Том и Джерри

      Чимин просыпается от яркого настойчивого света. Единственная небольшая тонкая щель между задвинутыми шторами пропускает солнечный луч, палящий ни куда-нибудь, а прицельно в глаз, прицельно в левый. Тело приказывает поспать ещё немного, и Чим послушно переворачивается на другой бок, чтобы сбежать от солнца. Сонная дымка спадает моментально, когда до него вдруг доходит, в чьей комнате он проснулся. Глаза бессознательно опускаются вниз, ощущая на своей талии некоторую тяжесть, там красуется большая тёплая ладонь с рельефными венками. Сердце внезапно замирает, забыв, как вообще нужно биться. Проснуться в этой комнате не самое странное, а вот в объятьях Юнги — действительно, да. Словно в тумане вспоминается минувшая ночь, тихий взволнованный голос и заботливые руки, окольцовывающие его. Впервые Чимин смог уснуть в кромешной темноте без привычного Тэхёна. Впервые он смог так быстро успокоиться и настолько крепко уснуть. Раздумья блондина прерывает внезапное шевеление позади него. Юнги, будто чувствуя его замешательство, впивается пальцами в нежное тело, слегка прогуливается ими, останавливаясь на животе, не покидая сна, и притягивает Чимина биже, вдавливает в себя. Футболка блондина задралась во сне, и сейчас он ощущал, как кожа под горячей ладонью пылает, как бусинки мурашек рассыпаются по всему телу. Они лежат слишком близко… Пак ощущает своими бёдрами, что некоторая часть музыканта тоже проснулась и сейчас очень тесно с ним контактирует. Чимин издаёт тихий скулящий стон и тут же закусывает нижнюю губу, кажется вышло слишком громко. Дыхание блондина учащается от охватившего смешанного чувства сумасшедшего возбуждения и бешеного смущения. Кровь приливает к нижней части живота, он вызывающе ноет, и Пак ненавязчиво инстинктивно подаётся назад. Юнги утыкается макушкой между лопаток Чима и тоже тихо стонет, но не просыпается. О боже! Что ты творишь, бессовестное создание! Чимин густо краснеет, осматривая свой вставший член, и старается не дышать, чтобы не разбудить сопящего ему в спину Юнги. В попытке избежать ещё большего смущения, он аккуратно снимает с себя тяжёлую, настойчивую руку и неуклюже сползает на край. Выбравшись из возбуждающих пылких объятий, Чим не спешит вставать с кровати. Наблюдает за рукой брюнета, которая во сне бессознательно ищет покинувшее его тепло, и, не найдя, притягивает к себе одеяло, обнимая. Чим останавливает взгляд, залюбовавшись прекрасным молодым человеком. Растрёпанные черные волосы небрежно разбросаны по подушке, алые губы чувственно приоткрыты, густые тёмные ресницы подрагивают во сне. Синяки под глазами, казалось, пропали. Сейчас его спящее лицо выглядело красивее, чем когда-либо. Чимин невольно улыбается и думает только об одном. О том, как хочет вернуться и лечь под тёплую руку, провести своими пальцами по нежному белоснежному лицу и разбудить утренним нежным поцелуем манящие губы. Этой ночью ему было так тепло, так потрясающе спокойно. Хотелось ещё, распробовав откровенную, заманчивую близость, хотелось новую порцию. И, чёрт возьми, он её получит… Наверное, чувствуя пронзительный взгляд, Юнги переворачивается на живот, чем пугает Чимина, заставляя спешно покинуть комнату.       Юнги всё ещё сидел на кровати и улыбался как дурак, обнимая руками своё лицо. Часы показывали десять утра, он впервые за годы спал так долго, да и вообще спал ночью. Забытое чувство - ощущать себя по-настоящему отдохнувшим. Эта ночь напугала его до полуобморочного состояния, но затем преподнесла подарок. Он просил лишь об одном касании, а получил сон в объятиях Чимина. Дыхание парня, его прижимающееся тело в ночи вызывали чувство волнительного покоя. Сегодня ничто не сможет испортить ему настроение. Ещё один день они будут только вдвоём. Игривый настрой с утра, и брюнет намерен сегодня пошалить. Хитро улыбаясь сам себе, Юнги отправляется на кухню. «Что ж, начну прямо сейчас!»       Пак, всё в той же розовой пижаме, что и ночью, мыл посуду. Видимо, он ушёл от него совсем недавно. Из-за шума воды блондин не слышит открывшуюся дверь и подходящего к нему со спины брюнета. - Из моей пастели так не сбегают, Мышонок! - Юнги шепчет на ухо и ставит руку на стол спереди Чимина, плотно прижимаясь. Пак пугается от неожиданности, но не подаёт вида. Вместо этого спокойно оборачивается, сразу же заглядывая в глаза Юнги. Брюнет ожидал не такой реакции и, удивлённо приподнимая бровь, немного отстраняется, делая шаг назад. Ему не удалось застать Чима врасплох своим колким замечанием? - А ты хотел, чтобы я разбудил тебя поцелуем? – Чим вызывающе улыбается, осматривая брюнета с ног до головы откровенным взглядом, и останавливает его на губах. Всё внутри переворачивается, и откуда он взял столько уверенности… Взял, видимо, у Юнги. - Что