Я: Дим, с чего ты это взял?
Поз: Он недавно засмотрелся на жопу Арсения Сергеевича Я несколько секунд тупо пялюсь в экран.Я: Не пон Шо Почему именно на него? Ну, жопа конечно у Арсения Сергеевича охуенная Но почему именно на него????
Поз: Если ты так яростно не любишь математика за то, что он отшил тебя, то это не значит, что он не нравится другим Я пару секунд ухмыляюсь и представляю сегодняшние лица друзей.Я: Я никак не могу представить их парой Выглядит немного нелепо Но это мое мнение
Поз: Он пялился, а потом отрицал это так, будто от этого его жизнь зависит Кароч Есть методы как-то проверить его?Я: На уровень гейства?
Поз: Бля Звучит тупо Но да Оч надоЯ: Сейчас подумаю
Я залезаю на первый же сайт в гугле, который высветился после моего: «Как узнать гей ли твой друг?». Спустя пять минут прочтения я начинаю ржать уже как конь. Потому, что «Геи слушают нежную музыку и тянуться к искусству больше остальных. Так же обсуждают косметику с девушками и стесняются общаться с парнями». — Я какой-то неправильный гей. — Смеюсь я.Я: Поз, Ну Спроси у него хочет ли он трахнуть тебя Или Арсения Сергеевича
Поз: Арсения все хотят Тут не в ориентации делоЯ: Ты мне только что говорил, что Серёга гей из-за того, что он посмотрел на жопу математика!
Поз: Ну Я тупой немного Но все равно есть вероятность!Я: Есть вероятность, что он би. Он же встречался с Полиной.
Поз: То есть вообще никак?Я: Попробуй прямо спросить
Поз: Да, встречусь с ним и вместо приветствия выпалю: «Серый, а ты би?» Ты так себе это представляешь?Я: Можно более завуалированно. Типа: «Я очень люблю пчел. А ты?»
Поз: ... Шаст, это пиздец.Я: Да ладно, просто поговори с ним об этом, когда тема завяжется.
Поз: А КАК ОНА ЗАВЯЖЕТСЯ?Я: Начни с меня разговор, а там само пойдет.
Дима больше ничего не пишет. Видимо, составляет диалог и репетирует его. — Завтрак готов! — кричит из кухни Арсений и я быстро встаю, но останавливаюсь в коридоре. — Мне страшно из-за того, что ты не вышел, а позвал меня с кухни. Надеюсь, утренняя шутка была лишь шуткой. — Так это шутка была?! — в его голосе слышится сарказм, поэтому я смеюсь и все же захожу. Ещё сильнее я начинаю смеяться, когда вижу Арса действительно лежащим на столе. Вот только он в одежде. — Мне можно приступать к завтраку? — я ухмыляюсь, когда вижу поднятые брови учителя. — Конечно. Я в два шага подхожу к Арсению и развожу его ноги, чтобы встать между ними. Вижу, как мужчина начинает смущаться. Я нагибаюсь и целую его, сжимая бедра. Поцелуй отличается от вчерашнего. Если вчера был нежный, медленный и тягучий, то сегодня он быстрый, глубокий и жаркий. Арсений приподнимается на локтях, чтобы взять инициативу в свои руки, но я не даю. Рукой сжимаю сильнее бедро и дотрагиваясь языком до жарких губ. Попов сбито выдыхает и я останавливаюсь. — Ты же этого и хотел? — я целую мужчину в кончик вздернутого носа. Затем в родинки на щеке. — Хотел. — Арсений ещё раз тянет меня в поцелуй, но я отстраняюсь. — Я зубы не чистил. < Арс закатывает глаза и вздыхает. — Я думал, что ты брезгливый. — Брезгливый, но не в отношении тебя. — Мужчина садится и только сейчас я замечаю его румянец на ушах. Я глажу его ляшки, продолжая стоять между них. Арс старается скрыть возбуждение и делает каменное лицо. Но плечи его дрожат и когда я сильнее сжимаю свои пальцы на его ноге, Попов выгибает спину. — У меня вопрос. — Я целую мужчину в щеку, а руки кладу на талию. — Мне раньше казалось, что актив ты, но сейчас кажется, что это не так. Расскажешь, как тебе больше нравится? — я осторожно прикусываю кожу на шее. — Не знаю, я был только в активной роли. — Мужчина тянется и обнимает мои плечи. — Но я хотел когда-нибудь попробовать и в принимающей. Но только в отношениях, а не в сексе на одну ночь. — Берег свою розу? — я тихо смеюсь. — Получается, что так. — Арсений улыбается и осторожно отстраняет меня. Я иду в ванную, чтобы умыться и уже в коридоре вспоминаю: — Арс! Вечером Дима с Серёжей придут. В пять. Арсений ничего не отвечает, но я знаю, что он услышал.***
