***
— Какого чёрта здесь твориться?! Люмин была крайне удивлена, когда её вызвал к себе Панталоне. Ещё больше она была удивлена заметив лежащего на диванчике в его кабинете Дотторе, который должен был ещё спать в это время. Рядом с ним стоял тазик, тогда-то до Люмин и дошло. Банкир с недовольством стрелял испепеляющим взглядом, от которого даже путешественнице становилось неуютно. Немного помявшись у входа, она быстро направилась к Дотторе, собирая его волосы в руку, когда его в очередной раз потянуло к тазу. — Ответа не слышу, — чуть тише напомнил о себе Панталоне, отворачиваясь от парочки, пока девушка поддерживала Доктора. Переглянувшись с мужчиной, Люмин побеждено выдохнула. — Мы ждём ребёнка. Кажется, что сказано слишком резко. Панталоне моментально оборачивается, явно не веря тому, что только что услышал. Слух обычно его не подводил, но в этот раз он не до конца понимает шутят ли сейчас с ним. Взгляд переводит с путешественницы, что как раз так внезапно осела в Снежной, на товарища, страдальчески лежащего на краю дивана. — Не понял?.. — Потому что ты дубина! Книжки развивающие читать нужно, — фырчит Дотторе, откидываясь на спину, и прикрывает глаза. Девушка бережно поглаживает прохладный лоб и взглядом ищет чем бы накрыть любимого. Панталоне лишь брызжет смехом, поняв всю абсурдность ситуации. Всё негодование как ветром сдуло. «Никак Венти постарался» — думает Люмин, переводя внимание на хихикающего девятого. Руки неприятно чешутся провести профилактическую беседу с Регратором, да только Дотторе оказывается быстрее. — Что ржёшь? — недовольство в его тоне слышится не так ярко, как мгновением раньше, но Люмин чувствует, как её предвестник напрягся. Дозу поглаживаний приходится увеличить, чтобы хоть как-то усмирить нарастающее в нём раздражение. — С тебя, конечно, — уже более спокойным, противным миленьким голоском отвечает Банкир, поправляет очки и подходит чуть ближе. — Теперь я хотя бы понимаю, почему ты мне испортил документы. И стол, к слову тоже. Документы, между прочим, были твоей заявкой на увеличение финансирования. По всей видимости, сам решил отозвать запрос. Наверное, почувствовал внутренний порыв сострадания ко мне. И откуда оно в тебе?.. — хлопает глазками и снова хихикает. Доктор зло скалится в ответ, сильнее жмурясь, чтобы, не дай архонты, не увидеть довольную наглую морду Регратора.– И вообще, почему ты раньше не сказал, что омега? Щеки Дотторе непроизвольно краснеют от одного только упоминания его половой принадлежности. Люмин даже кажется, что его ресницы чуть подрагивают. — Не твоё собачье дело. Иди монетки считай, сопляк. — Вообще-то не красиво так спрашивать, — заступается Люмин, подкладывая под голову Дотторе одну из подушек, а после сверлит взглядом другого предвестника. — К чему такие вопросы? — скрещивает руки на груди. — Он мне столько лет мозги компостировал. Да если б знал, то раньше тебя это сделал, — ответил Панталоне, за что моментально получил прилёт по голове подушкой. — Только не очки! — ругается он, отскакивая от дивана, видя как Люмин подрывается с места, потянувшись за боеприпасом. — За такое сейчас пострадают не только очки, — почти рычит девушка, замахиваясь на девятого. Тот убегать не стал, лишь руки выставил, пряча лицо от следующего удара. — Ненормальная. — Я тебе сейчас таз на голову надену, ненормальная… Неделю отмываться будешь! Так бы побоище и продолжалось, но стоило чуткому слуху Люмин заприметить тихий всхлип, как орудие возмездия тут же было отброшено в сторону рабочего стола девятого, а сама она подскочила к Дотторе. Панталоне сначала не понял, что послужило его спасением, но быстро догнал и тоже подошёл ближе, заглядывая на товарища, всё ещё держа