это с тобой сегодня? - Юнги действительно растерялся, обычно от таких выражений блондин краснел и смешно возмущённо заикался… Кто этот парень? - Знаешь… Я тут подумал, если ты так настойчиво продолжаешь называть меня Мышонком, может мне стоит звать тебя Котёнком? - Чимин делает изящный шаг на Юнги, музыкант смущённо пятится от осмелевшего блондина. Приятное возбуждение подступает к горлу, собираясь в ком, и брюнет шумно сглатывает. - А ты дерзкий, мне нравится! - Юн наклоняет голову вбок и облизывает уголок губ, пытаясь дышать ровно. Но слова выходят с придыханием, с томным вожделением. - Но не всегда же тебе дерзить, котёнок Юн-и…- Чимин понижает голос и неоднозначно кокетливо подмигивает. Внезапное смятение брюнета придаёт Чиму ещё больше уверенности, ему слишком нравится такой Юнги - растерянный, смущённый и… Возбуждённый. -Хм… Ты меня соблазнить пытаешься? Что ж, нет необходимости, я уже… - Брюнет возвращает привычное поведение. Руки смело и жёстко притягивают Чимина за талию, губы зарываются в волосы прямо над ухом. Пространство между ними теряется, остаётся лишь тонкая ткань шёлковых пижам, что отделяет их друг от друга. Юнги настойчиво, но нежно водит носом по напрягшейся шее, вдыхает чужой аромат, блуждает ладонями по талии, спине, плечам. - Твои изгибы прекрасны, Мин-и… - Пылко, вожделенно стонет брюнет. Старается охватить, успеть изучить как можно больше желанного тела, перед тем, как его ошарашенно оттолкнут. Да, он не сомневается в этом, его оттолкнут … 3…2…1. -Т-ты! Т-ТЫ! – Чим остервенело вырывается из кольца настойчивых рук, жадно хватая воздух. «Да что с тобой не так? Хочу! Не хочу! Пак Чимин, твою мать! Хочу…Хочу…Хочу…». Но какое-то внутренне сопротивление не даёт поддаться желанному искушению. - Вот, теперь ты прежний, - Юнги торжествующе смеётся, обнажая дёсны, и направляется к столу заварить кофе. Он настолько разгорячён, что срочно нужно прийти в себя, – Я про изгиб твоих губ в улыбке, кстати, а не о том, о чём ты подумал! - Ну, и гадина же ты! - Раскрасневшийся блондин, широко раскрыв глаза, громко возмущается, внезапного прилива смелости, как ни бывало. Юнги прёт, как танк, он сильнее, увереннее и, судя по всему, знает, что делать… «Что он вообще собирался делать, если бы я не отстранился?!». - Злишься, что позволил тебе вырваться? Хочешь продолжить? Так давай, я только за… - Юнги направляется к Чиму, не снимая с лица похотливую, манящую ухмылку. - Нет! Стой там! Айщ, что ты делаешь?! – Озабоченно скулит Чимин. «Ты хотел больше близости? Ты её получил! Чего скулишь?». - Ну… Судя по всему, не хило так тебя возбуждаю! - Чимин опускает глаза вниз и тут же ойкает, стыдливо прикрывая возбуждённый орган. Юнги вызывающе осматривает взъерошенного до греховных мыслей Чимина. Встав в пол-оборота, он совершенно бесстыдно демонстрирует своё распаляющее возбуждение, черты которого сложно спрятать даже в столь свободных штанах. Брюнет встряхивает головой, поправляя упавшую чёлку и пошло облизывая кончиком языка губы, обольстительно смотрит на Чима исподлобья. - А может всё-таки продолжим? – Смущённый и, в то же время, возмущённый Чимин, как определённый вид искусства, им никак не насладиться, не налюбоваться. Невозможно перестать желать… - Да ну тебя, бесишь! – Чим, громко фыркая, сбегает в сторону лестницы. - Потренируйся в соблазнении, в следующий раз у тебя получится лучше! – Смеясь, брюнет кричит в след. Шалость удалась… Чимин закрывает дверь комнаты и припадает к ней спиной, больно ударяясь затылком. И почему он так смущается его и не может ответить. Ему почти удалось вначале сохранить спокойствие, взять ведущую роль на себя. Но Юнги слишком горяч, он опалял языками своего пламени. Чим плавился от него, как зефирка на костре, таял и капельками падал прямо в пекло, сгорая. Какой там счёт? Обнулился… Позорно.       Юнги с трудом удаётся держаться равнодушно, да и нижняя часть тела явно его выдаёт. В общении с Чимином он с самого начала выбрал такой образ и не собирался сдаваться. Самоуверенный крутой парень, ну да, а коленки трясутся у кого? Как только Чимин скрывается на лестнице Юнги, не сдерживая себя, громко бьёт кулаками по столу, измученно хныкая себе под нос. Он замирает в таком положении и пытается дышать чаще, чтобы снять сексуальное напряжение. Зачем он продолжает дразнить его и себя ещё больше. Сегодняшнее дерзкое поведение блондина его заинтриговало, к тому же, он подпустил его так близко к себе, казалось, он не слишком спешил сопротивляться. Проблеск бессмысленной надежды овладевает мыслями, снова… В конце концов, люди встречаются друг с другом и без меток, Чон прав, вдруг у них есть этот шанс. Он не хочет искать настоящего соулмейта, все его мечты только об одном ворчливом мышонке, который растопил его сердце, что казалось невозможным. Размышления прерывает звонок в дверь, и брюнет волочится её открыть.       