— Я волнуюсь. — Честно признался я. До прихода друзей оставались считанные минуты и я не знал как рассказать все. И про родителей и про отношения с учителем. Про отношения я решил все же рассказать. Был уверен, что они никому не скажут. Да и Арсений, немного подумав, согласился на этот шаг. — Все будет хорошо. Это же твои друзья. Да и я рядом. — Арсений целует меня в щеку и приобнимает за талию. — У меня сейчас все там сгорит. — Мужчина сжимает мою руку и быстро уходит на кухню. Как раз в этот момент разносится трель дверного звонка. Я вздрагиваю. Делаю глубокий вдох и все же открываю дверь. На пороге стоит улыбчивый Позов, а за ним Сережа с тортом. Вот только при виде меня их улыбки блекнут с каждой секундой и никто не нарушает неловкую тишину. — А... — Это единственное, что может выдавить из себя Позов. Он машет рукой, показывая на мой внешний вид. — Я был у врача. Уже все хорошо. На лоб просто наложили шов небольшой. Об этом, собственно, я и хотел поговорить. — Отступаю назад, приглашая войти друзей. Даже по Серёже видно, что он бледнеет. Хотя я думал, что с его смуглой кожей побледнеть чисто физически невозможно. — Познакомишь с родителями? — спрашивает Сережа как-то неуверенно. — Или с кем-то из старших... Я просто не знаю. Я хотел начать крутить кольца на пальцах, а потом понимаю, что не надевал их сегодня из-за царапин на руках. — Вот это уже... Вторая новость. — Я жду, пока они снимут обувь. Оба немного шокированы всем. Незнакомая квартира, побитый я и какие-то серьезные разговоры. Я бы тоже был в ужасе. — У тебя кто-то появился? — Сережа удивляется ещё больше. Я лишь улыбаюсь уголками губ. — Да ну?! Быть не может! — Позов хватает меня за воротник футболки. К тому же, не моей. — Я думал, что ты до сих пор по математику сохнешь! Ты так яростно все отрицал, но я даже деньги поставил, что это не все! — Позов чуть ли не стонет. — Гони тысячу. — Матвиенко начинает смеяться. — Вы поспорили на то, буду ли я встречаться с Арсением Сергеевичем или нет?! — Ну, да. Я то был уверен, что будете. — Дима тяжело вздыхает, а затем испуганно смотрит мне за спину. Сережа смотрит туда же и опять бледнеет. — Получается, что Дима выиграл. — Я оборачиваюсь и вижу Арсения Сергеевича в моей толстовке черного цвета, в которой я иногда ходил в школу. На него она чуть большая, но от этого выглядит ещё лучше. Ещё на нем очки и черные джинсы в обтяжку. Слава всему, что худи закрывает его ягодицы, иначе Сережин взгляд был бы к ним прикован. Да ладно, не только Сережин. Там бы все пялились. — Охуеть... — тихо выдыхают одновременно Позов и Матвиенко. — Проходите, давайте. Я все доделал. — Я киваю и провожу друзей сначала в ванную, где они не произносят ни слова из-за шока, а затем на кухню. Арсений разливает по чашкам сок, а себе — недопитое вино. — У меня несколько вопросов, — начинает Димка, когда садится, а Матвиенко кивает ему. — Можно? — Постараюсь ответить на все. — Я сажусь рядом с Арсом и чувствую, как его пальцы обхватывают мою кисть в знак поддержки. — Как давно?! — Матвиенко судорожно машет рукой то в мою сторону, то в сторону Арса, который начинает улыбаться. Сережа никогда сдержанным не был. — Если ты про начала отношений, то вчера. Если про совместное жилье, то с моего последнего дня в школе. А если про... Когда между нами появилось что-то... — Мы взаимно влюблены чуть больше полу года. Это если отсчёт делать с осознания чувств. — Продолжает Арсений вместо меня, за что я искренне ему благодарен. — Понятное дело, что в школе это лучше не обсуждать. — Мы могилы. — Обещает Матвиенко. — А что с твоим лицом? И я начинаю рассказывать. С самого начала и во всех подробностях. Об их ссорах в моем детстве, потом как они хотели развестись, но начался словно второй медовый месяц. Затем про командировку, их звонки мне с вечными жалобами друг на друга. Потом про приезд отца, матери, боязнь Вики и про панические атаки сестры. Про то, как отправил ее в город на последние деньги, про драку в квартире и как меня увидел Арс в подъезде истекающим кровью. — И