Дурак

— Ах. Ты здесь. - Шунтаро приподнял бровь, все еще ожидая от тебя ответа на этот вопрос. Но что еще больше сбило его с толку, так это твой хриплый и надтреснутый голос. Он все еще не видел твоего лица, а ты ему не позволяла. — Ты плакала? — Нет. - Ты пошла прямо в свою комнату, отдельную комнату. Очевидно, вы двое не спали рядом друг с другом. — Казуми. Казуми? — Хмм? — Почему бы тебе не поспать рядом со мной сегодня ночью? Глаза Чишии расширились от того, что он сказал. Он не знал, почему сказал это. Внутри у него паника, но хорошо, что он привык скрывать нервозность. — Чишия, мы не пара, чтобы делать это. Черт возьми, мы даже не друзья. - ты была не в настроении разбираться с его ерундой. — Давай пошутим друг с другом в следующий раз, не так ли? Мне действительно просто нужен отдых прямо сейчас. Ты заперла свою дверь. Ты заперла свое сердце. Твоя комната звукоизолирована, сохраняя все твои рыдания, когда ты оплакивала свою подругу. Ты закричала. Ты причитала. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Это больно. Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Твое горло горит. Твои глаза снова защипало, когда ты разрыдалась. Чишия был на противоположной стороне, за пределами твоей комнаты. Он ничего не слышит, но он не невежественен. Напряжение в твоем голосе, а также то, что ты избегаешь, чтобы он не видел твоего лица. Он не знал, что с тобой случилось, а ты не была заинтересована в том, чтобы поставить его в известность. Он знал, почему ты была далека от него. Сначала он был безразличен к тебе, и было естественно, что ты будешь относиться к нему так же, как он относился к тебе. В течение часа ты выплескиваешь все свои необузданные эмоции наружу, в одиночестве. И в течение часа он стоял у твоей двери, ожидая, когда ты ее откроешь. Его тонкие пальцы прошлись по ручке твоей двери. Он все еще ждал, когда она будет скручена и раскроет твою форму. Он мог бы просто открыть ее ключами, но это нехорошо, и это просто вторжение в твою частную жизнь. Он ждал. И ждал. И ждал. У него болят ноги, а рука так и чесалась постучать в твою дверь. Он не хотел покидать тебя, но и не хотел вторгаться в твое личное пространство. Поэтому он сел и прислонился спиной к двери. Вы двое всегда были осторожны, как будто ходили по этому льду на вершине замерзающего озера. Вы двое всегда не решались сделать шаг, что-то изменить. Вы двое оба боялись инициировать. Вы двое всегда ждали друг друга. Даже прямо сейчас. Ты ждала, пока он отопрет дверь имеющимся у него ключом, а он ждал, пока ты добровольно откроешь дверь и впустишь его. Вы двое должны пожениться и провести свои годы друг с другом, но не можете просто общаться. Ты всегда задавалась вопросом, почему ты решила остаться, ты решила быть верной. Ты его не любишь. Ты... Ты совсем его не любишь. Ты ненавидишь его. Ты ненавидишь то, как он может заставить твое сердце болеть, когда он не поужинал с тобой. Ты ненавидишь то, как он может заставить тебя усомниться в себе, когда ты видишь, что он разговаривает с очень способным человеком со всем своим вниманием. Ты ненавидишь то, как он может заставить твой тупой мозг слишком много думать. Предполагается, что ты должна думать о своей умершей подруге, но прямо сейчас, как и всегда, он занимал твои мысли. Твое сердце. Нет. Нет. Нет. Ты совсем его не любишь. Да. Причина, по которой ты осталась, заключается в контракте. Контракт о том, что твоя мать будет спонсором больницы твоего жениха, а твоему отцу будет передано сердце. Но почему? Разве они не могут заключить контракт без твоего участия? Для тебя просто не имеет смысла, что им нужно, чтобы ты вышла замуж за беспечного мужчину. Твоя мать продолжала спонсировать больницу, и сердце, полученное твоим отцом, все еще функционировало. Так почему же? Почему тебе нужно страдать от этого? Страдать? Ты действительно страдала? Что, если ты просто предполагала? Что, если ты просто драматизировала ситуацию? Ты больше ничего не знаешь. Ты многого не знаешь, и это только добавляет к тому, на что ты до сих пор не нашла ответа. Готова ли ты заставить его увидеть твою ужасную внешность? Готова ли ты к тому, какой будет его реакция, когда он тебя увидит? Готова ли ты ко всему, что может случиться? Если бы твоя подруга все еще была здесь, она бы знала ответ. Твоя умная подруга. Твоя блестящая подруга. О, как ярко она мерцала, только для того, чтобы ее ослепительный свет был потушен ее болезнью. О, ты снова плачешь. Ты поспешно вытерла слезы. Ты устала плакать. Ты устала причитать. Ты устала от всего этого. Ты даже не можешь отдохнуть, с тех пор как твоя подруга сказал тебе быть счастливой перед смертью. И пока ты сама не найдешь счастья, она не примет тебя. Ты горько рассмеялась. Вкус апельсина остался у тебя на языке. Кисло-сладость давно исчезла, и ее сменила горечь. Ты облизала свои губы и открыла свою дверь. Это напугало Чишию, который дремал у твоей двери, разбудив его из Страны грез. — О, привет.