Гладь озера напоминала клочья тумана, обсыпанные колотым льдом, таким, который обычно кладут в ведерко для игристого, и Кэти не сразу разглядела в "льдинках" крылышки фей. Крошечное напоминание об озерном народе, который сбрасывает шкурку каждую весну, чтобы обрасти нежными чешуйками до Бельтайна.
— Где... Где все феи, Кэти?
Она нахмурилась и опустилась на корточки, чтобы зачерпнуть жидкую грязь и растереть между пальцев хрусткие крылышки-стеклышки. На коже остались прозрачные крупинки и запах моли.
— Думаю, их спугнули хищники, или малявки нашли местечко получше. На их месте я бы тоже сбежала. Запах тут противный, мокрый и с привкусом гнильцы.
Будто кто-то выкинул затхлые одеяла из чердака столетнего дома.
Антон фыркнул и протянул, задумчиво осматривая низкие, поросшие вереском торфяные холмики:
— Кто-то может решиться аппарировать и устроить пикник, предлагаю наколдовать чары отвода глаз, да помощнее. Ну, перестраховаться.
Кэти утвердительно кивнула и опустилась на трухлявый остов дуба, чтобы расшнуровать ботинки, а когда голые ступни коснулись рыхлой земли, мгновенно поджала пальцы от давящей сырости.
— Тебе нужна помощь для защиты от посторонних?
Тоша улыбнулся и покачал головой, взмахивая палочкой внахлест: низину заволокли клубы густого дыма, взметнулись угольные нити, переплетаясь куполом над озером и их головами.
— Игнэус Веллюс!
Будто глинтвейна хлебнула: отпустило зажатые сыростью мышцы, а изнутри грудной клетки стало распирать нежное пламя. Она разучила заклятие обогрева на шестом курсе, так и не сумевшая привыкнуть к суровым холодам неприветливой Англии.
Осоловело моргнув от накатившего жара, Кэти медленно подошла к кусту можжевельника, аккуратно разделась, придавила одежду камнем и переоделась в темный сплошной купальник. Подумала, покрутила между пальцами медальон из авантюрина — маленький подарок самой себе после первой аврорской зарплаты, — и решила оставить на груди, заправив под ткань купальника. Может незатейливый амулет из минерала цвета драконьих глаз сможет уберечь их от возможных проблем? Ей не нравилось озеро, не внушала доверие студеная вода, не хотелось погружаться вглубь аж до самого дна. Но ингредиенты специфические, да и мало кто захочет совать руки в пасть Гримма даже за немаленькие деньги, не говоря об остальном. Вот цветочки вообще находятся под охраной, и никто не должен узнать, сколько из них пожертвуют для ритуала.
— Готова? Тут глубина метров пятнадцать, нужно до конца нырять.
— Сколько бы ни было, нам нужны эти кувшинки. Ау!
Неожиданно под ногами оказалась твёрдая коряга, и она запнулась, взмахнула руками, но ощутила бережный хват за плечо. Долохов выглядел обеспокоенно, но оставил мнение про их миссию при себе. Кэти фыркнула и остервенело отшвырнула помеху с помощью магии. Она осторожно опустилась под тусклое марево воды по горло — на уровне груди ярким пятном поблескивала окаемка амулета, — и подняла палочку. Ровена предлагала им жабросли для дыхания под водой, но те на вкус отвратительные, да и торчать в озере, пока их действие не иссякнет, так себе затея. Еще во время посещения Александрийской библиотеки Кэти вместе с остальными решили использовать заклятие головного пузыря.
— Готов? Держимся рядом, палочки в кофрах. Три, два, один!
Под водой раскинул крылья патронус-филин, освещая пространство мутной зеленоватости на несколько метров вперед. Она обернулась: воздушный пузырь на лице напарника исходил мелкими пузырьками, искажался и преломлял голубоватые лучики от крыльев патронуса. Её вновь затопило ощущение неправильности и желание поскорее вырваться наверх, прихватив с собой охапку цветов. Антон мягко шлепнул Кэти по руке и указал на рот, а затем голову. А, опустить окклюменционные щиты!
Тишина нарастала, сменяя звон в ушах шумом крови, и Кэти представила себя астронавткой, дрейфующей между испорченным астероидом кораблем и неуютным космосом. Импульс движения сзади? Нет, нет, проворный Тоша так загребает руками...
"Скажи, когда увидишь кувшинки. Тут не видно нихера, но на картинке выглядели как папоротник, который мы в России собираем в ночь на Ивана Купала. Рассказывал, помнишь?"
