интересом скользят по лицу Эндрю, будто в поисках какой-то великой сокрытой истины. — Правда? — искренне спрашивает он. — Не задавай вопросы, на которые заведомо знаешь ответ, — просто отвечает Эндрю. Он буквально понятия не имеет, с чего бы у Нила в голосе звучать такому недоверию. Будто он не знает, каким Эндрю его видит. — Я не знал, — шепчет Нил чуть сиплым голосом, — я не знал, что ты так обо мне думаешь. Раньше мне никто этого не говорил, никогда. Эндрю чувствует слабый укол вины и тут же подавляет его. — Ты должен знать, — твердо говорит он Нилу. А я должен чаще тебе об этом напоминать. Он поворачивается к руке Нила и целует его ладонь. — Я сказал правду, так, как в самом деле считаю, — ласковое признание. Нил, не проронив ни слова, притягивает его к себе в горячем поцелуе, пальцами перебирая светлые пряди. Эндрю тонет в нем, нежно ведя кончиками пальцев по шее Нила и вверх к подбородку, полный решимости возместить поцелуями все, что не может сказать вслух. Это томно и так естественно; мягкие поцелуи текут медом с губ. Это сладость, от которой бывает зависимость; дразнящая морось, оставляющая таять под прикосновениями Нила. Через секунду Нил отстраняется и похлопывает Эндрю по бедру, прося немного приподняться. Медленно Нил выходит из него. Эндрю вздрагивает от потери, чувствуя странную пустоту внутри. Остается совсем незначительное, сладкое чувство, но это не больно. Это ощущение не отличается от ноющих мышц после хорошей тренировки. Эндрю ждет, пока Нил завяжет презерватив и выбросит в ведро рядом с кроватью, чтобы рухнуть на него сверху со все еще дрожащими от напряжения ногами. Нил издает тихое уф, придавленный чужим весом, и осторожно баюкает лицо Эндрю в ладонях. — Ты не ответил на мой вопрос, — шепчет Нил. — Какой? — переспрашивает Эндрю, борясь с подступающей сонливостью. Нил потирает большим пальцем его скулу, внимательно вглядываясь. — Ты в порядке? Я не… Я же не сделал тебе больно, правда? — в тоне слышится нотка беспокойства, хотя Нил явно пытается ее скрыть. Эндрю фыркает и наклоняется, чтобы прижаться лбом ко лбу Нила и заглянуть ему в глаза. — Я в порядке, наркоман, — заверяет он, — ты не причинил мне вреда. Это было… — он смолкает, подыскивая правильные слова, — мне понравилось. Все прошло именно так, как ты рассказал мне раньше. Я хочу повторить. И Нил улыбается ему, сверкающе и лучезарно. Это невыносимо для Эндрю, слишком ослепительно, чтобы мочь долго смотреть, поэтому он клонится и сцеловывает ухмылку с его лица. Нил хохочет ему в губы и обнимает за талию, нежно прижимая к себе. — Давай, — подталкивает его Нил, когда они отрываются друг от друга, — нам бы в душ. Эндрю морщится и теснее обхватывает Нила ногами за талию. Его согрели, он расслаблен, и ему очень, очень комфортно. — Не хочу двигаться. — Ты весь в сперме и липкий, — отмечает Нил, зарываясь пальцами в волосы Эндрю; глаза его сверкают обожанием и любовью. Эндрю вздыхает и льнет навстречу прикосновению. Это и в самом деле чудесное ощущение. Он отказывается когда-либо признаться вслух, но он любит, когда Нил играет с его волосами. — Ты тоже. — Вот именно, — угукает Нил и целует его в лоб, — именно поэтому нам нужно сходить в душ. — М-м, — многозначительно отвечает Эндрю. Он пока не готов признать свое поражение. Нил на мгновение забывает об этом, позволяя им погрузиться в уютную тишину. Он, кажется, счастлив распутывать волосы Эндрю, прочесывая и приглаживая прядки. Эндрю уже почти засыпает, когда Нил снова говорит: — Я могу тебя отнести, хочешь? — предлагает