Зорко одно лишь сердце

      Шквал мокрого воздуха практически сшиб их с ног, и Беллатрикс осознала главную ошибку: никто не додумался оцепить мэнор защитными знаками до ритуала. Фигура у ворот двигалась, практически плывя по воздуху, задевала мысками сапог коротко стриженную траву и каменную дорожку.       – Это...       Сириус Блэк откинул капюшон мантии, и связки сузились до игольного ушка, а внутренний голос заверещал, – "Он мёртв, мёртв, мёртв!"       Внутренности провалились вниз со скоростью поезда на монорельсе, который падал, кружась, в жерло горящей преисподней.       Тем не менее, мужчина двигался к ним довольно-таки проворно для мертвеца. Краем глаза она видела, как Игнотус разевает алую пасть, но не слышала ни звука, объятая трепетом.       – Ты мёртв,– сказала Беллатрикс самой себе и добавила, – Заклятие врезалось тебе в грудь.       – Это Сириус,– дрожащий и серый от страха Люциус схватил её за плечо – он никогда не хватал её так, чтобы хотелось вскрикнуть от боли,– и развернул к себе лицом. – Беллс, ты убила его восемнадцать лет назад.       Да, они тогда хотели изъять Пророчество до того, как длинные руки Альбуса доберутся в Отдел Тайн, но не успели. Авада Кедавра отшвырнула главу Пожирателей смерти под вуаль Арки, и с тех пор Блэк считался погибшим. Она не жалела об этом, ведь Сириус обезумел, едва ушел из Рыцарей, а уж когда Альбус начал обрабатывать его, тот окончательно разрушил в себе все человеческое. Но тем не менее именно Сириус сейчас поднимался по ступеням ко входу, и его бескровное, заросшее щетиной лицо выражало злобу и ликование.       – Сестренка, милая, ты не рада меня видеть?       Кончиками пальцев он управлял смерчем, разрывая кованые ворота и вырывая из земли деревья вместе с корнями. У него не было палочки, но кольцо светилось янтарным раскаленным металлом, и от него расходились веточки из энергии, окружавшие Сириуса тонким куполом.       "Перед нами хозяин кольца, наместник Баала на земле."       Гермиона произнесла эти слова без какого-либо пафоса, широко раскрытыми глазами наблюдая, как Сириус левитирует над землей без малейшего напряжения. Черная мантия натягивалась и щелкала от неистового ветра, будто кто-то хлопал плеткой по кожаным сапогам, но ни один волосок на голове Сириуса не колыхнулся. Это зрелище неприятно царапнуло ирреальностью.       "Чего мы ждем?"       "Просто оставайтесь на местах, не двигайтесь."       Чутье подсказывало Беллатрикс: на данном этапе бесполезно сопротивляться – кольцо отразит любое из заклятий.       – Нет, Руди!       Рабастан не успел перехватить запястье мужа, и Рудольфус вскинул руку с зажатой палочкой, швыряя в незваного гостя Депримо, но Сириус играюще отбил зеленый луч, отшвыривая обоих братьев.       – Мне не нужны лишние жертвы, ребятки, только Беллатрикс.       Удивления от этого заявления Белла не испытала. За свою карьеру в SOMBRA и во время обеих магических войн она уяснила, сколь многого можно добиться, желая отомстить. Неужели Сириус выбрался из Арки и каким-то образом обнаружил кольцо, движимый исключительно потребностью унизить и растоптать её?       – Бомбарда Максима!       На этот раз в доспехи отлетела Кэти, которая тут же вскочила на ноги, прижала на несколько секунд ладонь к разбитому затылку и опустила ее, мельком роняя взгляд на алые капли на белой от напряжения коже. Игнотус подскочил к ней, слизывая с тонких пальцев лепестки крови.       – Спокойно, – Белла опустила палочку в кофр с неохотой, но притворяться и играть по чужим правилам приходилось и раньше. – Что тебе нужно, Сириус? Как ты собираешься мне отомстить, убьешь?       Мужчина дотянулся ступнями до паркета и подошел к ней вплотную. Такой же холод она ощущала, когда Волдеморт приближался на расстояние вытянутой руки. И этот запах: влажные каменные склепы и сухие мумифицированные тряпки, черные от заскорузлой крови.       – Твоя душа, которая навечно останется внутри кольца, подпитывая меня и Баала.       Про себя Белла усмехнулась, размышляя, можно ли попробовать стащить кольцо с Сириуса.       – Думала, Альбус научил тебя стремиться к долгосрочным целям.       Их головы оказались на одной высоте, и Беллатрикс заглянула в глаза Сириуса – зрачки напоминали монеты, так широко затопили мраморную роговицу, – но не нашла там ничего, кроме печати яда и огня. Черепную коробку начало буравить, и Белла сосредоточилась, пропуская Сириуса, но очерчивая границы. Родовая магия не позволит Сириусу проникнуть в ее разум, как тот намеревается, хотя мужчина явно не знает об этом. Том так много времени уделял ментальным искусствам, так долго мучил Беллатрикс тренировками, и не зря. Она принесет цветы к могиле Тома, когда все закончится. Пару минут Сириус и Беллатрикс смотрели друг на друга, а затем Белла демонстративно опустилась на колени, навроде как сдалась. Из носа потекла кровь, а затылок сдавило обручами. Нужно действовать сейчас же.       – Когда ты умрешь, я оставлю твоим друзьям пепел, чтобы они тебя похоронили хоть как-то.       Мило. Ярким ментальным сигналом Беллатрикс крикнула вовне: "Атакуем по моему сигналу!"       Дрожащими пальцами Сириус обхватил плечи Беллатрикс, и она почувствовала зловоние перегревшегося на солнце гнилого мяса. Желчь подкатила к горлу, но она продолжала изображать смирение ещё несколько секунд, а затем схватила Сириуса за грудки и отшвырнула от себя, пронзая разум Блэка раскаленным прутом. Тот прокатился на спине как опрокинутый жук, не ожидавший такого сопротивления.       "Сейчас!"       – Орбис!       – Экспульсо!       – Комприменс!       Лич корчился под заклятиями, которые не позволяли ни встать, ни парировать. Руки покрылись гусиной кожей, когда Белла услышала рычание, исходящее изо рта Сириуса, недовольное и хриплое, напоминающее рокот тектонических плит.       – Акцио, перстень!       Она пробовала снова и снова, но все заклятия притяжения не работали. А сломанные кости, открытые раны и оторванные конечности спаивались, срастались – Баал не хотел расставаться своим весселем.       – Игнотус, принеси мне руку Сириуса.       Адское создание охотно кинулось вперед, но за секунду до желаемого прогремел взрыв, и их всех отбросило в разные стороны.       "Это твой родственник, да? Такой же упертый как все Блэки."       Насмешка в голосе Кэти не расстроила Беллатрикс, но она показала Фитцпатрик средний палец. Та расхохоталась, держась за ушибленные рёбра.       "У тебя изо рта кровь идёт."       "Прикусила щеку."       Мокрый и растерзанный Сириус поднялся на ноги, щелкая пальцами, и вестибюль погрузился во тьму.       Гермиона произнесла заклятие Истинного света, наверх выкатился пульсар, освещая Сириуса, который трясся и выкрикивал рваные фразы на языке мёртвых Богов. Их заклятия не могли потревожить мага, который окружил себя плотной энергетической сферой. Они могли только наблюдать.       "Призывает кого-то. Как нам действовать?"       Нетерпеливая Ровена подпрыгивала на месте, растирала ушибленное плечо.       "Есть идея, но вам нужно доверять мне. Если родовая магия и защищает меня беспрекословно, то именно здесь. Попробую вручную сорвать с Сириуса кольцо, раз магически не выходит."       Гермиона посмотрела на неё умоляюще, нахмурилась, замотала головой из стороны в сторону. На лица остальных Белла решила не смотреть, и так ощущала их испуганные взгляды. Это не тёмный маг, не сумасшедший ритуалист и не неуправляемый дракон, но Белла надеялась на защиту рода как никогда. Перехватив трость как клюшку для гольфа, Люциус вздохнул и кивнул в сторону ритуального зала:       "Нет, мы попробуем сразиться с ним, а Ровена создаст ритуальный круг, заманим Сириуса и..."       "И мы заманим Сириуса туда кусочком сыра? Право, Люциус, он не настолько глупый."       Изо рта, глаз и ноздрей мёртвого Блэка текла чёрная жидкость, оставляя на каменном полу выжженные лунки. Двери мэнора и узорчатые окна разлетелись на мелкие осколки, и внутрь начали забираться инферналы, клацая остатками зубов, некоторые держали палочки, кто-то холодное оружие, кто-то изрыгал змей и насекомых.       "Огонь и взрывающие заклятия."       Крик Долохова знаменовал начало их противостояния армии зомби, и Белла раскрутила над головой Адское пламя, рассекая первые ряды инферналов, заставляя отползать и оплывать грудами паленого мяса. Несмотря на наличие палочек, колдовать они не могли, но старались воткнуть острие палочки Белле в глаз. Их мягкие ткани успешно расслаивались под режущими, но, когда нападающих прибавилось, Беллатрикс отступила во мрак под лестницей. Кто-то из инферналов метко кидал ножи, и Белла чудом отскочила от лезвия, почти задевшего ушную раковину.       – Экспульсо!       На кончиках кудрей причудливыми сосульками колыхались кусочки плоти. Сосредоточенная Гермиона использовала заморозку, а Розье взрывала инферналов изнутри.       – Ой-ёй, прости!       Справа от неё раздался гулкий звук удара: Малфоя зажали в углу, нужна помощь! Огненный волк заступился за Люциуса, и тот тут же пробил тростью голову очередному инферналу, шмыгнул котом между цветочных горшков, перебежал по перилам и прыгнул на балюстраду.       – Мяк-мяк!       – Осторожнее там!       Укус инферналов не мог превратить никого в зомби, тут немаги ошиблись, но Белла задрожала, когда желтые зубы оцарапали ей кисть. Она не успела расправиться с мертвецом, как Игнотус расколол голову трупа о мрамор, наваливаясь сверху.       – Молодец. Экскуро!       У неё ноги разъезжались на остатках гниющего, запечённого мяса. Как ещё никого из них не вырвало?       "Надо бы заткнуть Сириуса."       Переглянувшись с Тошей, Белла кивнула.       Под ними цокольный этаж, и там удобно расположить взрывчатку, чтобы Сириус провалился, переломался, а она смогла забрать перстень. Звучало слишком просто, но заманчиво. Им нужно попытаться.       "Спускайтесь вниз, разрушайте камень под Сириусом, найдите артефакты, которые ослабят его."       Тяжело дышащая Розье обернулась к Лестрейнджам, и Белла кивнула, провожая их взглядом.       "Белла, мы же можем соединить наши заклятия в одно?"       Они могли, и Белла послала Гермионе воздушный поцелуй, а та поймала его ладонью и прижала к груди. Хмыкнув, Кэти подхватила на руки Люциуса-кота и подбежала к ним вместе с Долоховым.       – Ах!       Её пронзила горячая, тягучая досада, когда один из инферналов воспользовался преступно опасной рассеяностью Блэк и дотянулся клинком до её плеча, разрывая мышцу. На помощь тут же подоспел Тоша, снося трупу голову. Римское рукопожатие в знак благодарности – и дальше, дальше крутить огненный смерч, вытесняя кадавров наружу, сметая их на своем пути. От ходячих мертвецов оставались горки пепла и мелкие обугленные косточки. Наверное, Баал в восторге от выбора оружия. Теперь каждый из них управлял собственным Адским пламенем, которые объединились в один янтарный, раскаленный луч, и громадный феникс захлопал крыльями, уничтожая инферналов. Камень под ногами начал исходить трещинами, раздался гулкий звук, и Сириус исчез в оскаленном проёме вместе с обугленными кусками тел и многовековыми камнями перекрытий, а держащая его сфера рассеялась.       Она подходила осторожно, но быстро, рассчитывая в случае чего отпрыгнуть или аппарировать, если Сириус поднимется. Но он оказался погребен обломками гранита с вкраплениями звёздного камня – душ ее предков, частично оставивших здесь свои эманации. Перстень оказался тяжёлым и скользким, и она едва не выронила его поначалу, а затем крепко сжала в кулаке.       – Мистер Баал, вам пора расстаться со своим верным слугой.       Сзади послышался стон. Беллатрикс обернулась, увидела, как Гермиона хватается за грудь, и с широко раскрытыми глазами наблюдала, как из её рта вырывается голубое сияние, исчезая под потолком.       – Нет! Нет!       Хрипло всхлипнув, Кэти схватила себя за горло, и ещё и ещё, и Ровена, обмякшая на полу, маленькая и лишенная души. Все её друзья падали, тихо прощаясь с энергетическим ядром, со своей сутью, со своей жизнью.       Дрожа, Белла опустила взгляд и увидела, как нагло усмехается Сириус, и закричала от опустошения и дикой боли. Он продумал все. Он лишил её всех: любимой, друзей, семьи. Он...       – Ахх...       Тонкий перезвон, и из неё тянут, тянут, выгрызают и рвут естество.       Нет! Кто это сказал, чей голос раздался в её голове? Вокруг неё стояли все они, все представители рода: от самых самых древних до Сигнуса, но его взгляд – полыхающий костёр, – настигал Сириуса.       – Они мне не дают забрать тебя.       Сириус выглядел растерянным.       – Нет. Не дают забрать меня.       Ей нечего терять. Но она может попросить об услуге.       Белла наконец решилась и надела кольцо.       Вихри космоса затопили её вместе с первозданной Тьмой, такой хаотичной и дикой, какой та была на заре времен, еще до создания всего сущего. Сердце жгло пламенем, терзало крюками, и она кричала, не имея возможности терпеть эти муки. А затем все прекратилось. Над ней проступила огненная голова со всеми звериными чертами, какие только можно найти, и голос демона зазвучал хрипло и торжественно.       – Ты проиграла, но смогла завладеть кольцом. Тебе меня не уничтожить, однако я ценю такую отвагу. Чего ты хочешь?       – Предлагаю тебе сделку. Моя душа в обмен на их. Верни, – она не просила, а требовала. – Ты должен обменять моих друзей, мою семью на меня.       Страх исчез, осталась горечь и решимость.       – Согласен. Но не так всё просто, валькирия. Семь душ взамен на твою добровольно? Интересно, но тебе нужно найти их самой. Если ты проиграешь, они останутся моими. А если найдёшь, что же, обменяешь на свою. Ты готова на это?       Беллатрикс окинула взором безжизненные оболочки дорогих ей людей и кивнула.       – Я найду их.       В душе она ликовала, там, запертое на семью семь замков, злорадство затапливало всю сущность дочери рода Блэк, которая была весьма хороша в составлении хитрых договоров практически так же, как любой из Малфоев.       – У тебя много времени, но не настолько, как ты думаешь. Сириус проведет тебя глубоко во Чрево.       – Игнотус идёт со мной.       – Собака... Да, пусть идет, раз тебе так хочется. Но попытка на каждого всего одна, и Чрево будет за любое ненужное промедление тянуть твои силы. Ты готова?       – Да.       И она провалилась обратно в головокружительную спираль Тьмы.

***

      Вершина холма продувалась попеременно то горячим ветром пустыни, то пронзительной свежестью севера, и Беллатрикс дрожала, несколько минут привыкая к перепаду температур. Острые уши Игнотуса вскинулись во время очередного дуновения, и она опустила ладонь на голову собаки, чтобы успокоить. Рядом переминался с ноги на ногу Сириус, уверенный в том, как хитро поступил с ней и как щедро ему Баал отплатит за душу сестры. Белла же сомневалась в честности Хозяина-жаровника, но оставила мысли при себе, зная не понаслышке, насколько в договорах с сущностями следует выверять условия, и особо о своих удачных формулировках не распространялась. У неё сейчас другая цель, и при известной доле удачи она имеет шанс остаться невредимой.       – Чрево твоего господина выглядит не так угрожающе, как мне представлялось.       Беллатрикс устремила взгляд на каменистую пустыню, расщепленную напополам полноводной рекой, по обеим берегам которой раскинули сочную зелень гранатовые деревья, финиковые пальмы, смоковницы, оливковые рощи. Недалеко от реки тут и там тяжело склоняли стебли созревшие пшеница, дикий ямс и хлопок. То ли зрение восстановилось до конца, то ли именно нахождение во Чреве одарило ее зоркостью, но дальние объекты поражали своей детализацией. Хрустнув черенком, с одной пальмы рухнула связка фиников, и она могла сосчитать каждый плод по отдельности, хотя пробовать их Беллатрикс бы не рискнула.       – Что же ты натворил, Сириус, ты бы мог остаться Рыцарем, но алчность и гордыня сгубили тебя, – неожиданно для самой себя произнесла Блэк, порывисто оборачиваясь на другого Блэка. – Ты бы мог остаться с нами и не создавать Пожирателей. Тебе не хватило власти, да?       Мужчина не ответил, обнажая зубы в ухмылке. Они показались Белле чёрными, обугленными, и она поспешно отвернулась.       – Хозяин говорит со мной, и я проведу тебя к твоим друзьям. Но если ты не сможешь отыскать их или ошибешься, второго шанса не будет, ибо встанет тебе дорого. Очень... Дорого.       Она неохотно кивнула в ответ на напыщенную речь и подняла голову к небу: над ними раскинулся ультрамариновый полог из дыма и мёртвых звёзд, перемолотых Вселенных, угасших во тьме веков солнц и остовов погибших Богов.       – Нам туда.       Сириус ткнул увенчанным кольцом пальцем куда-то направо, где из-за золотых дюн высился замок исполинских размеров, подозрительно напоминающий Хогвартс. Когда они спустились с холма и проходили недалеко от реки, заросли раздвинулись, и она увидела морду громадного аллигатора. На рептилии восседал моложавый старик, держащий вытянутую руку, за которую уцепился ястреб. Внутренности похолодели, и Белла застыла, узнавая в существе Агареса – владыку восточной части Ада, но тот улыбнулся и кивнул ей, как старой знакомой.       – Удачи, Беллатрикс Блэк, много же Сириус говорил про вас и про месть. Надеюсь, вы сможете выбраться из Чрева невредимой. А вот Сириус...       Агарес взглянул на Сириуса презрительно, почти с ненавистью, и выпустил ястреба, который пролетел мимо владельца кольца, ударяя когтями по лицу. Глухо вскрикнув, Сириус попытался схватить птицу, но не успел, и та вернулась к хозяину. Видимо, Сириус вызвал демона с помощью Баала, но не смог подчинить, и теперь Агарес ищет выход из Чрева.       – Ке'дх.       Всадник пристально взглянул на Хогвартс, окутанный туманом, и медленно двинулся вдоль дельты, а Белла широко ухмыльнулась, встречаясь глазами с троюродным братом, откровенно насмехаясь над ним. Тот отрывал от лица выдранные куски плоти, и мясо срасталось за считанные секунды.       – Ты ещё поплачешь, сука.       Сплюнув на горячую почву, Сириус выпрямился и зашагал вперед не оборачиваясь. Ей не оставалось ничего другого, кроме как двинуться за ним, рассматривая знакомые темно-серые камни и сводчатые арки окон. Как только они приблизились, металлические ворота распахнулись, и она услышала голоса учеников, шуршание пергамента, шелест мантий и потрескивание свечей. Эманации детей кружили вокруг нее, и Белла узнавала своих однокурсников, отдыхающих на перемене во внутреннем дворике, совсем еще юных, не старше второго курса. Неясная тревога и ностальгия переполнили её, и Белла прижала руки к груди, задыхаясь от нарастающей паники, но Игнотус тут же заскулил, обтираясь головой об её ноги, мол, дыши, не нужно тревожиться. Да, у неё один шанс на попытку, но время почти не ограничено. Нужно побродить, сопоставить все факты и уже точно указать. На что или на кого? Какую форму Баал решил придать душам её друзей и милой Гермионы? Если это камень – тут тысячи камней! Или книга, которую нужно искать по всей библиотеке, а возможно и в Выручай-комнате. Но она никуда не уйдёт без них, даже если потребуется тысяча лет на разгадку, даже если она отдаст все силы, оставаясь даже не сквибом – немагом. Впрочем, вряд ли Жаровнику нужны души простых людей, когда он сможет (как он считает) заполучить дочь древнего рода.       – Исследуй замок и принеси Баалу то, о чем вы договаривались.       На изможденном лице Сириуса почему-то отобразилась печать тревоги, и он опустился на каменную скамейку, разглядывая свое отражение в ряби фонтанчика.       Белла глубоко вдохнула и поставила ногу на лестницу, ведущую к Большому залу. Судя по убранству помещения, Пасха в самом разгаре, и малыши с удовольствием ищут шоколадные яйца, а старшие курсы трансформируют чернильницы в кроликов, чтобы подбросить тех в кабинет преподавателей. Улыбка вспыхнула на её губах, и она наклонилась к Игнотусу, горячо шепча:       – Это же мой второй курс, дружок, и вместо веселья мне пришлось до вечера торчать на отработке и отчищать кубки по Квиддичу от плесени. Терпеть не могу эту игру!       За день до Пасхи они с Люциусом устроили мини-пожар в кабинете Дамблдора, нечаянно перепутав заклятия, и уничтожили не только результаты своих тестов, но и контрольные остальных вторых курсов. Но главной злодейкой выставили именно Беллатрикс, не без ее инициативы в данном решении. Даже спустя много лет она старалась прикрывать Люци. Размышляя, она медленно прохаживалась по коридорам, рассматривала портреты и касалась руками стен. Где-то рядом клубилось осознание, такое прозрачное, нежное и трепетное – дотронься грубее, и уничтожишь росток воспоминания. Разум может обмануть, но эмоции никогда. У нее дрожали руки, колотилось сердце, когда она побежала вниз к подземельям. Блэк торопилась, пару раз врезалась в Игнотуса, скользя по ступенькам, пока не оказалась в коридоре неподалеку от гостиной Слизерина. Ярким изумрудом дышали факелы, где-то капала вода, а из темноты на нее смотрели два янтарных глаза маленького котенка. Пушистая, но комковатая шубка напоминала мягкие иголочки, и Белла ощутила бархат шерсти ещё до того как взяла анимага на руки.       – Ты превратился в кота спонтанно, Люциус, и испугался сам себя, убежал из гостиной и проторчал тут до вечера, пока я не нашла тебя. И тогда я взяла тебя на руки, недоумевая, откуда тут котенок, да такой белоснежный, и тут ты как заверещишь. И я поняла, кто ты.       Игнотус радостно тявкнул и крутанулся на месте. Она прижала к себе Люциуса-котенка, чтобы вынести обратно во дворик, и всю дорогу тыкалась носом в шерстку, пропитанную запахом солнца.       – Это Люциус Малфой.       Злоба в глазах Сириуса обжигала.       – Верно, ты справилась. Пока что.       Котенок превратился в огонек, который устремился наверх, распыляясь искорками на фоне чернильных сумерек неба.       Они отправились за Хогвартс, и Сириус остановился у кромки Запретного леса, кивая на тропинку среди узловатых корней и опавшей листвы. Внутри лесного массива наступила ночь, и Белла ориентировалась по лунном свету и Игнотусу, который ни на минуту не отходил от неё, время от времени рыча на движение среди ветвей.       – Во время учебы на третьем курсе я освоила анимагию и обожала тут бродить в облике волчицы. Казалось никто не причинит мне вреда. Какими же мы были тогда наивными.       Она не думала, кого ищет, а просто двигалась за псом интуитивно, углубляясь к самому сердцу леса. Вот ручей, куда однажды свалился Люциус, а вот паутина, ведь тут гнездо акромантулов. Стоп.       – Акромантулы...       Чрево может причинить ей вред и с удовольствием сделает это, но паутина пробудила в Блэк не те эмоции, которые ожидал Баал. С Гермионой они были в лесу, когда искали слюну Гримма, никаких акромантулов не видели, Долохов учился в Колдовстворце, Кэти и Ровена разминулись с ней на добрый десяток лет.       – Рудольфус и Рабастан предложили нам с Малфоем устроить охоту ради яда акромантула. Грубо говоря, мы захотели добыть себе пузыречек яда для ритуалов. Мы даже придумали как попросить пауков об этой услуге. Мы идиоты, да?       На земле растянулась сухая паутина, застывшая и хрусткая. Белла собрала нити пальцами и тут же вскрикнула от удивления, когда нащупала под ними отпечаток лапы волка.       – Это твой, Игнотус ?       Нет, это отпечаток её звериной сущности много лет назад.       Впереди скрючилась туша паука, агонизирующая после заклятия взрыва. Беллатрикс ощутила запах мокрой шерсти, крови арахнида и цветов. Рядом с акромантулом чёрным комком валялся плащ, а под ним кинжал с гравировкой Р.Л. Подарок от старейшин рода на успешное прохождение экзамена по артефакторике. Братья носили кинжал по очереди, а мантию заграбастал Рабастан и не расставался с ней до момента стычки с гигантскими пауками. Белла надела мантию и приторочила кинжал к поясу, да так и вышла из Запретного леса, вручая Сириусу находки.       – Братья Лестрейндж к вашим услугам, мистер Сириус Орион Блэк.       Грубые пальцы вцепились в бархат мантии, завернули кинжал в складочки, и в ту же секунду алое пламя поглотило предметы.       – На этот раз ты тоже справилась, Беллатрикс. А теперь обернись.       Неожиданно кудри растрепал свежий морозный ветер, и Блэк обернулась, но совсем не удивилась, когда вместо Хогвартса перед ней раскинулась громадная площадь, в центре которой торчало пестрое чучело.       – Масленица? – да, дореволюционная, широкая, громкая и яркая, как лоскутный платок, такая, как её описывал Тоша и где всегда мечтал побывать.– Вот это да, Игнотус, я бы использовала хроноворот только для того, чтобы попасть на одну из таких гулянок!       Густые запахи ягод, пирогов с мясом, шкворчащих на сковородках блинов, жареной колбасы настолько аппетитно звучали для рецепторов Беллатрикс, что она подошла к одному из лоточников и осторожно попробовала золотистый блинчик с начинкой из красной икры. Она не могла отрицать кулинарный талант Андромеды, но это был лучший блинчик за всю её жизнь.       Мимо нее пронеслись молодцы на горбоносых лошадях, взметая мокрый снег, гикая, срубая шашкой частокол прутьев. Один из казаков склонился над шеей коня, предлагая дородной хохотушке медовый пряник, который получил в качестве приза. А впереди сахарными глыбами маячил ледовый городок, увенчанный иллюминацией и украшенный фигурами зверей.       – Ой! Это мне?       На грудь ей повесили связку баранок на мочале, протянули стакан напитка с медовым ароматом, и растерянная Беллатрикс засмеялась от неожиданности, разламывая хрустящую сдобу пополам, чтобы поделиться с Игнотусом.       И все же она не могла найти душу Антона ни в резных фигурках сов, ни в запахах киселя из брусники, ни в разноцветных льдинках-вкраплениях на ледяной горке. Она перебирала предметы и даже комки снега пальцами, не представляя, сколько находится времени на празднике, который не заканчивался.       – Ты устал, Игнотус? – вытянув поджарое тело, пес начал обкусывать набившийся между подушечками снег, и Беллатрикс задумчиво пробормотала, – Сколько же мы здесь...       Она уткнулась головой в колени, опустила ладони на шнуровку ботинок и зарычала в приступе раздражения и гнева, а затем разогнулась и кричала, пока не заболело горло. Будь ты проклят, Баал! Издалека за ней наблюдал Сириус, и Белла знала, как тот злорадствует, как хочет, чтобы она страдала. Мысленно наградив родственника всеми нелестными прозвищами, Беллатрикс поднялась на ноги, заприметив деревянную передвижную лавку. По стенам от пола до потолка висели всевозможные изделия из шерсти и пуха: платки, шали, накидки, варежки. Видимо, она прошла мимо, посчитав предметы не подходящими для Долохова. Продавец улыбнулся ей, огладил бороду, и Белла поднялась по ступенькам, оказавшись внутри.       – Уууууу...       Царапая когтями деревянный настил, Игнотус изучал янтарными глазами нежно-сливочные зимние платки. Белла дотронулась до них обеими ладонями, и её будто пронзило электричеством – вот оно, нужно искать среди них, но какой именно?       Несколько минут она судорожно перебирала изделия, но остановилась на темно-сером пуховом платке, испещренном узорами-паутинками.       – Когда мы находились в Азкабане на третьем ярусе, внутри продуваемой северными ветрами камеры, ты рассказывал про свое детство. Про свою милую бабушку, которая вырастила тебя до поступления в Колдовстворец. Ты писал ей письма, но охранники не отправляли их, а сжигали. И ты говорил, как бы хотел достать для нее раритетный оренбургский пуховый платок.       Улыбнувшись, Беллатрикс перевела взгляд на Игнотуса и наклонилась, обнимая собаку крепко-крепко. Затем накинула платок на плечи и неспешно направилась к Сириусу. За её спиной раздался треск поленьев и запахло керосином – чучело полыхало, и куски ткани сползали вниз, обнажая скелет из проволоки. От увиденного её начало мутить, но Белла продолжала наблюдать, как обугливается цветастая бахрома, как трещит солома, охваченная огнем. Она дрожала от страха, хотя прекрасно осознавала, как обхитрить Баала (что она уже обхитрила его), но образ самой себя, корчившейся на костре, настолько шокировал Беллатрикс, что она смогла двигаться только когда Игнотус прикусил её за голень. К этому моменту от чучела остались лишь...       – Рожки да ножки, мать твою.       Больше она не оборачивалась.       Когда Беллатрикс отдавала Сириусу молочного цвета платок, её руки тряслись.       – Неплохо, сестричка, даже не успел соскучиться. А теперь нужно идти глубже во Чрево.       Сириус указал Беллатрикс на дерево, растущее поодаль от остальных. Под ним зияла кроличья нора.       Торопись, торопись, Беллатрикс, все наши циферблаты разбились вдребезги, но ты ещё успеешь на чай!       