Том и Джерри

                  Чимин находит себя в кромешной темноте, настолько густой, что ни одна мрачная комната, ни один даже самый зловещий чердак не идёт в сравнение. Блондин делает несколько движений, быстро прикрывая веками глаза, дабы убедиться, что они действительно были открыты. Приступ ушедшей, как он надеялся, в прошлое паники, врывается в сознание леденящим страхом. Отсутствие понимания, где он, чёрт возьми, находится и почему, скапливается вязкой слюной, вынуждая сделать громкое, болезненное сглатывание. Лицо непроизвольно тянется наверх, словно наивно рассчитывая увидеть там внезапное спасительное солнце. С небольшим облегчением он видит тёмные мрачные облака, что, реагируя на парня, открывают его взору полную луну… Ослепительно прекрасное небесное тело щедро одаривает Чима своими холодными, серебряными лучами, сейчас это - его единственное спасение, единственная нить, за которую можно схватиться, единственное, что отделяет от черноты.        Кажется, глаза начинают привыкать, и он замечает слабые очертания простого спального района с невысокими домами и узкой проезжей частью. Взгляд останавливается на неприметном сером доме почти в самом конце неприветливой улицы, и Чим тут же узнаёт в нём свой. Ощущение, что он спасён, приводит ноги в движение, и Чим почти уверенно идёт в знакомом направлении. Район погружен во мрак, ни малейшего огонька, ни единого источника. Он хочет бежать, но ноги будто волокут за собой тяжёлые металлические оковы, не позволяя ускорить шаг. Дома вдоль дороги лишены освещения, окна наполнены такой же всепоглощающей тьмой, пожалуй, даже ещё более вязкой, делая их похожими на маленькие черные дыры. Кажется, если постучать в одно из них, вместо ответа тебя просто засосет вовнутрь, в пугающую неизвестность. Пак старается двигаться насколько возможно быстро, но окна, мимо которых он неизбежно проходит, словно питаются его страхом, поглощают, медленно лишая сил, и чем больше блондин поддавался ужасу, чем дальше шёл, тем сильнее ощущал это, ощущал приближение скорой смерти, ощущал превращение в ничто…       Чимин старается не глядеть по сторонам, не всматриваться в темноту, если долго смотреть в неё - она может посмотреть в тебя. "Нужно только добраться до дома!"Смертельный ужас превращает кожу в гусиную, приподнимает волоски на всём теле, дом, к которому он так стремился, оказался ещё дальше, чем был ранее. Чим хватается за сердце и тут же понимает, что оно не бьётся… Сердца нет… Словно его разбили на миллионы осколков и разбросали вдали от него. Он больше не чувствует, что жив… Танцору кажется, что он шёл целую вечность, но дорога, словно издеваясь, удлинялась по мере его шагов, отдаляя шанс на спасение. Парень задерживает дыхание и с тем же безумием понимает, что ему и дышать не нужно. Лёгкие тоже растворились вместе с сердцем. Да и нечем дышать, здесь нет воздуха, ветра, звуков, ничего… Совершенно ничего живого, только мёртвая тишина… Он тоже мёртв? Но как же… Он ведь здесь, он… Руки остервенело ощупывают себя, кожа такая холодная, ледяная, но осязаемая, он не призрак, точно нет. Не может быть!       Боковое зрение улавливает еле заметные движения, еле заметные, но многочисленные. Дёргано Чим поворачивает голову в сторону и замечает, как фонари-надзиратели, выстроенные вдоль дороги, вытягивают свою тень на асфальте, превращаясь в ужасающих змей, мерзкое шипение наполняет пространство. Звук кажется настолько громким в абсолютной тишине, что блондин машинально прячет уши в ладонях. Под ногами жуткая тень, что он сам отбрасывает от яркой луны - единственного источника света, который он ошибочно мгновение назад принял за друга, нет - она всё же враг. Асфальт чёрный, такой неестественно, пугающе чёрный, словно застывшая навеки лава - результат извержения могучего вулкана. Кажется, под ней захоронены множества тел, что вот-вот решат освободиться, покинуть свою зловещую могилу, являя костлявые останки. Будто назло смертельно пугающим мыслям из-под земли доносится гул, перебивающий жалкое на его фоне шипение. Дорога рушится, разверзается под ногами, как от землетрясения, глубокие, рождающиеся щели искажают тени, превращая в нелепых монстров, и собственная тень Чимина - самый страшный из них. Жуткие стоны, кряхтенье, многочисленный отчаянный плачь достигают невероятного уровня шума, вырываясь из-под земли, Пак не слышит своих мыслей, кажется, начинает терять сознание от этого давления на барабанные перепонки. "Нужно бежать! Нужно бежать. Иначе провалишься в самый Ад."Но если Ад ещё ниже, то где он сейчас? Чим предпринимает отчаянную попытку бежать от собственной тени, от стремительно рушащегося мира, но ничего не выходит. Движения, всё ещё медленные, скованные, паника сжимает грубыми ржавыми тисками, лишая способности двигаться в полной мере. Хочется кричать, звать на помощь, но крик застревает в горле, не получая свободы. Тьма сгущается, наступает, отчаяние и страх заставляют с силой сжать кулаки, впиваясь ногтями в нежную кожу ладоней, но боли он тоже не чувствует. Конечно, не чувствует… Если сердце разбито, если его больше нет, если воздух, которым живёшь, отняли, откуда взяться боли? Собирая ничтожные крупицы оставшейся воли, Чимин зовёт, что есть мочи. - Юнги-и–и! – Это не крик, скорее вопль, страшный, пронизывающий до костей вопль, блондин пугается собственного, но совершенно чужого голоса. Ответа, ожидаемо, нет, Юнги не возьмётся из ниоткуда в этом призрачном месте. Слёзы покрывают измученное страхом лицо, на языке солёный привкус, обильная влага покрывает губы, пробирается в застывший в гримасе крика рот. Страшные тени-чудовища подступают со всех сторон, шепчут, пытаются загнать Чимина в ловушку. Блондин падает на колени и прячется в своих ладонях, голос делает последнюю ничтожную попытку и шепчет сквозь пальцы. - Юнги, пожалуйста… - Острая боль на предплечье заставляет вскрикнуть. Пак осматривает руку, черный полумесяц истекает кровью. Контуры метки кровоточат, словно края обвели острым лезвием, пытаясь вырезать. Как больно… Но почему эту боль он смог почувствовать? Внезапно всё замирает, тени больше не движутся, земля остановила свой разрушительный шквал, мрачные голоса умолкли, возвращая тишину, что внезапно становится утешением. Но Чимин не верит больше никому, он доверился луне, что предала его. Луне, что снова тянет к нему свои холодные лучи, но больше он не примет их.       