он с лукавой искоркой на дне зрачков. Эндрю сонно фыркает и целует один из его рваных шрамов на груди. — Ты меня уронишь. — А вот и нет, — протестует Нил. — Я тренируюсь чуть ли не больше тебя. — Ага, — ухмыляется Эндрю, — занимаешься кардио. Нил фыркает и треплет его волосы, чтобы снова пригладить их. — Ты видел, как я вкалываю в тренажерном зале. Я ловил эти твои взгляды украдкой на той неделе. Ты, кстати, не такой уж и ловкач, каким себя считаешь. — Это было чудное зрелище, — лениво отмахивается Эндрю. — Неужели человек не может просто спокойно оценить эстетическую привлекательность чистейшего, неподдельного атлетизма? Нил хихикает и гладит его спину. — Уходишь от ответа. Да или нет, Дрю? Эндрю на мгновение задумывается, но отвечает: — Ладно. Да. Но если уронишь, вернешься в Пальметто пешком. — Не уроню я тебя, — обещает Нил. Он усаживается и скользит руками вниз по бедрам Эндрю. — Обними меня ногами за спину, — шепчет он Эндрю на ухо. Эндрю слушается, на всякий случай сцепляя руки у него на шее и крепко прижимая к себе для пущей убедительности. Нил осторожно поднимается. У Эндрю сводит живот, но он верит, что Нил не позволит ему упасть. Нил на секунду тормозит, чтобы ухватить Эндрю под бедра поудобнее, и несет его в ванную. Осторожно опускает его на стойку раковины, останавливаясь на мгновение, чтобы смахнуть светлые выбившиеся волосы с глаз. Пальцы опускаются к россыпи следов, разбросанных по шее, плечам и груди Эндрю. Нил внимательно обводит их темным непроницаемым взглядом. Эндрю вздрагивает, когда замечает у себя один особенно чувствительный засос чуть ниже кадыка. — Извини, что я оставил так много, — произносит Нил. Его голос мягок, но в тишине ванной комнаты все еще отдается легким эхом. Эндрю хватает его руку и крепко прижимает к собственной коже, прямо над отметками. Они отдаются сладкой тянущей болью, желанным напоминанием о том, чем они только что занимались вместе. — Идиот, — ругается он, — я сказал «да», — он переводит взгляд уже на коллекцию отметин на теле Нила, чувствуя некоторое самодовольство при виде собственной работы. — Давай, вруби душ. Мне холодно. Нил хихикает. — Какой властный, — ненароком замечает он, одергивая занавеску в душе и включая воду. Эндрю поворачивается и смотрит на себя в зеркало, не сводя глаз с пестрых отметин, расцветающих на коже. Нил оставил реально много; и не то чтобы Эндрю был против хоть в малейшей степени. Всего-то придется ходить в водолазках всю следующую неделю. Нил пробует воду и, по-видимому, удовлетворенный температурой, возвращается, чтобы помочь Эндрю слезть со стойки. Он ковыляет на ватных ногах в душ, и Нил идет следом, готовый подхватить, если Эндрю запнется. К счастью, опозориться Эндрю не удается, и он без происшествий заходит под струи. Нил задергивает за ними занавеску и тянется за шампунем, пока Эндрю ополаскивается. Он поднимает бровь, глядя на Эндрю в безмолвном вопросе, и поднимает бутылечек. — Можно? Эндрю жмет плечами и тянет его ближе за запястье. — Валяй, — кивает он, подавляя зевок. Нил целует его в лоб и наливает немного шампуня, намыливая светлые волосы и массируя кожу головы. Эндрю предовольно вздыхает и наклоняется вперед, укладывая голову Нилу на плечо. Через пару минут Нил снова подталкивает его к воде, удерживая голову так, чтобы прикрыть глаза от мыла, пока ополаскивает волосы. Эндрю закрывает глаза и позволяет Нилу проделать всю работу; конечности становятся похожими на желе. Поясница все еще приятно ноет, но горячая вода творит чудеса. Нил наносит