Faith of the Heart: Forget about the past and start over.

— Ариэль! — кричала я через боль, пока Сильвер тащил меня до русалочки. К нам подлетела шлюпка, которой руководил Джим. — Сильвер! — крикнул парень, с легкостью спускаясь на воду. — Марина! Быстрее, в шлюпку! Сильвер не спешил следовать его указаниям, позволив мне спуститься с его спины и подплыть к Ариэль. Моя рука обняла названную дочь, и я прижала ее к себе. Облегчение пронзило мое сердце, когда я вздохнула. Я услышала печальный шепот Ариэль и мгновенно замерла. — Папа... Мое сердце сжалось, слова проникли в самое его глубину. В течение всех этих лет я старалась быть рядом с Ариэль, поддерживать ее, защищать. Мы прошли через множество испытаний, и я всегда была рядом, чтобы ее утешить и поддержать. Но сейчас, посреди этой бури, я чувствовала себя беззащитной и бессильной. — Ариэль, милая, я здесь, — прошептала я, пытаясь сдержать слезы. Меня переполняли эмоции, но я не могла позволить себе сломаться. — Все будет хорошо, дорогая, мы освободи твоего отца, я обещаю. Ариэль прижалась ко мне еще крепче, и я ощутила ее трепет. Она так маленькая и хрупкая, но смелая и решительная, как и ее отец. Я знала, что она унаследовала от него силу и дух, но сейчас она нуждалась в моей поддержке. — Марина, я боюсь, — прошептала она, и слова ее пронзили мое сердце еще глубже. Боль и страх прижались ко мне с новой силой, и я решила, что сейчас не время для слабости. Я должна быть крепкой и смелой, как Сильвер. — Сильвер, давай скорее, — позвала я, стараясь звучать спокойно и решительно. — Мы не можем оставаться здесь. Наши жизни зависят от этого. Сильвер медленно кивнул, взгляд его был серьезным и решительным. Сильная боль пронзила меня, не от руки в этот раз, а от отчаяния, проникающего в грудь. Все облегчение покинуло меня, когда я ощутила боль Ариэль в своей груди, вызванную исчезновением ее отца. Тем не менее, хоть мое сердце было пронзено грустью, мне оставалось некоторое облегчение, когда я услышала звук ее прекрасного голоса, каким бы низким и печальным он ни звучал в данный момент. — Ариэль, — нежно потрясла ее я. — Не плачь пожалуйста, детка. К нам спустился из шлюпки Дональд, подошел ближе: — Ариэль? Тебе больно? Ты нас слышишь? Ариэль всхлипнула: — Почему? — Она отстранилась от меня и посмотрела мне в глаза. — Почему они его забрали? Чего они хотят? Все, что смогла я сделать, это покачать головой, глядя Ариэль в глаза: — Мы не знаем. Мне бы очень хотелось, чтобы мы знали, но… мы не знаем. — Ребята! Посмотрите! — кричал Флаундер, указывая плавником. Когда все обернулись и увидели, как светящийся Трезубец первым опускается на выступы морского дна. — Трезубец! — Дональд ахнул. Ариэль вырвалась из моих рук и поплыла так быстро, как только могла, к владениям отца. Она спикировала и схватила Трезубец, но, держа его в руках, остановилась и посмотрела на него, когда сияние начало тускнеть. Она крепче сжала его и прошептала: — Это все моя вина. Мне очень жаль, папочка. Мне очень очень жаль. — слышала я её шепет через воду. Ариэль всплыла и я подплыла к ней сзади и какое-то время оставалась неподвижной. Все еще держа Трезубец на руках, Ариэль протягивает руку к Флаундеру, чтобы обнять его. Он уткнулся в нее носом: — Мне очень жаль, Ариэль. — О Флаундер, — всхлипнуоа русалочка. — Что мне делать? Себастьян сел ей на плечо: — Ариэль… твой отец сделал то, что сделал ради твоей безопасности и свободы. Он знал, что он делал. Хоть она и понимала, она все равно дрожала в рыданиях. Для этого я протянула руку и коснулась рук Ариэль. И снова я почти почувствовала всю боль подростка прикосновением кончиков пальцев. Я прошептала: — Ариэль… твой отец любит тебя больше, чем свою жизнь. Он всегда подвергал себя опасности ради твоей жизни. Твоей и твоих сестер. Я развернула Ариэль, оставив руку на плече: — Ты понимаешь, что я говорю о твоем отце в настоящем времени? Ариэль сглотнула: — Он… он жив? Я ответила: — Не так давно, когда наша миссия