Добродушие Антона немного раздражало ее сейчас, хотя Кэти с удовольствием слушала рассказы про славянские поверья и праздники.
"Ты видишь кого-то? Тут водятся маленькие змейки и тритончики, думаю, им до нас нет никакого дела."
Кэти не ответила, круто развернулась и секунд десять пялилась в темноту. Долохов тоже остановился, стрельнул магическим щупом и заверил её, что плыть им не так и долго. Быть может, только ей причудились глаза вдалеке? Круглые жёлтые глаза, смотрящие внимательно и холодно. Глаза хищника, который рассматривает волшебников как потенциальную добычу.
"Мерещится постоянно... Не выспалась, ничего, давай вперед."
В конце концов каждый из её команды, друзей и родственников имеет свои причуды. Вот ей мерещатся монстры, а ведь и правда, кто тут может водиться, раз место с мая по конец августа наполняется волшебниками из разных концов света, чтобы полюбоваться на танцы золотистых фей в рассветных и закатных лучах недоброго северного солнца.
— Темпус.
Они провели под водой где-то полчаса, но ничего не обнаружили, кроме удирающих от них тритонов, зарослей водорослей и серого каменистого дна.
Кэти потеряла счет времени, только рыскала вместе с Долоховым, проверяя каждый скальный нарост и подводные кусты. Ничего.
"Там свечение."
"Это отблески от патронуса... а, нет,"— прищурив и так зоркие глаза, она начала отличать теплый цвет филина от молочно-серого, пульсирующего, — "Давай туда, проверим."
Если там подводное течение, и от перепада температур создается эффект сияния, они ещё долго тут проторчат как два идиота.
"Цветы! Молодец, Тоша!"
Молодецки хлопнув друга между лопаток, насколько это было возможно при сопротивлении толщи воды, Кэти заработала ногами и зависла над глубокой карстовой воронкой, изнутри которой раскачивались, налезая друг на друга, сонмы желтоватых цветов. Какие ещё кувшинки? Они похожи на огромный мясистый львиный зев, скрещенный с тигровой лилией.
Долохов тут же захлопотал, достал мешочек.
"Цветочки такие прелестные, Кэти, может удалось бы разводить их в аквариуме!"
Благодаря страсти Тоши к ботанике некоторые кабинеты SOMBRA напоминали лавку флориста, и Кэти улыбнулась, открывая мешок и наблюдая, как бережно и нежно Долохов отрывает бутончики от основания, и те исчезают в недрах сумочки. Беллатрикс не могла выбрать никого лучше для этого задания. Как же Антон счастлив.
"Возьму еще, чтобы поэкспериментировать с аквариумом."
Антон широко ухмыльнулся, подмигнул ей, а затем исчез в вихре мелких пузырьков. Только и осталось от него несколько завихрений да выроненные соцветия.
"Тоша! Тоша..."
Филин истончился и потух. Будто разбился ночник в детской, когда ребенок так нуждался в защите от монстра из шкафа. Кэти осталась на пару секунд в абсолютном ужасе и темноте и, прежде чем мысли об истерзанном трупе Антона всплыли из подсознания поближе, она поплыла вперед с такой скоростью, что внутренняя часть бедер заныла от перенапряжения.
"Долохов! Антон, где ты, черт возьми?! Тоша, пожалуйста..."
Мама рассказывала ей в детстве сказки про буньипа, живущего в воде и выходящего на поверхность только ночью, чтобы разорвать своими омерзительными когтями-крючьями любого, кто встретится на его пути.
Через пару минут она поняла, что плывет в кромешной темноте, расчерченной спиральками пузырьков воздуха, а под ногами сонно качаются головки цветов. Кэти застыла, удивленная собственной смелостью двигаться без звука и света, а затем выпустила перед собой громадного кенгуру.
— Найди Антона. И свети поярче.
Патронус наклонил одноглазую морду и раздул ноздри — он выглядел как кенгуру из воспоминания, как тот, который однажды ударил её лапами в грудь: Кэти не отличалась послушанием в детстве и норовила познакомиться со всеми животными не только родного ранчо, но и окрестностей. Сбежав от скучной тётки, пропахшей дамскими сигаретами, Кэти решила познакомиться с группой кенгуру, которые паслись недалеко от фермы её родителей, но подошла слишком близко, протянула вперёд обе ладошки и получила мощный удар, от которого все её маленькое тело содрогнулось. Должна была остаться трещина в рёбрах, но не осталось ничего — все же Кэти волшебница, хоть тогда, в четыре года, ни она, ни её родители об этом не знали. Ханна и Меттью Фитцпатрик продавали на фермерском рынке говядину, молоко, сыр и масло, а до этого этим занимались дедушка и бабушка Кэти, а до этого их прадеды и те, кто впервые причалил к берегам Австралии. Вся их семья — это скотоводы, наездники и фермеры. Кэти научилась ездить галопом немного раньше, чем смогла прочитать свою первую книгу. Её маленькое игрушечное лассо переехало вместе с ней на этот континент и не пылилось в коробочке вместе с первой скрипкой и рисунками зверей, а висело в гостиной над камином, как реликвия. Чем она хуже остальных волшебников с именитыми фамилиями? Это ее маленький герб.