кондиционер, прочесывая пряди пальцами, и смывает его тоже. В конце концов Эндрю уговаривают повернуться, чтобы Нил смог вымыть ему спину. Голова склоняется набок, болящие напряженные мышцы тают под прикосновениями Нила. Когда Нил дотрагивается до его поясницы, Эндрю тихонько стонет. Нил, кажется, улавливает звук, потому что посильнее нажимает пальцами, ласково массируя бедра, пока Эндрю не вздыхает с облегчением. — Если тебе все еще неприятно, — тихо шепчет он Эндрю на ухо, — я могу сцеловать боль и сделать тебе хорошо. Эндрю разворачивается лицом к Нилу, широко распахивая глаза от неожиданного намека. Нил только лыбится с притворной невинностью и аккуратно двигает его из-под душа, готовый сам помыться. Эндрю наблюдает, как вода тонкими струйками бежит по его спине, очерчивая идеально накачанные ягодицы, мощные бедра и подтянутые икры. Нил поворачивается и откидывает назад влажные волосы; капли срываются с ресниц. Он ухмыляется Эндрю, всё понимая, но ничего не говорит. У Эндрю внезапно пересыхает во рту. Невероятно, но член дергается, готовый к третьему раунду. Нил, конечно, замечает, и глаза его темнеют, когда голова клонится с вопросом: — Скажи мне, чего ты хочешь. Эндрю тяжело сглатывает и отходит назад. Берет руки Нила, заводя себе за спину, и укладывает его ладони на собственных ягодицах. — Сцелуй боль и сделай мне хорошо, — просит он хрипло. Нил, задумываясь, аккуратно сжимает пальцы на мягкой плоти. — Хорошо, — кивает он, прикрывая глаза. Наконец, после минутного молчания, выводит Эндрю из-под струй и разворачивает так, чтобы он оперся предплечьями о стенку душа. Отодвигает занавеску, впуская поток прохладного воздуха, и опускается на колени. Эндрю уже открывает рот, чтобы пожаловаться на холод, но вдруг понимает; поворачивая голову в сторону, он видит себя в запотевшем зеркале ванной. Голова Нила видна лишь по нижнему краю зеркала; несмотря на пар, Эндрю все еще может различить белесые шрамы от ожогов на щеке, делая Нила столь узнаваемым во мгновение. — Так нормально? — уточняет Нил, массируя бедра Эндрю в ожидании ответа. — Да, — подтверждает Эндрю, прислоняясь головой к холодному кафелю и расслабляясь, — продолжай. Нил мурлычет и наклоняется, губами касаясь внешней части бедер и прокладывая поцелуями путь. Эндрю вздыхает и отпускает себя, слишком уставший, чтобы сделать что-то больше, чем позволить Нилу просто позаботиться о нем. Нил нежно прикусывает мягкую плоть, прежде чем раздвинуть ягодицы Эндрю и попросить развести ноги пошире. Наступает короткая пауза, момент затишья перед бурей, а затем Нил влажно, горячо проводит языком по входу. Эндрю в ответ стонет; и без того дрожащие колени слабеют. Он цепляется за гладкую кафельную стену, ища опору, пока Нил вылизывает его. Жмется теснее и толкается языком внутрь, чтобы сомкнуть губы на колечке дрожащих мышц и пососать. Эндрю вздрагивает и кусает костяшки, давя всхлип от этого ощущения. Они пробовали раньше всего раз, и было так потрясающе хорошо, что он кончил всего через пару минут. В этот раз, Эндрю думает, дольше он вряд ли продержится. Нил теснее прижимается к складочке и снова толкается языком, лаская и вылизывая, пока Эндрю не пытается насадиться глубже, желая большего. Чувствует, как третий оргазм медленно поднимается внутри, и наклоняется, чтобы пару раз погладить свою ноющую плоть. Нил снова влажно лижет вход, одобрительно мыча, и именно эта вибрация, наконец, доводит Эндрю до края; член слабо изливается в ладонь. Он сползает по кафельной плитке, совершенно измученный и не