Чтобы не порвать одежду – странно, что она вообще озаботилась этим! – Беллатрикс заправила джемпер под брюки и наклонилась над тоннелем, но ничего не смогла разглядеть. Глубоко и темно, только бугрятся по краям древесные корни.       – Игнотус, оставайся здесь, милый.       Сомневаясь, Блэк взглянула на Сириуса, размышляя, способен ли тот причинить Адскому вестнику вред. Да нет, вряд ли.       – Ждите меня здесь. Если, конечно, с той стороны нет другого выхода.       И она полезла ногами вперед, хватаясь руками за корни и твердокаменные комья сухой земли, но через пару метров поскользнулась и рухнула вниз. Когда пыль осела, и она откашлялась, над головой засверкала неоновая вывеска – "Вивальди и Дьявол". Сверху красовалась скрипка с рогами.       Беллатрикс отряхнулась, потерла ушибленный локоть и зашагала ко входу. Снаружи гостеприимно распахнутых дверей возвышались горы сломанных музыкальных инструментов.       – Смычковые, конечно же. Надо найти Кэти, а кто она, если не скрипка?       Как и кроличья нора, магазин напоминал коридор, который то расширялся, то сужался, уходя ниже и ниже под землю. С потолка свисали на металлических цепочках газовые рожки, инфернально освещая контрабасы, виолончели и скрипки, превращая резонансные отверстия в кошачьи глаза. Пугливые тени струились между инструментов, и Белла вскрикнула, когда один из контрабасов рухнул сам по себе. Ей нужно отыскать скрипку, но какую именно? Их тысячи, а магазин никак не кончается. Однажды Кэти предложила Белле сыграть на скрипке, а затем ржала как сумасшедшая. Белобрысая говнюшка так радовалась ужасным звукам! Белла улыбнулась воспоминаниям, превозмогая тревогу. И тот концерт на корпоративе, где Кэти подарили магические цветы, на которые у неё началась аллергия. Ох и раздуло тогда Фитцпатрик.       – Твоя скрипка ничем не отличалась от других. Как же мне найти тебя?       Впереди рухнуло ещё несколько нагромождений инструментов, и Белла направилась туда, расценивая это как знамение. К лучшему или худшему она пока не решила. Она бродила вдоль одной из стен, увешанных скрипками, и хмуро касалась то грифеля одной, то смычка другой. Из душной темноты на неё взглянули два крысиных глаза, и раздался треск дерева: одна из скрипок рухнула на другие, создав какофонию звуков. Беллатрикс мельком взглянула на пострадавший инструмент и застыла, кусая губы: это оказалась маленькая детская скрипочка с выжженной надписью на основании "моему кенгуренку" и треснутым грифом. Белла вытерла руки об одежду и протянула их к скрипке, бережно обхватывая инструмент. Внутри затопило покоем и умиротворением. Она справилась, и теперь её друзья свободны. Почти все.       Как она полезет обратно со скрипкой, Беллатрикс думать не хотелось.       Но, вопреки её опасениям, "заботливый" Баал превратил землю в ступеньки, и она вышла под звучный лай Игнотуса, победно вскидывая скрипку над головой.       Чрево распустило долгие равнины на клочки тумана, и тут же из тусклости проступили колонны Гриннготса, а за ним магазины, гостиницы и таверны. Магический квартал наполняли призрачные фигуры – прозрачные эманации волшебников, – и она узнавала в толпе знакомые лица, но колдуны спешили по своим делам, не замечая Блэк. Враждебный, угрюмый Сириус озадаченно теребил перстень – видимо, Баал задаст ему трепку за ее удачливость, – и все же расплылся в ухмылке, довольно кивая на закуток у трактира:       – Знакомое место, а, Беллатрикс? Тут-то я тебя и зацепил тогда костедробилкой. Кричала как ошпаренная.       Нога превратилась в рубленую котлету – она помнила это очень хорошо. И Меда тоже запомнила, превращая заготовку для тефтелей обратно в мышцы, кости и кожу. Еще Белла помнила глухой удар, с которым рухнула девушка, пораженная Авада Кедаврой из палочки Сириуса.       – Ты убил девушку. Беременную девушку.       Та спешила по своим делам, не ожидая встретить в оживленном местечке Косой аллеи две противостоящие друг другу группировки.       – И что с того?       Какой же у него надменный тон!       – Она не участвовала в наших стычках, ты мог бы кинуть заклятие мимо, напугать её и дать уйти.       Глаза Сириуса почернели, как зажаренные каштаны, и Беллу замутило от улыбки мужчины – воспоминания приносили ему наслаждение.       – Я оказал ей услугу. Она же сквиб, таким лучше вообще не рождаться.       Неосознанно Белла тронула пальцами ошейник Игнотуса, и пес заворчал на Сириуса, показывая длинные острые зубы, сияющие белизной в ярко-красной пасти. Уверенный в неприкосновенности Сириус остановился, всплеснул руками и наигранно засмеялся.       – А, ты же обожаешь это дерьмо. И твоя Гермиона, кстати, тоже не достойна носить палочку. Знала бы матушка про то, как тебя тянет ко всяким грязнокровным девкам!       – Заткнись, – тихо предупредила Блэк, придерживая Игнотуса. – Лучше замолчи.       – Иначе ты скормишь меня собаке? Мой хозяин не позволит этого!       Она усмехнулась и подошла к Сириусу, скрещивая руки на груди. Их носы почти соприкоснулись, когда Белла зашипела вкрадчиво:       – Давай проверим? Ястреб Агареса тебя зацепил. Может Баалу и небезразличны твои конечности, но ты все ещё ощущаешь боль. Игнотус может откусывать от тебя по шматку плоти каждую минуту.       Оставшийся путь до Лютного прошел в молчании – Сириус кидал на неё возмущенные взгляды, но язык держал за зубами.       На входе в переулок он окликнул ее, прислонился к указателю и засунул руки в карманы мантии – вроде такой беспечный и совсем не заинтересованный. Но Беллатрикс заметила как сверкнуло кольцо и как на челюсти Сириуса заиграли желваки.       – Думаю, ты сама знаешь, как поступить.       