Возникший на пороге Минхо, не дожидаясь приглашения, как обычно, шумно залетает в дом. Парень в очередной раз поменял стрижку и цвет. Длинные волосы сменились не высокий ёжик и выбритые виски, окрашенные в зелёный. - Ого! Юнги-я, что с тобой такое? Выглядишь… Иначе. Решил бы, что ты выспался, – плюхается на стул за барную стойку, – Обучился мэйк-апу? Алкоголизм? Может горячая ночка? – Минхо, в своём стиле, издевался над другом, накидывая дурацкие шутки, тарабаня по столешнице пальцами. От фразы про ночку Юнги на мгновение замер, вспоминая хрупкое напуганное тело в своих руках. - Ой, да иди ты на хер, жаба зелёная! - Предпочитаю «свежевыстреженный газон», но ты же знаешь, для тебя я буду кем угодно. Хотя, «жаба» довольно обидно, знаешь ли, – Минхо наигранно дует губы, продолжая отбивать неизвестный ритм о столешницу. - Чего припёрся вообще? Хоть бы позвонил, - Юнги продолжил заниматься подготовкой завтрака. - Вообще-то, я звонил, сбился со счёта сколько раз. Но ты постоянно чем-то занят или не в духе, - теперь в голосе слышится уже совсем не поддельная обида. - Да ладно, не дуйся, было-то пару раз. - Не пару, Юнги… - Минхо замолкает, расстроено вздыхает, сверля чужую спину, Мин, ожидаемо, не понимает этой паузы, как обычно, - Решил, что мы совсем мало общаемся, поэтому просто пришёл… - Минхо перестал смеяться и, резко став серьёзным, встал со своего места, - С тех пор, как ты переехал, почти не проводишь со мной времени, - друг, подойдя ближе, приобнял плечи Юнги. - Я только что ночевал у тебя, – Юнги, наконец, отвлекается от своего занятия и поворачивается к Минхо. - Ну да, ты за вечер и слова не сказал. Тебя что-то гложет, но ты не хочешь поделиться. Я слишком давно и хорошо тебя знаю, дружище. - Брось! Просто очень много работы, я ничего не успеваю, – Юнги непонимающе оправдывается в руках Минхо. Всё, что его гложит - это Чимин, но говорить об этом он ни с кем не собирался. – Поверю тебе на слово! Пойдём в кафе поедим, ты ещё не завтракал, как я вижу, – голос Минхо звучал очень тихо, с несвойственной ему нежностью и осторожностью. Юнги подозрительно осматривал парня, пытаясь разобраться, что с ним такое. Действительно так сильно обижается? - О, простите, что помешал, – Чимин неожиданно появляется на кухне, уже приведя себя в порядок. Белые волосы привычно причёсаны в идеальной укладке. Глаза слегка подведены чёрным карандашом, и губы покрывает знакомый прозрачный блеск. Юнги не способен видеть никого больше, его взгляд замирает и оценивающе ложиться на изящного блондина, который кажется ему ещё красивее, чем всегда. Белые джинсы и свитер облегают точёную фигуру, длинные серьги придают изящности. У Чимина всегда такой утончённый вид, но сейчас во всём белом, он по истине казался не настоящим, призрачным видением, выдумкой богатой фантазии. Прекрасным в нём было всё, почти… Выражение лица, странная гримаса выдавала то ли гнев, то ли разочарование, то ли... ревность? Минхо мгновенно замечает реакцию Юнги и поспешно одёргивает свои руки. - Можете миловаться дальше, я уже ухожу! - Чимин демонстративно направляется в прихожую. - Чимин-а, ты куда? - Юнги срывается с места и следует за блондином. - Собираюсь где-нибудь поесть! Не переживай, после я на репетицию, дома никого не будет! Видимо, Минхо не сбегает из твоей пастели, как некоторые! – Чимин язвительно скривил улыбку и махнул рукой в сторону комнаты брюнета. - Пак, мать твою, Чимин, что за херню ты несёшь! – Юнги возмущённо скрестил руки на груди и бросил полный непонимания взгляд на танцора, – Мы тоже собирались перекусить, подожди минуту, я что-нибудь накину и пойдём все вместе. - Не хочу быть третьим лишним! - Чим продолжил заматываться в огромный жёлтый шарф поверх белоснежной куртки, собираясь уйти. - Если ты сейчас же не прекратишь... – Юнги озирается в сторону друга, чтобы убедиться, что тот их не слышит и не видит. Подходит к Чиму впритык, - ...то сегодня ночью, снова будешь спать со мной, и я не отпущу тебя утром так просто! – Чужой нос касается носа Чимина и ласково трётся о него, тихий шёпот опаляет лицо, - Я сказал: «Подожди»,- будь послушным Мышонком… - Юнги идёт в свою комнату, попутно говоря что-то Минхо.       Чимин замирает в коридоре, не в силах пошевелиться, он точно не послушный Мышонок. Что это было? Так нежно… Соблазнительная угроза звучит скорее, как его тайное желание. И он хотел бы сейчас уйти на зло, чтобы посмотреть, что будет дальше. Однако, оставлять этих вдвоём ему совсем не хочется. Увидев их так близко, как другие руки трогают его Юнги… Резкий укол ревности заставляет его повести себя глупо. Эмоции неосознанно пролезли наружу. Всего полчаса назад они страстно обнимались на этой самой кухне. Чимин неловко топчется, медленно обуваясь, и запихивает в сумку тёплую шапку, что-то подсказывает, что вечером пойдёт снег.       