— Ауч! — магия позволила Кэти ускориться, но Патронус резко затормозил и она перелетела через него и ударилась голенью о камень. — Дальше не можешь?
На грубо отесанном валуне проступали корявые знаки праязыка русалок, и Кэти постучала кончиком палочки по камню, но тот не двинулся с места. Примитивная магия проиграла гриффиндурству, и Кэти не церемонилась, разнося вход в святилище с присущим ей бешенством.
— О нет, камень же огромный, так нечестно!
Узкий проход напоминал парижские катакомбы, и Кэти ощутила прилив адреналина и отвращения. Её затошнило. Мало того, под водой неизвестно откуда могут напасть, так ещё и подводная пещера. Места, где невозможно развернуться или спрятаться, внушали опасение, которое превращалось в оцепенение.
Когда её изнасиловали — теперь Кэти могла спокойно говорить об этом, испытывая от воспоминаний сожаление, но не ужас, — и Беллатрикс ухаживала за ней несколько недель, казалось, ни один мужчина не сможет приблизиться к ней, чтобы не вызвать паническую атаку. Меда и Беллс отправили её тремя разными порталами к родителям в Австралию, чтобы Кэти смогла восстановить ядро и психику, а затем вернуться. То ли вследствие терапии, то ли вопреки, но ужас перед мужчинами истончился, уступив место клаустрофобии. Беспомощность и депривация внушали девушке настоящий трепет.
— Не могу.
Кажется, если её вырвет в воздушный пузырь, то дела плохи.
Кенгуру дотронулся до её волос мордой и будто вздохнул. Она до сих пор не могла утверждать, считать ли патронус частью своей души или нет. Но кенгуру сочувствовал, поглядывая то на Кэти, то на темный провал грота. Она теряет время, пока с Долоховым происходит все что угодно.
"Антон, слышишь меня?! Слышишь?"
Пульсар не достиг адресата. Или далеко, или Тоша все еще в отключке.
Кэти казалось, наклонись она ближе к округлой черноте коридора, и оттуда выскочат одна за другой головы тех, кто измывались над её телом в аврорате.
— Трусиха. Предательница.
Тоша преподавал в SOMBRA какую-то дикую смесь крав-мага и русского кулачного боя. От ударов его лапищ все разлетались как кегли. Несколько раз за год Кэти отправлялась к колдомедику пропивать курс костероста. Но никто из преподавателей рукопашного боя аврората — Кэти сбежала оттуда через пару лет службы, — не относился с таким трепетом и вниманием к своим ученикам как Долохов. Он бы не раздумывая нырнул за ней в Марианскую впадину.
— Вперед, мальчик.
Кенгуру нырнул вперёд и какое-то время Кэти видела только кончик хвоста, осторожно ускоряясь, чтобы не врезаться об выступы камней и наросты ракушек, обильно покрывающих стенки тоннеля.
На этот раз патронус замедлился плавно, и Кэти затормозила, осторожно вползая на коленях в воздушный карман. Тут вязко клубился затхлый воздух, пульсировал коралловый мицелий, а потолок покрывали те самые цветы, которые так понравились Долохову.
Те, кто оглушил и протащил Долохова через лаз, довольно крепкие ребята. А наличие пещеры — русалки разве что шлепали бы на брюхе все десять метров как тюлени, — означало присутствие существ, которые могут выбираться на сушу.
Кэти дошла до конца пещеры, перехватила палочку левой рукой, а правой обняла кенгуру поперек спины.
— Кто бы это ни был, они там. Вперед, мальчик.
Патронус утянул её вниз, так глубоко, что дыхание перехватило, а изнутри распирала паника. Но внизу Тоша, и она не уйдет отсюда без него.
Какая-то часть разума Кэти, маленький процент, представляла наполовину обглоданный труп, но она упорно выталкивала эти мысли.
Кенгуру замедлился, и она спрыгнула с него, выставляя палочку вверх. Она не знала эти пещеры, она была одна, она не думала о скрытности и озарила пространство ярчайшим светом, почти огнем. Место, куда она попала, оказалось громадным.