только началась, Кошмары забрали нашего друга, такого же, как твой отец, — сэра Мерлина, легендарного волшебника великого короля далекой страны. — Когда его забрали, нам сказал оракул, — сказал Дональд. — что Кошмары хотят, чтобы он был живым, и что они ищут таких же, как он. Похоже, что ваш отец - один из тех, кого они упомянули. Это все, что мы знаем. Чего они хотят и почему они делаем это... вот чего мы еще не знаем. Я мягко коснулась подбородка Ариэль, чтобы она посмотрела мне в глаза. Я сказала ей: — Твои сестры, несомненно, будут волноваться за благополучие и местонахождение твоего отца. Однако я знаю, что они будут хвалить тебя за твою безопасность и возвращение. Именно то же самое мы все чувствуем сейчас. Я крепко схватила ее за плечи: — Клянусь в этом жизнью, Ариэль. Мы найдем твоего отца и вернем его тебе и твоим сестрам. Я обещаю… от всего сердца. Ариэль посмотрела мне в глаза. Она подплыла ко мне ещё ближе и обняла меня: — Я верю тебе, Марина, и всегда верила. Я обнимала её в ответ. — Я обещаю, что мы спасём твоего отца. Наши обнимашки уже прервали. — Девочки, плывите скорее! — крикнул Сильвер. Я и Ариэль поплыли к лодке, Сильвер протянул меня первой руку, чтобы я смогла залезть в лодку. — Не волнуйся, Ариэль, — сказала я, — Думаю, Джинн сможет поставить тебя на ноги. Доверься нам. Я вложила руку в металлическую руку Сильвера. Его пальцы крепко сомкнулись вокруг моих собственных, готовясь затащить меня в лодку. Однако, когда я вышла из воды по пояс, Сильвер остановился. Я заметила, что его кибернетический глаз заметил движение. Я подняла взгляд, смотря туда, куда поднял он свои глаза, и я обнаружила пустоту, растущую в воздухе в пятидесяти футах от лодки. — Какого черта?! — прорычал Джон. Я, Ариэль, Флаундер и Себастьян обернулись и увидели растущую над поверхностью пустоту. Сильный ветер поднял дыхание в пустоту, как в черную дыру в космосе. — Что это?! Что происходит?! — задавала я вопрос за вопросом. Кинжалы льда и огня снова пронзали каждого из присутствующих, вонзаясь в их животы. Это было знакомое чувство, словно я вновь оказалась во дворце Аграбы. Но на этот раз оно казалось еще более мощным, словно все вокруг охватывала жара, а море превращалось в ледяной край. Моя боль внутри меня стала невыносимой, когда вдруг я ощутила внезапный удар ледяного холода в своей ауре. Вслед за ним несносная боль пронзила все мое существо, и я чуть не вскрикнула от непередаваемого мучения. — Лесси! — вскрикнул Сильвер и схватил меня за руку, потащив в лодку с такой силой, что страшная боль в моей переломленной руке стала еще более пронзительной. Сильный покалывающий болевой сигнал пронзал каждую клеточку моего тела, заставляя коситься от боли. Но мне не оставалось выбора, пришлось собрать последние силы и отплыть с ним, оставляя за спиной безжалостные волны и свою большую любовь к морю. Ведь на этот раз моя жизнь зависела от нашего беспощадного плавания по безбрежному океану. Оказавшись на борту, я чуть не свернулась калачиком, желая, чтобы холодная боль внутри моего тела просто прекратилась. Однако я прекратила попытки бороться с этим, когда услышала крик Ариэль. Флаундер и Себастьян закричали вместе с ней, и они оба быстро нырнули обратно. — Ариэль! — я попыталась схватить русалку за руку. Тут раздался зловещий смех: — Какая преданность! — это был голос Малефисента, которая стояла на огромной туче. — Прямо хочется плакать! Я зарычала на ведьму: — Малефисента? Если ты тронешь Ариэль хоть одним своим пальцем, я тебя уничтожу! Ариэль закричала в ответ: — Что ты сделала с моим отцом?! Малефисента ответила: — Сила твоего отца пригодятся для осуществления моего плана! Я знаю, он будет довольно со мной разговорчив, ведь у нас его милая Ариэль! Внезапно усилилось течение, и мои крики разнеслись по всему побережью: — Ариэль! Ариэль!!! Сердце колотилось в груди, а мысли окутывались паникой. Я собиралась прыгнуть обратно в воду, чтобы спасти Ариэль, но рука Сильвера, полна силы, схватила