Юнги подразумевал перекус в небольшой кафешке неподалёку от дома. Но друг потащил всех в шумный торговый центр, объясняя тем, что в фуд -зоне верхнего этажа каждый сможет выбрать еду по душе. Минхо и Юнги шли впереди, друг детства всеми силами пытался перетащить всё внимание брюнета на себя. Мин постоянно оборачивался и делал попытки остановиться, чтобы Чим догнал. Но Минхо будто специально дёргал его и тащил за руку вперёд. Ещё немного и брюнет взорвётся от злости, Минхо был его единственным другом и, казалось, он знает о нём всё. Но его сегодняшнее поведение разительно отличалось от привычного. Он явно был недоволен тем, что Чим пошёл с ними и, не стесняясь, пару раз сказал это в лоб. Юнги уже просто хотел сесть куда угодно и что-нибудь съесть, не важно что, лишь бы Чимин был в его постоянном поле зрения. - Настроение съесть какую-нибудь гадость! - Минхо останавливается возле прилавка с ароматными гамбургерами и вопросительно смотрит на Мина. -Я не против. Чимин-и, что скажешь? Услышу слово диета, получишь по своей мышиной макушке, – брюнет мягко улыбается Чимину, на котором буквально нет лица, и Юнги тревожно сжимается внутри. Что не так? Он злится за утро? - Я такое не ем! – Чим равнодушно разворачивается на месте и удаляется в сторону других кафе, в поисках полезной еды. - Пфф, выглядит как девчонка и ведёт себя так же! – С презрением парень поворачивается к прилавку и берёт в руки меню. - Минхо, заткнись, он профессиональный танцор, ему важно поддерживать форму! - Я вижу у тебя новый друг… - Не отрываясь от выбора, говорит парень. Костяшки на руках побелели и края картонной книжки в руках слегка подогнулись. Губы сжались в тонкую линию. - Минхо, что с тобой такое? – Юнги, действительно волнуясь, разворачивает друга за локоть, заглядывая в глаза. - Обязательно расскажу, но точно не сейчас.       Юнги усаживается на небольшой кожаный диванчик у самого окна, шумно роняя поднос, заполненный вредной пищей, на стол. Минхо плюхается рядом, не давая подошедшему Чимину выбора. Блондин усаживается в уютное кресло напротив парочки, его поднос увенчан единственным салатом и стаканчиком зелёного чая. Взор танцора привычно обращён в окно. Жизнь в утреннем Пусане била ключом, все бежали по своим делам, машины стояли в пробках, сигналя друг другу, торопя. Переизбыток эмоций со вчерашней ночи плавно перетёк в сегодняшний день. От этого Чим чувствовал себя безумно уставшим, ему не стоило идти, он действительно третий лишний. Мысль, что он хоть как-то сможет повлиять и отдалить парочку своим присутствием, оказалась ошибочной. Он их никак не смущал, друзья пялились в телефон, что-то яро обсуждая. Юнги рассказывал про победу на недавней игре, Минхо хвастался новым цветом волос, а второй в ответ придумывал ему новые клички. Чимин агрессивно жевал свою траву и сгорал от ревности. Одним словом, каждый был занят своим делом. Минхо не упускал ни единого шанса и постоянно касался Юнги. Брюнет, казалось, совсем не замечал, спонтанных прикосновений, как и сам Чимин не обращал внимание на постоянные прямые взгляды Мина. Минхо то и дело задевал его, клал руку на ногу или ладонь, смеясь, лоснился к его плечу. Чимину ещё ни разу в жизни не приходилось ревновать. Отвратительное чувство, пожирающее изнутри, он ни за что не хотел бы ощущать это снова. Оно кислотой прожигало всё внутри, каждый орган будто плавился, боль была такой невыносимо реальной, что хотелось молить о помощи. В один момент Пак почувствовал подступающую тошноту, кусок в горло не лез, и он поспешно абстрагируется, утыкаясь в телефон. - Да что сегодня с вами обоими, какие-то магнитные бури? – Чим вздрогнул от внезапно прозвучавшего вопроса. Минхо не было, брюнет сверлила Чима пронзительным взглядом. - П-понятия не имею, о чём т-ты! Юнги, я пойду, у меня репетиция, – измученный собственными мыслями Чимин пытается вылезти из-за стола. Его мутит, и ноги путаются. Юнги, ловко вставая с дивана, помогает безопасно обойти стулья и придерживает Чимина за спину. - Ну, вот, ты всегда заикаешься, когда волнуешься…. - Юнги притягивает блондина, заботливым мягким движением. Тёплые, слегка шершавые губы касаются пухлой щеки, заставляя Чимина вздрогнуть. Внезапный поцелуй пробирает до дрожи, и в то же время кажется таким нормальным. Уютное ощущение покрывает всё тело, чувство, что он всегда его так целовал, будто это не первый раз, ощущение полной естественности спонтанного действия. Юнги, любовно заглядывая в глаза, гладит большим пальцем только что поцелованное место. - Не задерживайся допоздна! - Х-хорошо… - Чимин не здесь. Это сон? - Может посмотрим, что-нибудь