Шар света из её палочки достиг потолка, очерчивая торчащие корни деревьев, на которых кучковались существа с плоскими мордами и громадными песочными глазами. Их было много, даже слишком, и все они выжидали, наблюдая за ней изучающим взглядом. Из-за полумрака Кэти не смогла разглядеть подробности их анатомии, кроме общей структуры тел с длинными конечностями да торчащих плавников. Некоторые особи держали каменные — вряд ли существа могли обрабатывать металл, — топоры, а другие длинные палки.
— Морлоки...
Кенгуру тюкнул её головой и поплыл вперёд, где находились выдолбленные в стене углубления. Кэти устремилась за патронусом: ниши в камне напоминали усыпальницы, из некоторых торчали кости и обрывки ткани, но там, куда привёл кенгуру, находилось тело. Она бережно вытянула человека и вскрикнула от радости, тут же осекаясь: половина скальпа у Тоши расквасилась, обнажая серый череп, но он дышал. Находится без сознания, но пузырь ото рта никуда не делся. Это внушило ей надежду. Кэти обняла мужчину за ногу, прижала к себе. Тут же наверху началось шевеление: существа двигались как рой, один за другим спускаясь ниже и ниже. Они плыли к ней и, судя по всему, не хотели отдавать свой запас мяса.
— Черт, Локомотор!
Долохов качнулся и устремился за Кэти послушным грузом. Она продлила заклинание головного пузыря и вскинула голову.
Морлоки издавали гудение, и оно резонировало изнутри рёбер, неприятно сдавливая затылок. Её будто окунули в гнездо морских шершней. Трое морлоков начали приближаться, неистово размахивая топорами из вулканического камня.
— Реласио! — чешуя отходила от кожи, вареная и дымящаяся — Нравится кипяток?! Импедимента!
Несколько существ отскочили в сторону, а один завертелся, баюкая обожженые задние конечности. Кэти вскрикнула, когда сзади её полоснуло острым, мерзко-тонким лезвием. Развернулись, она увидела оскаленную рожу с кучей острейших зубов как у удильщика и тонкие когти, обагренные кровью. Увернувшись от второго удара, она послала в противника режущие и выпустила торнадо в сторону остальных. Кучку морлоков разметало в разные стороны, и Кэти взмахнула палочкой, чтобы придать себе ускорения, но ноги обдало холодом: её потащили назад. Склизкие грубые лапы напоминали потные ладони тех, кто стаскивал с неё униформу, забирался в нижнее белье, хватал за грудь. Нет... Нет! Она вспомнила глаза Беллатрикс, отчаяние вперемешку с гневом и тоской. Сейчас её голову разобьют как орех и запихают в каменный гроб, где оставят мариноваться. Навсегда одну в темноте. Темноте, полной глаз и острых зубов. Перед глазами промелькнул тигр, светло-горящий и готовый к прыжку.
— Аэтерна фламма!
Из кончика палочки вырвался огонь пшеничного цвета, яркий, живой и обжигающий. Вечный огонь.
Руки, держащие её за щиколотки, расцепились, а гудение десяток глоток превратилось в ультразвук. Негасимый огонь пульсировал вокруг неё как защитный кокон, обволакивая Антона, окатывая морлоков искрами и ослепляя. Существа корчились, выцарапывая глаза и открывали пасти в ужасе.
— Теперь назад, милый. Мы уходим.
Кенгуру вытянулся по направлению выхода, и Кэти последовала за ним, крепко перехватывая оглушенного Долохова за ниточку заклятия. Ослепительное пламя нежно обволакивало их и, подчиняясь мыслям Кэти, не давало морлокам и шанса приблизиться, всякий раз жаля существ отростками света.
У самого входа в воздушный карман Кэти оглянулась: из жидкой темноты смотрели десятки глаз, но вместо триумфа в них сквозил ужас перед ней и ее ручной стихией. Она колебалась пару секунд, прежде чем погасить пламя и забраться внутрь карстового грота. Надо выбираться, Антон все ещё медленно истекает кровью из раны на голове.
— Вот куда подевались все феи, Тоша, — она перевела дух на мшистом уступе пещеры.— Их выгнали эти твари. Сейчас, потерпи немного, и мы выйдем наружу.
Она втянула полную грудь кусачего воздуха и встала на цыпочки, касаясь пальцами растущих на низком потолке цветов, прощаясь с последними обломками страха. На пальцах осталась вязкая пыльца, и Кэти начертила на камнях несколько рун — лагуз и соулу, чтобы ознаменовать свою победу над водными тварями. Это вышло неосознанно, первобытно, но успокоило тревогу, зажгло внутри уверенность.