некоторую дистанцию. — Торе? Ну ты чего? — взволнованно спросила Люмин, желая погладить его по волосам, когда её руки были грубо отбиты. — Не трогай меня! Достали, оба, — зло шипел учёный, на удивление резво, для того, кто ещё десять минут назад не отрывался от тазика, поднялся на ноги и уверенно шёл к выходу из кабинета. Ни Люмин, ни Панталоне не издали ни звука, пока дверь с оглушительным грохотом не захлопнулась. Только после оба удивлённо переглянулись. — Это ты его довёл своими шутками. Тоже мне друг, — недовольно констатировала Люмин, направляясь вслед Дотторе, пока тот чего-нибудь не учудил на эмоциях. — С меня оплата. Всего. — Само собой. — Иди-иди уже, пока вы мне окончательно не разнесли кабинет. И передай мои поздравления, а то действительно некрасиво. Успокаивать его в таком состоянии было опасно. Нашёлся Дотторе в лаборатории, видимо резкий порыв продуктивности проснулся на фоне истерики, вот только Люмин опасалась, как бы он сейчас отравой не надышался. Стоя возле двери она слышала, как что-то крушилось, ломалось и разбивалось. Заходить в такой момент она не решилась, поэтому пришлось ждать, пока шум утихнет. Незаметно пробравшись она ужаснулась устроенному погрому. Радовало лишь то, что разбросаны и разломаны были мебель, стулья и документы с чертежами и формулами. И пара склянок, но те по всей видимости были изначально пусты. Или содержимое сразу испарилось в воздухе и уже отравляет их организмы, но Люмин хотелось верить в первый вариант. Дотторе нашёлся не сразу. Люмин пришлось прочесать всю лабораторию, точнее верхний её этаж несколько раз прежде, чем она поняла в каком углу сидел её омега. Усевшись на пол, заблаговременно подстелив какой-то скомканный плед, он сидел в одном из тёмных углов, спрятавшись за столом таким образом, что не знавший, что здесь кто-то есть, его бы никогда не нашёл. Прижав ноги к себе он уткнулся в собственные колени, удивляя Люмин в очередной раз. Пробираться к нему ей пришлось на четвереньках, чтобы ничего не скинуть с очень захламленного стола. — Дотти, ну ты чего? — стараясь сделать голос помягче спрашивает она. Усаживается рядом, наклоняясь так, чтобы заглянуть в его глаза. Ощущение по поводу происходящего очень смешанные. С одной стороны Дотторе — предвестник, которого побаивается по меньшей мере половина Тейвата, а Нахида, хоть и не уважает, но не смеет оспаривать его могущества. С виду взрослый крепкий мужчина скрючился под столом и, кажется, пребывает в уж больно подавленном состоянии. Может для беременных это и нормально, но Люмин несколько теряется, не зная какие слова лучше подобрать и что вообще нужно делать, чтобы не задеть его хрупкое эго. — Ничего. Это гормоны. Само пройдёт, — бурчит в ответ, но взгляд не поднимает. Девушка чувствует, как предвестник нервничает, но сделать хоть что-то пока не может. — Ну может стоит что-то пропить? Я не поверю, если ты скажешь, что ничего не можешь с этим сделать, — подползает чуть ближе, почти заставляет смотреть на себя. Взгляд Дотторе, к её ужасу, выглядит подавленным. — Не стоит. Ты же знаешь, что у меня… — …сбой. Да, я помню. Ты говорил. — Ну вот. Зачем рисковать. Хочешь имбецила вместо ребенка? Я ведь говорил, что я не тот, кто тебе нужен. Люмин на такое заявление только фырчит, залезая к нему ближе и притягивает в какое-то подобие объятий. — Не говори так. Мы это уже обсуждали, — чувствует, что предвестник не сопротивляется, превращаясь в её руках в тряпичную куклу, и полностью обмякает. — Да даже если и будет, я буду любить его так же сильно. Нужно потерпеть. — Фу. Слова, достойные героя всея Тейвата. Как слащаво и приторно. Тошнит, — чуть тише отвечает Доктор, утыкаться лицом в ее плечо, пытаясь перебить её приятным запахом пессимистичные наваждения и новый позыв. — А мне помнилось, что ты сладкоежка. И не так уж и тошны мои слова, противный предвестник, — чувствуя, что к ней прижимаются ближе обнимает чуть крепче, пытаясь накинуть торчащий край пледа на любимого человека. — Да нет, — ещё тише, почти молитвенным шепотом хнычет он. — Меня сейчас стошнит. Люмин лишь давит улыбку, понимая, что убираться ей здесь придётся одной.***