меня за плечо. Он смотрел мне прямо в глаза и сказал с жестокой настойчивостью: — Нет, девочка!! — Ариэль! — я перегнулась через нос шлюпки и потянулась к ней. — Марина! — Ариэль потянулась ко мне. — Нет! Не надо!! — Сильвер затащил меня обратно в лодку. — Это опасно, Марина! — Он удерживал меня, но я изо всех сил пыталась вырваться из его крепкой хватки и дотянуться до Ариэль. — НЕЕЕТ!! — кричала я, когла осознала, что я не смогла её спасти. Я изо всех сил пыталась вырваться из хватки Сильвера, но он был для меня слишком силен. Я кричала все громче и громче, когда пустота начала закрываться. Слезы лились без остановки, когда я видела, как Ариэль окутывается кольцами теней, в то время как Малефисента выдергивает Трезубец из ее рук. — Я в двух шагах от Мирового Господства! — крикнула ведьма, запрлучив желанное. Я видела, как Ариэль протянула руку, но пустота закрылась и исчезла. Я пыталась вырваться из рук киборга и броситься на помощь к Ариэль, но Сильвер ещё сильнее прижал меня к себе, не позволяя мне сделать то, что я задумала. Моё тело пыталось сопротивляться, но его металлическое хватание было непреклонным. В моих глазах сверкал огонь отчаяния и решимости. Я не могла оставить Ариэль одну с этим монстром. Секунды тянулись как вечность, но каждый мой попытка освободиться была тщетной. Киборг был слишком сильным, слишком совершенным. Моё дыхание стало слишком коротким, поскольку я все еще смотрела на то самое место, где я увидела, как лицо Ариэль исчезло в пустоте. Слёзы продолжали течь по моим щекам и капать с подбородка в океан. Сильвер остался позади меня и наблюдал, как моя рука сжалась в кулак, а ногти вцепились в рукоять моего меча. Когда у меня заболело горло и наконец остановилось дыхание, я прошептала: — Ариэль... нет... — я задрожала и стиснула зубы. —...Джулия... Бабушка... Я положила свои руки на бортик шлюпки, а голову поверх них. Я продолжала рыдать и рычать как свирепый волк. Как только до меня прикасались руки моего любовника, Сильвера, я рычала на него: — Не трогай меня, сволочь! Мои слова пронзили тишину, настигли его в самую глубину души. Взор его терзала смесь сожаления и боли, но безжалостное выражение лица не изменилось. Эти чертовски карие глаза продолжали глядеть на меня с дикой яростью, словно он видел во мне не более чем добычу. Однако, пока я находилась на этой шлюпке, сражаясь с волнами и проклиная свое никчемное бытие, я была свободна - свободна от его унижений и лжи. Он лгал мне, коварно манипулировал моими эмоциями и разбивал мое сердце на мелкие осколки. Я знала, что у меня больше нет сил пребывать рядом с ним и терпеть его прекрасные, надуманные ласки. Мы были как две стороны одного монетного подполья - он, безжалостный пират, жаждущий золота и свободы, а я, бессильная жертва его чарующего обаяния. Но я лишилась иллюзий и смогла осознать, что эта любовь была лишь яростным вихрем страсти, обернувшимся моим поражением. В слезах и гневе я понимала, что всю свою жизнь посвятила человеку, которого не заслуживала. Он оставил в моем сердце тяжелые шрамы, которые будут кровоточить еще долгие годы. Но я решила, что больше не позволю себя уязвлять. Я позабуду его сукины слезы и непомерную гордость. Я стану сильнее, чтобы навсегда вырваться из его паутины лжи и предательства. Этой ночью, на этой шлюпке, я чувствовала, что освобождаюсь. Я бросала все тяготы прошлого за борт, словно они были ненужными грузами, от которых я наконец избавляюсь. И пусть бурные волны и мрачные мглы окружали меня, я верила, что однажды я снова увижу блеск звезд и вкушу сладость свободы. Так я продолжала сидеть, опустив голову на руки, содрогаясь от истощения и горечи. Но мой крик был призывом к новому началу, к новой жизни, где нет места для темных душ, готовых разорвать на части мою душу. В этой моей рыдающей и стонущей фигуре пробуждалась сила, которая уже не позволит никому трогать меня своими гнилыми руками. — Милая, я... Я хотел тебя защитить... — сглотнул