вечером? – Юнги ведёт себя так спокойно. - Х-хорошо, – Чимин роняет голову вниз и всё-таки сжимает кулак, впиваясь ногтями в кожу. Сон… - Эй! Скажешь, что-нибудь ещё? Ты же сказал, что хочешь быть друзьями? Разве друзья не могут посмотреть фильм? – Юнги смеётся, подёргивая плечами, всё ещё держа пальцы на щеке. - Х-хорошо, – Чимин начинает чувствовать себя глупо, он не спит, а его заклинило по ходу. Юнги снимает светлую куртку с вешалки и заботливо набрасывает на плечи блондина. - Удачной репетиции, мой Мышонок! – Чимин не находит слов, глупая улыбка украшает густо покрасневшее лицо. Неловко помахав рукой, он разворачивается и уходит, хочется обернуться, но не может. Подобно компьютеру с чётко прописанный планом действий, он просто идёт, словно к доске приколоченный на абсолютно ватных ногах. Заходя в лифт, рука рефлекторно тянется к горячей щеке, прикрывая её ладонью, в надежде сохранить ощущение. Что это было?       Юнги увлеченно писал новую песню. Давненько на него не находило такого вдохновения, голова работала быстрее рук. Он выливал в блокнот поток изящных слов, неровными каракулями, лишь бы не потерять мысль. Главное, разобрать потом собственный же почерк. Он редко писал песни о любви, мало что в ней понимая, в основном на продажу другим исполнителям. В этот раз слова шли из самого сердца, вдохновленные светлым образом его прекрасной Музы. Это будет настоящая, лиричная, чувственная песня, не свойственная его стилю, но он споёт её сам, запишет для себя, совершенно особенная работа Шуги. Когда он был занят работой над музыкой, терял счёт времени. Сейчас вышло так же, он забыл, когда последний раз смотрел на часы. Довольный своим первым наброском Юнги откинулся на спинку стула, заведя руки на затылок. Внезапный приступ тревожности заставил Юнги подскочить со стула и подбежать к окну. Он и правда заработался, на улице уже совсем темно, часы показывали девять вечера. Чимин ещё не вернулся, понадеявшись на то, что он просто не услышал его прихода, Юн бросается в чужую комнату. Идти на второй этаж не имеет смысла, по дороге он осматривает прихожую: его обуви и куртки, что он сегодня надел, точно нет. Нервное напряжение заставляет Юнги почувствовать ощутимую дрожь и напряжение во всём теле. Глупый мышонок, ты же обещал не ходить один, когда уже темно. Яркой вспышкой в памяти проносится, как пятеро парней замыкают в кольцо хрупкого танцора. Стремительный испуг не даёт парню погрузиться в замешательство ни на минуту. Хватая куртку, он спешит на поиски Чимина.       Осенний холодный ветер пронизывает насквозь, в воздухе ощущается морозная свежесть, первый снег уже не за горами. Юнги, нервничая, топчется на остановке. Он продумывал план действий, попутная ругая себя, что до сих пор не обзавёлся номером его телефона. Оказавшись около школы, он быстрым шагом направился ко входу. Юнги ещё ни разу не бывал тут так поздно. Почти во всех окнах свет уже не горел, не считая этажей для практики и первого этажа с охранником. Многие школьники, обучающиеся музыке и танцам, задерживались до позднего вечера, чтобы спокойно порепетировать. Войдя в тёплое помещение, брюнет, потирая замёрзшие руки, направился к лестнице. Хореографические залы находились на самом верху, ему ещё ни разу не доводилось там побывать, музыкальные классы находились пролётом ниже. Достигнув необходимого этажа, Юнги осмотрел тускло освещённый пустой коридор, из-за дверей доносилась музыка, еле различимые голоса и топот танцующих. Сердце бешено колотится, пусть он будет за одной из этих дверей. Опасение нарастает, потому что, если его здесь нет, он не знает куда идти. Чувство холода сменяется жаром, покрывающим всё тело в приливе паники. Быстрые громкие шаги брюнета эхом разносятся по широкому коридору, отражаясь от стен. Из всех дверей Мин почему-то сразу идёт к самой дальней, в конце коридора. Юнги стоит в нерешительности, как вдруг слышит из-за тяжёлых деревянных полотен мелодию. Он точно её не ни с чем не перепутает, ведь сам её написал для одной певицы. Его первая работа, что покинула пределы Кореи. Красивая, мелодичная композиция, украшенная высоким потрясающим женским вокалом. Юнги любил далеко не все свои песни, но эта как раз входила в число дорогих именно ему самому. Не спеша он открывает дверь, и сразу же умиротворённо расслабляется, замечая драгоценный силуэт. Однако, умиротворение длиться секунду, потому что тут же эмоции сменяет лихорадочный восторг. Раньше он никогда не видел, как танцует предмет его обожания.       