***
С возвращением магии энергия истекала из Беллатрикс, как жидкое золото инков, и Гермиона нередко делала ей замечания по поводу излишней активности. Но Блэк не могла усидеть на месте, когда неделю назад обнаружила, что зрение наконец позволяет ей читать. Тут же на библиотеку – немаленькую, кстати! – был совершен набег, и Белла довольно потягивала кофе, листая томик поэзии девятнадцатого века. Вот и сейчас Белла уткнулась в рассказы Сапковского покрасневшими мутными глазами и трясла головой, но стоически не использовала капли, так увлеклась приключениями Геральта из Ривии. – Опять ты с книгой?! Я что тебе говорила?! Блэк втянула голову в плечи и начала поспешно ретироваться в другую комнату, но Гермиона нагнала ее и схватила за рукав. – Гиппократ запретил тебе читать больше двух часов! А ты уже превысила норму в несколько раз! Вот надо было сказать вчера Кэти, как ты себя ведёшь! И ещё ведь обманывает всех, что выполняет распорядок дня! Если Гермиона скажет Кэти, то девушка на правах друга начнет капать Блэк на мозги хуже кислоты. Не нужно до такого доводить, ей достаточно удушающей заботы Гермионы. "Приятно-удушающей заботы", – поправила Блэк сама себя. Вздохнув, Гермиона взяла Беллатрикс за руку, и от тёплого прикосновения внутри распустилась южная магнолия. Между ней и Гермионой образовалась прочная нить связи, и Блэк начала сомневаться, что испытывает к девушке сугубо дружеские чувства. Но не спешила делиться с кем бы то ни было этими мыслями. Хотя Кэти, когда Гермиона вышла вчера из комнаты за чаем, обронила фразу "Вы так гармонично смотритесь вместе." Конечно, рассудительная Кэти увидела все задолго до того, как Белла сама поняла, насколько её тянет к Гермионе. – Ну, пожалуйста... – Белла чмокнула девушку в кончики пальцев и по-волчьи усмехнулась. – Полчасика и закрою. Правда-правда! На губах остался шлейф корицы и вкус сицилийских апельсинов. Хорошо, Гермиона не знает, как Блэк нравится ее запах. Чертова маньячка. – Да... Да, а потом сходим в парк и отпустим Игнотуса побегать, – Гермиона немного покраснела и запнулась. – Ммм... Мне нужно закончить работать над статьей по магической судебной аналитике для конкурса. Как раз за полчаса справлюсь. Белла наклонилась вперед и счастливо улыбнулась, рассматривая Гермиону – веснушки на лице девушки напоминали пропущенную через сито кофейную пудру, и на вкус они, должно быть, как горький шоколад. А об едва заметный персиковый пушок на щеках приятно было бы потереться носом. О чем она думает! Беллатрикс Друэлла Блэк, прекратите немедленно! То, что Гермиона начала ей нравится не только как друг, совсем не значит, что Белла симпатична ей так же. Может ей не нравятся взрослые женщины, хоть они и выглядят едва на тридцать. – Беллс, все в порядке? Опять голова разболелась? Ты какая-то задумчивая. – Все нормально, закапаю в глаза и немного отдохну, ты права. Блэк сопроводила девушку взглядом к выходу из комнаты и опустила книгу на комод, раздумывая, какой вечерний досуг предложить Гермионе. На самом деле Беллатрикс думала о свидании, но не могла заикнуться об этом, и сама же насмехалась над собой из-за надуманной тревоги. Гермиона же согласится? А почему нет? Девушки начали проводить много времени вместе: во время просмотра фильма Гермиона доверчиво опускала голову ей на плечо, дышала в шею, нежно перебирала пальцы Блэк, да и вообще ночевала в одной с ней кровати уже несколько недель, с момента вторжения проклятого Уизли. При мыслях о Роне у Беллы заскрежетали зубы, и ногти впились в мякоть ладони. Ничего, она сама с ним побеседует. Через пару дней после нападения прилетела сова с официальным распоряжением от ДМП касательно Рональда Уизли, и Гермиона как доверенное лицо зачитала ей протоколы допросов, перечень изъятых личных вещей – кроме палочки, денег и складного ножа ничего примечательного, – перевода Уизли из изолятора и оформлении в одиночной камере Азкабана. Там Рон будет находиться до момента, пока перстень не изучат досконально артефакторы, хотя Блэк знала, кто забрал изучать кольцо на самом деле, но предпочла промолчать. После анализа артефакта Уизли смогут обвинить не только в побеге из