ты... — начал Дима хрипящим от злости голосом. — Ты, мелкий... Вместо того, чтобы позвонить нам пошёл в свою квартиру к бухим родителям?! Ты издеваешься?! — Дима глубоко вздыхает и немного успокаивается. — Прости, просто это с твоей стороны очень тупо. Точнее, я даже не знаю: это ты идиот или ты о нас такого плохого мнения. Антон, одно твое предложение из, хотя бы, одного слова! Я... Да не только я, но и этот армянин... — он показывает на Серёжу. — Помогли бы сразу же. Почему ты не спросил? Это было настолько сложно? — Ты наш друг. Так что Позов дело говорит. Если бы ты попросил переночевать, мы бы тебя пустили хоть на несколько лет. С деньгами тоже бы помогли. Все что угодно, правда. Но ты все это время, пока у тебя назревал весь конфликт и жизнь пошла по... — он смотрит на Арсения. — Покатилась к чертям, ты просто молча наблюдал за этим? Типа сам справлюсь, кому я нужен, у всех своих проблем полно? — Он поднимает брови. На их лицах больше нет злости или разочарования. Есть полное принятия событий и немой вопрос. — Я действительно думал, что загружу вас. — Я сжимаю пальцы Арсения, а он сжимает в ответ. — Ты же с девушкой расстался. А Дима... Ну... — Я пытаюсь придумать что-то вместо «Безотвенно влюблен в тебя.», но пока не выходит. — В общем, у Позова тоже свои проблемы — У тебя тоже проблемы и ты молчишь?! — Матвиенко пихает его в бок. — У меня просто любовь безответная, но уже давненько. Не считаю это проблемой. — Цокает Дима. — Да ты только скажи мне. Я тебя с любой красоткой школы сведу! Знаешь же, что я с ними в отличных отношениях. Я смотрю на Матвиенко как на полного идиота. Арсений смотрит на него точно так же. Даже Попов понял, а Сережа нет. — Почему вы так на меня смотрите? — возмущается Матвиенко. — Вот это ты тормоз, Серый. — Выдыхаю я и тихо смеюсь. — Ладно, Сережа Сережей. Антон, ты себя как чувствуешь? — парень начинает улыбаться. — А то у нас в понедельник контрольная по математике. Я закатываю глаза. — Иринка с дубу рухнула давать контрольную работу сразу же после каникул? Кто так делает вообще? Сережа хмурится, а Позов смотрит на Арсения Сергеевича. — Но у нас... — начинает Сережа, но Попов его перебивает. — Напишет дома, либо потом после уроков. Я в любом случае прослежу. Мы дальше продолжаем обсуждать новости школы, учителей, Павла Алексеевича в том числе. В основном я говорю только с Димой, Арс тоже включается, а вот Сережа выпадает почти постоянно. Мы спрашиваем у него что-то по теме, но он выглядит каким-то задумчивым. Словно где-то в своих мыслях потерялся. Иногда он смотрит в сторону Димы, но ощущение, что не на парня, а сквозь. При этом Матвиенко чаще всего хмурится и поджимает губы. Через полчаса парни натягивают обувь и прощаются. — Серёж, — тихо окликаю его я, чтобы Димка, который вызывает лифт, не услышал. — Поговорите уже. Матвиенко поднимает брови — явно удивлен тем, что я заметил. А потом просто кивает. Я машу им рукой и закрываю дверь. — Они ещё не встречаются? — Арс подходит и целует меня в щеку. — Нет, Сережа влюбился, но не может это принять до конца. Ты же видел его кислое лицо сегодня. Скорее всего он в шоке с того, что влюбился в парня. Но это Матвиенко, в его голове не так много мыслей, чтобы он загнался. Арсений прыскает и я провожу носом по его скуле. — Ты специально надел мою толстовку? — шепчу я ему на ухо и прижимаю к себе. — Специально для чего? Я веду носом по шее, которую мне любезно подставляют. Вдыхаю запах кофе, мыла и мужского парфюма. — Специально, чтобы подразнить меня. — Я целую его в щеку и отстраняюсь. — Не понимаю о чем ты. — Загадочно улыбается Арсений и уходит на кухню.***