Чимин в белом концертом костюме из лёгкой парящей ткани кружился по студии, как маленькая трепетная птичка, запертая в клетке, но, отчего-то, счастливая. В каждом его движении читалась изысканная нежность, неподдельное изящество. В то же время, движения были уверенными и страстными, он будто парил в воздухе. Плавные неторопливые движения к середине танца сменились стихийной напористостью. Сделав изящный прыжок, грациозно выгнув спину, он закрыл глаза, явно наслаждаясь своим танцем. Юнги тоже наслаждался, не став полностью открывать дверь, наблюдая через узкую щель. Он не хочет останавливать это прекрасное видение. Стройная утончённая фигура двигалась так быстро, что сложно было просмотреть момент, когда он касался грубого паркета. Руки пластично то расправлялись в стороны, то поднимались к небу, ткань костюма имитировала крылья. Миниатюрные нежные пальцы изгибались, будто ласкают, трепетно гладят воздух. Яростный шаг вперед, ещё один, Чимин снова с лёгкостью поднимается в воздухе и грациозно приземляется на деревянное покрытие, заканчивая танец. Он замирает в поэтичной позе, пытаясь отдышаться. Одно колено стоит на полу, второе согнуто в суставе, руки безвольно повисли, голова опущена, влажные растрёпанные волосы закрывают его лицо. Плечи вздымаются, выдавая тяжёлое дыхание. Он совсем не птица… Он ангел, которого прочие небесные жители сбросили на землю, завидуя его красоте. Казалось, стоит тонкой ткани полупрозрачной блузы упасть с хрупких плеч, и Юнги увидит шрамы от потерянных крыльев.       Юнги, как заворожённый, всё ещё топтался у двери, не решаясь нарушить личное пространство танцора. Чимин ловким движением поднялся на месте и направился к лавочке со своими вещами. Уставшее, вспотевшее лицо падает в мягкий ворс махрового полотенца, даже за этим охотно хотелось наблюдать. Всё, что он делал, выглядело так завораживающе, притягательно. Чимин взял в руки бутылку воды и, соблазнительно охватывая горлышко пухлыми губами, отпил немного. После чего, как-то очень уж демонстративно полил немного воды на волосы, обольстительно опрокинув голову и проведя по светлым прядям рукой, заставив пальчики потеряется в них. - И долго ещё собираешься там стоять? – Чимин откровенно повернулся на Юнги, вопросительно вскинув брови. И, не выпуская бутылки из рук, направился ко входу. - И давно ты меня заметил? - Юнги нерешительно переступает порог, заходя в помещение. Мысли всё ещё затуманены только что увиденным потрясающим искусством танцора. - Недавно…Почему ты вообще здесь? – Чимин пытается быть равнодушным. Он заметил Юнги в отражении сразу же, как только тот открыл дверь. Танцор не остановился и продолжил свой танец, сам не понимая почему. Волнение переполняло его от мысли, что Юнги за ним наблюдает. Брюнет никогда не узнает, что Чим ошибся кучу раз в своём танце и в конце вовсе не грациозно приземлился, а попросту упал. - Тебя долго не было, - Юнги замялся, почёсывая затылок. - Прости, я увлёкся, у меня такое бывает. Когда ставлю новую хореографию, забываю о времени, – Юнги улыбается, у них больше общего, чем может показаться, – Волновался? – Чим прячет улыбку в полотенце. - Ты обещал не ходить один по ночам. - А ты кофе обещал не глушить цистернами! -Я стараюсь пить меньше! – Бурчит Мин. - Я тоже стараюсь, иду не один! Ты же проводишь меня? – Чим поднимает глаза и невинно моргает, хлопая пушистыми ресницами. - Ты мне фильм обещал! Провожу, конечно. - Хорошо! Я переоденусь и пойдём! - Юнги сложил руки на груди и в ожидании прислонился спиной к холодной стене. - Танец был бесплатно, но за стриптиз придётся заплатить! - Чимин язвительно засмеялся, вгоняя брюнета в краску. - Ой, прости! – Брюнет рассеянно сносит дверь, прежде чем выйти.       В коридоре было так же пусто, кажется, мелодии слышались уже не из всех залов. Брюнет подошёл к окну, как он и думал… Зима пришла. Улицы были покрыты тонким белым покрывалом. Под светом фонаря можно было отчётливо рассмотреть кружащиеся снежинки. Облокотившись на подоконник Юнги наблюдал за падающим снегом. Чимину всё лучше удаётся застать его врасплох. От этой мысли парень мило улыбается, касаясь пальцами своих губ. Чимин показался из-за двери в полном наряде, будто тоже ждал сегодня снег. Он с самого утра закутался потеплее, только теперь к компании жёлтого шарфа присоединилась белая шапка с помпоном такого же яркого цвета. Юнги же съёжился, понимая, что одет совсем не по погоде. Он так спешил на поиски Чима, что схватил первую попавшуюся вещь и вышел в домашней одежде. Как только парни переступили порог школы, оказавшись на улице, Чимин запрокинул голову к небу и, высунув язык, стал ловить снежинки ртом. Огромный шарф мешал, и он пытался вытащить лицо полностью, но получалось не очень. Юнги в голос засмеялся, Чим был похож на маленького неуклюжего ребёнка. - Давай я тебе помогу, - брюнет подошёл ближе и протянул руки к жёлтой громадине. Заботливые пальцы завернули шарф книзу, полностью освобождая алое лицо из шерстяного плена. Глаза брюнета прикованы к