колонии, напоминающей по предпринятым мерам безопасности рядом стоящий Нурменгард, попытке изнасилования и нападения на главу SOMBRA, но и в хранении незаконных темных предметов. Таким образом Рональд может отсидеть уже в Азкабане гораздо больше, чем смог бы выдержать. Конечно, обычные авроры могли спокойно заняться Уизли, не оставляя на Блэк такую мелкую работу, но мысли о вендетте не позволили Блэк отдать Рона кому-то другому. Да и история с кольцом довольно странная. Когда Рональд напал на них, то говорил о подарке, а когда авроры SOMBRA начали допрос, то начал утверждать, что нашёл. И действительно, сыворотка правды и Омут показывали одно и то же – Уизли сбежал по потайному ходу, побродил по безлюдным пустошам никем не замеченный, наткнулся на заброшенный домик на берегу и нашёл там кольцо аккурат на каминной полке. В таком случае воспоминания изменены в период между арестом и допросом. Значит в ДМП завелась крыса, и Блэк надеялась, что этот кто-то не из ее коллег или студентов. Гарри не подписал бумаги о передаче артефакта на анализ в домашних условия Малфой-мэнора, будто знал, что не стоит оставлять кольцо в аврорате, где на него могли покуситься свои же, и тем более безалаберно прямо показывать, куда делся артефакт. Блэк могла устроить все официально, но отчего-то не хотела, чтобы кто-то пробрался в мэнор и выкрал перстень. Идеальное решение, когда никто не знает, где он на самом деле. У них еще полтора месяца на изучение артефакта, прежде чем руководство ДМП потребует официальный протокол исследования. А зрение должно восстановиться за пару недель окончательно. Белла закапала в глаза, надела повязку и начала ощущать неприятный зуд на подкорке мозга. Никак не удавалось подремать. А вот взять Люциуса, откуда у него такой интерес к перстню? Маниакальный, судя по вчерашнему письму от Поттера, там все довольно плохо. Люциус схватил бы артефакт, не зайди Гарри в комнату. Возможно, хладнокровие Малфоя дало трещину. Нужно запереть кольцо магической доверенностью в подвале мэнора и открыть только когда Белла самолично вскроет печать.***
К вечеру на улице заметно потеплело, и Гермиона надела чудесное платье, которое открывало трогательные острые плечи – на одном из них белел маленький шрамик в форме полумесяца, остался после битвы за Хогвартс. Блэк же выбрала традиционное чёрное и взяла Гермиону под руку, чтобы аппарировать в центр Лондона. Игнотуса они все же решили оставить на попечение родителей Гермионы. Как только Белла познакомилась с Джин и Чарльзом Грейнджерами, то начала по вечерам спускаться вниз, чтобы порассуждать с ними про магию и науку, а ещё пропустить стаканчик-другой, за что крепко получала от Гермионы. – Хочешь пройтись по магазинам или сначала заглянем в книжный? Там как раз презентуют новые книги по криминалистике, думаю, тебе понравится! – Могу я, – Белла запнулась и немного развернула Гермиону лицом к себе, прищуривая все еще подслеповатые глаза – зрение на минус один, но оптика не поможет, ведь травма магическая, – могу я пригласить тебя в ресторан? Можно... можно это будет свидание? Порыв ветра растрепал непослушные кудри, и Белла обрадовалась, что не видит выражения лица Гермионы. Но сжала за спиной безымянный и мизинец в надежде на согласие. – Мне... Не приходило в голову начать с кем-то отношения, но... Беллатрикс ощутила скребущую вдоль позвонков ледяную крошку тревоги и впилась ногтями в мякоть запястий, глубоко выдыхая. – Но я хотела бы попробовать с тобой. Можно, да? Голос девушки звучал тепло и искренне. Беллатрикс отпустило. – Ох, тогда... тогда я приглашаю тебя в любой ресторан, какой захочешь! Изобразив победный оскал, Белла крепко ухватила Гермиону под руку, подслеповато обвела взглядом пространство и мягко толкнула девушку вперёд. – Не забывай, мне ещё нужно пить зелья, а у тебя глаза получше моих. Да и я могу заплатить за любое заведение. Прошу, разреши мне устроить нам прекрасный вечер! Смущение Гермионы выдавали только алеющие ушки, прелестно выглядывающие из под русых волос, забранных наверху заколкой. Бешеные кудри трепались на ветру тяжелыми завитками, застилали обзор, и Блэк превратила их магией в