Сильвер, взяв мою сломанную руку в свои. Но я отдернула ее, не обращая внимания на боль. Я оттолкнула Сильвера от себя и, нахлобучивая ярость, закричала в небо: — ЭЙ, МАЛЕФИСЕНТА! ЕСЛИ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ТРУСИХА, ТАК ЯВИСЬ НЕМЕДЛЕННО СЮДА! И ПОПЫТАЙСЯ МЕНЯ УНИЧТОЖИТ! ПОТОМУ ЧТО Я ТЕБЯ В ПОКОЕ ВО ВЕКИ ВЕКОВ НЕ ОСТАВЛЮ! Моя пустая заявка на вызов высшей силы зазвучала в ледяном воздухе, и я испытывала смесь страха и адреналина, ожидая реакции зловещей Малефисенты. Однако ничего не произошло, и печаль пронизала мое сердце. Сильвер подошел ко мне, осторожно касаясь моей руки. — Может быть, все обошлось, милая? Мы вместе справимся с любым злом, — сказал он, голос проникновенно трепетал. — Я знаю, что тебе больно, но... Я всегда буду рядом с тобой. И мы... Спасём их обоих. Тритона и Ариэль. Сильвер осторожно обнял меня, успокаивающе целуя в мой лоб. Но мне от этого не было хорошо. А даже ужасно. Ведь это из-за меня её похитили. Если бы я прыгнула бы в воду быстрее, чем это пират схватил меня, то этого бы не было. Я встряхнула головой, пытаясь вытеснить эти мрачные мысли из своей головы. Но правда упорно продолжала прорываться сквозь невидимые стены моего сознания. Я была виновата во всем этом. Моя собственная неосторожность и желание прошлого отправиться ко дну морского пучины привели к тому, что девушка, которая верила в меня, оказалась в руках коварных пиратов. Сильвер старался успокоить меня, обещая, что мы сделаем все возможное, чтобы спасти ее. Но словам не было места в моем внутреннем мире, заполненном тяжелым чувством вины. Я была готова идти на любые жертвы, лишь бы вернуть ее назад, к нам, в безопасность. Я был проклят своей слабостью и непрощенным бесстрашием, прокормленным бесконечными битвами этого беспощадного мира. Темное небо над головой отражало мое состояние раздирающего боли и вечного сожаления. Каждый прибой и каждый ветер, обвивающий мои волосы, напоминали мне о том, что судьба моей возлюбленной неизвестна. Но я знал, что пора действовать. Время не ждало нас, а мое сердце не могло вынести больше терзаний. Я глубоко вздохнула и снова выдохнула с новым долгим криком. Как только я выпустила весь воздух, мне пришлось бороться с собой, чтобы втянуть еще больше воздуха, чтобы кричать снова и снова. В этом вечернем часе, когда тишина окутывала все вокруг, мое горе было столь оглушительным, что не могло быть ослаблено ни миллионом слов. Оно проникало в каждую клеточку моего тела, в каждую мысль и чувство, тяжелым молотом разбивая мое слабое существо. Мои голосовые связки затекли от перекрикивания боли, от испытываемых мною стихийных страданий. Но я не могла позволить себе замолчать. Эти крики были моим спасением, моей формой сопротивления, моим попыткой освободиться от пут реальности. Каждый мой вздох был наполнен бесконечным горем и отчаянием. Они застревали в горле, заставляя меня бороться с каждым вздохом. Я отдавала последние капли силы, чтобы проникнуться этим мучительным криком, который выбивался из моих надрывающихся легких. Снова и снова я блуждала по дорогам боли, отталкиваясь от острых краев одиночества, проникающих в мое существо. Эти крики стали залогом моего выживания. Они вырывали из груди все накопившиеся внутри чувства и эмоции, даря мне возможность пустить их на волю, чтобы не загнаться в этом запутанном клубке собственных мыслей и переживаний. Каждый новый вздох был новым чистильщиком, смывающим боль и страдания, чтобы я могла собраться с силами и крикнуть опять. И я продолжала кричать, вопить на всю вселенную, в надежде на то, что мое горе услышат. Мои крики становились гимном всех тех, кто когда-либо испытывал схожие чувства. Интенсивные эмоции перекликались с вибрациями мира вокруг меня, и я ощущала, что не одна, что существует кто-то, кто услышит меня и поймет. Так я продолжала выдыхать и вдыхать, кричать и вопить, бороться с безмолвием своего существования. Вновь и вновь я наполняла себя невыразимой болью, чтобы