чужим, зрительный контакт наполнен нежностью. Руки Юнги опускаются к талии, обвивая её. Свет освещает растворяющуюся друг в друге пару. Снег покрывает длинные волосы музыканта, устилает пушистые тёмные ресницы, превращая их в капли воды. Льдинки на коже напоминают слезы, и Чимин подносит тёплые руки к бледному лицу, вытирая правую щёку. Юнги наклоняет голову в эту сторону и блаженно закрывает глаза, наслаждаясь прикосновением. Струйка тёплого пара покидает рот блондина, непреодолимое желание коснуться этих посиневших губ… Посиневших!!! - О боже, Юнги, ты же совсем раздет, скорее пойдём домой! - Чимин торопливо снимает с себя шарф и бросается заворачивать в него превращающегося в ледышку брюнета. Затем хватает его за руку и бежит на остановку, Мин разочарованно, но послушно плетётся следом. Пак Чимин, я всё равно тебя поцелую!!!       Юнги заходит в тёмный пустой дом первым, чтобы включить везде свет. Этот, казалось бы, невинный жест, заставляет Чимина засиять и расплыться в широкой улыбке. Мин подумал о нём и запомнил, что тот не выносит темноты. Тепло дома сразу напомнило о том, как сильно оба замёрзли. Снег на волосах брюнета растаял, и теперь они были мокрыми, словно после дождя. Он старался держаться, но Чимин видел, как тот трясется, снимая с себя одежду. В опасении, что музыкант может заболеть, блондин спешит взять заботу о нём на себя. - Юнги, бегом в горячий душ и в сухую одежду. Я сделаю нам горячий чай.       Брюнет действительно сильно замёрз, холод пронизывал насквозь, казалось, что даже кости покрылись ледяной корочкой. Стягивая с себя верхнюю одежду дрожащими руками, ему кажется, он слышит хруст этого самого льда внутри. - С утра кто-то обещал звать меня котёнком, но я снова слышу своё имя, – нижняя губа расстроенно выступает вперёд, невиданное раньше выражение украшает бледное лицо. Чимин не в силах сдержать смех, который выливается наружу звонким колокольчиком. Руки брюнета разматывают жёлтый шарф, но замёрзшие пальцы не слушаются. - Хорошо, Котёнок, прими душ, а я буду ждать тебя здесь, – Чимин, уже успев освободиться от одежды, подходит к Юнги вплотную. Нежный голос мурлычет слова, руки заботливо развязывают замысловатый узел шарфа, который сам же и завязал. Юнги напрягается всем телом, как гитарная струна. Милое прозвище в его адрес наполняет душу теплом, ласкает слух. Мин довольно улыбается и направляется в комнату за сменной одеждой. Чимин, тоже переодевшись по-скорому в любимую розовую пижаму, вовсю хозяйничал на кухне. Он разлил по чашкам свежезаваренный ароматный мятный чай и собрал в вазочку сладости, что были дома. Расставив всё на столике рядом с диваном, он, расслабленно выдыхая, плюхнулся на него. Только сейчас Чимин ощутил, как сильно сегодня устал. Мышцы неистово ныли, казалось, ещё одно движение, и всё тело сведёт одной большой судорогой. Блондин усиленно тренировался весь день. Переполняющих его чувств в это утро было слишком много. Возбуждение, ревность, растерянность от касания губ о его щёку, каждое это чувство он старательно выместил в своём танце. Сейчас, сидя на диване в тепле и покое, хотелось просто закрыть глаза и уснуть под болтающий телевизор. Уснуть в объятиях Мина… Юнги показался, когда Чимин уже заметно хлопал глазами, отчаянно борясь с сонливостью. - Мышонок, ты уже спишь? - Ласковый тихий голос привлёк на себя внимание танцора. Юнги, облачённый в чёрный трикотажный костюм, обтирал полотенцем влажные волосы. Лицо украшал румянец после горячего душа, придавая чувственный, ещё более привлекательный вид. - Садись, я сделал чай, – Чимин, ёрзая на месте, похлопал по мягкой обивке дивана рядом с собой, приглашая сесть. Юнги устроился рядом, подогнув ноги под себя, оставляя мокрое полотенце на спинке стула. Чимин тут же кинулся копошиться вокруг него. Заранее подготовленным пледом он укрыл Юнги, заботливо подворачивая тёплую ткань под ноги и подкладывая подушку под спину, после чего всучил тёплую кружку в руки. Музыкант всё это время не сводил с него глаз. Давно о нём никто так не заботился, этому вниманию совсем не хотелось сопротивляться. Вот бы так было всегда, они вдвоём, вместе… Он всё продолжал смотреть, как Чимин суетиться, чтобы согреть его. Хотелось схватить в охапку это прелестное создание, чмокнуть белоснежную копну волос и больше никогда не отпускать его, никому не отдавать. Эгоистично оставить его рядом и спрятать от лишних глаз, чтобы только он мог любоваться им. Чим наконец угомонился и, тоже укутавшись в одеяло, погрузился в подушки рядом. - Что смотрим? – Юнги интересуется, отпивая глоток горячего напитка и заедая печеньем. Благодаря Чонгуку дома всегда было много вкусняшек, которые он таскал с работы. Чимин особенно был рад такому соседу, потому что помимо сладостей он приносил специально для него и чай. - Да я ничего не выбирал, в рекомендациях сплошные дорамы про любовь. Можем выбрать что-нибудь вместе. -М-м-м, про любовь… Ну, давай посмотрим, – Юнги повернулся в сторону Чимина, одаривая тёплой улыбкой. Чимин нервно улыбается в ответ и тут же закусывает губу, отгоняя мысли, что они выглядят совсем как пара.       