некое подобие хвоста, украсив шелковой чёрной лентой. Взбудораженная, Гермиона бойко петляла вдоль узких старых улиц с маленькими уютными кофейнями, задерживалась у книжных развалов, заходила в магазинчики древностей, пока не остановилась у низкого здания из неотесанного кирпича с неоновой табличкой – "Бешеная корова". – Это стейк-хаус, куда я всегда хотела сходить с родителями, но никак не удавалось. А на себя жалела денег. Гермиона не настаивала, но проницательная Блэк распознала нотки предвкушения. Ну конечно, Блэк могла оплатить любой ресторан, деньги для неё не играли сакральной роли в отличии от знаний. Блэк даже ощутила укол обиды от замешательства Гермионы. – Тогда мы идем сюда! Белла придержала для Гермионы дверь и галантно протянула руку, чтобы взять под локоть и подойти к администратору. – Добрый вечер, дамы, – официант взял несколько меню, коктейльную карту и провел их по лестнице, выходя на маленькую веранду, усыпанную мерцающими огоньками и обвитую изумрудным плющом. – Присаживайтесь, я скоро вернусь к вам. Когда Белла увидела, как судорожно Гермиона изучает меню, то накрыла её танцующие пальцы обеими руками. – Милая, не смотри на цены. Может я еще не такая зоркая, но могу различить, когда кто-то нервничает. Пожалуйста, заказывай все что захочешь. Девушка напротив опустила голову, и Блэк могла поклясться, что слышала как на ламинированную бумагу капнуло несколько слезинок. Ничего, она разберётся со смущением Гермионы позже. Неловкую паузу Белла разбавила поиском капель для глаз, а затем от серьезного разговора ее спас официант. – Бутылку красного полусухого, стейк из лосося, рибай с кровью, сырная и фруктовая тарелки, – Белла задумчиво потерла кончик носа и все же решилась. – Бутылку Акентошен. Чтобы не заставлять их обеих нервничать, Белла начала рассуждать про внутреннее убранство помещения, хотя не сказать, что она могла разглядеть мелкие детали или то, что скрыл полумрак. Но Гермиона перехватила инициативу и начала описывать ей изображения на винтажных открытках на другом конце веранды. – Умираю от голода, – Блэк хищно вытянулась, наблюдая, как их заказ несут несколько официантов. – Выглядит превосходно! Конечно, Блэк не досталось кулинарного таланта Меды, но в приготовлении мяса у неё никогда не возникало проблем. До момента, пока она не взглянула на идеально прожаренный стейк, утопающий в розмариновом масле. – Давай я тебе смешаю, – Гермиона взяла низкий бокал, ложкой растолкла лимон, апельсин, немного клубники и залила сверху ледяную крошку пряным тягучим виски. – Вот так. Это... Это папа так во Франции для мамы делал. Может тебе понравится. Напиток отдавал приятной горечью и кислинкой. Белла причмокнула и разрезала дымящееся мясо на кусочки, отправляя один в рот. Тут же застонав, она подмигнула Гермионе и стащила у неё из под носа кусочек лосося. – Неплохо. Только порция маленькая... – Нет, Беллс, не вздумай, блять! – Саймон? Мистер Саймон, можете повторить вот это? Отлично, да-да, той же прожарки. Гермиона хныкнула и ткнулась носом в салфетку. – Белла, я не смогу столько съесть. – Не волнуйся, я приду тебе на помощь. Гермиона рассказывала ей про детство и пробудившийся магический дар, а Белла подпирала кулаком щеку и улыбалась, вспоминая события из своего юношества. А затем навечно опозорила Люциуса, пересказывая Гермионе их приключения в Запретном лесу на третьем курсе. Ее спутница расслабилась, смеялась и гладила окрепшие руки Блэк, заглядывала ей в глаза, на этот раз не скрытые повязкой, будто искала там что-то... Быть может янтарные крапинки в темной глубине, а может пульсар магии, которым Белла время от времени ласково толкала Гермиону, чтобы подбодрить. – Хочешь? – неловко, но бережно Блэк протянула девушке клубнику, придерживая двумя пальцами за черенок, и застыла, когда мягкие розовые губы коснулись её пальцев. – Ммм... Нравится? Глупый вопрос. Даже окажись Блэк слепой – можно не надо? – все равно она уловила бы эту нежную хрипотцу, исходящую от тембра Гермионы. Даже без магии Белла могла почувствовать сердцем как их общий вектор резонирует друг с другом, переплетаясь виноградной лозой – одинаковое гудение их