Это утро снова выдалось ленивым, хотя самочувствие Дотторе кажется пришло в норму в последние дни. Его периодически какое-то время ещё тошнило, но несколько дней назад он вдруг стал проявлять большую активность. Люмин даже как-то докладывали, что из лаборатории были слышны чьи-то душераздирающие крики и вопли, но думать об это девушке не очень хотелось. Некоторые, особо смелые солдаты, наверное, надеясь на благоприятную обстановку у их шефа и благосклонность самой Люмин, пару раз пытались шутить. Дотторе такие шутки не оценил, но девушку всё-таки удалось развеселить, поэтому ничего с шутниками предвестник делать не стал. Однако, после таких моментов Люмин стала тщательней отбирать информацию, которой стоило бы верить. Но возвращаясь к утру. Всё шло вполне обычно. Дотторе спал. Или делал вид, будто спал, чтобы Люмин побольше повалялась с ним в постели, пока сама девушка уже давно проснулась, но стряхивать с себя предвестника не хотела. Его театрально-сонное теплое дыхание приятно щекотало кожу на шее, вызывая лёгкую улыбку, пока её собственные ладони блуждали по его плечам и груди в лёгком поглаживании. Наверное, она просто надеялась, что совесть его замучает, и её отпустят из этого мягкого плена, но видя, как хитрая улыбка от её прикосновений затронула уголки его губ, Люмин вспомнила, что совести-то как раз у Дотторе нет. Тогда то, переводя взгляд с его губ вниз, ощущая подушечками пальцев его кожу и нащупывая его сосок, она вдруг дёргается, переводя взгляд с его груди на его лицо, словно еë осенило. — Твоя грудь… — Да, моя грудь. Не такая красивая, как у тебя, но я не жалуюсь, — тихо посмеивается предвестник, пытаясь затянуть Люмин назад. Его взгляд всё ещё сонный, но достаточно ясный, чтобы Люмин цокнула: пять он её дурит. — Да нет… То есть… Я хочу сказать, что она вообще не изменилась. Не увеличилась, не набухла. — И что? Тоже мне проблема. Мне так даже легче, чем сидеть с ноющей грудью и чувствительными сосками. Ух, мне даже представить такое страшно, чтобы я тогда учудил, — глухо смеётся, немного приподнимаясь в постели, но всё ещё кутаясь в одеяло, оставляя окошко для Люмин, чьи пальцы всё ещё немного сжимали его грудь. — А ребёнок? — немного волнуется. Дотторе чувствует, как её миленькие пальчики туда-сюда сжимают его сосок. Чувства приятны и ноющим комком собираются в низу живота, где как раз должен сейчас развиваться плод. — А что ребёнок? — А чем ты его кормить собираешься? В ответ Дотторе хихикает, откидываясь обратно в постель. Самодовольная улыбка не слезает с его лица, чем подбешивает Люмин, но от неё ей всё же становится гораздо спокойней. Люмин, кажется, уже наперёд догадываясь, что сейчас скажет её избранник, расслабляется тоже, но в постель обратно не ложиться. К сожалению для Дотторе. — Скажи мне, зачем казаться глупой? Глаза у тебя умные, но судя по вопросам интеллекта в них никакого, — длинные красивый пальцы мягко касаются её подбородка, вынуждая смотреть прямо в глаза напротив. Щеки Люмин чуть краснеют, но ворчать она не начинает. Дотторе не виноват в том, что такой, какой он есть. Точнее виноват отчасти, но кто ж знал, что ему, обрёкшему и подготовившему себя на вечное одиночество, внезапно так повезёт в жизни. — Смеси? — даёт подсказку, медленно