Кто-то вдали, в самом конце дороги, медленно и плавно движется навстречу. Чимин обессилен борьбой со страхом, бояться больше нечего, если это конец, пусть так. Силуэт замирает, и пусть лица невидно, Чимин знает, что он смотрит на него, смотрит сквозь него. Необъяснимая тяга заставляет блондина подняться с колен и пойти вперёд, самовольно пойти на встречу смерти, желая скорее закончить эту пытку. По мере приближения, Чимин, вопреки чутью, видит затылок, голубые волосы кажутся бельмом на глазу в этом царстве тьмы, голова медленно поворачивается, сменяя цвет волос на зелёный. Фигура являет свой лик, в последний раз меняя цвет волос в угольно чёрный, вот теперь он подходит к обстановке. Губы на лице парня нервно подрагивают в нечитаемой эмоции… Чимин знает это лицо, с трудом выносит его, но оно не имеет значения. Важен только тот, кто стоит за спиной, понуро опустив голову. - Юнги… - Чимин сияет от счастья, любимый услышал его, пришёл за ним. Рука тянется навстречу, но Минхо грубо отталкивает танцора, не позволяя его коснуться, - Отойди от него!!! – Сквозь зубы шипит Чимин, и уже готов наброситься. - Прости… Я должен попытаться, – Шепчет парень. Невидимые сильные, холодные руки хватают Чимина за плечи и с огромной скоростью тащат назад. Юнги стремительно отдаляется, пропадает из поля зрения. - Юнги-и! Юнги-и-и-и!!!! - ЮНГИ! – Чимин подскакивает в собственной кровати с любимым именем на устах. Пальцы впиваются мёртвой хваткой в обнажённую грудь, сердце, словно обезумевшее, ищет себе место, но не в силах найти. Лёгкие жадно глотают воздух, вбирая больше кислорода, собираясь сделать запас на всякий случай. Кожа огнём горит, липкий мерзкий пот льётся крупными градинами, покрывая тело. Жив! Это был сон… Чёрт, такой реальный. Глаза быстро смаргивают капельки с ресниц, таких же мокрых, как в кошмаре, он по-настоящему расплакался и в реальности. От того, что дурное сновидение отступило, легче не становится ни на грамм, Чимин не чувствует себя в безопасности, комната наполнена, к счастью, солнечным светом, но даже это не приносит успокоения. Воспоминания всё ещё яркие, никогда сон не запоминался в таких подробностях. Пульс, как сумасшедший, нещадно избивает кровью тонкие стенки сосудов, приводя в ощутимое дёрганое движение вену на шее. Юнги… Срочно нужен Юнги, только в его силах принести душевный покой, разогнать темноту. Но в постели пусто, и Чим с грустью проводит рукой по остывшей простыне рядом. Блондин тянется к телефону. «Десять! Неужели я столько проспал? Конечно, Юнги давно ушёл…» Мрачное пробуждение подкрепляется тоской по губам, которые не успел поцеловать, душа сворачивается в чувствительный клубочек от ощущения, что он больше никогда не сможет их коснуться. «Пак Чимин! Всё в порядке, это всего лишь сон, ничего не случилось! Ты отлично выступишь, а вечером увидишь его!», - Чим вслух пытается договориться с собственным сердцем, что вот- вот выпрыгнет в неизвестном направлении.       Последнюю неделю чувство тревоги его немного оставило. Каждая ночь, проведённая в объятиях любимого, стирала все отрицательные эмоции, уносила прочь в морскую пучину все негативные мысли. Поцелуи, ласки, нежный шёпот Юнги в ночи, уже их комнаты, связывали темноту с чем-то прекрасным. Чим совсем перестал бояться, скорее, наоборот, теперь ожидал с нетерпением, жаждал. Дурные предчувствия ушли на задний план, он игнорировал их, совсем забыл о том тревожном звоночке утром в кафе. Но сегодня тот самый внутренний колокольчик зазвенел с небывалой ранее силой. Это было так не вовремя, в такой важный день, нет… В самый важный день. Пак должен быть в себе, настроен и сосредоточен на ещё одной ступени, последней важнейшей ступени на данном этапе. Танцор должен сегодня выделиться, должен проявить себя максимально, показать всё, на что способен, но сердце не замолкает…       Взгляд бегает по комнате, ища на чём задержаться, чтобы отвлечься и находит - аккуратно сложенный белый бумажный квадратик, лежащий на тумбочке и украшенный маленькой розочкой. Чимин радостно бросается к находке, к единственному источнику воды в сухой пустыне, и плевать, что любимое растение на его подоконнике пострадало. «Мышонок, не стал тебя будить. Но, не сомневайся, я оставил тебе поцелуй (и даже не один). Удачи сегодня, уделай всех и расскажи мне об этом вечером. У меня важная встреча, я могу быть поздно, но, умоляю, дождись. Надеюсь, что моя песня, под которую ты танцуешь, придаст сил, хотя бы так я смогу быть рядом. (И не вздумай возбуждаться от голоса Бан Чана! Помни, эту песню написал я, представляй только мой голос… Ну, или не только голос… Хе-хе-хе). Хорошего дня, мой маленький, я люблю тебя! P.S. Прости за цветок!»       Чимин коротко хихикает и теряется, тонет в любви, хочется расцеловать это письмо, острая необходимость позвонить и услышать Юнги почти невыносима. У него важная встреча, Чим не должен мешать, не может вести себя, как истеричная особа, не должен грузить своими бредовыми переживаниями на пустом месте. Пак одёргивает себя, подавляя порыв, и устраивается на кровати поудобнее в позу лотоса. Небольшая дыхательная гимнастика частично приводит дыхание и пульс в норму, тревога немного отступает, но не уходит окончательно.       Босые ступни шлёпают в ванную, нужно спешить. Каждый год в день финального выпускного выступления участвующим давалось больше времени на отдых и подготовку. Экзамен состоится только в час, но «только» - не для Чимина, по его личным меркам, он уже всё проспал…       Погода давит на виски. Пасмурный, серый и дождливый день, обычная погода для ранней весны, но совсем не подходящая Чимину именно сегодня. Чонгук и Тэхён не разрешили ехать на автобусе, поэтому со словами: - Король танцев должен ехать в королевских условиях. -Затолкали блондина на заднее сиденье машины. Ребята решили поехать сразу, чтобы провести весь день с ним, хоть немного скрашивая отсутствие Юнги рядом. Пак был чертовски благодарен им за это, оставаться одному действительно совсем не хотелось. Тэхён никогда не бросал Чимина, не было необходимости говорить и просить побыть рядом, Пятнышко просто чувствовал, сам знал, когда нужен. С самой первой встречи, Тэхён заботился о нём больше, чем кто-либо. А теперь и Чонгук заботился точно так же.       