магических ядер звучало как виолончель и штормовой ветер, как замерзший горный ручеек и брачная песня китов. Ореховый цвет глаз девушки превратился в насыщенный кофейный, когда Гермиона наклонилась ближе и Блэк смогла разглядеть радужку. Восхитительно. Волшебно. Сингулярность затягивала и разрывала Беллу на атомы, когда их губы соприкоснулись в неглубоком поцелуе. На вкус как кровь и вино. – Я тебе нравлюсь? – Да, да, очень нравишься. И они продолжали, углубляя поцелуй, поглаживая друг друга целомудренно и бережно, приручая и изучая. Их прервал серебристо-сапфировый канюк, спикировавший на соседнее кресло и тут же начавший излагать голосом Поттера: "Беда, кольцо добралось до носителя, мы заблокированы в поместье. Держимся, но недолго осталось". Патронус исчез, и Белла разорвала тактильный контакт с Гермионой, вскидываясь и озираясь. Губы покалывало. Её друг детства не смог побороть искушение? Нужно вызвать SOMBRA и немедленно. – Антон, аппарируй к дому Грейнджеров. Возьми с собой несколько обученных ребят. Дощечки для вшивания в кожу и зелья, увеличивающие энергетическую мощь. Волк выплыл из палочки, понятливо тявкнул и растворился в сумраке Лондона. – Идём, мне нужно в мэнор, а ты останешься дома. – Ну уж нет! – Гермиона вспылила, толкая Беллатрикс в плечо. – Если видишь во мне всего лишь ребёнка... То между нами... – Да я и не ожидала другого ответа. Хватай за руку. Погоди! Беллатрикс выцепила официанта, чтобы рассчитаться. Время идёт на минуты, нужно как можно скорее добраться до пункта назначения. В просторной кухне Долохов переминался с ноги на ногу, рассматривая кофемашину последней модели (она действительно напоминала агрегат из космической фантастики), а двое незнакомых Белле девушек заметно занервничали, пока Гермиона вводила их в курс дела. Блэк уже переоделась в боевую экипировку и буднично заталкивала крошечные деревянные дощечки с рунами под косточки таза. Гермиона смотрела с ужасом и любопытством. Почему-то многие думали, что авроры SOMBRA испытывают от этого боль, но у Беллатрикс только живот зачесался. – Так, пятиминутка! Встаньте в ряд. И вы... мисс? Дебора, подойди, не бойся, встань тут. Итак. Кольцо, которое оставалось в мэноре, должна была изучить я, после того как глаза и магия придут в норму. Это древний неприятный артефакт, скорее всего паразит, испытывающий слабого носителя. И тот, кто его надел, – только бы не Люциус, подумала Белла и выдохнула сквозь сжатые зубы, – Начинает видеть разные вещи, слышать голоса Древних Богов, превращаться в нечто иное. Носитель будет защищать артефакт во чтобы то ни стало. Будет горячо. Печатку нужно либо снять, либо отрубить носителю руку. – Как перчатку Бесконечности? Белла на мгновение застыла, а затем истерически засмеялась. Да, блять, только не так как в фильме. Потому что, если кто-то оплошает, им всем будет несладко. Ох как несладко. – Аппарируем. Три, два, один! Мэнор встретил их мраком и непривычной тишиной. Для плохого зрения каждый предмет казался зловещим. Через окна проникал худой белесый свет. Жители картин на стенах шептались и разбегались прочь, стоило подойти ближе. И ни души. Белла шла позади, держа Гермиону рядом, взмахивала светящейся палочкой, щурилась и водила носом – начало пахнуть гнилью, верный признак наличия нехорошего артефакта. По-хорошему, им нужна Ровена, чтобы начертить круг – талантливая девочка, настоящий интуит! - но пока Белла не хотела её тревожить. – Мяк мяк! Молодой аврор пульнул в вазу золотистым лучом, и Белла зарычала сквозь зубы. – Тихо! Люциус, душа моя, иди сюда! Огромный белоснежный мейн-кун, отчаянно бормоча по-кошачьи, прыгнул Блэк на руки и затих. – Так это не ты? А кто? Гарри? – Это я, – из арки вышла фигура, которую Блэк по голосу идентифицировала как Асторию – откуда ей тут взяться, они еще во Франции с племянником. – Колечко моё теперь. Правда здорово? А вас я всех сожгу. Над головой нежно-инфернально хихикающей фигуры взметнулось зелёное пламя, которое затопило вестибюль и сомкнулось над их головами изящной аркой. Сначала Белла ощутила вибрацию ядра изнутри грудной клетки, а затем их всех потащило вперед, как послушных марионеток.