Через полторы недели я все же выхожу в школу. Синяки все ещё есть, но благодаря мази и рукам Арсения, они почти сошли. Лишь на лбу красовался розовый новый шрам. — Шастунишка вернулся! — Павел Алексеевич обнимает меня в коридоре как только видит. — Как ты, мой дорогой друг? Без тебя уже скучно стало. Никто на лестнице не падает, не умирает, вещи не оставляет. — Лучше некуда. Наелся, выспался и отдохнул. — Я провожу рукой под глазами, где раньше были мешки. — А теперь нужно писать контрольные. Дуй на математику. Только в кабинет на третьем. Теперь там будут занятия. — Добровольский хлопает меня по плечу, а я удаляюсь к нужному кабинету. Почти сразу же как я начинаю подниматься по лестнице — звенит звонок. Я не спешу. Ирина Сергеевна сама часто опаздывает. Да и привыкла к таким лопоухим опоздунам как я. Я открываю дверь без стука, захожу как к себе домой, но на пороге резко останавливаюсь. Голубые глаза смотрят на меня со смешком и холодностью. — Шастун? Причина опоздания? Я моргаю несколько раз от шока. А где Ирина Сергеевна? Я смотрю на Позова, который поджимает губы. Какого черта меня не предупредили про замену?! Конечно, я не могу сказать: «Я опоздал потому что утром Вы не хотели выпускать меня из объятий». Но такая насмешка в голосе заставляет немного вскипеть. Я зеркалю ухмылку Арсения Сергеевича. — Я опоздал всего на две минуты. А Вы, Арсений Сергеевич, как цербер. Попов улыбается ещё задорнее. — Не две минуты, а пять. За это время некоторые уже оценку получили. А за твой длинный язык — поход к доске. Я закатываю глаза и иду к своей парте, чтобы скинуть рюкзак. — Schneller, Аnton, schneller. — Ich gehe schon. — Произношу я и замираю. Смотрю на ошарашенного Арсения Сергеевича. Затем на таких же Димку и Серёжу. Вот так тупо я и спалился, что немного знаю немецкий. Вернёмся на некоторое время назад.***
Июнь выдался слишком жарким. Я сижу на лавочке в раздевалке бара и жду начала своей смены. Белая футболка прилипает к моему мокрому телу, волосы лезут в глаза. Не знаю, зачем я так рано пришел на работу. Наверное, из-за скуки. Дома совсем нечем заняться. Большую часть времени все мысли были об Арсении, о его отказе. Я писал стихи, рисовал его, но старался бросить все это. Не выходило. Я старался занять себя польским ещё больше, но постепенно сложные темы удручали меня сильнее, чем радовали. У меня не получалось выучить некоторые темы и я грыз себя за это. Моя самооценка катилась все ниже и ниже. Надо было найти что-то новое для себя. Я смотрю видео на Ютубе и на весь экран высвечивается реклама приложения по изучению немецкого языка. Зачем мне немецкий? Я не знаю. Но вспоминая как Арсений Сергеевич говорил на нем: хрипло и рычаще, конечно, хочется уметь так же. Я скачиваю приложение и не замечаю, как прохожу уже третий урок. Меня затягивает произношение и новые слова. Наверное, новые слова — самая любимая моя часть в изучении любого языка. На экране появляется новая незнакомая мне фраза, которую озвучивает женский голос. Я слушаю её ещё раз и ещё. Кажется, это то, что говорил Арсений Сергеевич тогда, в машине возле аэропорта. «Ich liebe dich». Я нажимаю на слово и вижу перевод: «Я люблю тебя». — Удивительно, что из всего, что мы знаем на двух языках, мы сказали: «Я люблю тебя». — В голову сразу начинают лезть мысли: «А если бы я тогда знал немецкий? Мы бы сейчас... Нет, Антон. Все было бы так же. Ты бы не стал его партнёром, потому что ты его ученик».***
— Шастун, удивил. Но к доске все равно идёшь. — Улыбается преподаватель. Выглядит он сбитым с толку. Наверное, тоже вспомнил его фразы, а теперь пытается понять, понял ли я их ещё тогда. Нет, Арсений Сергеевич, увы, на тот момент я не знал. А Вашу фразу в ванной я перевел лишь наполовину. Но позже, конечно, я смог. Было бы глупо упустить такую возможность. Я улыбаюсь ещё шире, вспоминая его фразу. «Ты позволяешь себе слишком много, но я все равно тебя ценю», которую он сказал на немецком. — Я не думаю, что позволяю себе слишком много, Арсений Сергеевич. Вас я очень сильно ценю. — Я улыбаюсь во весь рот, пока учитель растерянно смотрит на меня. — Если покажешь такие же знания в математике, как и в немецком, то у тебя будет очень хорошая оценка. — Преподаватель даёт мне учебник с заданиями и называет номер. — Если что, я у Вас отработаю. — Я слышу как на задней парте прыскает Матвиенко и старается сдержать смех Позов. — Решай давай. Я приступаю к решению, но на половине