Чимин улыбается в затылки, что перед ним. Смотреть на эту пару было приятно, спокойно, умиротворение приходило само собой. Эти двое смотрелись вместе, как самое правильное, что только может быть в этом мире, сливаясь в единой гармонии. Эффектно дополняющие друг друга половинки одного целого, невооружённым глазом понятно, что они - истинные. Чонгук по-настоящему любил Тэ, и Чим рад, что друг в столь надёжных руках. Интересно, а как они с Юнги смотрятся со стороны? Пак больше месяца не думал об этом всерьёз, что, если у них никогда не будет такой идиллии? Что, если они оба занимаются самообманом, поддаваясь временному мнимому помешательству. Что, если Юнги всё-таки найдёт своего соулмейта… Как Чимину жить без него? Вернуться во тьму? Почему все негативные мысли решили ссыпаться в одну большую кучу именно в такой день…       Чим тоскливо рассматривает стекающие капельки дождя на оконном стекле автомобиля и, извиняясь, достаёт наушники. Он не может позвонить Юнги, но должен услышать его голос, хотя бы так. Знакомая мелодия и текст, что давно отпечатались в подсознании, всё же успокаивают. Влияние Шуги безгранично… - Чимин-а! Это потрясающе! Ты и мой брат - это абсолютно идеально. Музыка Юнги так красиво ложится на твой танец, а ты… Ты украшаешь её, словно преобразовываешь его ноты в свои изящные движения. Никогда не видел такого взаимодействия! - Чонгук всё ещё не мог отойти от увиденного. Он впервые наблюдал мастерство Чима и находился в откровенном восторге всю репетицию, словно загипнотизированный, он следил за каждым движением блондина. Мелодия брата на глазах оживала и приобретала физическую сущность. - Ого, Гук-и, ни разу не слышал, что бы ты говорил с такой страстью о чём то… Это заводит… - Тэ ведёт ножкой по чужой, задевая штанину снизу, и проводит носиком ботинка по коже. Вопреки обыкновению, Чонгук совершенно не реагирует на спонтанные касания, продолжая со всей серьёзностью смотреть на Чимина. - Чим… Научи меня танцевать! – Чон задерживает вдумчивый взгляд на Паке. - Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя глаза, как у кота из Шрека!? Я не то, что тебя танцевать научить, я готов отдать свою банковскую карту и документы на жильё, если так смотреть не перестанешь, - Чимин заливается звонким смехом. Глазки Тэхёна всегда играли с ним злую шутку, позволяя манипулировать собой, как угодно, а теперь ещё и Чон… Кажется, если эти двое пристанут с чем-нибудь одновременно, Чимин вообще на что угодно согласится. - Гук-и, милый, ты всерьёз хочешь заняться танцами? - Тэ недоверчиво косится на своего парня и, приподнимая брови, усмехается в кривой улыбке. - Ну, а что? Это же Чонгук, мне кажется, он от природы одарен всеми существующими талантами, нужно только начать развивать. И да, никогда не поздно! - Чим с важным видом истинного знатока сушит волосы полотенцем, выйдя из душа. Последняя репетиция идеальна, даже по его собственным, крайне строгим меркам. Время приводить себя в порядок, экзамен уже начался, но по жеребьёвке он последний, и времени ещё достаточно. - Ну, хоть Чим поддерживает! Тоже мне, соулмейт называется! – Чон вполне серьёзно дуется, отсаживаясь от любимого подальше, показательно фыркая. - Ты никогда раньше об этом не говорил достаточно серьёзно. Как я мог поддержать? – Тэхён возмущён такой несправедливостью в его отношении. - Сейчас сказал, а ты сарказм включаешь… - Да не включаю я ничего! - Включил! - Не включал! - Ой, мамочки! Тэгуки ругаются, кошмар какой, теперь я видел всё, – Чимин, попутно одеваясь, встревает в ссору на пустом месте. - Кто?! – Одновременно разворачивается парочка на услышанное название. - Ну… Тэхён и Гук-и - Тэгуки. Здорово же? - Да-а-а, мне нравится! – Тэхён тут же забывает обо всём, пуская в ход всю фантазию для выдумки ответного прозвища, – А вы тогда… Чиюны… Не, может Мин… - Юнмины!!! – Восторженно кричит Чонгук, – Вам как раз нужно название для дуэта! - О-о-о , блестяще! – Припевает Чимин, доставая косметичку. Подаренный Юнги браслет заменил старый, смотреть на него было намного приятнее. Вещь, сделанная руками любимого, запечатывала ненавистную метку, перекрывала её, и теперь осматривать запястье было не так больно. Чим опечаленно снимает его, расставаться с простым украшением совсем не хочется, но для выступления придётся снять. Ну вот, снова вспомнил, так хочется ему позвонить… Может, хотя бы написать… В этом же нет ничего такого? - Гук-и, если ты действительно хочешь этого, я же только «за» всеми конечностями, - Тэ, приподнимая с пола ноги синхронно с руками, смешно трясёт ими в воздухе, хихикая. - Правда, хочу. Просто раньше у меня не было того, с кого хотелось бы взять пример. А теперь есть Чимин! Хочу, как он! Чимин-а, так ты научишь меня? – Чон выдёргивает блондина из своих мыслей, привлекая обратно его внимание. - Сделаю всё, что смогу, ученик Чон! - Я буду прилежно трудится, мастер Пак! – Брюнет складывает руки перед собой и кланяется Чиму. - Та-а-ак, мне по ходу надо сгонять к Юнги-хёну за парочкой уроков по вокалу. - Потрясающе! То есть, идея собрать группу не такая уж нереальная получается? – Чимин, смеясь, отправляется делать макияж, оставляя парочку позади.       Полностью завершив концертный образ ярким макияжем и укладкой, Пак задумчиво глядел в окно. Он так долго ждал этого дня, трепетно предвкушая перемены в его судьбе. И вот он наступил… Радуйся, наслаждайся моментом. Но нет, сердце не на месте. Перед выступлением он не волнуется, никогда не волнуется. Потому что знает, что доводит танец до идеала, потому что всегда тренируется упорнее других до потери пульса, потому что им движет мечта, он горит ею. Однако, целующиеся Тэгуки в отражении за его спиной заставляют думать не о танце, а о губах Юнги, которых здесь, чёрт побери, нет. О губах, которые сейчас с таким удовольствием смял бы своими на удачу. «Так! Всё! Он - мой парень, и я могу ему написать! »Чимин решительно идёт за телефоном, но не успевает взять его в руки, как слышит звук пришедшего сообщения. Он знает, кто это, и судорожно хватает мобильное устройство.       «Волнуешься? »– Короткий вопрос вызывает улыбку, он помнит. Занят, но всё же нашёл для него время.       «Скорее, скучаю по тебе. Ну, и волнуюсь немного, да!»       «Прости, что не рядом, я сам умираю от тоски… Прямо сейчас передо мной трясёт задницами одна танцевальная группа. И знаешь? Они в половину не так хороши, как ты, мой талантливый мышонок.»       «М-м-м, рассматриваешь задницы? Увлекательная у тебя работёнка (хе-хе-хе).»       «Меня интересует лишь одна, самая потрясающая. Мечтаю усадить её на себя…»       «Ты только в сообщениях такой смелый. А я, может, только этого и хочу…»       «Думаешь, ты готов, маленький провокатор? И чего же такого, конкретно, ты хочешь? »– Чимина бросает в жар, нежный шёпот Юнги врывается в сознание, совсем реально спрашивает вслух, кажется, Чим ощущает, как дрогнула прядка волос над ухом. Волна возбуждения подступает, прокрадывается незримыми руками под одежду, под кожу. Пальцы безотчётно строчат текст.       «Хочу уложить тебя на спину и поудобнее расположиться сверху… Хочу, чтобы ты наполнил меня собой… Хочу медленно двигаться, наслаждаясь этим… Хочу шептать твоё имя, лаская твой слух…»       «Мин-и, ты что творишь?! Я же тут не один!!! Куда мне деть вставший член?!» - Чим еле слышно скулит, представляя этот самый член. Они перешли границу, но довести дело до конца Юнги всё не решался. Ладно, снова подтолкну тебя, любимый…       «Я вечером покажу пару вариантов, где ему самое место…»       «Где мой робкий мышонок??? Тэхён, признавайся, ты забрал у него телефон?»       «Хе-хе-хе. Нет, котёнок, это я…»       «Ну, вот что ты наделал… Как мне работать, если я могу думать только о тебе…»       «Просто продолжай думать о моей ёрзающей по тебе заднице.»       «Чимин-и… Маленький ты демонёнок. Видимо, мне придётся поискать укромное место!!! Ну всё, берегись вечером… Мне пора идти.»       «Ой-ой-ой, как страшно. Удачи в укромном месте, и… Держи свой вставший член подальше от других задниц. Хорошего дня. Люблю тебя…»       «Удачи, милый! Порви их всех! Я люблю тебя, мой маленький... (и хочу, блядь очень сильно)».       Чимин перечитывает диалог, сбившись со счёта, в который раз. Сегодняшний день совершенно особенный и важный, хорошо бы подкрепить его завершение горячим первым сексом. - Чим! – Пытается привлечь внимание Тэхён, время на подходе, но друг явно где-то завис. - Чимина-а! – Громкий возглас шатена всё же вынуждает себя заметить. - А? Что? – Чим пугается и жонглирует телефоном в руках некоторое время, прежде чем, всё-таки, уверенно ловит. - Лицо не треснет от улыбки? Макияж испортится, как на сцену пойдёшь? - Издевается Тэ, делая глоток воды из пластиковой бутылочки. - Что же там такого братишка пишет, любопытно до смерти, – Чон заговорщически потирает ладошки, дрелью высверливая в блондине дыры. - Скорее не он… Как думаете, если я станцую для Юнги стриптиз… Ему понравится? – Подобный вопрос звучит от танцора внезапно донельзя. Струя воды вырывается изо рта Тэхёна, не достигая цели, а находя новую. Мокрый Чонгук этим совсем не смущён, широко раскрыв рот, он ошалело пялится на Чима, не в силах поверить в услышанное. - ПАК ЧИМИН! – Тэхён, откашливаясь, пищит имя друга, что слышится забавно от привычного низкого баритона. - Да что? Обычный вопрос, просто нужен совет? – Чим непринуждённо прячет телефон в сумке, непонимающе осматривая парней. - Ни хрена себе обычный? – Чонгук тоже шокирован. Он волновался за Чимина, а сейчас чётко осознал, что надо бы за брата. - Ну, так понравится или нет? – Юнги не увидит сегодняшнее выступление, но Пак намерен показать его ему лично, с некоторыми пикантными дополнениями или, наоборот, с нехваткой кое-чего… Одежды, например. - К-конечно! Кому такое не понравится-то? – Чон отряхивает капельки воды с промокшего плеча, вставая с места. - Гук-и, научишься танцевать, жду стриптиз каждый вечер. - Стриптиз я и без особых навыков могу устроить, – Чонгук, подходя к Тэхёну, накрывает хрупкие плечи своей рукой, нежно целуя висок. Номер Чимина минут через двадцать, нужно идти, он делает глубокий вдох и, складывая ладони перед собой, долго медленно выдыхает. - Ну… Файтинг, Чимин-а! – Парни торопливо отправляются в концертный зал, демонстрируя сжатые кулачки напоследок. Чимин со сосредоточенным спокойствием, которое всеми силами старается удержать, отгоняя прочее, движется в зал.       Опустевший коридор выглядел совсем недружелюбно. Большинство участников уже прошли это непростое испытание и, стиснув пальцы, ждали вердикта, их судьба сегодня изменится, и не для всех в лучшую сторону. Длинный, зелёный, цвета глубоко изумруда ковёр украшен россыпью золотых узоров. Стены увешаны величественными портретами знаменитых артистов прошлого и современности, с подписанными ниже цитатами: о вере в себя, о борьбе за мечту и прочими мотивирующими фразами. Те самые выражения, что Пак читал за эти годы, должно быть, не менее сотни раз и знал наизусть. Столько раз стоял здесь в ожидании номера, столько раз выступал на этой сцене, что и не сосчитать, времени запомнить их было достаточно. В данную минуту все эти фразы, что раньше вселяли уверенность и поддерживали боевой дух, внезапно кажутся глупыми. Будто есть что-то, что важнее этого, и Чимин совсем теряется в мыслях, не понимая, откуда они. Что может быть важнее мечты? Немой вопрос, заданный про себя, вызывает внеочередной удар сердца, Чиму кажется, что он на секунду оказался в невесомости, теряя почву под ногами. Да что с ним происходит, он же успокоился, поговорил с Юнги, в зале ребята, и он совершенно готов и уверен в своём номере. Что, чёрт возьми, с ним не так?! Почему-то атмосфера, которая нравилась раньше, заставляла мечтать, как и его портрет будет висеть здесь в качестве гордости школы, сейчас вызывала чувство отстранённости.       Пак не любил концертную площадку именно их школы, за отсутствие, как таковых, кулис. Открывая дверь коридора, ты попадал прямиком на сцену. Сейчас эти двери угнетали ещё сильнее, чем обычно, казались проходом в ад. Он нервничал, нервничал так сильно, что хотелось сбежать прямо сейчас. Состояние не было привязано к выступлению, к чем-то другому… Дурацкое предчувствие не вовремя рвёт сердце в клочья. Только не сейчас! Это может помешать ему выступить идеально, волнение становится запредельным, когда дверь перед ним наконец открывают, пропуская внутрь. «Пак Чимин, соберись!!!».       Свет ярко озаряет сцену и слепит глаза, лишая способности разглядеть зал. Это не тот свет, которым обычно сопровождаются яркие выступления, это чёткое однотонное освещение, ровно покрывающее сцену, чтобы танцора можно было рассмотреть во всех деталях. Это экзамен, и важно абсолютно всё, каждое движение, каждая эмоция на лице, актёрская игра. Танец — это история, которую нужно рассказать, не применяя при этом слов, донести до зрителя рассказ, используя только своё тело и чувства. Чима не пугает темнота в зале, ему не нужно его видеть, он прекрасно знает, как там всё устроено. В самом центре, на разделяющей верхнюю и нижнюю часть зала площадке, располагается длинный стол для экзаменаторов. Сегодня за ним целая делегация посредников из академий искусств со всех уголков Кореи, представители некоторых компаний, вроде агентства «АnoTHer LifE», где работает Юнги.       