— Теперь мне не страшно.
Она перехватила Тошу, опустила ладонь на круп патронуса — их затянуло в узкую воронку, где вместо кошмаров теперь находилась только темнота.
Когда тесный проход остался позади, Кэти яростно устремилась наверх, ощущая плотность воды, чтобы вдохнуть терпкий осенний воздух. Густой туман с привкусом торфа превратил солнечный диск в кусочек слюды. Она поцеловала оберег на груди и обернулась к патронусу.
— До встречи, милый друг, — кенгуру смешливо кувыркнулся и исчез, оставляя эманацию образа на сетчатке глаз. — Вот и все, Антон, аппарируем.
Она убрала воздушный пузырь с лица Долохова — тот так и не очнулся, — и придержала его за плечи.
На твёрдой земле Кэти качнуло, и она ощутила себя пиратом, который впервые за пару месяцев ступил на берег. Нивелировав Локомотор, Кэти устроила голову Антона на рюкзаке и обработала рану, прежде чем привести мужчину в чувство. Тот дремотно открыл мутные глаза.
— Ох... Мы наверху? Эти твари меня оглушили, Кэти...
— Тихо, тихо. Давай сразу обезболивающее и кроветворное.
Она продлила действие согревающего заклятия для раненого друга, а сама переоделась обратно в теплую одежду и устроилась на походном стульчике.
— У тебя в рюкзаке целая Икея?
Кэти засмеялась и кинула в Тошу пачкой маршмеллоу — раз его не тошнит, пусть лучше перекусит, — которая осталась там со времен, когда Баал ещё не вторгся в их жизнь.
— А как же какао? Без какао маршмеллоу бесполезные.
От капризного тона Долохова она закатила глаза, но полезла обратно в рюкзак за походным котелком, двумя кружками и порошком, пряча улыбку за рукавом куртки.
***
Кэти втянула запахи таверны, проглотила слюну — утром закинула в себя только йогурт с гранолой, даже кофе не выпила, — встретилась взглядом с растрепанной Гермионой и помахала рукой.
— Как все прошло? Ты какая-то изможденная, Кэти, может... Тоша!
Долохов кивнул Беллатрикс, мол, жив-здоров, заправил за ухо оставшуюся прядь волос и смахнул в рот оставшуюся шпикачку. Блэк так же молча налила всем по роксу огневиски.
От выражения лица Гермионы, которое выражало крайнюю степень удивления, жалости и любопытства, Кэти расхохоталась и плюхнулась на край дубовой лавки, открывая мешочек с цветами: от них расходился медово-терпкий аромат, вязнущий на зубах, немного сыроватый — несколько посетителей встрепенулись, выискивая источник, — и отдающий гнилью.
— Ничего, аквариум нивелирует неприятный запах.
Хотя после произошедшего Антон вряд ли захочет видеть их в своем кабинете.
Беллатрикс внимательно осмотрела несколько соцветий, передала Гермионе мешочек и наложила на ингредиенты стазис.
— Сейчас все подтянутся, и расскажем про наши приключения.
Тихое покашливание оповестило Кэти о приближении мадам Розмерты. В детстве она почему-то опасалась эту женщину, оказавшуюся милейшей сплетницей во всей округе.
— Давайте рёбрышки на гриле, пастуший пирог и ещё колбаски. А, мне грог.
Долохов медленно моргнул и кивнул.
— Две порции грога.
Гермиона дополнила заказ ягодным крамблом с ванильным мороженым.
Неспешно потягивая терпкий, насыщенный грог, Кэти начала расслабляться и вскоре обмякла.
Когда они прикончили половину пирога, дверь таверны распахнулась, и Белла вскинула руку, привлекая внимание. Кэти обернулась: уставшая Ровена в порванном худи, Рудольфус с виноватым выражением лица и Рабастан с нечитаемым взглядом.
И все закопченые как скумбрии.
— Розмерта! Можно ещё порцию грога и эль?
Видимо, день только у Блэк и Мио удался.
— Какой пароль от Wi-Fi?
От тепла и сытости Кэти разморило, но она сбросила оцепенение, достала из сумки планшет, чтобы нарисовать застывшее озеро, откуда выглядывают жуткие морды с янтарными глазами. Скоро инктобер начнется, а галерея пустует. Надо исправлять.
Правда, рисовала она недолго. На затылок начало незатейливо давить, и когда она оборачивалась, то замечала мужчину, укутанного в мантию за дальним столиком, да парочку студентов из Хогвартса. Вроде ничего и никого, но онемение, которое предшествовало вторжению в разум, присутствовало. Когда она в пятый раз закрутилась, Белла мягко спросила у неё, все ли в порядке.