задания понимаю, что дальше не знаю как. Даже после подсказок учителя ничего не выходит. — Ну что ж. — Арсений Сергеевич потирает руки. — Говорил, что отработаешь? Жду тебя после уроков тут на дополнительные занятия. — Он машет рукой в сторону моей парты, намекая, чтобы я ушел. — Кто-то ещё хочет отработать вместе с Шастуном? В классе такая тишина, что слышно гул ламп. Даже Матвиенко, которого разрывало от смеха, стал слишком серьезным. — Тогда не опаздываем на уроки и делаем всю домашнюю работу. — Преподаватель смотрит на меня и улыбается. — А ты, Антошка, после урока даёшь мне посмотреть всю домашнюю работу за то время, что тебя не было. И только сейчас до меня доходит, что этот урок — не замена. В нашем классе математику теперь ведёт Арсений Сергеевич. Уже не мой репетитор, а мой учитель и парень одновременно. Мой любимый цербер. Преподаватель рассказывает все очень подробно и понятно. Разжёвывает каждую деталь, все проговаривает и повторяет, приводит примеры, а затем решает с нами задания. Я даже не замечаю как проходит урок. Звонок меня оглушает. — Урок закончен. Все выходят, а мой любимый ученик несёт мне тетрадку со всеми, — подчеркивает учитель, — Домашними заданиями. Я дожидаюсь пока весь класс выйдет. Арсений Сергеевич запирает дверь. Раньше он говорил, что делает так довольно часто, чтобы в его класс не вламывались любители поговорить по душам. Точнее, Павел Алексеевич, который заходит сюда как к себе домой. Я подхожу к столу и выдаю учителю тетрадку, где написана только сегодняшняя классная работа. Он внимательно просматривает ее. — Молодец, что все записал. — Он кивает мне и улыбается. А у меня отвисает челюсть. — А зачем про домашку распинался? — уточняю я и смотрю за довольной улыбкой. — Хотел, чтобы ты на перемене со мной побыл. Я же сам тебе говорил отдохнуть дома. — Он притягивает меня к себе и поднимает за ягодицы, сажает на стол. — Вот теперь я твой учитель. Ирина Сергеевна пошла на пенсию. — Он разводит мои ноги шире и встаёт между ними. Тянет мое лицо к себе ближе и целует. Сначала не спеша, часто отрываясь и нежно. Я обхватываю ногами мужчину и прижимаю к себе. Чувствую, как он рвано выдыхает и уже хочет отстраниться. Я впиваюсь в сухие горячие губы сильнее, дотрагиваясь до них языком, а руками хватаюсь за плечи. Ногами держу крепко, а бедрами чуть ерзаю по столу. Кажется, в этот момент терпение Арсений лопается, как воздушный шарик. Он надавливает на мой живот, заставляя лечь на парту. Мужчина отстраняется от моих губ и проводит пальцами по открытому животу — толстовка поднялась и оголила кожу. Арсений запускает горячие руки под мою одежду. Гладит бока, живот, поднимается выше к груди. И случайно задевает сосок. Я выгибаюсь в спине и тихо мычу, закусывая губу. — Арс, поцелуй меня. — Я приподнимают на локтях. Мужчина медленно целует меня, но совсем скоро отстраняется. Я отпускаю ноги осознавая, что скоро у обоих урок. — Ты же про дополнительные пошутил? — Нет. — Он кладет голову на мое плечо. — Подожди, я остыну. — Ты всегда горячий. — Я целую его в висок и выдыхаю. Самому бы теперь остыть. В голове начинают бегать маленькие миленькие барашки. Я ложусь обратно на стол, закрывая глаза. — Если я так домашку сдал, то представляю, что ты со мной сделаешь на дополнительных. — Погоняю тебя по новым темам, чтобы ты нормально контрольную написал. — Учитель тянет мою руку, заставляя подняться. — Успокоился? — Почти. А ты? — Пока ты рядом я точно не успокоюсь. Так что шуруй на урок. — Мужчина треплет меня по голове, а я поднимаюсь, беру свои вещи и иду к выходу. — До встречи! — я закрываю за собой дверь и замираю, когда вижу Позова и Матвиенко. Лицо заливается краской. — А я поверил, что он тебя ругать будет. — Смеётся Дима. — В смысле? Слышно было? — шепотом уточняю я и краснею ещё больше. — Нет, Шаст, ничего не было слышно. Просто у тебя лицо жуть какое красное было, когда ты нас увидел. Тут даже я понял, что вы не домашку разбирали. Звонок на урок спасает меня от стыда и объяснений. Впервые я ему благодарен.