О да, она знала, куда идти и где искать душу Ровены, и уверенно зашагала по направлению "Горбин и Бэркс" – первое официальное место работы Розье после выпуска из Хогвартса. Наверняка там, среди горы редких артефактов, Беллатрикс обнаружит вязаный оберег, которым Ровена одаривала всех вокруг после выписки из Мунго. Настроенная на удачу, она дернула ручку двери так неистово, что поскользнулась и скатилась со ступенек, когда та оказалась заперта. Обернувшись, она поймала на себе внимательный взгляд Адского пса и покраснела, отряхиваясь.       – Ничего, давай поищем в другом месте.       Магазинчик для ритуалов с полустертой вывеской оказался гостеприимно распахнут, но внутри находились сотни бездушных кристаллов, и Белла потратила не меньше часа, ощупывая каждый из них, но нигде не ощутила и ниточки, которая бы напоминала грубоватый перезвон ядра Ровены. Кабак "Саломея и змей" провоняли шкурками летучих мышей, отсыревшим мелом и ржавым металлом, а Игнотус даже отказался заходить внутрь, терпеливо ожидая на пороге со свернутым в трубочку языком. Подземный этаж магазина для ритуалистов оказался шикарным, но выхолощенным, одичавшим, и Блэк не обнаружила там никакого присутствия Ровены. Она прошерстила дюжину торговых лавочек, десяток магазинов и несколько ломбардов, но ничего не почувствовала. И хоть время во Чреве текло не так, как в реальности, Беллатрикс измучилась как морально, так и физически. Хотелось немного отдохнуть, и она опустилась навзничь на диван в очередном пустом магазинчике, двигаясь, чтобы поместился Игнотус.       – Наверное мы в Чреве уже несколько дней. Как думаешь, где можно ещё поискать Ровену? Ей нравится собирать модели кораблей, но тут нет магазинов для хобби. Оттока сил я не чувствую, значит, время еще не вышло....       Игнотус вздохнул и опустил голову Белле на грудь.       Ровена обожает лошадей и динозавров, но тут нет ни тех, ни других. Она в тупике, вот Сириус порадуется!       – Наверняка я не знаю про Розье всего, ведь мы не так и много общались на личные темы.       Однако Баал не может вытащить из воспоминаний Ровены то, о чем не знает Белла, иначе нарушит условия договора. А Блэк вывернула тот так, чтобы остаться в выигрыше. Вот оно, все на поверхности, нужно только...       – "Драконий горб"!       Старенькая таверна, куда Беллатрикс не зашла бы никогда, если бы не настойчивость Розье: дешевая снедь, кислый эль, закопчённые от сигаретного дыма обои, грубые официанты и маргинальные личности, которые так и норовили подрезать кошелек. Заведение, оставшееся таким же, как и триста лет назад.       Белла вскочила на ноги, оправила джемпер и растрепала собаке уши.       – За мной, мальчик!       Она побежала наперегонки с Игнотусом по скользкой от мокрого снега брусчатке, мимо купальни для птиц, мимо кондитерской Тима, дальше, дальше, чтобы миновать статую Андроса Неуязвимого и вбежать по узким ступеням в духоту "Драконьего горба". На полу растекались полузасохшие лужицы пива, хрустела раздавленная обувью ореховая шелуха, мерцали воском кровяные потеки – кому-то придется вправлять нос или пить Костерост. Из приоткрытой двери кухни разносились запахи копченостей, прогорклого масла, жареного мяса, патоки. Тихая музыка доносилась из зачарованного патефона, притулившегося в углу барной стойки, и призрачный трактирщик покачивался в такт, протирая стаканы пепельной тряпкой. Беллатрикс заказывала тут только кофе, чтобы не обижать Розье, пока та трескала кровяную колбасу и пироги с ливером. Блэк тогда смотрела на них с затаенным ужасом и пробовать так и не отважилась.       – Ровена испытывала трудности с деньгами на момент нашего знакомства, хотя не трогала свои тайники с артефактами. Вот ведь упертая, да, мальчик?       Игнотус заворчал и поднялся на задних лапах, чтобы стащить один из пирожков, лежащих грудой на огромном блюде. Выбрав самый румяный, Белла завернула сдобу в полотенце, отправила за пазуху и вышла из таверны.       Оставалась Гермиона – милая девочка, – и Белла остервенело терла обеими ладонями волосы и лицо, уверенная, что выгрызет ее душу из глотки Баала. Ее удача раздражала Сириуса, и, когда они добрались до обветшалого кинотеатра, хмарь не сходила с лица мужчины.       – Твоё последнее испытание, – выплюнув эти слова, Сириус вздохнул и задрал голову, рассматривая неоновую вывеску. – Не могу не признать твоей упёртости... И удачливости.       Сначала внутрь забежал Игнотус, а затем зашла сама Блэк, привыкая к полумраку и затхлому, сладковатому запаху. Под ногами хрустел попкорн, и Белле приходилось смотреть вниз, чтобы не навернуться на кукурузных зернах – вот бы развеселился Сириус!       За стойкой находилась девушка в сарафане, читающая книгу. Лица не разобрать, но Белла замерла на пару секунд, увидев каштановые волосы. Это не эманация, а настоящий, условно-живой человек.       – Выбрали фильм, мисс?       За пару секунд до того как девушка подняла голову, Белла знала кого увидит. Наверное и Игнотус тоже почувствовал, потому что взвизгнул и присел на задние лапы.       – Гермиона...       – Простите, мисс?       Насмешливый прищур, веснушки на курносом носике, тонкие мягкие губы – это точно Гермиона, – но одновременно нечто восковое и ненастоящее промелькнуло во взгляде, и Белла отступила, улыбаясь вымученно.       – Да, выбрала. Можно на "Унесённые ветром"?       Медленно кивнув, доппельгангер протянула руку за деньгами, и Белла судорожно захлопала по карманам. У неё нет денег...       – Отдайте вашу дощечку, мисс.       Беллатрикс не удивилась, когда ей протянули тонкий ножик, и задрала джемпер, делая надрез над тазовой косточкой. Боль её не волновала, хотя никакого дискомфорта она не почувствовала. Рана исчезла через пару секунд, оставляя морковные разводы.       – Держите. Подойдёт?       Хищные глаза совы проследили за измазанной кровью дощечкой, и не-Гермиона звонко шлепнула ладонями по столешнице.       – Проходите, пожалуйста!       В конце длинного коридора колыхались портьеры из черной ткани, расписанные золотыми нитями. На высоком стуле, подобрав ноги, застыла тоже Гермиона, но другая. Может... Может на этот раз?       – Ваш билетик, – скучающий тон, безразличный взгляд. – Можете проходить.       Белла протянула руку и дотронулась до мертвенно-ледяной кисти девушки. Дернулась всем телом и съежилась. Нет, тоже нет.       – Благодарю.       Экран ещё не погас, и она увидела на рядах десяток девушек, все как одна похожих на Гермиону Грейнджер. Ей предстоит заговорить с каждой из них, чтобы отыскать душу – испытание уже не казалось ей таким однозначным как предыдущие. Баал измотал её как следует перед финальным штрихом, и, казалось, она слышит неестественный закадровый смех.       Беллатрикс насчитала около тридцати двойников в зрительном зале.       Для начала она решила рассмотреть каждую из девушек, но, кроме разной одежды, они ничем не отличались. Тогда Блэк решила задавать вопросы:       – Кто твой лучший друг?       Слишком просто, конечно, Гарри Поттер. Может спросить про Вторую магическую?       – Когда вы впервые столкнулись с восставшим Томом Реддлом? Куда вы пробрались за артефактом?       – На пятом курсе. Отдел Тайн.       Да, глупо.       – Как звали моего первого питомца?       – Мистер Тыковка.       – Откуда у меня шрам вот тут?       – Облилась кислотным зельем.       – Какие духи мы хотели купить на двоих?       – Ангела Кампанья, Канат. Запах сточных вод средневекового города.       Они отвечали одинаково. Они все пахли пергаментом, морем и песком. Они все вежливо улыбались. Их руки были теплыми.       Беллу мотало, как флюгель под порывами ветра, и она сновала туда и сюда, буквально рыскала, дергала себя за кудри, а за ней серой тенью двигался Игнотус. У неё пересохло в горле, мысли налезали одна на другую, а легион отвечал на все вопросы, даже те, которые казались самой Беллатрикс крайне сложными. Гребаный Баал вытаскивает ответы у Блэк из головы, заставляя отвечать правильно своих тряпичных кукол. Это невозможно.       – Нет... Нет!       От удара кулаком по ребру кресла у неё прошла судорога, и Белла скрючилась, рыча от досады и нервного возбуждения. На поверхности разума выпотрошенной рыбой плавала разгадка. Застыв, Белла втянула воздух и скрипнула зубами.       Бывает связь глубже, сокровеннее и интимнее. И гораздо прочнее ментальной.       – Отзовись, прошу.       Изнутри застонала струна энергетического ядра, направляясь во все стороны, и Белла всхлипнула, когда услышала – рёбрами, кровью, нервными клетками, – резонанс. Будто по хрупкому замерзшему ударили ледорубом. Её ядро зацепило вуаль магического эпицентра Гермионы, вплетая серебряные нити в горячее золото.       Белла сама практически забыла, как в первые дни её слепоты Гермиона читала ей эту книгу, утверждая, что это главное произведение для тех, у кого есть сердце. Сострадание. Любовь.       – Зорко одно лишь сердце.       Из темноты правого верхнего ряда раздался голос, родной, настоящий, искренний. Она протянула вперёд руки, и ощутила на своих запястьях нежные прикосновения.       – Зорко одно лишь сердце. Я знала, что ты придёшь.       Холодный мрамор оповестил Беллатрикс о возвращении, и она застонала, приподнимая корпус. Теперь вокруг неё и Сириуса возвышались не только души ее предков, но и друзей с Гермионой.       – Уррр.       Игнотус облизал лицо Беллы, и она поднялась на ноги. Над ней сверкала хищная инсталляция звериной сущности Хозяина-жаровника, оплавляя воздух и распространяя искры.       – Ты справилась.       Прикрыв глаза, Белла улыбнулась и погладила перстень, оказавшийся после выполнения сделки на её руке, большим пальцем.       – Итак, Баал, я сама нашла души, и мою взамен ты не получишь. Условия сделки священны. Ты согласился на вариант, где сам их вернешь, но не выполнил требования.       Яркие глаза из магмы вспыхнули запоздалым пониманием, и на Блэк пахнуло кровью и горящим деревом. Несколько крошечных угольков прожгли кожу на лице до кости. Беллатрикс стиснула зубы, оскаливаясь.       – Хозяин кольца Сириус, и найти нового ты можешь, только когда умрет предыдущий. Но Сириус давно мёртв. Значит перстень мой, так как отнят в честном бою.       Нависшая над ними тишина разрезала пространство острее пронзительного вопля. Зрачки Баала переполнили глазницы, вытекая чёрным желтком ей под ноги, но родовой камень, заложенный у основания Блэк-мэнора тысячу лет назад, сделал Беллатрикс неуязвимой к огню и дыму.       – Хозяин! – испуганный Сириус кинулся было к ним, но призрачные фигуры основателей рода преградили ему путь. – Хозяин, хозяин!       Баал открыл пасть, и на Сириуса обрушилось раскаленное, яростное пламя, вынуждая мёртвого Блэка корчиться, чтобы умереть во второй раз. От Сириуса осталась горстка истлевших костей и опаленные клочки одежды.       – Зачем? – поступок Баала воспринимался Беллой циничнее некуда. – Он хотел тебе помочь. Теперь ты совсем один среди нас, Хозяин-жаровник.       Осторожные пальцы тронули Беллатрикс за продранный на локте джемпер, и она улыбнулась, принимая от Гермионы окованную железом шкатулку – внутри пульсировала вязь на персидском и Древнем.       – Как твой хозяин, Баал, новый хозяин, отправляю тебя на покой. Засыпай.       Всполохи пламени, крови и копоти из пасти Баала смазались, комкая голову демона, и когда Беллатрикс спрятала перстень в шкатулке, несколько искорок зависли в воздухе, но вскоре растаяли под порывами ветра из разбитых окон и дверей.