Твоя любовь совершенна

Yeah, I don't want to be perfect anymore And you don't have to be perfect anymore But your love, your love, your love, your love Is perfect just the same (Да, я не хочу быть больше идеалом, И тебе больше не нужно быть идеалом. Но твоя любовь, твоя любовь, твоя любовь, твоя любовь Так же совершенна…) «Forget Me» — BT

      Твик продолжал рассказывать, как на прошлой неделе странно прошла его смена в кофейне, как сломался автомат для мороженного, и потерялся мешок каких-то особых кофейных зерен, но потом, в конце смены, он сам же нашел его там, где видимо оставил до этого — в подсобке перед складом, под столом. Он ещё много что рассказывал, пока Такер внимательно смотрел на дорогу. Они уже выехали из города и почти доехали до первых ферм, но встречных машин всё равно было ещё достаточно много.       В руках у Твика большой бумажный стакан с кофе на вынос из круглосуточной забегаловки при заправке, где они остановились десять минут назад. Все приличные заведения — точнее приличные настолько, чтобы там продавали сносный кофе — уже закрылись, но Твик так отчаянно посмотрел в сторону кофе-машины, что Крэйг сдался. Он знал, что купленный кофе отвратителен на вкус, и ожидал, что Твик это озвучит, но он и словом не обмолвился о качестве напитка. Блондин медленно потягивал коричневую бурду из своего жизнерадостно-желтого стаканчика и не переставая щебетал, перескакивая с темы на тему.       Такер то и дело ловил себя на мысли, что глупо улыбается, когда слушает его. Он чувствовал себя уверенно рядом с ним, так же, как и сам Твик, обычно слишком нервный, чтобы контролировать свой голос или вечно неспокойные руки. Но когда эти двое оставались наедине, он преображался почти до неузнаваемости.       Крэйг свернул перед указателем в противоположную от чьей-то фермы сторону. Он искал то самое, особенное место и сейчас откровенно блуждал по бесконечному клубку грунтовых дорог, проложенных без особого порядка. Доверившись интуиции, он съехал направо и затем два раза повернул налево, примерно представляя в какой стороне остался город. Если он не просчитался, они должны выехать на утёс минуты через три.       Когда впереди между почти смыкающимися над крышей машины ветвями деревьев замаячило бескрайнее полотно ночного неба, испещренное бесчисленным множеством звезд, а внизу, под ним, редкими огнями замерцал засыпающий город, Крэйг мысленно выдохнул и позволил себе обернуться на Твика, рассказывающего теперь о том, как провалил тест в понедельник. Он вот-вот должен был перейти на тему своей непременной бесславной кончины в муках бедности и безграмотности, поэтому Такер отвлек его проверенным способом.       — Детка, — мягко позвал он, и Твик немедленно замолчал.       — Д-да, Крэйг, — выдохнул блондин, и Крэйг чуть было не зажмурился от удовольствия, ему так нравилась эта хрипотца в голосе Твика, когда он вот так произносил его имя.       — Кажется, мы приехали, — Такер развернул машину так, чтобы ночной город и глубокое синее небо над ним выглядели особенно выигрышно, и заглушил мотор.       Фары, осветив в последний раз высокую поросль травы и неровные линии кустарников впереди, потухли. Потребовалось пара минут, чтобы глаза привыкли к темноте, а уши — к особой, живой тишине, дыханию природы, никогда не знающей отдыха, даже ночью.       Пользуясь тем, как густеют сумерки за окном и в машине, Крэйг нащупал руку Твика, сжимающего свою худую коленку. Пальцы Твика дернулись от неожиданности и с готовностью переплелись с пальцами Крэйга.       — Смотри, там видно твой дом, — зачем-то прошептал Крэйг, показывая указательным пальцем левой руки куда-то вперед и вправо.       — Вижу, свет всё ещё горит, — таким же шепотом ответил Твик, хотя он не был уверен, что с такого расстояния возможно определить, где чей дом, и горит ли в нём ещё свет.       — Не замерз? — спросил Крэйг, поднося к своим губам холодную ладошку блондина. Он поцеловал тонкие пальцы, крепко переплетенные со своими, а затем коснулся губами теплого запястья.       — Ахрг! — выдохнул Твик, и даже в сумерках Крэйг заметил, что он покраснел.       