Чимин выходит в центр и, делая изящный поклон, представляется. Услышав сухое: «Приступайте», - Чим в последний раз делает глубокий вдох, успокаиваясь. Оказавшись на сцене, волнение немного отпускает, он в своей стихии, ему нечего боятся, он в безопасности. Пак должен показать себя, должен ради своей мечты, должен ради Шуги.       Мелодия начинает свою нежную игру, и блондин, вторя ей, начинает привычные, отточенные месяцами движения. Музыка, написанная Шугой для солиста известной группы, сейчас воспринимается совсем иначе, словно эта песня написана Мин Юнги лично для Чимина. Плавные, изящные движения в настоящий момент, чувственнее волнующе, чем когда-либо. В звучащем спектре сложенных нот он буквально ощущает Мина рядом с собой, представляет его мягко бегающие по клавишам пальцы, закрытые в наслаждении игрой глаза. Сгущённая темнота за сценой даёт простор фантазии, Чим без труда рисует Юнги в зале, он танцует для любимого, танцует для своего яркого пламени, что горит лишь для него, танцует страстно, признаваясь в любви. Мелодия окутывает блондина со всех сторон, невидимым танцором увлекает в сладострастный дуэт. В своих фантазиях Чимин полностью погружается в музыкальную гармонию и отдаёт всего себя зрителю, отдаёт всего себя Юнги. Глаза блаженно закрываются, лицо украшает изящная, еле уловимая улыбка, придающая его образу по истине волшебный, загадочный вид. Чимину не нужно смотреть, чтобы танцевать, он чувствует себя в пространстве, чувствует сцену и музыку, даже если ему завязать глаза, это ничего не изменит, он продолжит танец, ни разу не сбившись. Мелодия затихает, три минуты пролетают незаметно, даже слишком быстро, Чим так увлекся, что не сразу вспоминает, где находится, когда музыка затихает. Ожидаемо громких оваций и аплодисментов, к которым он привык, не слышно, это - строгий экзамен, о том, насколько ты хорош, узнаешь только после. Чимин возбуждённо и уверенно направляется к выходу, уже зная, что покорил их всех, всех, кто находился в зале. Это было его лучшее исполнение в жизни, он просто знает…       Танцор возвращается в любимую студию с небольшой грустью, совсем скоро он покинет его навсегда. Обессиленно, но абсолютно удовлетворённо, Пак роняет себя на паркетный пол. Он сделал всё, что мог, пожалуй, даже больше, чем мог, теперь нужно только ждать. Руки спускаются к уставшим икрам, разминая напряжённые мышцы. Через пару минут блаженную, спокойную тишину нарушают ворвавшиеся с восторженными криками Тэхён и Чонгук. Они условились встретиться здесь сразу после выступления. - Чимин – а, что это такое было? Ты всегда потрясающе танцуешь, но это… Это не реально описать словами, ты просто великолепен! – Тэ активно жестикулирует руками, не в силах скрыть, насколько впечатлён. Чонгук теряется в словах, подбегает к блондину, обнимая, со всей своей немалой силой и, слегка приподнимая, кружит в воздухе, от чего тот даже не громко вскрикивает. - Юнги - мой брат, во мне его частичка, так что держи немного. Он обнял бы сильнее, конечно, но пока, что есть, – Гуки отпускает танцора из крепких объятий, показывая свою волшебную улыбку. - Спасибо, что вы со мной, я так ценю то, чт…       Дверь с силой распахивается так мощно, что чуть не слетает с петель, пугая всех присутствующих. Учитель Ким с безумным видом, буквально подлетает за считанные секунды и хватает танцора за кисти рук. - Пак Чимин, ты превзошёл самого себя! Скорее, пойдём со мной, тебя ждут… - Он делает паузу, думая, как сказать, – Да много кто ждёт, ты произвёл настоящий фурор, советую сейчас хорошо подумать, чего ты хочешь дальше, иначе там растеряешься от предложений. Как бы твой выбор не кончился дракой. - О чём это вы? – Блондин растерянно хлопает глазами, не совсем понимая, что происходит. - Все хотят заполучить тебя к себе, Пак Чимин! Это твой первый настоящий успех, мой мальчик! Поздравляю! – Хореограф, не сдерживая чувства гордости за своего ученика, крепко обнимает его и тянет к выходу.       Чимин, уговорив Чонгука припарковать машину в квартале от дома, воодушевлённо, почти вприпрыжку двигался по оживлённой улице. Очень хотелось, точнее было просто жизненно необходимо, насладиться вечерней прохладой и остудить голову. Переполняющие чувства было невозможно описать словами и, в данный момент он думал, как именно передать новости родителям, Хёнам и, конечно же, Юнги. Но ничего не приходило в голову, мысли путались и никак не выстраивались в линейный рассказ. Чим находился во сне, не иначе, всё происходящее казалось нереальным, невозможным. Чем простой мальчишка вроде него мог заслужить такое благословение небес? Чимин улыбался в уличное пространство перед собой, наверное, со стороны он казался абсолютным сумасшедшим, но это совсем не заботит. Буквально впервые в жизни он совершенно, беспредельно счастлив. Уверенность в себе и собственных силах возросла на несколько ступеней сразу. Он - будущий студент Пусанского университета искусств и стажёр того самого агентства, где работает Юнги. Чимин ещё не дал ответа, но уже сделал выбор. Учитель не обманул, им заинтересовались слишком многие, он надеялся, что его заметят, но не рассчитывал на такое внимание... Зачем ехать куда-то, если он сможет добиться многого, не покидая родной город. Идея Сеула была заманчива, но он ни за что не уедет от Юнги. Улыбка снова покрывает лицо… А покидала ли она его вообще…       Осознание ближайшего, уже совсем не призрачного будущего, заставляет его сделать живописный прыжок в воздухе, повторяющий танцевальное движение, шаг вперёд, разворот, ещё шаг, теперь он точно выглядит как псих. Мечты сбываются одна за другой, а душа поёт, заставляя тело рефлекторно двигаться в танце, и музыка вовсе не нужна, она льётся из сердца. Мелодия Шуги… Нет, его возлюбленного Юнги, невидимым тату украшала само его существо, а потому не нуждалась в реальном звучании. Снова шаг вперёд и правая рука совершает изящный живописный выпад вперёд, присоединяясь к танцу, в гармонии, что никто больше не слышит.       