ощущающий собственного тела. Нил аккуратно опускает его на пол, предотвращая шанс поскользнуться на сейчас бесполезных ногах. — Вот так — хорошо? — хрипло спрашивает Нил, задыхаясь. Эндрю кивает, не в состоянии произнести ни слова, слишком измотанный, чтобы сформулировать связанную мысль. Требуется несколько мгновений, чтобы отдышаться и в целом вернуть себе возможность говорить. — Ты хочешь?.. Нил качает головой, розовея щеками. — Я в порядке. Мне… м-м… мне достаточно просто позаботиться о тебе, — он встает и выключает воду, чтобы снова вернуться к Эндрю. Быстро помогает подняться на ноги и выводит из душа вытираться. Эндрю прислоняется к раковине и принимает полотенце, протянутое Нилом, устало промакивая кожу. Ноги до сих пор дрожат, поэтому Нил уверенно придерживает его за спину, когда они выходят из ванной и возвращаются в спальню, чтобы одеться. Нил усаживает его на постель и роется в спортивных сумках в поисках чистой одежды. Ему, к счастью, не требуется много времени, чтобы найти нужное. Он возвращается к Эндрю с мягкими хлопковыми штанам-пижамой и выцветшей толстовкой с капюшоном и отворачивается, чтобы одеться самому. Эндрю устало зевает, натягивая толстовку, и проверяет время, ярко светящееся на будильнике у кровати; уже поздно, а они еще не ужинали. Он изо всех сил старается надеть пижамные штаны, поэтому Нил подходит, чтобы натянуть их ему вверх по ногам, и помогает снова подняться. В животе урчит, и Эндрю вдруг остро чувствует, насколько проголодался. — Еда, — требовательно заявляет он. Нил внимательно глядит на него. — У нас не то чтобы много еды внизу, так что я могу заказать чего-нибудь с доставкой, если хочешь? Эндрю качает головой. Уже поздно, и он не хочет ждать, пока ее привезут. — Хочу мороженое, — кивает он и, спотыкаясь, плетется к комоду, хватая сигареты и зажигалку, не дожидаясь ответа. Нил жмет плечами и следует за ним, держась позади вплотную, пока Эндрю осторожно спускается по ступенькам. В морозилке, к счастью, еще осталась банка недоеденного веганского мороженого. Эндрю достает ложечку из ящика и открывает крышку, принимаясь за шоколадно-карамельное мороженое, прислонившись к стойке. Нил раздраженно фыркает, глядя в пустой морозильник, и начинает рыться в шкафах. Кажется, он находит то, что ищет, когда достает коробочку с сухим какао-порошком и новый пакетик чая. — Хочешь? — спрашивает Нил, размахивая коробочкой. — Я буду заваривать себе чай. Эндрю приподнимает бровь и отправляет в рот еще ложку мороженого, пожимая плечами. — Давай. — У нас нет молока, — хмурится Нил, вчитываясь в инструкцию на упаковке, — так что, наверное, придется обойтись водой. Он достает из шкафчика две кружки и ставит чайник. Эндрю доедает мороженое и пихает пустую коробку в сторону; внезапно от желания закурить зудят пальцы. Когда чайник выключается, Нил наливает в кружки обжигающий кипяток, кладет две порции сухого какао в кружку Эндрю и бросает пакетик чая в свою. У Эндрю живот сводит от тихого удовольствия и мысли, что Нил помнит, как ему нравится, когда горячий шоколад согревает все внутри. Он постукивает пачкой красного Мальборо по стойке, привлекая внимание Нила. — Пойдем, посидишь со мной на улице? — предлагает он. Нил кивает и протягивает ему кружку. Эндрю отходит от стойки и идет через раздвижную дверь; Нил не отстает, останавливаясь только чтобы захватить плед с дивана, и следует за Эндрю на заднюю веранду. Он усаживается на ступеньки веранды, чуть ерзая от дискомфорта на твердой поверхности. Нил устраивается рядом и набрасывает