Кубок теней

      Разговоры в гостиной действовали на нервы. Гермиона не понимала, как они могли продолжать притворяться, что из всего этого есть выход.       За неделю, прошедшую после испытаний, ничего не изменилось. Эльфы по-прежнему появлялись с зельями и наполненными едой тарелками, отказываясь разговаривать с кем-либо из Чемпионов, несмотря на неоднократные попытки Денниса. Джордж всё так же сидел за столом в углу, опустив голову, и работал над набросками и картами, которые держал при себе.       Пожиратели вызывали Чемпионов на тренировки и возвращали их спустя несколько часов — в основном нетронутыми. Гермиона не знала, что было хуже: оказаться выдернутой из гостиной, где было безопасно, или ждать.       Её не вызывали с момента испытаний, за что она вроде как была благодарна. Но было трудно привыкнуть к постоянным шагам, разговорам и признакам жизни. По крайней мере, под присмотром целителя Льюиса она чаще всего оставалась в тишине. Тишина — это нечто знакомое.       Гермиона сидела в углу гостиной в компании Сьюзен. Она стала чем-то вроде якоря, поощряя Грейнджер быть на виду пару часов в день. Гермиона не знала, почему потакала её просьбам: то ли боялась, что Сьюзен расскажет, что видела во время Битвы, то ли ей просто нужно было цепляться за кого-то в отсутствие Дэррила.       Они молчали, и никто не разговаривал с ними. Несмотря на несколько улучшившийся внешний вид Гермионы, остальные Чемпионы обходили её стороной. Изредка Луна или Джастин незаметно улыбались ей. Тео наблюдал, словно она была головоломкой, которую нужно разгадать. Рон глядел с тоской и грустью. Симус отводил глаза, будто она нанесла ему личное оскорбление. А Джинни? Джинни просто смотрела. Гермиона не могла понять, о чём та думала.       Через неделю таких посиделок между ней и остальными установилось временное перемирие. Молчаливое взаимопонимание с нотками тревоги с обеих сторон. Гермионе казалось, что эта тяжесть исчезала в тот момент, когда она поднималась в свою комнату. До её спальни эхом доносился смех, взлетающий по лестнице. Хоть и приглушённый, шум всё равно беспокоил Гермиону.       Разделённые моменты, свидетелем которых она не была. Дружба, складывающаяся со временем. Пропасть, которую никогда не удастся преодолеть, потому что она поклялась оставить всё как есть.       Это усиливало боль, которую она испытывала по Дэррилу и Гарри, по Рону — хотя он был совсем близко. Она тосковала по временам, когда любовь была простой. Когда ей было неведомо, к каким разрушениям она может привести. Когда ей не нужно было устанавливать правила, чтобы смягчить удар. Когда ей приходилось защищать близких, убирая себя на второй план.       Сьюзен была исключением. Не по её собственному желанию, а благодаря чистой силе воли этой девушки. Боунс загнала её в угол, и Гермиона даже не могла заставить себя разозлиться из-за этого. Сьюзен знала её секреты, а в секретах таилась сила. Именно поэтому она до сих пор не рассказала ей о боггарте.       Гермиона всегда могла доверять своему разуму. Но неоднократные попытки Малфоя подорвать это доверие пошатнули её. Видения не поддавались объяснению, и, если честно, она видела разное в своих снах задолго до боггарта.       Та женщина была боггартом. Гермиона чувствовала, что это правда, какой бы непостижимой она ни была. Волшебники ошибались насчёт дементоров, возможно, они ошибались насчёт других существ. Возможно, они ошибались насчёт них всех.       И Дэррил — он был там. Она ощущала его. Его тоска потянулась к ней в темноте, привлекая её к нему.       Но отчасти Гермиона продолжала опираться на логику. Именно поэтому она никогда не верила в Бога или в такие отрасли магии, как Прорицания. Быть прирождённым окклюментом, быть сумасшедшей являлось гораздо более разумным объяснением, чем общение с боггартами и чёрными псами.       Что было хуже: быть сумасшедшей или быть правой?       Она не знала.       Поэтому Гермиона держала произошедшее на испытаниях при себе.       — Ты молодец, — пробормотала Сьюзен, сжимая её ладонь. — Ещё пять минут, хорошо? Потом можешь вернуться и… расслабиться.       Гермиона хмыкнула в ответ. Расслабиться было щедрым словом для стёртых коленей, на которых она стояла несколько часов подряд в одиночестве каждый день, смотря в стену.       Сьюзен кивнула в сторону Рона, который играл в волшебные шахматы с Невиллом.       — На кого ты бы поставила? — спросила она.       — На Рона, — тихо ответила Гермиона.       Рон не любил учиться и не был самым искусным в заклинаниях, но он был великолепен сам по себе. Отличный стратег и временами невероятно безрассудный, хотя обычно это шло ему на пользу.       Когда дело доходило до игр, ему не было равных. Квиддич и шахматные манёвры давались ему легко. Она всем сердцем верила, что у Рона хорошие шансы выиграть Турнир. И своей жертвой она могла помочь ему в этом.       Хотя слова Малфоя до сих пор не выходили из головы. Возможно, она смогла бы сделать больше для победы Рона, будучи живой.       Но она устала. Как эгоистично.       Гермиона сомневалась, что сможет.       — Шах и мат! — взвизгнул Рон, восторженно ловя кулаком воздух.       Невилл в ответ пожал плечами, смеясь над энтузиазмом рыжего.       — Реванш? — спросил он.       — Да, только добавлю это к счету, — пробормотал Рон. — Эй, Джин! У тебя мой блокнот?       Джинни оторвалась от разговора с Джорджем.       — Какой блокнот?       — В котором я записываю шахматные результаты! — он раздражённо фыркнул.       — Не знала, что ты умеешь писать, — Джинни усмехнулась.       Невилл подавил смешок, поднимаясь со стула в намерении поцеловать ведьму, и вытащил из её заднего кармана маленькую синюю книжечку.       — Хулиганка, — улыбнулся он, ещё раз поцеловав её в щёку, и вернулся на своё место.       Рон сощурился.       — Воровка, — прошептал он.       — Задрот, — ответила Джинни, закатив глаза, хотя в её голосе не было ни капли злобы.       Гермиона почувствовала, как участилось сердцебиение. В их лёгком общении, которое навевало на неё ностальгию, чувствовалось что-то неправильное.       Не так всё должно было быть.       Это должен был быть Гарри. Это он должен был сидеть напротив Рона. Это он должен был получать ласку Джинни.       Не Невилл.       Гермиона понимала, что не имеет права чувствовать нечто подобное. Она не была свидетелем того, как зарождалась эта дружба. Не знала обстоятельств, которые свели их.       Но в её рассуждениях сквозила горечь. Несправедливость. Другие жили дальше, а она оставалась непоколебимой в своём горе. Время залечило их раны, а её оставило гнить.       — До двух побед? — спросил Рон.       — Договорились.       Невилл выдвинул пешку, пока Рон анализировал доску. После короткой заминки он переместил коня на пустую чёрную клетку.       Гермиона вздрогнула, как ошпаренная.       Она не могла. Не могла, чёрт возьми.       Гермиона вскочила, напугав всех находившихся в комнате.       — Гермиона? — прошептала Сьюзен, осторожно касаясь её руки.       Это было слишком.       Почему ей не могли просто дать умереть?       Гермиона сделала пару шагов назад, тяжело дыша. Все взгляды были устремлены на неё. Всегда на неё. Ей хотелось выколоть себе глаза, лишь бы больше не видеть их.       Симус осторожно вытащил палочку и положил древко на колено, следя за её движениями.       — Эй, Гермиона, всё в порядке, — успокаивающе пробормотала Сьюзен, словно она была каким-то диким животным, которого напугали. — Давай вернёмся. Я отведу тебя обратно.       Рон встал, с трудом сглотнув. Он открыл было рот, собираясь заговорить, как вдруг в центр противостояния аппарировала Винки.       Она опустила на ближайший стол лист пергамента, который до этого прижимала к груди, и с хлопком исчезла.       Все взгляды обратились к бумажке, движения замерли, дыхание затаилось в ожидании. Через пару секунд встал Тео, который небрежно побрёл к столу.       — Осторожно! — прошипел Джастин.       Но Тео, не колеблясь, схватил пергамент и развернул его содержимое.       