***
Тиму четырнадцать, когда Катерина впервые решила повлиять на его жизнь. Идеал и раньше пыталась убедить его в том, что от бессмысленного воровства жизнь лучше не станет, и он даже понемногу пытался слушать... Но сейчас впервые в жизни сумевший угнать машину Тимофей был слишком возбуждён, чтобы поддастся чужим наставлениям. — Да что ты понимаешь?! — возмущался вихрастый юнец, ещё не до конца отошедший от бурлящего в крови адреналина. — Я впервые почувствовал себя так... — запнулся Тим не зная, какое прилагательное больше подойдёт под ситуацию. —... живо! Знаешь как это, когда по-настоящему страшно?! Когда инструменты дрожат в руках, а ты всё оглядываешься назад в страхе увидеть полицейских? А потом вскрываешь наконец замок... Какое я испытал облегчение, ты бы знала! — Знаю, — хмыкнула она, закидывая ногу на ногу. Спинка деревянного стула, на котором посреди в точности повторяющего комнату Тима помещения восседала девушка, скрипнула, будто настоящая. Парень всегда поражался детальности своих снов. — Угонять машины мне не приходилось, но кое-что я всё же крала. И знаешь в чём было главное отличие этих краж от твоих? Те предметы были действительно мне необходимы, ведь иным способом заполучить их просто невозможно. Тем не менее я вполне тебя понимаю. Ты опьянён новыми, открывающимися перспективами, чувством безнаказанности и вседозволенности... — Понимаешь,— повторил Тимофей, передёргивая плечами и переставая ходить туда-сюда, застыв прямо перед Катей. — Будто ты можешь... — Зверев тут же испуганно замолчал, поворачиваясь к своему Идеалу. Он же не сказал это в слух, правда? Он же не мог... Катерина замерла. Она будто о чём-то напряжённо думала и вдруг черты лица вновь расслабились. Катерина улыбнулась. Она часто это делала, но в этот раз получилось как-то не так. Ни грустно, ни светло. Иронично. От неё повеяло стойким спокойствием. Будто только что Идеал осознала что-то особенное, перевернувшее её жизнь с положения «с ног на голову» в то, с которого на неё обычно смотрят. — Конечно не могу, — необычайно ровный голос, казался каким-то неправильным. — Я ведь всего лишь твоё заигравшееся воображение. Много лет назад случайно прочитавший статью о воображаемых друзьях Тим пообещал себе, что никогда не будет даже думать в присутствие своей подруги о том, что она нереальна. Он считал, что девушки будет обидно. Что видение возьмёт и уйдет, навсегда покинув своего невольного создателя. Но она не обиделась. Наоборот, кажется обрадовалась тому, что он наконец осознал и принял нереальность. Правда боль от этого всё-таки была. Не у Идеала. У Тимофея. Каждое слово той, что была с ним почти всю осмысленную жизнь било прямо в сердце. — Я плод твоих надежд на нечто идеальное. Всегда тебя поддерживаю и нахожусь рядом, — Катя встала со стула, подходя прямо к нему. За всё время она не постарела ни на единый миг и сейчас Зверев был чуть выше её. — У меня нет отрицательных сторон характера. Я не могу предать. Не могу насмехаться или злорадствовать. Всегда прощаю, всегда доброжелательна, — Тим ощутил тепло ладони, ведущей по его подбородку. Неосознанно он схватился за руку, не давая отстраниться. Идеал тихо засмеялась, завораживая парня мелодичностью своего голоса. — У меня есть лишь один минус. — Комната распалась на отдельные фрагменты, будто рассечённое на части полотно. — Я не настоящая. — Теперь вокруг лишь холодный белый. — И мне искренне жаль, что ты тратишь на иллюзию так много времени... — Ты мой друг, — твёрдо сказал Тимофей, с надеждой вглядываясь в такие знакомые и родные красные глаза. — Ты ближе мне чем друзья, мать... даже отец! — почему-то на глаза наворачивались слёзы. Почему-то руки начинали дрожать... — У меня нет никого другого... я... — Есть, Тим. Любой реальный человек куда лучший и более полезный друг, чем я. — Грустная улыбка. В глазах тоска. Даже во время своих рассказов она не была такой... — Ты создал меня. Мои воспоминания, — истина режет, как нож, хоть Зверев уже давно это понял.