Просмотр фильма сопровождается продолжительным молчанием. Они начали смотреть дораму с середины, но замысловатый сюжет был понятен. Стандартный треугольник, двое юношей не могут поделить девушку, и всё такое. Сцены ревности и постоянные недосказанности кажутся скорее смешными, нежели заставляют переживать за героев. Паузу нарушает Чимин, задавая внезапный вопрос. - Что между вами с Минхо? – Слова вырываются инстинктивно на очередную сцену ревности, Чим сам пугается, произнеся это вслух. Юнги, крайне удивляясь такому вопросу, поворачивается всем телом, кидая на парня вопросительный взгляд. - Мы просто друзья! Почему ты спрашиваешь? - А он в курсе? Потому что ты ему явно нравишься, и тебе … – Чимин сам не понимает, зачем это говорит, усталость и полудрёма заставляют чувствовать себя опьянённым, лишая способности мыслить здраво. - А мне нравится не он! – Юнги резко обрывает поток слов, не давая договорить, руки в карусели движений ставят кружку на стол и берут ладони блондина. Глаза настойчиво сверлят чужие, на губах застывает признание. Чимин лихорадочно всматривается в ответ. - Т-тебе кто-то нравится? - Тень надежды и яростное волнение охватывает блондина, желая и боясь одновременно услышать заветные слова, или услышать то, что смертельно хуже, ему всё-таки кто-то нравится, и это - не он, - Т- ты чего на меня т - так смотришь? - Пак больше не в силах выносить этот взгляд и смущённо отводит глаза. Зачем он вообще начал эту тему. - Ты выглядел сегодня так прекрасно, что я потерял дар речи и забыл это сказать! – Брюнет делает комплимент, громко ругая себя в мыслях. «Да уж, Мин Юнги, если ты ждал подходящий момент, это мать твою, был он.» Чимин разочарованно вдавливается глубже в подушки и отдёргивает руку. - Спасибо! – Чим от чего-то расслабляется, ответ не прозвучал, видимо, он всё-таки не готов его узнать, лучше плавать и медленно тонуть в своих мечтах, – Вот бы услышать, как ты играешь и поёшь? - Я уже пел для тебя, – Юнги вновь берётся за остывший напиток. - Да, но я не об этом, хотелось бы увидеть тебя…ну…не так…ну…знаешь тебя, когда ты… - Блондин теряется, сам не знает, что именно хочет сказать. Он столько раз представлял Юнги, увлечённо играющего на своих клавишах, представлял, как он может выглядеть в этот момент. - Хочется, значит увидишь., - Юнги уже несколько дней вынашивал идею пригласить Чимина на свой концерт, но не решался, боясь получить отказ. - П-правда? Когда? – Чим оживляется и поворачивается к брюнету с горящими глазами. - Я выступаю через две недели, придёшь? – Юнги как раз рассчитывал закончить песню, что принадлежала сидящему рядом человеку. Надеюсь Мин Юнги ,сможет понравится ему ,не меньше Шуги. - Спрашиваешь ещё!!! – Чим радостно улыбается, прихлопывая ладошками, и снова обращает внимание на экран, не замечая ответную, не менее довольную улыбку.       Остаток вечера проходит в полной тишине. К концу серии дурацкой дорамы, Чимин уже мирно дремал. Машинально во сне он находит плечо и устраивается удобнее, сползая на грудь, цепляясь в неё пальчиками, сминая кофту. Юнги сам достаточно вымотался за день и чувствовал, как его клонит в сон. Последние минуты прежде, чем он уснёт, брюнет рассматривает тёплое миниатюрное тело, что так комфортно на нём устроилось. Чим такой хрупкий, словно древний папирус в музее, который страшно трогать, боясь, что он может рассыпаться в прах от любого прикосновения, поэтому лучше любоваться издали. Не желая будить блондина, Мин сползает немного ниже и аккуратно придерживает светлую голову, чтобы им обоим было удобнее. Если сегодня ему снова удастся поспать, готов поклясться всем существующим богам, он его не отпустит. Плед сполз, и брюнет заботливо укрывает их обоих. Он снова задерживает свой взор на красивом лице, Чимин так крутился вокруг него весь вечер, что сам даже не смыл макияж. Пушистые длинные ресницы подрагивали во сне от мешающей чёлки, милые губки причмокивали, улыбаясь, ему явно что-то снилось. Юнги любовно убирает прядь, что тревожит, и уже уверенно, будто так и нужно, касается губами мягкой щеки. Это становится привычкой... - Ты… Мне нравишься ты… Так сильно нравишься, маленький.       Через несколько минут Мин проваливается в блаженный глубокий сон. Первый снег… Он всегда запирался в комнате в этот день, предаваясь скорбным воспоминаниям, но не сегодня… Не сейчас… Чимин залечивает его раны, оставляя аккуратные шрамы, что беспокоят гораздо меньше...