Прохожие действительно начинают оборачиваться с непонимающим взглядом на внезапного танцора среди угрюмой улицы. Его распирает от эмоций, поэтому они рвутся наружу сумасшедшим танцем - единственным способом, которым он умеет выражать подлинные чувства. И ему ни капли не стыдно, потому что… Да потому что, чёрт бы их всех побрал, вот почему… Как же ему не терпится скорее прийти домой, принять ванную, не душ, а именно расслабляющую ванну, и дождаться Юнги. Не смотря на усталость, он дождётся его, как бы сильно тот не задержался. Ему непременно нужно поделиться с ним и непременно сегодня. Послушать, как прошёл один день из жизни Шуги, его потрясающе талантливого, невероятного кумира и любимого, после чего воплотить свой задуманный план в реальность. Сегодня он получит Юнги целиком… - Кхм…Мы конечно очень рады. И если тебя устраивает выглядеть полным идиотом, то мы устали делать вид, что ты не с нами! – Слова Тэхёна прозвучали откуда-то позади и, кажется, немного сбоку. Чимин обернулся назад и наконец-то вспомнил, что он, вообще-то, не один. Осознание этого заставило его звонко рассмеяться, слегка приседая на корточки. - Гук-и, давай отойдём еще подальше, по-моему этот парень свихнулся, – Тэ нагнулся ближе к Чону и, прикрыв рот, проговорил прямо в ухо, естественно достаточно громко, чтобы Чим услышал. Чимин прыжком вскакивает с земли, подбегает к ребятам и обнимает обоих, тесно притягивая, от чего двое ударяются лбами. - Так, ладно, теперь у меня травма головы! Я полностью оправдан и в деле! Давай только хотя бы музыку включим! – Тэхён оживлённо достаёт телефон, включая первую попавшуюся песню, и вот уже вдвоём с Чимином они движутся в танце по улице. - О-о-о ясно. Я пошёл… - Смеётся Чонгук. - Ученик Чон, это первый тест. Не станешь с нами танцевать, не буду тебя учить. - На нас все смотрят?! – Чон озабоченно пищит, озираясь по сторонам. - Первое правило артиста! Всегда будь в себе уверен и шли на хер мнение непонимающих. Конфуций, – с серьёзнейшим видом выдаёт Чимин, не переставая делать волну руками. - Прям-таки Конфуций? – Уже до колик в животе смеётся Чон. - Ну, ладно, я, и что? Плохо звучит!? - Гук-и, не ломайся, - Тэхён тащит соулмейта за руку, и вот уже три психопата танцуют в толпе. - Чонгук- и, как думаешь, Хён обрадуется? - Спрашивает Чим уже подходя к дому.       - Чимин-а, он будет счастлив. Ты очень дорог ему, поверь, хён сойдёт с ума от этой новости! – Глаза Чимина буквально горят, как две самые яркие звезды на ночном небе, а улыбка способна ослепить своей искренностью. На минуту Чон засматривается на парня и понимает, сколько прекрасных людей появилось в его жизни вместе с Тэ. Улыбка Чимина завораживает, и Чон, хорошо зная своего брата, в один момент понимает, что если вдруг Юнги когда-нибудь обидит его ещё раз, заставит его страдать, то... Не успев додумать свою мысль, Чонгук замирает на месте, как приклеенный, не в силах пошевелиться. У него жалкая секунда, чтобы принять какое-то решение, пока Чимин и Тэхён отвлечены беседой и не видят того, что уже видит Чон. Время проходит быстрее, чем ему кажется, и в момент, когда голоса рядом замолкают, брюнет понимает, что уже не в силах чем-то помочь… - Какого… Мать вашу… Хера… Это значит? – Лишь доносится совершенно окаменевший, автоматический голос Тэхёна, не предвещающий ничего хорошего.       Яростная многотонная волна стихийным бедствием обрушивается на Чимина, подобного сейчас хрупкой, беззащитной деревушке на берегу бушующего океана. Безжалостное цунами смывает узкие улочки души, рушит выстроенные в сердце прекрасные здания, на глазах превращая в ничто. В одно мгновение сердце, что ещё секунду назад так страстно билось от переполняющей любви, вдохновения и абсолютного счастья, превратилось в чёрную дыру… Чёрную дыру, что вобрала в себе всё светлое без остатка, став пустым и мрачным, как темнота, которой он всегда боялся, хотя нет… Эта темнота имеет другую сущность, она безусловно страшнее, намного страшнее. Жутким воспоминанием в голове мелькает сон… Да, именно такая темнота, адская, живая…Пронизывающая боль тяжёлыми металлическими клещами выдавливает вместе с воздухом всю душу наизнанку, уродуя, небрежно сминая. Ноги немеют, будто вязнут в какой-то субстанции, хочется пошевелиться, сделать хотя бы шаг, но конечности корнями вросли в землю, лишая способности двигаться. Снова отрывки ночного кошмара, он точно так же не может пошевелиться, ему так же страшно, предательский спазм в горле не позволяет проронить ни слова. Вот только сердце не молчит, а бьётся во сто крат сильнее, воздух от частого поверхностного дыхания вызывает головокружение и боль…Боль такая острая, что хочется порезать себе что-нибудь, лишь бы заглушить. Горячие слёзы, не согласовавшись с хозяином, уже устилают раскрасневшееся лицо, что совсем недавно покрывала улыбка, которую казалось никто не способен стереть. Но такой человек был, только ему и было под силу это сделать, только ему… Только … - Ю -Юнги… - Тихо шепчет Чим и тут же прикрывает ладонью свои губы, он не хочет произносить это имя. Боль в диафрагме ощущается огнём, жгучим пламенем, легкие горят, умоляя о глубоком глотке воздуха, но Чимин забыл, как правильно дышать, тело дрожит в мощной вибрации, не в силах бороться с удушающим чувством предательства. Пак всё же делает судорожный глубокий вдох, когда тело рефлекторно с силой вбирает необходимую порцию воздуха, понимая, что сейчас лишится чувств и обессиленно упадёт на холодную землю. Хозяину уже всё равно, но тело продолжает бороться за жизнь. Тёплая рука берёт его запястье, но Чимин не здесь, его нет, его вообще больше нигде нет. Поэтому утешающее касание чужих пальцев кажется ему призрачным, отдалённым, не реальным… В один момент слёзы перестают свой бег, и тело расслабляется, пустота и разочарование берут верх, лишая всех эмоций. - Так вот, значит… С каким важным человеком у него была назначена встреча… - На ватных ногах блондин разворачивается, ему хочется бежать, бежать как можно дальше. Но всплеск тысячи эмоций, точнее всего одной, но с тысячекратной силой, лишает сил. Он лишь медленно идёт, спотыкаясь в неуверенной походке, путаясь в собственных ногах. Этого не может быть, всё это продолжение дурацкого кошмара, должно быть, он задремал в машине… Чимин, проснись… Ногти больно впиваются в мягкие ладони, он вроде чувствует боль, но не просыпается… Он не спит, всё происходящее реально. Пробиваясь через громкий вопль в собственной голове, слышится тихий зов. Голос, всё-таки, единственного человека, который всегда был рядом. -Чимин-и, пожалуйста, очнись! – Тэхён аккуратно трепет поникшие плечи пошатывающегося парня. И Чим поднимает заплаканные глаза, покрытые туманной пеленой, бегающие по сторонам, в поисках за что бы зацепиться. Тэ смотрит на него в упор, но глаза Чимина безумны, они