В комнате воцарилась тишина: от листа отделились три чёрных конверта и упали на пол. Волшебник не обратил внимания, вглядываясь в нацарапанные на бумаге слова.       — Что это? — спросил Гойл, стоя за одним из диванов, слово за щитом.       Нотт не ответил, с хмурым лицом перечитывая написанное. Не выдержав, Луна заглянула ему через плечо.       — Оу, — выдохнула она. — Это список.       Джинни прошествовала из другого конца комнаты к ним.       — Испытания? — спросила она.       Блондинка наклонилась за разбросанными конвертами, протянув один Джинни.       — Да, и, похоже, это для тебя. Поздравляю.       Джинни неуверенно взяла конверт, побледнев.       — Ну давайте уже! — воскликнул Симус. — Что там написано?       Луна забрала пергамент у Тео, увеличила лист и левитировала его в центр комнаты, поворачивая ко всем. Гермиона застыла, читая список имён.       1. Джиневра Уизли       2. Луна Лавгуд       3. Теодор Нотт       4. Рон Уизли       5. Невилл Лонгботтом       6. Джордж Уизли       7. Парвати Патил       8. Чжоу Чанг       9. Симус Финниган       10. Падма Патил       11. Джастин Финч-Флетчли       12. Грегори Гойл       13. Сьюзен Боунс       14. Деннис Криви       15. Гермиона Грейнджер       — Девятый! — прорычал Симус. — Меня поставили чёртовым девятым?       — Всяко лучше меня. Я предпоследний. Твою мать! Долохов будет в бешенстве! — воскликнул Деннис.       Рон перевёл взгляд со списка на Гермиону, сжав челюсть, пока все обсуждали рейтинг.       — Ого! Я двенадцатый! — Гойл усмехнулся.       — Вот и какая нахрен разница. Всё равно только тройке лучших достаются подсказки, дальше — уже одна фигня. — огрызнулась Джинни.       Симус нахмурился.       — Легко тебе говорить. Ты на первом месте.       Сьюзен схватила Гермиону за ладонь, ободряюще сжимая. Гермиона не была удивлена своим результатом. Технически она провалила два испытания, а то, с которым справилась, шло вразрез с волей Тёмного Лорда. А если учитывать, что она ранила Амбридж, это означало одно: она была обречена на провал.       Гермионе раньше часто снились кошмары, связанные с провалами. Даже смешно, что эта единственная неудача оказалась её желанным намерением.       — Мы все на одной стороне. Эти результаты ничего не значат, — заверил всех Невилл, когда разговоры стихли.       — Может, нам поделиться подсказками со всеми? — тихо вмешалась Лавгуд.       Тео с отвращением взял свой конверт, поравнявшись с награждёнными Чемпионами.       Они с Луной начали вскрывать свои конверты. Джинни же, поколебавшись пару секунд, всё-таки сломала серебряную печать, не спеша вытаскивать содержимое.       Подсказкам не хватало экстравагантности золотого яйца, которое Гарри получил после первого этапа. Они казались слишком простыми, учитывая тот изощрённый спектакль, который для Отбора устроил Тёмный Лорд. Хотя, как посчитала Гермиона, были символичными. Их дизайн был сделан исключительно для того, чтобы разозлить Чемпионов.       Все они помнили, с какими радостью и трепетом они встречали письма из Хогвартса. Те были началом нового приключения, нового мира.       А эти были началом конца.       Жестокое напоминание о том, что теперь это был его мир и у них не было иного выбора, кроме как присоединиться к этой игре.       — Ну? — с дрожью в голосе спросила Падма. — Что там написано?       Тео растерянно прищурился.       — А… это рисунок листа?       — У меня лоза, — добавила Луна.       — Какой-то зубчатый цветок, — Джинни покачала головой. — Выглядит знакомо.       — Лист? — фыркнул Симус. — Это и есть подсказка?       — Рисунок листа, — поправил Тео. — И, знаете, такой себе. Честно говоря, даже я нарисовал бы лучше.       — А по-моему, очень мило, — размышляла Луна, переворачивая бумагу вверх тормашками.       Джинни опустила плечи, вцепившись пальцами в пергамент. Гермиона подумала, что она сейчас закричит. Потому что от такой бесполезной и несправедливой подсказки зависело очень многое.       