— Да, но мне кажется, будто хотят заглянуть под ментальные блоки. Знаешь, как предчувствие. Даже рисовать не могу.
"Мужчина? Думаешь на него? Хочешь, сходим к нему поговорить?"
— Блять! — Ровена схватилась за затылок, и Кэти увидела как из ноздрей девушки вытекают алые капли. — Какая тварь это сделала?!
Видимо, не одна Кэти ощутила настойчивый стук в свой разум.
От неожиданности Долохов облился напитком, обернулся на рычащую Ровену и поднялся на ноги.
— Всё в порядке, ребята?
Запыхавшаяся Розмерта выплыла из кухни и встала между их компанией и остальными гостями, которые смотрели с недоумением и страхом. Только загадочный посетитель в чёрной мантии так и закостенел в одной позе.
— Этот мужик хочет залезть мне в голову! Чего тебе надо, хер?! Все равно защиту не пробить!
Ровену трясло от ярости, да так, что кровь из носа заляпала всех, кто подошел поближе. Кэти очистила худи Ровены взмахом палочки, протянула Розье платочек и выступила вперед:
— Надо сказать, мне уже целых полчаса долбятся в мозг. Настойчиво, но топорно. И вряд ли на авроров SOMBRA могут воздействовать студенты третьего и пятого курсов.
Розмерта медленно вытерла пухлые пальчики о передник и умоляюще посмотрела на Гермиону. Мол, ну разреши недоразумение, дорогая, чтобы я могла спокойно принести тебе напитки, которые ты же и заказала.
Кэти усмехнулась и переглянулась с Беллатрикс. Та натянула свою ухмылочку, которая обычно не предвещала ничего хорошего для тех, кто задевает дорогих ей людей.
"Или мужик под веществами, или я завтра же выпрямляю волосы."
"Они и так не поддаются заклятиям и плойке, Беллс."
Мужчина нетвердо поднялся на ноги, отставил кружку, но не успел выхватить палочку, как оказался пришпилен заклятием Гермионы к скамье. Капюшон сбился, показался длинный нос и бегающие глаза — неприятный тип, но явно не великий маг.
— Отвали, сучка!
Розмерта всплестнула руками — Кэти искренне пожелала ей отдохнуть от работы, — но тут же совладала с собой и вытерла глаза.
— Да не бойтесь, Розмерта, мы сейчас сдадим его рядовым патрульным.
— Ничего подобного, Блэк, сначала я разобью ему лицо!
А вот это вряд ли, засранка. Кэти сделала шаг к Ровене и обняла за плечи, чтобы та остыла.
— Сейчас позову авроров, там патруль ходит.
Белла отлучилась на улицу, а мужчина продолжил осыпать Гермиону "комплиментами". Так продолжалось минут пять, и Кэти немного потеряла бдительность, чуть не упуская из рук начавшую дико извиваться Ровену. Авроры не заставили себя долго ждать и вскоре дверь распахнулась: двое парней увели мужчину за собой, а Белла отошла переговорить с Розмертой за стойку.
Гермиона смущенно улыбнулась Кэти, опуская палочку в кофр. Странный день.
***
Замок возвышался на утесе долгие столетия, уходя одной стороной на дикий пляж с вулканическим песком, а другой на широкую холмистую пустошь, где вдалеке совсем по-блэковски мрачнел лес. В род Блэк этот замок перешел как приданое одной из дочерей Певерелл несколько веков назад, а Белле достался по завещанию троюродной тетки Кассиопеи. После того как Сигнус умер — осколок распилил глотку до позвонков, звякнув по кости со звуком разбившегося блюдца, — а она закончила в Мунго курс по восстановлению нервных окончаний, чтобы тут же записаться к психиатру-сквибу, вот тут-то мэнор превратился из мрачного склепа в уютный дворец.
До того как отправиться в замок, Гермиона аппарировала к своим родителям, чтобы забрать кофр с кольцом — обязательное условие ритуала поиска, чтобы внутри круга находился сопряженный с тем, кого ищут, — и вместе с ним заскучавшего Игнотуса. Как только Белла расстегнула ошейник, Игнотус исчез в зарослях, откуда тут же выпорхнула стайка птиц. Вечером начал сгущаться туман, и птицы низко стелились над волнами травы, предвещая дождь. Она зябко вздрогнула — скудное тепло окончательно забралось поглубже в землю, — натянула рукава джемпера до самых пальцев. Хотелось остановиться, замереть и наблюдать за меняющейся погодой, но ее ждут в гостиной.