продолжают бегать, не видя ничего вокруг. Это тот самый взгляд, что Тэхён видел каждое утро после очередной пугающей до потери себя ночи, там, на чердаке, в тёмной комнате за закрытой дверью. «Только не это...» - Тэхён тихо шепчет, он потратил столько сил, чтобы спасти его, они оба прошли через столько боли не ради этого. Гнев наполняет сердце шатена, пуская его по венам, он не даст Чимину пропасть, он снова будет рядом, сделает всё, чтобы помочь справиться. Им нужно уйти, иначе собственноручно убьёт Юнги. - Смотри на меня! – Голос Тэ звучит грубее, пальцы уже жёстче цепляются в лицо блондина, заставляют сфокусироваться на нем. И Чимин наконец останавливает взгляд, цепляется в спасительные, знакомые и родные черты лица. - Тэхён, уведи меня куда-нибудь... Куда угодно… - Голос звучит, будто с другой стороны невидимого мистического мира, глухо и тихо. Шатен забрасывает одну руку Чимина на своё плечо и приобнимет его за талию, помогая идти. Короткий беглый взгляд в сторону Чонгука, и оба понимают без слов, что нужно делать. Чимин и Тэхён долго бродят по вечерним улицам безо всякой цели. Говорить сейчас нет необходимости, не о чем… Они сидят в круглосуточном кафе и снова бродят, уже по ночным улицам, так и не проронив ни слова. Когда Тэхён наконец получает короткое сообщение от Чонгука: «Он уехал», - шатен ведёт опустошённого Чимина домой… Юнги был не солнцем, был не пламенем, он был луной, обманчивой луной… Что предала его…       Встреча с группой завершилась быстрее, чем Юнги рассчитывал, и это стремительно умножило его настроение на два. Музыканту досталась молодая, совсем недавно дебютировавшая группа. Агентство возлагало на неё большие надежды, потому было решено сделать их продюсером Шугу, вокруг которого сейчас такая шумиха. Это поможет ему проявить себя и добавит популярности ребятам. Поэтому, им предстояла длительная совместная работа над альбомом. Музыкальная совместимость определилась с первой же минуты их общения. Юнги понравились ребята, то, с каким рвением они стремились к работе, юные сердца пылали мечтой, их энергия легко передавалась самому Юнги. В такой атмосфере процесс шёл быстро и легко. Обговорив график совместной работы и накидав план действий, продюсер и его новые подопечные распрощались, довольные продуктивным началом совместного пути. Юнги суетливо собирал вещи, всё валилось из рук от волнения и спешки. Ему не терпелось узнать, как всё прошло. Чимин лишь написал короткое сообщение, что у него хорошие новости, но расскажет только при встрече. Мин освободился действительно намного раньше, чем думал, поэтому надеялся добраться домой быстрее любимого и устроить сюрприз. В голове уже строился план действий: зайти за цветами, купить бутылку лучшего вина и со всех ног лететь домой, лететь к нему. Улыбка украшала красивое лицо, брюнет и представить себе не мог, что вообще способен так широко и часто улыбаться. Чимин принёс в его жизнь смысл, помог найти себя. Юнги любит его…Да! Он любит… И всю ночь сегодня будет говорить это, пока не устанет… А он никогда не устанет. Музыкант почти смеялся, окутанный счастливыми мыслями, быстро семеня по коридору в своей привычной походке. Он ждал такси и делал онлайн заказ, не желая терять ни минуты, на шикарный букет белоснежных роз, таких же белоснежных, роскошных и нежных, как его мышонок. Хотя нет… Не растёт на земле цветов столь прекрасных, что достойны быть сравнимы с Чимином. Телефон внезапно зазвонил. - Минхо? – Вслух спросил у воздуха Юнги, пялясь в светящийся экран. Только сейчас он подумал, что не виделся с ним уже вечность, и даже не вспоминал, внезапный приступ стыда заставил немедленно ответить на звонок лучшего друга. - Да? - Юнги, мне нужно с тобой поговорить! – Голос Минхо звучал взволнованно и тревожно. - Конечно, давай завтра встретимся и по… - Нет! Сейчас! – Минхо никогда не повышал на него голоса. Сейчас столь требовательный тон даже немного пугал. Что могло случиться? - С тобой всё в порядке? Ты цел? – Первое, что приходит в голову, это состояние здоровья, то, что не терпит отлагательств. - Я цел… Но не в порядке, – голос сипит, заставляя парня прокашляться. - Не могу… Я только вышел с работы и очень спешу домой! Я готов в любое время, только не сейчас… Прости… - Минхо последнее время вёл себя странно, но Мин как-то неосознанно не обращал на это внимание. И вот сейчас все сигналы друга вылезли наружу. С ним что-то происходит и давно, ощущение того, что он хреновый друг больно пронзает сердце. - Минхо, послушай… - Аккуратно продолжает Мин, но звонок уже оборвался. Юнги спешно садится в такси, мысли отвлеклись на друга. Как он мог забыть о нём так надолго. Новая работа, новый он и, конечно же, отношения с Чимином, он полностью погрузился в свою жизнь. Минхо был рядом в самые мрачные моменты его жизни, столько лет поддерживал и оберегал. Юнги впервые понадобился ему, и он не смог прийти на помощь. Совесть неприятно скреблась когтями, вызывая чувство стыда, неловкости и никчёмности. Он снова ранит дорогого человека. Чимин поймёт, Юнги дождётся его и встретит, как планировал, подарит цветы и расскажет про Минхо. Чим, как никто другой, понимает, что такое многолетняя дружба, он поддержит и наверняка сам посоветует Юнги поехать к другу. На душе неприятная тяжесть, вынуждающая открыть окно автомобиля, чтобы подышать. Совсем не так он хотел провести этот вечер.       Забрав букет из роз, разбавленных причудливыми зелёными листьями в шуршащей фиолетовой обертке, Юнги, погружённый в тревожные мысли, подходил к дому. Знакомый силуэт с угольно-чёрной копной волос переминаясь с ноги на ногу, топтался у входа. Минхо никогда не красил волосы в тёмные цвета, он всегда любил всё яркое, полная его противоположность. Парень выглядел убийственно, синяки под глазами украшали лицо, вокруг пирсинга на губе образовалась небольшая корочка от постоянных покусываний, там появилась ранка. Никогда еще брюнет не видел его таким осунувшимся и худым. Друг всегда был живым и весёлым со своими дурацкими шутками. Сердце болезненно сжалось. - Минхо? Я собирался… - Юнги, просто заткнись и дай мне сказать! – Глаза друга блестят, изливаются безумием, не замеченным ранее ни разу. Они смотрели на брюнета в упор, так, как не смотрели никогда… Или смотрели. Юнги замирает, необъяснимое липкое предчувствие проходится мурашками по всему телу. Он хочет уйти, что-то толкает его бежать. - Я был рядом столько лет. Каждую свободную минуту своего времени, каждый раз, когда