затягивая её обратно к себе в плен. — Да, ты наверное прав, — и, словно сдаваясь его чарам, ложится рядом, позволяя кудрявой разлохмаченной макушке занять законное место на её плече. — Ну что, опять ложимся спать? В ответ ей тихое сопение, от чего уголки губ сами поднимаются. Нежно проводит рукой по щеке, большим пальцем мило задевая губу, и идёт вниз. Разочарованно оглядывает его грудь. Безусловно, очень красивая. Мужская, крепкая, под стать титулу второго предвестника. И грех тут в чем-то разочаровываться, в особенности если мужчина — гений и просто до жути могущественный человек, но… Желание потискать, пожамкать её. Несбывшаяся мечта. — Шакаленок… — тихо шепчет Люмин, подарив лёгкий поцелуй в висок. Весь этот день она будет лениться. На следующий день после выполненных поручений, когда она, уже как к себе домой, возвращается в его святыню, Дотторе на месте не находится. Люмин точно помнила, что все утро он опять дрых, а проснулся только за пару минут до её ухода, одарив почти осуждающим взглядом. Зато сейчас его вообще найти было невозможно. Естественно первым делом она проверила все до единого лабораторные кабинеты, затем все мастерские, но найти предвестника так и не смогла. — Эй! — пиро агент чуть дёрнулся от столь резкого обращения, — видимо, в прошлом уже встречался с Люмин, но старался не показывать этого. Почти гордо обернулся к путешественнице. — Дотторе не видел? Построение вопроса столь простое, что агент был готов завыть. Девушка даже не пыталась как-то шифроваться, и ему, отчасти, было даже жаль господина. О том, что второй крутит шуры-муры с Великой Путешественницей, кажется, уже знали все в Заполярном. Единственное, что только Панталоне был в курсе насколько всё было серьезно. Но опять, это лишь вопрос времени. — Господин Дотторе утром отбыл в Инадзуму, — отчеканил агент, из-под маски не видно, но он явно с удовольствием наблюдал за меняющимся в одну секунду выражением лица Люмин. — То есть? Как так? — Я не знаю подробностей, только то, что он по собственным причинам уехал и… Но договорить ему было не суждено. Люмин, оттолкнув его с дороги, помчалась в сторону выхода до ближайшего столба телепортации. Инадзума встречала на удивление жаркой погодой и ярким алым солнышком, медленно катящимся в закат. Ласковые лучи заходящего солнца игрались на маске предвестника, пока тот, совершенно не обращая ни на что внимание, покупал молочный коктейль из данго. — Кого я вижу! Сам Господин Второй решил почтить нас своим визитом, — приторный, пропитанный хитростью, въевшейся в её нутро за столько лет, голос раздался позади. Дотторе оборачиваться не стал, большая честь будет и так. — Хотя странно, что Фатуи вообще пропустили на Рито. — Странно — это видеть Верховную Жрицу, шлындащуюся без дела. Позволю себе побыть наглым и невежливым и поинтересоваться, неужто лисья чуйка подсказала тебе об надвигающейся угрозе? — зубоскалился предвестник, отпивая свой коктейль, специально издавая громкие звуки, чтобы не слышать ответ. Яэ хихикнула. Заигрывать с Дотторе было опасно, но что-то сегодня было с ним явно не так. Понять, что именно ей пока не удавалось, но она была уверена, что докопается до правды. К тому моменту предвестник всё же обернулся на незваного собеседника, явно пребывая не в восторге от столь нежданной встречи. — Ты, кажется, слегка поправился. В Снежной так хорошо кормят? — Это в Сумеру. — А, была там. Писала романчик, да согласовала продажу книг. — Лёгкие романы? Кошмар! Вздор! Люди там и так глупы, а ты хочешь, чтобы они совершенно отупели. Это какой-то план вторжения, не иначе. Люмин нашла предвестника в компании Яэ Мико около торговца коктейлями из данго, что так взлюбились Эи. Бедняга остолбенел