Ее милая девочка находилась внутри мэнора впервые, но уже засыпала Беллатрикс комплиментами по поводу интерьера, где сочетались холодный изумрудный и теплый абрикосовый, хотя Блэк не показала ничего, кроме гостиной, ванной и кухни на первом этаже. Гермиона стремилась в библиотеку, но Белла знала — дорвутся обе до книг и про ритуал можно сразу забыть. Несмотря на плотный обед в Хогсмиде, они с ребятами пили американо в маленьких чашечках с дольками мятного шоколада, чтобы взбодриться.
Молчание нагнетало атмосферу предстоящих поисков хозяина кольца, и Белла решила начать разговор.
— Когда Том.., — Блэк тут же поправила себя, — Когда Пожиратели откопали труп Реддла и превратили в лича, то здесь хранились все документы и артефакты.
— Но ведь ты могла раскрыть себя раньше времени, Беллс! Хотя, учитывая как ты владеешь ментальными искусствами, неудивительно, насколько долго ты притворялась его верной соратницей.
Белла усмехнулась Гермионе и вздохнула, обводя руками пространство:
— Замок может скрывать то, о чем другим не нужно знать. Может не впускать того, кого я не хочу видеть. А Волдеморта я не могла не впустить, иначе сразу превратилась бы во врага — очевидно, верно? И наоборот, мэнор открыт для друзей. Это древнейшая магия, которая открылась мне не сразу. Какое-то время приходилось использовать пароль, несколько лет где-то, затем все упростилось. Замок связан с моим эмоциональным состоянием, видимо, гоблины прониклись моей историей и разбудили родовую магию Блэков.
Откусив шоколадку, Белла повернулась к Гермионе, которая нежно погладила ее бедро, совсем никого не смущаясь. Кэти с другой стороны треснула Блэк по ребрам в качестве одобрения.
— Как твои глаза, кстати?
Блэк отомстит Гермионе позже, а пока можно повернуться к Тоше и обсудить восстановление зрения и ядра. Они увлеклись, и Белла не сразу заметила, как Гермиона трогает её ладонь своими пальчиками.
— Хочешь что-то спросить, малышка?
— Насколько точно ритуал укажет местонахождение хозяина кольца?
— Точность с погрешностью в пару километров возможна, но твоя девушка, — Рабастан кивнул в сторону Беллатрикс, — Профессионал, которая даже в Азкабане умудрялась выдумывать формулы. У нас получится.
Братья волки и Ровена установили в ритуальном зале треногу и начертили несколько геометрических фигур: дремотно гудели артефакты в нишах, хрустко крошился мел, щелкали чёрные свечи с ароматом полыни.
Облачившись в простую рубаху из льна, Белла юркнула на террасу босая, остервенело вдыхая запахи мокрой травы, закуривая с наслаждением.
— Беллатрикс Друэлла Блэк, немедленно обуйтесь!
Она подавилась от неожиданности дымом, воровато оглянулась и увидела Гермиону, которая смотрела на неё со смесью осуждения и улыбки. Как Гермиона ходит так незаметно? Вот кому нужно идти в Отдел Тайн.
— Акцио, тапочки. Тут не холодно, милая, здесь согревающие чары.
— Дерево сырое, кроме того за окном Атлантический океан. Не спорь.
Белла открыла рот, закрыла и кивнула. Иногда с Гермионой не нужно вступать в полемику. Себе дороже.
Блэк докурила, кинула окурок в пепельницу-дракона и хотела спуститься в ритуальный зал, но раздался глухой стук входных дверей.
— Ты кого-то ещё приглашала? — взволнованная Кэти, которая не принимала участия в ритуале, выбежала из кухни с палочкой наперевес. — Кроме нас кто-то ещё работает над этим делом, кроме Амелии?
Белла прижала палец к губам и подошла к дверям, осторожно дотрагиваясь до ручки и кивая Кэти, мол, ежели что, сразу кидай потяжелее, и открыла двери.
На пороге, шмыгая покрасневшим носом от крепкого ветра, возвышался довольный Люциус, а за ним левитировала коробка. Рядом вилял хвостом утомившийся от беготни Игнотус с высунутым языком.
— О, привет, Кэтрин!
Кэти выдохнула и опустила палочку в кофр, но смотрела подозрительно. Оттеснив подругу, Белла выступила вперед и ткнула пальцем в картонный ящик за спиной друга. Она понятия не имела, как Люциус приходит в самый неподходящий момент с самими неожиданными предметами.