затем излить ее наружу, не оставив в себе ни капли. Я стала голосом всех потерянных душ, которые чувствуют, но не могут произнести ни слова. Так я продолжала кричать, пока не превратилась в голос безмолвных. — Милая, не надо... — пытался киборг меня успокоить. Джим подсел к нам вместе с Дональдом, Гуфи и Хосе. Они все стали поглаживать меня по плечам, пытаясь сидеть так, чтобы я успокоилась. В то мгновение все было так хаотично и непредсказуемо. Мы оказались в самом эпицентре событий, которые никто из нас не мог предвидеть. Перед нами развернулся пугающий и опасный мир, где каждый шаг мог оказаться последним. Мне казалось, что весь этот кошмар должен был окончиться, как только я проснулась. Но нет, это была реальность, в которую мы все были втянуты без возможности выбора. Лицо киборга, все еще оставалось спокойным и безмятежным, в то время как я терялась в океане беспокойства и страха. Он пытался меня успокоить, словно зная, что только таким образом можно добиться сохранения хоть небольшого собранности. Я ощущала присутствие Джима, Дональда, Гуфи и Хосе, которые безмолвно подсаживались рядом, поддерживая меня своим присутствием. Это своего рода солидарность и поддержка давала мне силы продолжать бороться с собственными страхами и сомнениями. Я чувствовала, что последствия моих решений могут сильно повлиять на всех нас. Но я также понимала, что я не могу позволить своим страхам взять верх и обратить моих друзей в заложников моего внутреннего хаоса. Мне нужно было побороть его, чтобы снова найти свой внутренний мир и принять решения, которые позволят нам выжить в этом безумном мире. Так я продолжала держаться за тонкую нить надежды, совершая шаги в неизвестное и борясь с собственными слабостями. И я знала, что пока я не буду одна, пока рядом будут Джим, Дональд, Гуфи и Хосе, у меня всегда будет сила бороться и идти вперед. — Марина, — Гуфи прижал меня к своей груди. — Мы здесь! Мы здесь! Гуфи положил руку мне на затылок, прижал меня к своему плечу и раскачивал взад и вперед. — Марина, — тихо произнес он. — Больше не веди себя так. Мы здесь с тобой. Тепло рук моих друзей постепенно успокоило моё дыхание и сердцебиение. Она, с трудом сдерживая слезы, вздохнула, крепко обняв Гуфи. Как только мои легкие наконец наполнились воздухом, я начала рыдать ему на плечо, вырываясь изо всех сил из объятий отчаяния и боли. — Гуфи! — закричала я, словно пробиваясь сквозь узкую щель, предзнаменованную болью и утратой. — Дональд. Она исчезла. Эта ведьма… она забрала Ариэль. Моё горе и отчаяние словно слились в этой пронзительной крике. — Лесси… — заговорил Сильвер, его голос настолько исполненным грусти и беспомощности, заставив меня замереть. Он шагнул ко мне ближе, словно пытаясь тесно обвить своим теплом, словами и поддержкой. — Лесси, то, что произошло, оно… оно уже неизбежно. — Серая пелена горя и разочарования наложилась на его глаза, и я поняла, что его слова будут болью, но нужны для истины и осознания. — Мы пытались, Лесси, мы сражались с этими силами, которые считали себя сильнее нас. Но сейчас, этого не изменить. Моя грудь сжалась, сердце крепче стало стучать, страх и отчаяние вертелись в моей памяти, заграждая путь надежде и попыткам сопротивления. Но в моем внутреннем голосе все еще звучала нить надежды, даже если слабой и иссеченной болью. Сильвер медленно приблизился ко мне, держа руку вытянутой вперед, словно предлагая поддержать ее. И я, медленно покачиваясь на волнах сомнений и слез, протянула свою руку, нашла его отчаявшуюся ладонь и сжала ее сильнее, чем когда-либо. Я открыла глаза и всхлипнула. Все, что я могла видеть, это мысленно лицо Ариэль и слышать ее крик. Я снова закрыла глаза и зажмурила их. Еще больше слез потекло по моей щеке и впиталось в свитер Гуфи. Наконец, крики Ариэль заглушились, поскольку я начала вспоминать все, что говорила Ариэль раньше. Меня охватили разные эмоции, начиная от горечи и потрясения, до глубокой пустоты. Все происходящее было