был нужен тебе. У тебя не было никого ближе меня и Чонгука, это давало мне надежду. Грело душу, что ты так доверяешь мне и подпускаешь настолько близко. Я помню, как был счастлив, когда ты рассказал, что Шуга - это ты, я был вторым в мире человеком, с кем ты поделился. С тех пор я просто терпеливо ждал, ждал… Что ты наконец поймёшь, заметишь меня… Заметишь мои чувства. Но чуда не происходило, ты игнорировал меня столько лет… А потом появился он, и я понял, что упустил свой шанс. Я боялся говорить открыто, ведь мы не были истинными… Однако, Чимину это не помешало... – Минхо запустил руки глубже в карманы, и с громкий, дрожащим выдохом, явно сдерживая слёзы, уронил голову себе на грудь, – Я был глуп… Нужно было поговорить раньше… Чего же я хочу теперь… Когда ты влюблён… - Я… Я не понимаю… - Юнги всё понимал, просто совершенно не знал, что ответить. Простреливающая боль от осознания происходящего выбивает его из колеи, крепче сжимая букет в руке, он переводит на друга растерянный, полный вины взгляд. - Не понимаешь? Серьёзно? – Минхо горько усмехается, освобождая руки из тёплых карманов, и делает несколько быстрых шагов в направлении брюнета, - Тогда… Прости меня за это! – Юнги не успевает опомниться, холодные, как лёд, чужие губы впиваются в него жёстким, грубым поцелуем. Мин теряется, совсем теряется, он не отвечает на поцелуй, лишь замирает неподвижно. Словно потерявший управление автомобиль, на всех парах Юнги несётся в пропасть. Как он мог не замечать этих чувств? В сознании просыпаются воспоминания. Невинные касания и объятия, полный тревоги взгляд всякий раз, когда Юнги был не в духе, болел и занимался самоуничтожением. Сейчас всё это приобрело совсем иной смысл. Наконец доходит, что с ним было не так последнее время, он ревновал… Ревновал его к Чимину.       Остолбенев от неожиданности и зациклившись на мыслях, брюнет осознаёт, что поцелуй затянулся, должно быть на несколько секунд. Юнги пытается мягко оттолкнуть парня, но тот мёртвой хваткой держит его. Минхо хочет забрать всё из поцелуя, о котором мечтал так долго и представлял совсем не так, но другого не будет, и он понимает это… Букет падает на землю, руки Минхо крепко держат Юнги, прижимая к себе, за напряжённую спину, и брюнет хватает чужие плечи своими ладонями, требуя разорвать поцелуй. Минхо сдаётся и отстраняется, Юнги хочет убрать руки, но парень перехватывает их, не даёт отпустить свои плечи и всматривается в глаза напротив. Мин холоден, в глазах спектр эмоций: боль, растерянность и сожаление… Ни намёка на взаимность. Минхо пятится назад, освобождая друга, в отрицании кивает головой и, разворачиваясь, быстрым шагом уходит, через мгновение переходя на бег. - Минхо, стой! – Юнги делает пару уверенных шагов в сторону уже исчезнувшего из поля зрения синеволосого парня. Зачем? Ты ничего не можешь ему дать… Внезапная фигура, возникшая из ниоткуда, одаривает громкой пощёчиной, возвращая в реальность. Юнги хватается за щёку, потирая покрасневшую от удара кожу, и загнанно смотрит на Чонгука. - Ты что это, блядь, делаешь такое? – Глаза Чона пылают от переполняющей ярости. Он смотрит на ошарашенного брата, хочет врезать ещё, руки буквально чешутся. Образ Чимина, чья лучезарная улыбка потухла прямо у него на глазах, надолго теперь застрянет в памяти. Одному богу известно, точнее Тэхёну, что с ним сейчас творится. - Гук-и, ты не понимаешь… - Юнги теряет себя, неконтролируемая подступающая истерика лишает способности говорить и думать нормально. Слов так много, но с чего начать, как оправдаться?! - Ты прав, я совершенно не понимаю! – Чон почти рычит. Кажется, если брат продолжит говорить, он точно снова даст волю рукам, только в этот раз кулакам, а не ладоням. - Не говори Чимину, я всё об… - Тараторит Юнги, не поспевая за своими мыслями. Ладони тянутся к Чону, призывая выслушать. - Нет необходимости, он с первого ряда насладился представлением. Ты уж не осуди его за то, что он ушёл, не дождавшись конца сеанса! - Глаза Юнги округляются, голова вмиг начинает кружится, вызывая приступ тошноты, вынуждая прикрыть рот ладонью, шум в ушах заглушает сердцебиение… Или наоборот. Нарастающая паника, всепоглощающий кошмар наполняет всё его существо, только не это… Лицо замирает, искажённое гримасой ужаса, тело судорожно подрагивает от накатывающих слёз, разум отказывается верить. - Нет! Нет! Нет! Скажи, что ты врёшь! Скажи, что просто так решил меня проучить!? Он не мог видеть, не должен был! - Юнги переходит на крик, истерика душит голос, наполняет глаза безумием. - Ну, конечно, не должен был! По-тихому хотел всё провернуть? – Зло ухмыляется Чонгук в кривой улыбке. - Чон, всё не так!!! Послушай!!! – Нечеловеческий вопль эхом проносится по пустой вечерней улице. - Нет! Это ты послушай! – Чонгук толкает Юнги в грудь ладонями, от чего тот падает на спину, теряя равновесие. Ноги не держат, голова словно в тумане, не в состоянии отдавать телу приказы. - Где он? – Мин мечется по асфальту, пытаясь встать, голос звучит неровно, словно Юнги пьян, язык не слушается, заплетается. С трудом поднявшись на ноги, он бросается к дому, спотыкаясь. Даже если снова упадёт и не сможет больше встать, он поползёт к Чимину, стирая ладони в кровь. - Хён! Его там нет! Ты должен уйти! Возьми всё необходимое, остальное я привезу завтра! – Слова брата добивают. Невозможно… Что значит: он должен уйти? Куда ему идти, его место рядом с его мышонком, если не с ним, то нигде в этом мире ему просто нет места!! Он не может уйти… Он должен всё объяснить. - Гук-и, пожалуйста! Дай мне с ним поговорить! – Голос переходит на шёпот, умоляющий шёпот. Юнги вне себя, чувство безысходности, полного бессилия заставляет сердце бешено биться о грудную стенку. Чимину плохо, Мин словно чувствует это, чувствует его боль, усиливая, умножая в сотни раз собственную. - Нет, Хён, ты не будешь с ним говорить, я лично за этим прослежу. Ты был прав, тебе нельзя никого любить, ты губишь всё, чего касаешься! Мне жаль, что я подтолкнул тебя к нему… - Юнги обессиленно роняет себя на холодный бордюр, зарываясь в собственные волосы, позволяя себе наконец по-настоящему зарыдать, в голос. Надрывный истерический крик ветром разносится по улицам, пропадая где-то вдали.       Букету прекрасных белых роз не суждено попасть в руки прекрасного хозяина. Нежные лепестки трепещут на ветру, с грустью принимая свою смертельную участь, и смотрят вслед удаляющемуся мрачному силуэту с дорожной сумкой и гитарой за спиной.