Спасатели

      Аппараты умиротворяюще тихонько пикали, сообщая о своей работоспособности. Несмотря на их включённость, в палате было настолько молчаливо и спокойно, что падающие в капельнице крупицы раствора издавали почти оглушающий всплеск. Или это всё было одной сплошной незаканчивающейся иллюзией.       С последнего прихода врача прошло больше часа, Бак всё также лежал, ещё не полностью отойдя от наркоза.       Прикрывшись тёмной толстовкой, на стуле рядом сидела Бет. Она просунула руки в рукава тёплой кофты, а её капюшон положила себе на плечо, изобразив из него нечто подобное подушке. Тяжёлый вечер медленно перетёк в такое же тяжёлое раннее утро, и даже валившая с ног усталость никак не могла позволить девушке уснуть. Бет то и дело закрывала глаза, но любое, даже едва заметное движение от Бака заставляло её практически вскакивать со своего места и всматриваться в его спокойное лицо своим беспокойным взглядом. Часам к четырём утра это настолько вошло в привычку, что Бет даже не замечала своих действий.       Сидеть на стуле больше десяти часов подряд не просто утомляло: болели ноги, руки, а шея устала удерживать тяжёлую голову, и та начинала болеть в зоне висков и макушки. Но Бет не могла уйти в зал ожидания, ей почти на физическом уровне требовалось слышать, как Бак дышит, как что-то невнятно проговаривает во сне и изредка поворачивает на подушке голову.       Иногда она смотрела на его загипсованную ногу, которой чудом удалось полностью сохраниться после ужасного взрыва и аварии. И если чудес на самом деле не бывает, то лучшие врачи попались Баку по-настоящему волшебным образом. Чёртова пожарная машина, весившая как штук восемь простых легковушек запросто могла превратить не только ногу, но и всего Бака в одно сплошное кровавое месиво. Бобби советовал Бет не думать о том, что могло бы случиться, хотя и прекрасно понимал, что сделать это невозможно.       Покручивая между пальцев уже порядком измученный шнурок кофты, Бет пыталась сосредоточить своё внимание на чём-то менее жутком. Она смотрела на проходящий за дверь персонал больницы, пыталась занять себя бессмысленными играми в телефоне и перечитывала своё рабочее расписание. Пару раз писал Эдди, но они с Бет сошлись на том, что ему с Кристофером лучше прийти после обеда. К тому моменту Бак должен был очнуться. Не хотелось заставлять его делать что-то после всего того, что он пережил, но Бак был обязан проснуться. Он и сам наверняка этого понимал.       С постели Бака послышалось странное чавканье, и Бет тут же оказалась рядом с ним, она взяла его руку и следила за тем, как медленно открываются его глаза, ещё неготовые к больничному белому свету, и с каким усилием он пытается сфокусироваться на девушке, пытавшейся вытереть с щёк засохшие слёзы.       — Доброе утро, — тихо прошептала она, пододвигая стул и садясь на него. Она всё делала одной рукой, чтобы не выпускать из другой прохладную ладонь Бака.       — Доброе… — произнёс Бак медленно, разжëвывая слово, будто ещё не понял, где именно находился. Едва в его поле зрения попал гипс, как Бак тут же помрачнел.       — Ты как? — Бет улыбнулась, как только почувствовала, что Бак сжал её руку.       — Я… странно, — признался Бак, не отводя внимательного взгляда от своей ноги.       — Врачи сказали, что ты поправишься. И с ногой тоже всё будет хорошо.       — Ох… — Бак облегчённо выдохнул, откидываясь обратно по подушку. Он ненадолго прикрыл глаза, обдумывая всё, что с ним случилось, а потом снова посмотрел на Бет. — А ты как?       — Я? — Бет задумчиво посмотрела в потолок. — Странно. По крайней мере, это не на меня свалилась пожарная машина.       Бак услышал, как дрогнул голос девушки, и снова сжал её руку.       — Эй, ты чего, — тихо начал он, обеспокоенно хмурясь. — Всё ведь обошлось, подрывника арестовала Афина, и я, вроде как, жив.       Бет грустно усмехнулась, отодвигаясь на стуле поближе к стене, чтобы облокотить о неё уставшую затёкшую спину.       — Это меня радует, правда, — улыбка на её лице сменилась на серьёзный взгляд. — Но это тяжело. А ещё это пугает. Знаешь, когда тебя везли в операционную, я уже думала о том, что будет, если тебе не смогут восстановить ногу.       Бак в секунду помрачнел, прогоняя в голове снова и снова то, что только что услышал.       — Но всё закончилось хорошо, — заметил он, приподнимая голову. Гипс не позволял нормально двигаться, и поэтому единственное, что оставалось Баку — это вертеть головой и шевелить менее пострадавшими руками.       — Но всё закончилось хорошо, — Бет утвердительно кивнула.       — Эй, Бет, — Бак терпеливо подождал, пока девушка не повернула к нему свою голову. — Это ведь единичный случай. Лос-Анджелес, конечно, большой город, но вряд ли здесь есть ещё подобные психи.       Бак и сам не особо верил своим словам, особенно когда вспомнил некоторые истории из работы Афины Грант. Вот она точно могла поспорить с этим высказыванием.       — Конечно, — скептично произнесла Бет. Она тяжело вздохнула и встала со стула, подходя поближе к Баку. Бак приподнялся к ней на локтях и мимолётно чмокнул в лоб, из-за чего Бет не смогла сдержать довольной улыбки. — Это всё здорово, но пообещай мне, что постараешься избегать подобных ситуаций в дальнейшем, — её лицо снова стало серьёзным.       — Конечно, босс, — с усмешкой сказал Бак. — Постараюсь больше не попадать под взрывающиеся пожарные машины.       Глаза Бет недовольно сузились.       — Je ne sais même pas si je devrais croire tes paroles, — она убрала прядь волос за ухо и на этот раз сама поцеловала Бака в его прохладный лоб.       — А можно по-английски? — Бак напрягся, пытаясь собрать в кучу свои небольшие знания французского языка, но дальше кривого «Жё тэм» его размышления никак не могли уйти.       — Можно, — Бет кивнула и стала вытаскивать телефон из кармана джинс. — Кристофер очень хочет с тобой увидеться, поэтому я напишу Эдди, чтобы привёз его сюда после школы.       — Что-то я не помню, чтобы в твоей фразе было имя «Кристофер», — недоверчиво сказал Бак, смотря на Бет снизу вверх.       Она лишь пожала плечами, уже печатая сообщение для Диазов.       Бак попытался подозвать её к себе, но Бет так и осталась стоять поближе к выходу, хотя он и не один раз ловил на себе её довольный, но какой-то измученный взгляд. Бет ведь знала о всех рисках работы в пожарной службе, но лишь одна мысль о взрыве, в эпицентре которого находился Бак, отдавалась нервным холодком, бегущим по коже.       Ещё минут пятнадцать разговоров ни о чём прервались будильником Бет — больничная идиллия должна была смениться началом её рабочего дня.       Поцеловав Бака в губы впервые за всё это время, Бет ещё долго не могла от него отстраниться, снова и снова возвращаясь к пугающей мысли о том, что по-настоящему боялась больше не почувствовать его горячее дыхание на своей коже и даже не увидеть его насмешливый взгляд голубых глаз.       Бет почти скрылась в дверях, когда Бак окликнул её.       — Беатрис, — он продолжил лишь после её выжидающего взгляда. — Жё тэм. Ты ведь знаешь?       Бет с усмешкой улыбнулась, довольно кивая.       — Je t'aime aussi, pompier Buckley, — она отсалютовала Баку напоследок и, мельком посмотрев на его гипс, полностью вышла из палаты.       Единственным шумом снова стали работающие аппараты.       Остаточный эффект морфия становился всё слабее, но куда больше Бака волновала далеко не физическая боль.