Кубок теней

      — Нас выставят против чего-нибудь грандиозного — чего-нибудь покруче драконов, понимаете? Вроде мантикоры! Или динозавра! — воскликнул Гойл.       — Динозавры вымерли, хренов идиот, — сплюнул Симус, злобно зыркнув на слизеринца из-за стола, в углу которого сидел.       Они уже несколько дней размышляли над тем, что могли означать подсказки. Джинни не хотелось этого признавать, но, кажется, Гермиона была права насчёт яда.       Как — вот в чём был вопрос. Нужно будет использовать яд растения, чтобы отравить им существо? Убить друг друга? Или придётся создать противоядие?       Мысль о том, что Тедди могут отравить для выполнения первого этапа, не давала Джинни спать по ночам. Она ненавидела, что её ещё не вызывали, что у неё не было возможности напрямик спросить Сивого. Ей просто необходимо было знать. Знать, всё ли с ним в порядке. Дать знать ему, что с ней всё в порядке. Он мог подумать, что она мертва, что не пережила испытания.       Последнее, что Джинни запомнила перед потерей сознания, было его залитое слезами лицо и белые волосы. Когда она очнулась, его уже вывели со двора. Она не знала, когда отключилась, сумела ли продержаться до истечения времени или нет.       Если она провалила второе испытание, то, потеряв сознание, она оказалась благословлена. По крайней мере, не пришлось быть свидетельницей того, как проклятие проникает в крошечное тельце Тедди.       Но последнее было испытанием страхом. Поэтому Джинни всё равно оказалась вынуждена наблюдать. Наблюдать вероятное развитие событий, когда её рука соскользнула с камня.       Наблюдать, как её мальчик корчится в агонии.       От одной только картинки её чуть не вывернуло. Джинни не знала, откуда у неё взялись силы отнести его заливающееся в оглушительных криках и бьющееся в конвульсиях тело к сундуку, осторожно укладывая внутрь.       Захлопывая крышку, Джинни почти ничего не видела сквозь слёзы.       Это было не по-настоящему, сказала она себе.       Но могло быть.       У неё не было возможности узнать. Она ничего не слышала. Её единственной связью с ним был монстр, и это он диктовал условия.       Ей нужно было лишь пройти первый этап. Остаться в живых. Сохранить жизнь Тедди. Всё остальное не имело значения.       Она не знала, почему Сивый до сих пор не пришёл. Возможно, решил, что с её местом в рейтинге ему это не нужно.       Она была не единственной. Луна, Тео, Невилл и Рон тоже ждали. Все они были на взводе.       С Невиллом было трудно находиться рядом: он донимал её и всех остальных, выпытывая каждую крупицу информации, которую им удалось раздобыть у Наследников. Она знала, что он ищет выход. Шанс. Надежду.       Надежда была мифом. Невыполнимой идеей, которая побуждала хороших людей совершать ужасные поступки.       Джинни нужно было действовать. Единственным выходом для неё, как и для Тедди, была победа. И она победит — любыми способами.       Именно поэтому она не решалась делиться подсказкой. Она вцепилась в неё, как в спасательный круг, и на мгновение — всего лишь на мгновение — подумала отказаться. Оставить её себе. Получить преимущество.       Она считала, что будет чувствовать вину. Ужас от того, что даже подумала об этом. Но Джинни не ощущала ни того, ни другого. Если её человечность была ценой за жизнь Тедди, то она заплатит её.       Джинни совершала ужасные поступки во время войны, чтобы выжить. И она не задумываясь отдала бы свою жизнь, если бы это означало свободу её семьи. Но Тедди? Она сожгла бы себя, лишь бы согреть его. Сожгла бы мир и всех в нём с улыбкой на лице.       Наверное, даже столкнула бы братьев в огонь, если бы это спасло его.       — Всё в порядке, Симус? — спросил Джастин, протягивая волшебнику очередной флакон с миорелаксантом.       Симус с гримасой опрокинул его.       — Ага, — кашлянул он. — Эта чёртова сука не прекращает «тренировки». Клянусь, если я поймаю ещё хоть одно херово проклятие, мои мозги нахуй вытекут через нос.       Джастин участливо поморщился.       — А как головные боли? — спросил он.       Джинни демонстративно делала пометки, вместе с тем внимательно слушая разговор ребят. После каждого сеанса с Беллатрисой Симус становился всё более неуравновешенным, взрываясь гневом при любом незначительном разногласии, возникавшем во время общего поиска информации. Все понимали, что это значит, хотя ни у кого не хватало смелости называть вещи своими именами.       Повреждение мозга.       — Хуйня, вот как! Как я говорил вчера, — огрызнулся Симус.       Джастин поднял руки, сдаваясь.       — Ладно, ладно, просто проверяю.       — Мне не сдались твои проверки! Я сказал, что в порядке, и это значит, что я в полном, блядь, порядке! — зарычал он. — Не обо мне беспокойся, а о ней.       