от ужаса, выслушивая препирательства заморского гостя и госпожи Гудзи, моля, чтобы кто-нибудь разнял их. Молитвы были услышаны. К сожалению, и архонтом в том числе, поэтому Люмин следовало поторопиться. — Яэ, что здесь происходит? — голос Райден был чуть мягче и спокойней, чем голос куклы. Видимо, сегодня сама Эи решила прогуляться по улочкам Инадзумы. Яэ Мико победно заулыбалась, услышав голос давней подруги за спиной, и приветливо обернулась. Лицо Дотторе слегка вытянулось от удивления. Встретить Сëгуна сегодня в его планы всё же не входило. — А это… — Иль Дотторе, Второй Предвестник Фатуи. Неожиданно увидеть саму Сёгун Райден на улицах Инадзумы. Хотя вечер определенно чудесен и благоволит на приятные сюрпризы. — Фатуи? И кто же пустил тебя в Инадзуму? Предвестник чуть поднапрягся. После истории с Синьорой Фатуи, видимо, не сильно жаловали в стране Вечности, о чем Дотторе явно подзабыл, оставив все напутствия на срезов. Конечно, в его силах, если потребуется, поцапаться с электро архонтом, но гораздо желательнее сейчас вообще не напрягаться, а шансов на благоприятных исход недостаточно для такого отчаянного шага. Придётся думать, чтобы выкрутиться. Хорошо, что Дотторе, в отличии от большинства своих коллег, любит думать. — Он со мной, — Люмин появляется внезапно, но крайне вовремя, практически из-под земли, хватая предвестника под руку. — Привет, Эи, Мико! — Он с тобой? — удивляется Яэ Мико, когда пазл в её голове собирается. Она бросает быстрый взгляд на Доктора, и едва сдерживает хитрую многозначительную улыбочку. Люмин кивает, незаметно оттягивая Дотторе ближе к себе. Знает, что обе подруги — беты, причём весьма своенравные. Но к их с предвестником удивлению обе почти сразу уходят, буркнув пару слов на прощание. Люмин даже не сразу понимает, что обе действительно ушли, потеряно оглядывая их спины, пока не слышит странный хруст сбоку. — Что это? — спрашивает она, переводя взгляд на Дотторе, и тут же понимает что это такое. Дотторе, кажется с удовольствием, точит, мягко сказать, подгоревшее печенье, которое приготовила Райден, а Яэ, видимо, раскусив обоих, подсунула под руку. — Фу! Фу, брось каку! — вырывает из рук, кидая в мусорное ведро рядом с ларьком. — Чего тебя вообще сюда потянуло? Ты мог меня хоть предупредить? — Мне просто фиалковой дыни захотелось. И молочного коктейля из данго, — в ответ Дотторе улыбается, кажется наплевав на то, что они вдвоём, — достаточно знаменитые шишки, чтобы люди оглядывали их заинтересованными взглядами, — посреди улицы, и тянется обнять Люмин, чувствуя в этом смертельную нужду. Девушке такое поведение известно, прекрасно понимает к чему он клонит её. — Ну не на улице же, Заня! — почти шипит, отстраняя от себя предвестника и стремительно оглядываясь в поисках ближайшей гостиницы. Люмин не умеет злиться. Не может, когда Дотторе покладисто ластиться к ней, заумно заигрывает и откровенно пошло шутит, виляя задом перед ней, пока она пытается приготовить для них романтический ужин, раз уж они сегодня по воле судьбы оказались в Инадзуме. Однако, испробовать им так и не удаётся, и весь вечер проходит в постели, под тихие стоны Дотторе, от которых голова просто идёт кругом. Люмин любовно нашептывает его милые прозвища, пока медленно двигается внутри него, от чего Дотторе кажется совсем плывёт и плавится в её нежных объятиях, подставляясь под поцелуи. Закончив всё ярким оргазмом, пытаясь отдышаться, в голове всё крутиться просьба, которую он, почему-то, не решался ранее озвучить. Может, дошло только сейчас, но оставить её без внимания уже нельзя. — Яхонтовая моя, — поднимает всё ещё затуманенный взгляд на девушку, глубоко вдыхая побольше воздуха. — Да, Зандь? — ситуация