— Было время когда я искренне считала себя живой. Потерявшимся демоном-полукровкой, закинутым непонятно куда. Потом появилось множество сомнений, но лишь сейчас, после твоих слов я наконец начала понимать... Не было никакой Сестры Тьмы. Не было Зерцалии и Ордена Созерцателей. Не было Властелинов и самой обычной девчонки с рапирой — Катерины Державиной. Был лишь ты. Молодой сын полумёртвого бога, что в полной мере перенял его силы и смог подарить личность и некоторые силы воображаемому другу, призванному заменить равнодушных окружающих, — его Идеал отступил назад, а Тимофей так и продолжал стоять на месте не в силах отвести взгляд. Что-то внутри с отчаянным треском ломалось, осыпаясь бесформенным крошевом. — Ты прав. Я твой друг. А значит я должна желать тебе только хорошего, отпустив и позволив быть вместе с настоящими людьми... — Не должна, — от волнения пересохло горло. «Осознание нереальности галлюцинаций первая ступень к избавлению от них...», но Тим не хочет избавляться! Тим не хочет снова быть один! Совершенство не покинуло его. Опасения не оправдались. Его Идеал всё ещё является во снах. Продолжает быть опорой. Продолжает говорить загадками... Сын полумёртвого бога. Так она назвала Тимофея. Парень не обратил внимания. Он думал, что это очередной изворот его сознания. Что это просто ещё одно уточнение в и так фантастической биографии его Идеала. Тиму шестнадцать. Всё резко начинает меняться. Академия Пандемониум, первородные, Королевский Зодиак, странные силы окружающих... Он ищет ответы. Ищет информацию. Вываливает все переживания на Идеал и, выслушивав её предложения, поступает по своему. Судьбы множества новых друзей и ещё большего количества врагов красными нитями вплетаются в его... Постепенно в жизни начинают встречаться, крайне для него необычные, ночи без снов. Сначала примерно два-три раза в месяц. Потом в среднем по разу в неделю. Устающий от бесконечных опасностей Тимофей, списывает всё на стресс...***
Он слушает множество советов от буквально расцветшей Катерины, что с энтузиазмом советует парню, как не ударить в грязь лицом. Вокруг обстановка какой-то кафешки подозрительно похожей на «Одноглазого Валета». Окна мутные, за ними едва-едва угадываются черты города. Лежащие на тёмном столике руки Тима поразительно чётко ощущают его гладкость, несмотря ни на какую шепчущую на задворках сознания, что это невозможно, логику. Может в подобном способность бездарного, с первой точки зрения, Зверева? Возможность создавать целые миры во сне... Идеал продолжает, что-то объяснять и парень старается слушать и запоминать каждое её слово. Не столько из желания применить всё сказанное в реальности, сколько из страха обидеть своё Совершенство. Он пригласил на свидание Серафиму. К девушке у парня не было чувств. Разве что некоторая симпатия из-за её схожести с Катериной. В случае Тимофея только схожесть и искать... Идеал рада этому свиданию даже больше самого парня. Похоже Катя всё ещё страдает из-за своей нереальности и снова пытается привязать Тима к настоящим людям... — Не забудь одеться официально, — напутствовала девушка перед самым пробуждением, с улыбкой сжимая плечо своего Создателя. — А мне казалось букет цветов и галантность немного важнее, — весело прищурившись, усмехнулся парень. — Без костюма тебя примут за нищеброда и не пустят в ресторан, а на голодный желудок с тобой бы даже я никуда не пошла. Кафешка, порождённая фантазией одного ещё не осознавшего собственной игры в бога первородного оглашается смехом. Тимофей делает новую мысленную пометку, запоминая слова своего Идеала. Следующие три дня вместо снов Зверев видит лишь тьму.