Гермиона не понимала, почему Джинни решила, что хоть что-то в этом Турнире будет справедливым.       — Эй, Нев! Посмотри, — подозвал его Тео.       Волшебник подошёл и уставился на рисунок.       — Похоже на части ядовитой тентакулы, — начал он, сравнивая его рисунок с рисунком Луны.       — Что насчёт этого? — вмешалась Джинни, протягивая ему свою подсказку.       Невилл сложил три части.       — Да, это определённо ядовитая тентакула. Видите шипы? Профессор Спраут на уроках говорила остерегаться их.       Остальные бросились к столу, чтобы рассмотреть поближе. Гермиона наблюдала за происходящим издалека, пытаясь понять, что это могло значить.       — Ладно, нам придётся сражаться с… растением? — спросила Падма.       — Разве на первом этапе было не сражение с драконами? Звучит немного просто, — добавил Джастин.       — Слишком просто, — согласилась Чжоу. — Слишком легко. Кажется, мы что-то упускаем.       — Может, они хотят, чтобы мы так думали. Знаете… одурачить нас, — нервно сказал Деннис.       Однокурсники продолжали спорить о подсказках. Гермиона перевела взгляд на Джорджа, который не принимал участия в разговоре, сидя за своим импровизированным столом с опущенной головой. Насколько она помнила, он никогда не был особенно прилежным учеником. Хотя она ни разу не посещала ни одного из его занятий. Наверное, со смертью Фреда ему нужно было сосредоточиться на чём-то другом. Вероятно, он пытался найти выход или — как она — просто хотел забыть о Турнире. Погрузиться в рутину, чтобы сохранить хоть какое-то чувство контроля.       — Они знали, что мы поделимся подсказками, — твёрдо заявила Луна.       Разговоры стихли, и все повернулись к ведьме, расширив от понимания глаза.       Падма убеждённо кивнула.       — Они разделили рисунок на три части. Они ожидали этого. Если бы мы не собрали его, то, возможно, и не поняли бы.       — Сука! — воскликнул Симус. — Можно было догадаться, что они будут на шаг впереди нас.       — Не обязательно, — возразил Невилл. — Рисунки довольно точны и легко идентифицируются, если знать, что искать.       Рон сел, постукивая пальцами по краю дивана и задумчиво покусывая губу. Через несколько секунд его лицо озарилось пониманием.       — Втроём проще! — воскликнул он. — Можно разобраться самостоятельно, но втроём проще. Вот в чём суть следующего задания! Мы должны работать группами по три человека!       — Я думал, это турнир? Почему они хотят, чтобы мы работали вместе? — фыркнул Симус.       — Потому что это сокращает количество, — прошептал Тео.       Он кинул взгляд на Гермиону и с трудом сглотнул.       — Это создаёт раскол.       Джинни побледнела.       — Значит, победит команда из трёх человек. И таким образом…       — Трое проиграют, — выдохнул Тео. — Трое, вероятно, умрут.       Воцарилась тишина.       Гермиона прикрыла глаза, чтобы хоть на секунду отвлечься от жестокости ситуации. Она уже догадывалась, как будет проходить первый этап.       Как она умрёт.       — Но как же ядовитая тентакула? — Невилл запнулся. — Конечно, это что-то значит? Либо она нам нужна, либо мы должны убить её, либо собрать урожай, либо что-то ещё.       Гермиона всё поняла, когда Невилл втянул в себя воздух, приходя к тому же осознанию, что и она.       — Зачем им нужно, чтобы мы его собирали? — спросил Рон.       — Яд.       Все головы снова повернулись к Гермионе, потрясённые её голосом. Они почти забыли, что она здесь. Что может говорить. Интересно, знали ли они вообще, что она следит за разговором?       Призраки не сидели за столом.       — То, что будет на первом этапе, — пробормотала она на удивление ровным голосом.       Затем ясными глазами посмотрела на Рона, высоко вскинув подбородок. Гермиона знала, что не должна. Правила, которые она тщательно выстраивала, рушились с каждым её словом. Из её признания не выйдет ничего хорошего. Доказательство жизни. Она точно знала, чем всё закончится.       Но ничего не могла с собой поделать. Когда Гермиона Грейнджер знала ответ — она говорила.       — Они используют яд.