Рон прикусил щеку, но промолчал. Джастин недвусмысленно приказал никому не спорить с Симусом, поскольку это могло разжечь его паранойю.       Но Джинни не считала, что он бредит. И не только она. Парвати тоже глядела с недоверием всякий раз, когда рядом была Гермиона. Джинни не обвиняла Грейнджер в шпионстве, но она знала: что-то было. Что-то более глубокое, чем травма и безумие. В ней было нечто неправильное, от чего волосы вставали дыбом.       Она распотрошила Олливандера и до сих пор не сказала об этом ни слова. Она вообще почти не разговаривала, тенью двигаясь за Сьюзен. Но когда они получили подсказки, она заговорила. За считанные минуты определила их значение таким тоном, который был просто… Её.       Она была ходячим противоречием.       Джинни ещё не решила, почему Гермиону поставили последней: потому что видели в ней слабость или потому что видели угрозу. Было ли это уловкой или правдой. Она не знала, вступила ли ведьма в союз со Светом или помогала Тьме. С умом скрывала своё здравомыслие, или оно утрачено. Она ничего не знала о девушке, носившей лицо Гермионы Грейнджер.       Джинни была уверена только в одном. Она опасна.       — Джордж, можно ещё раз взглянуть на книгу? — спросил Невилл, хватая учебник по травологии и пролистывая его до раздела о ядовитых тентакулах.       Книга оказалась приятным сюрпризом. Джордж принес её после тренировки с Эйвери, заявив, что «просто попросил её» и объяснил, какие подсказки получили Чемпионы. Все были в ярости, особенно Рон, ведь Джордж передал информацию Наследнику.       Но старший брат просто пожал плечами.       — Он хочет, чтобы я победил, — ответил он. — Сейчас мы на одной стороне. Если я считаю, что мне нужна книга, которая поможет мне победить, то почему ему не помочь?       Это открыло перед ними целую кучу возможностей, о которых они даже не задумывались. Пожиратели Смерти всегда были врагами. Они не вели переговоров — они пытали и убивали.       На войне предоставить им информацию означало подписать Ордену смертный приговор. Но здесь цели совпадали. По сути, они были на одной стороне.       Это было потрясение эпических масштабов.       Джинни не могла не восхититься жестокими тонкостями этой игры.       — Хорошо, побеги ядовиты, но не так опасны, как шипы, — размышлял Невилл. — А сок наименее смертелен, но всё равно может убить в больших количествах. Значит, потом порядок возрастания токсичности таков: побеги, шипы и, наконец, укус.       — Не забудь про споры, — добавила Луна.       Невилл потёр глаза, будучи уставшим после долгих ночей, проведённых за чтением текста.       — Да. Конечно. Сок, потом споры, потом шипы… — он вздохнул. — Прошу прощения, побеги. Потом шипы, а потом укус.       — Хорошо, — кивнул Джордж, — значит, если мы столкнемся с чем-то большим, лучше оставить его в живых, чтобы оно могло укусить?       — И сохранить яд свежим, да — это гарантирует, что даже нечто среднего размера умрёт, — подтвердил Невилл.       — Как человек, — пробормотал Симус себе под нос. Достаточно тихо, чтобы Джинни подумала, что услышала только она.       — Если нам нужно убить, разве нельзя просто воспользоваться палочками? — спросил Гойл.       Тео вздохнул.       — Мы не знаем, какие заклинания нам разрешат использовать. Они могут снять ограничения или вовсе забрать палочки. Будет лучше, если мы подготовимся.       Джинни согласилась. Они не могли позволить себе проиграть.       — Может, ещё раз обсудим свойства ингредиентов? — спросил Невилл у уставших Чемпионов.       — Я спать, — Деннис зевнул.       — Нам всем пора, — согласился Джастин, жестом указывая на клюющую носом Падму, которая устроилась на диване.       Комната медленно опустела, а Джордж вернулся за свое рабочее место. Только Джинни, Тео, Невилл и Рон остались изучать подсказки.       Новое Золотое трио и Великий Предатель. Что за команда.       Джинни чувствовала, что с каждым днём всё больше отдаляется от них.       — Ладно, думаю, нужно поговорить насчёт тройки, — начал Рон. — Если придётся разделиться на команды, думаю, тебе, Невилл, стоит пойти с Гермионой. Ты лучше всех разбираешься в травологии. Джинни, ты первая в рейтинге, так что, возможно, тебе стоит объединиться с кем-то, у кого более низкие места, например, со Сьюзен или Деннисом. Тео, ты…       Джинни вздохнула.       — Рон, может, просто… оставим это? Давай отложим на завтра.       — Мы не можем просто оставить это, Джин, само собой ничего не решится, — упрекнул её брат.       — Да, но этого может даже и не случиться! Вдруг это просто три подсказки для тройки лидеров? И всё! Не обязательно во всём искать скрытый смысл или цель.       — Я согласен с Роном, — вмешался Невилл, тяжело облокачиваясь на стол. — По крайней мере, мы должны начать думать о том, как распределить всех, чтобы максимально обеспечить безопасность. Что будет, если нам действительно придётся разделиться на команды? Как мы решим, кто с кем будет?       — Это не вам решать! — огрызнулась Джинни. — Это не наша ответственность.       Невилл сжал кулаки.       — Ради Мерлина, Джин, да, наша! Что на тебя нашло? Мы должны присматривать за всеми, мы должны руководить…       — Мы руководим только потому, что они это позволяют! Потому что они не хотят этого делать! Думаешь, я хотела быть лидером? Думаешь, я просила об этой ответственности? А ты?       — Никто из нас этого не хотел, — рявкнул Рон. — Но что вышло. И у нас ещё куча дел. Нужно придумать план, как обезопасить Орден. Чтобы как можно больше осталось в живых.       Злость начала застилать Джинни глаза. Ей чертовски надоело ставить всех выше себя.       — А как же моя жизнь? — прошипела она. — А как же жизнь Тедди? Жизнь мамы? Твоя жизнь, Рон! Я не смогу защитить своих близких, если буду помогать всем остальным! Я должна сосредоточиться на Тедди, а ты… — она ткнула пальцем в грудь брата, — ты должен сохранить жизнь мамы во что бы то ни стало.       Джинни фурией повернулась к Невиллу.       — Мы присматриваем за остальными, когда можем. Но прямо сейчас мы не команда, мы конкуренты. И если ты хоть на одну проклятую секунду думаешь, что остальные поставят тебя на первое место, то ты просто сумасшедший. Если мы будем выбирать команды, то я выберу тех, кто мне дорог больше всего, или тех, кто увеличит мои шансы на победу. Джорджа. Рона. Тебя.       — Она права, — отозвался Тео. — Каждый сам за себя, — брюнет сцепил пальцы, будучи на удивление спокойным. — Если — и это большое «если» — мы сможем выбирать команды, партнеров или что-то такое, я пойду с Гермионой.       — Что? Нет! — пролепетал Рон.       Тео поднял руку, прерывая его.       — Тебе нужно думать о матери, Рон. И как бы мне ни было больно это говорить, Гермиона — обуза. Она непредсказуема и непостоянна. Мой Залог — Дадли, я никогда даже не разговаривал с этим парнем, но, как наслышан, он тот ещё урод. Так что я готов рискнуть. У меня на кону нет никого важного.       Рон стиснул зубы, не в силах отпустить эту тему.       — А остальные? Мы не можем просто объединиться, с кем захотим, нам нужно думать о защите…       С Джинни было достаточно.       — Не смей вести себя так, будто речь идет о защите остальных, Рональд Уизли! — прорычала она. — Тебе никогда не было дела до того, кому ты навредил! Кого принёс в жертву в своей одержимости…       — Джинни! — прошипел Невилл.       — Ею! — закончила она, и накопившиеся за годы горечь и ярость слетели с языка. — Я отдала тебе всё! Пожертвовала всеми! Я потеряла слишком много… — голос Джинни оборвался, и она сделала рваный вдох, сбрасывая накопившуюся в ней тяжесть. — Как ты смеешь просить большего? Как ты смеешь просить меня рисковать моим Тедди!       — Джин, пожалуйста. Я не это… — Рон сглотнул. — Я планировал… Я… старался изо всех сил. Я делал всё, что мог…       — Ты делал недостаточно!       — Хватит! — Невилл резко хлопнул ладонями по столу, заставляя всех замолчать.       Выдохнув, Джинни выпрямилась.       — Ты либо со мной, либо с ним, — поставила она его перед выбором дрожащим голосом. — Я не собираюсь в этом участвовать. Я не могу. И не буду.       Невилл смотрел на неё с противоречивым выражением лица, но молчал. С каждой секундой Джинни чувствовала, как разбивается сердце.       Молчание было ответом.       В тот самый момент, когда ей показалось, что сердце рассыплется в прах, чужая рука нежно потрепала её по плечу, уводя от обломков исповеди. Джордж осторожно повёл её прочь, обняв за талию, — единственное, что помогало не свалиться на пол.       Джинни всхлипнула, когда они скрылись из виду, и прижалась к единственному оставшемуся у неё члену семьи, который давал ей чувство, что она имеет значение. Что она достойна спасения.       — Не волнуйся, — спокойно прошептал он, как будто всё было просто. — Я не позволю, чтобы с тобой или Тедди что-то случилось. Я буду оберегать вас.       И она подумала, что для Джорджа это действительно было просто. Когда он говорил, что сделает что-то, он это делал. Он доводил дело до конца.       Всегда.       Он привёл её в свою комнату, зная, что она не вынесет возвращения в постель, которую они делили с Невиллом. Джинни никогда не приходилось говорить Джорджу, что ей нужно. Он просто знал.       Взмахнув палочкой, он приглушил свет и укутал её в одеяло, которое пахло безопасностью, крепостями, проекциями океанов и звёзд.       Сейчас этого было достаточно.