— Ты точно Малфой?
Во взгляде Люциуса промелькнули обида и раздражение. Был бы в аниморфе, усы проткнули бы ей горло.
— Ты мне ничего не написала со времен того инцидента с Асторией. Купил торт у Фортескью в надежде пообщаться со своей подругой, которой, видимо, вообще на меня наплевать!
— Какой же ты все таки пафосный, друг мой! — она закатила глаза, схватила Малфоя за рукав и затащила внутрь мэнора. — Игнотус, заходи! У нас тут ритуал по нахождению хозяина кольца, Малфой. Извини, не могла рассказать.
Люциус неожиданно как-то подобрался, закатал рукава теплой мантии и вскинул нос.
— Ровена, принеси, пожалуйста, ещё одну ритуальную мантию.
Цветы душили её вязким ароматом испорченного мяса, и несколько раз Блэк сдерживала рвотные позывы. Сок лилий напоминал по консистенции желчь, и, когда Рудольфус добавил в ступку остальные ингредиенты, Белла выдохнула с облегчением: резкий запах исчез, уступая привкусу дыма и морской воды. Жидкость нагревалась медленно, и Люциус, дорвавшись до ритуала, мягко помешивал эссенцию длинной палочкой из кости дромарога. Пока зелье готовилось, а Ровена сдерживала кофр с кольцом от попыток открыться, Белла отошла к западной стене.
— Агглутиум, — она приклеила карту Великобритании к стене и отошла на пару шагов. — Отлично. Энгоргио.
Жидкость превратилась в матовую. По карте заструилась перламутровая слюда, напоминая упорную гусеничку, начиная кружить по спирали, пока на карте не проступила Шотландия. Медленно сужались круги ртути, указывая на Гебридские острова, затем на остров Скай. Оба Лестрейнджа застыли, Ровена непонимающе уставилась на Беллатрикс, а та перевела взгляд на карту. Теперь слюдяное колечко душило пролив Раасай, приближая Сторр — она могла увидеть эти скалы из окна третьего этажа мэнора, — который на карте обозначился тремя резкими вершинами.
— Какого хера вообще? Кольцо само себя обнаружило?
Люциус беспомощно посмотрел на Беллатрикс и перехватил навершие трости обеими руками, так, что костяшки побелели. Они все могли сказать друг другу одно и то же — хозяин кольца возмутительно близко.
— Это твой замок.
— Я вижу, Ровена.
Кольцо пульсировало вокруг Блэк-мэнора, то затухая, то ярко вспыхивая. В ритуальном зале стало очень очень тихо.
— Это кто-то из нас?
Рудольфус покачал головой и с укоризной посмотрел на мужа.
Беллатрикс напомнила, что никто не может находиться в замке так, чтобы она об этом не знала. Значит, гость снаружи и выжидает.
— Всем переодеться в удобную для дуэли одежду. Дощечки сейчас раздам. Ровена, наверх, предупреди Гермиону и остальных.
Розье внимательно посмотрела на Блэк, почесала кончиком палочки прозрачный, мягкий шрам на брови. И застыла, наблюдая, как Белла держит обеими руками кофр с кольцом.
— Не бойся, я его не надену.
По крайне мере кольцо начнёт служить только после акта самосожжения или гибели предыдущего хозяина. Но она не планировала даже доставать перстень, глупость какая! Только переставить подальше от входа, например, в мини-погреб с зельями. Кольцо недовольно гудело, ничего особенного, словно на пороге не стоит хозяин, готовый забрать свою прелесть.
— Оставайтесь тут, мистер Баал.
Когда Белла поднялась из подвала в вестибюль, все выстроились полукругом, и она негласно обошла их всех, чтобы подойти к двери. Конечно, замок предупредил бы её, значит хозяин кольца находится за воротами.
— Открываю, внимание!
Снаружи бушевал ветер, низкие кустарники безжалостно хлестало, над мэнором нависла громадная туча. Белла не могла разглядеть никого, но внимание привлек силуэт у самых кованых ворот. Её обманывает нечеткое зрение, или там кто-то действительно стоит? Она ожидала этого.
— Грррааар!
Игнотус зарычал, и Беллатрикс услышала как кто-то хватает его за ошейник, чтобы тот не подорвался вперед.
— Стой! — Кэти не удержала пса, но тот встал около Беллатрикс, нервно облизывая губы. — Белла, там кто-то стоит!
Прогремел гром. Мимо них пролетел кофр, дробясь и выгибаясь коваными боками, завис в воздухе, а затем из него с жутким хлопком вырвалось кольцо и устремилось к фигуре за воротами.