плед им на плечи, боком прижимаясь к боку Эндрю. Когда Эндрю снова ерзает и корчится, Нил похлопывает его по руке. — Можешь сесть сюда, если хочешь, — шепчет он, стукая себя по бедру. — Так, может, будет поудобнее. Эндрю секунду рассматривает его, жмет плечами и двигается ближе, пока не устраивается боком на коленях у Нила. Он вздыхает с облегчением и укладывает голову Нилу на плечо, с удовольствием впитывая тепло его тела и потягивая горячий шоколад. Напиток насыщенный и такой сладкий, что зубы сводит, — именно так Эндрю и любит. Нил зарывается носом в светлые волосы и целует в макушку, плотнее укутывая их обоих пледом, пока пьет чай. Эндрю расслабляется рядом и достает две сигареты, протягивая одну Нилу. Быстро закуривает, заставляя зажигалку заискрить, и протягивает огонек Нилу. Какое-то время они курят в спокойной тишине, счастливые просто тихонько сидеть друг рядом с другом. К тому времени, как сигарета дотлевает до фильтра, никотин — единственное, что удерживает веки Эндрю открытыми. Тихие ночные звуки в сочетании с легким учащенным дыханием Нила убаюкивают, погружая в сонную негу. Нил расчесывает пальцами его все еще влажные волосы, ласково гладя кожу головы. — Я зсну, если не прекратишь, — устало шелестит Эндрю. Нил мурлычет и утыкается носом ему в щеку. — А ты хочешь, чтобы я остановился? — Нет, — шепчет Эндрю, едва держа глаза открытыми. — А в постель ты меня тоже отнесешь? — Могу, если хочешь, — предлагает Нил, — хотя, наверное, мне придется тебя разбудить, чтобы подняться по лестнице. Не думаю, что такое мне под силу. Только если не хочешь прокатиться верхом на спине, конечно. — Хм-м, — вздыхает Эндрю, пряча лицо у Нила в перекате плеча, — неприемлемо. Я не катаюсь на спинах. Лучше сам дойду. Нил расплывается в улыбке и обнимает его за талию. — Тогда пора спать? — Мх-м. Сначала почитаешь для меня? — Конечно, любовь моя. Держись покрепче. Нил подхватывает его на руки и поднимается, неся по-свадебному. Эндрю крепко держится, руками обнимая Нила за шею. Он слишком устал, чтобы чувствовать хоть что-то близкое к смущению прямо сейчас. Нил легко переносит его через раздвижную дверь в гостиную, ставя на землю лишь тогда, когда они подходят к лестнице. Эндрю, уставший, кое-как поднимается по ступенькам и падает в кровать, не чувствуя тела. Нил следует за ним, запирает дверь спальни и выбирает томик с книжной полки Эндрю, чтобы сразу присоединиться к нему под одеялом. Эндрю натягивает одеяло на них обоих и сворачивается калачиком рядом с Нилом, закидывая ногу ему на бедро. Нил целует его в макушку, а затем открывает книгу. И начинает тихонько читать; мягкое баюканье его голоса погружает Эндрю в сонную дымку. Он едва может держать глаза открытыми, но борется с усталостью, полный решимости дослушать рассказ. Когда они заканчивают главу, Нил со вздохом роняет книгу на грудь. Эндрю сонно мурлыкает и целует его в солнечное сплетение в знак благодарности. — Спокойной ночи, наркоман, — шепчет он в тишину. И, не получая ответа, поднимает взгляд. Нил уже сопит. Эндрю вдруг приходит в голову, что Нил, наверное, устал так же, как он сам, но отринул в сторону собственные потребности, чтобы позаботиться об Эндрю. Взгляд блуждает по лицу спящего Нила, и Эндрю протягивает руку, чтобы провести большим пальцем по шероховатому шраму от ножа под скулой. — Я счастлив, что именно ты заставил меня упасть, — тихо думает он. — Я счастлив, что ты был там и поймал меня. Я счастлив, что нашел тебя. И, быть может, однажды наберется храбрости сказать это вслух.