напоминает ту, что была в Снежной почти четыре месяца назад. Люмин предчувствует вопрос, поэтому с интересом ждёт того, что попросит Дотторе. — Давай обвенчаемся. Люмин слегка опешила. Конечно, она надеялась когда-нибудь на свадьбу, или как это называется в Снежной, но совершенно точно не ожидала, что Дотторе сам предложит ей. Его слова, его просьба так сильно грела душу, что девушка почти чувствовала, как она обжигает, приятно обжигает закрома её сердечка. — Конечно, Зань. Обязательно, — тыкается носиком в его щеку, притягивая ещё ближе, и нежно кусает за щечку. И всё же, церемонию было решено перенести на «когда-нибудь после родов». Подготовка займёт какое-то время, а к тому моменту, когда всë будет готово Дотторе будет уже не до свадьбы. К тому же, свадьба требует разговора с Царицей. Дотторе не боялся, но какое-то подобие волнения читалось в его глазах. В конечном итоге порешали, что Панталоне, с подачки Пульчинеллы, которого оставили в неведении, будут заниматься организацией. А Царице рассказать все-таки пришлось.***
— У тебя животик растёт, — умилительным голосочком пропела Люмин, наблюдая, как предвестник аккуратно присаживается в кресло, при этом громко недовольно вздыхая. — Её Величество сказало тоже самое. Думала, что я просто наедаю вес. Ребёнок был для неё шоком, — голос явно уставший, видимо разговор прошёл не так, как ожидал Доктор. — Ну ты правда… Немного… но это нормально. — Ни слова больше, — Дотторе выглядел раздражённым, почти зло стрелял острым взглядом, но Люмин видела, как лёгкий румянец проступил на его щеках. — И так знаю… ещё ты тут. Люмин хихикнула и сползла вниз. Невзирая на не самый чистый пол на коленках дошла до его кресла и, в качестве извинений, положила голову на его коленки. Дотторе ещё какое-то время воротился, но всё же смирился и посмотрел на девушку. — Ну прости, я вечно забываю какой ты на самом деле чувствительный. Я не хотела тебя задеть, — бровки домиком и щенячий взгляд всегда воздействуют на предвестника. Не всегда так, как хочет Люмин, но реакция безусловно присутствует. — Что сказала Царица? Дотторе на какое-то мгновение замялся. То ли не хотел говорить, то ли задумался с чего бы начать рассказ. Взгляд его глаз был снова прикован к девушке, в нём читалось спокойствие и что-то, что Люмин кажется знала, но не могла понять. И всё же ей стало чуть спокойней. — Как я и сказал ранее, она была несколько удивлена. А ещё… довольной? В таком хорошем расположении духа её редко кому удаётся видеть. Кхм… за исключением Шута, разумеется, но мы не об этом. Всё в порядке. Мои опасения были напрасны, а она стала на ближайшие пару часов немного счастливее, кажется… — Приятно слышать, — всё так же продолжая лежать на его коленях, Люмин играючи потерлась подбородком о его ногу, заставляя Дотторе шикнуть от неожиданности. Видимо, не только Царица пребывала в хорошем настроении. — А что на счёт тебя? — Ничего. Я всё ещё Предвестник. И у меня есть некоторые обязательства. Не важно. Ничего такого, с чем бы остальные не справились. Люмин лишь пожала плечами. Она не любила говорить о экспериментах Дотторе, а расспрашивать о прямых обязанностях как-то не удавалось. За что именно он отвечал в Фатуи она примерно догадывалась, а о его идеях создания бога и так была наслышана, потому напрямую в ответе и не нуждалась. Сейчас её больше волновало их будущее, чем его участие в свержении Селестии. Время всё стремительнее набирало обороты, и, казалось ей, Дотторе вскоре не сможет сам заниматься собой, своим здоровьем и здоровьем их ребёнка. Пора было уже задуматься о том, кто, где и как будет принимать роды. — О чем задумалась? — внезапно прерывает её поток мыслей голос над ухом. Ощущает