неправдоподобным, словно я попала в кошмарный сон из которого не могла проснуться. Вспоминая каждую деталь разговора с Ариэль, я пыталась понять, как мы могли довести ситуацию до такого края. Где мы сделали ошибку? Что я могла сделать, чтобы все закончилось иначе? В сумеречной тишине я встречалась с ней снова и снова, проживая каждый раз эту мучительную сцену. Она мелькала перед моими глазами, словно слайды воображаемого кино, причиняя мне еще больше боли. Я пыталась оторваться от этой навязчивой мысли, отпустить образ Ариэль, но что-то тянуло меня обратно. Возможно, это чувство вины, но что мне остается делать, кроме как пережить и осознать? Я просто сидела тут, в своей закрытой комнате, погруженная в рефлексивные размышления. Но звук крика Ариэль проник через стены, наполнив мою душу беспокойством и тревогой. Я почувствовала, что не могу просто сидеть и ждать, что все сами рассосутся. Нужно что-то предпринять, исправить ошибки, причинить меньше боли. Я открыла глаза и, повторяя эти слова, почувствовала, как сила и решимость наполняют мое существо. Обещание, данное Ариэль, было мне святым. Я обещала спасти ее отца, и ничто не остановит меня в исполнении этого обещания. Я готова противостоять любым трудностям, преодолеть все преграды, чтобы вернуть Ариэлю ее отца. Но знала я, что чтобы спасти Тритона и Ариэль от Малефисенты, мне нужно будет вновь дать обещание. Обещание, которое исходит от моего сердца, от моей неослабевающей страсти к справедливости и добру. Обещание продолжать сражаться, даже если мир сулит только опасность и разочарование. Когда я какое-то время ничего не говорила, Гуфи сказал мне: — Мы вернем Ариэль, Марина. Я знаю, что мы это сделаем. На поверхность воды вышла та самая русалка, которая все время крутилась вокруг нас. Ее волосы, словно алги, легко покачивались на ветру, а кожа искрилась от переливов лунного света. Я с трудом мог поверить своим глазам – сказочное создание стояло передо мной, словно вышло из самых ярких снов. Сквозь морские волны доносился ее певучий голос. Она протянула свои ледяные, но при этом нежные пальцы, как будто предлагая помощь или дружбу. Ее глаза, глубокие как океанская бездна, устремились на меня, и я почувствовал, что она понимает мою душу лучше, чем любой другой человек. — Госпожа, мне жаль... — в спокойном тоне сказала русалка, прижимаясь к нашей лодке. Голос ее звучал грустно, словно неземные воды прятала какую-то тайну, заключенную внутри ее сердца. Я взглянула на нее и вырвала из себя: — Вам жаль, да? — глас моего голоса наполнился скрытой яростью. — Ты все это время старалась мне помешать! Все вы, зависшие на моем пути, ни разу не попытались помочь мне. И теперь из-за вас всех Ариэль и Тритон оказались в руках Малефисенты. — Мне жаль, что так вышло. Но я пыталась остановить вас, потому что вы могли погибнуть! — оправдывалась русалка, смотря в глаза темноглазой девушки, у которой на лице отразились страх и гнев одновременно. — Нет! — закричала я, ударив кулаком об лодку, ощущая жгучее чувство обиды и непонимания внутри себя. — Я бы их обоих спасла! Не понимаешь? Я бы не смогла просто спокойно сидеть и наблюдать, как они тонут! — Голос мой потрескался от гнева и слез, которые готовы были наводнить мои глаза. Русалка все еще смотрела на меня, но в ее глазах проблескивало недоумение. — Ты не понимаешь, Марина, что у меня нет выбора? Это не то, что я хочу делать, но я была вынуждена этим питаться. Я никогда не хотела никому зла. Пыталась остановить тебя, чтобы спасти тебя и остальных от этой участи. Сильвер крепко прижал меня к себе и сказал с уверенностью в голосе: — Разворачивай, Джим, шлюпку и летим к кораблю. Джим молча кивнул и оперативно следовал указаниям Сильвера, резко поворачивая шлюпку. Мои дрожащие руки не могли удержаться от сжатия его изящной фигуры, я всего лишь женщина, окруженная опасностями и неизвестностью этого мира. Волнения не давали мне силы остановить поток слез, выплеснувшихся из-за нашей проваленной миссии.