Постепенно глаза привыкали к отсутствию искусственного света, и очертания предметов вокруг становились всё отчетливее. Крэйг отпустил руку Твика, и тот неловко вернулся к своему стакану с кофе. Оба молчали, не отводя глаз от того, что раскинулось перед белеющем в ночи капотом машины. Стрекотание ночных насекомых оглушало и убаюкивало одновременно. Последнее чувство реальности уступало место осознанию себя вне рамок этого мира. Оголенные чувства, подбодренные темнотой и тем, что они здесь одни, обжигали обоих парней.       — Иногда мне кажется, что у меня в голове рой пчёл, — зачем-то сказал Твик и прикусил язык.       Крэйг повернулся к нему и с любовью засмотрелся на округлое бледное личико, обрамленное встрепанными белокурыми волосами. Мальчик-звезда, мальчик-солнце.       — А мне иногда кажется, что внутри меня множество бабочек. Они щекочут меня изнутри, и я не могу прогнать их из своей головы и живота, — поделился не менее глупым признанием в ответ Такер.       Обычно очень скрытный и скупой на эмоции Крэйг не стеснялся сейчас показаться смешным. Он давно уже понял, что Твик — всё для него, и это чувство взаимно.       — А почему так бывает? — серьезно спросил Твик.       Крэйг отстегнул свой ремень безопасности, а затем и Твика, повернулся и сел так, чтобы можно было наклониться к своему парню. Он снова на бесконечно долгую минуту засмотрелся на то, как выглядит Твик. Трогательно тонкие пальцы подрагивали, сжимая почти опустевший кофейный стакан. Профиль Твика мерцал призрачной белизной на фоне темной синевы, разлитой за окном. Сердце Крэйга замирало, когда он видел этот плавный изгиб носа и чуть приподнятую верхнюю губу. Нижнюю Твик всегда покусывал, когда нервничал, чем и занимался сейчас.       Сам не понимая, что делает, Такер потянулся к Твику и приложил подушечку большого пальца к его губам. Тот вздрогнул, но тут же расслабился, понимая, что Крэйг никогда не причинит ему боли. Он позволил пальцу Крэйга освободить свою нещадно искусанную нижнюю губу и оттянуть вниз. Через пару секунд лицо Крэйга приблизилось к лицу Твика, а его рука скользнула к скуле. Широкая теплая ладонь Крэйга, кажется всегда сухая и горячая, так идеально легла под скулу Твика, что тот на мгновение забыл как дышать. Обоим казалось, что момент просто идеальный.       Дыхание Такера заполнило пространство вокруг Твика, и у него закружилась голова. Он улетает? Наверное, да. Может он умер, и теперь его бестелесный дух будет вынужден вечность дышать одним с Крэйгом воздухом, сопровождая его везде? Боже, это было бы идеально. Все мысли о кофейне и проваленных тестах исчезли, словно никогда и не существовали. Да и существовало ли хоть что-то помимо этих глубоких янтарных глаз напротив, этого головокружительного дыхания, этого аромата, что исходил от одежды и волос Такера?       — Так бывает только тогда, когда я думаю о тебе, — прошептал чужим, незнакомым самому себе голосом Крэйг и почувствовал, как покраснели его щеки. Как хорошо, что Твик не может этого увидеть.       Чтобы скрыться от неловкости, последовавшей за собственным признанием, Крэйг прикрыл глаза и подался вперед. Твику пришлось поймать его губы своими, чтобы он не промахнулся, но это того стоило. Сначала нежный и невинный поцелуй, поцелуй «на пробу», и только затем более серьезный, постепенно выжигающий воздух в легких до самого конца.       Губы Твика немного шершавые, потому что он любит их кусать, губы Крэйга твердые и немного влажные. Но когда они касались друг друга, ничего этого уже не чувствовалось, они становились одним целым.       Крэйг аккуратно взял стакан из рук Твика за большую белую пластиковую крышку и убрал его куда-то назад. Подумать о том, чтобы кофе не пролился, он уже не мог. Только бы не испортить момент, потому что Твик так редко бывает таким расслабленным…       — Детка, — прошептал Такер, когда их губы расстались, потому что им обоим потребовалось вдохнуть воздуха. — Можно? — он осторожно опустил левую руку на бедро блондина.       Мышцы Твика напряглись и тут же расслабились.       — Немного, — глупо ответил Твик и нервно хихикнул. Почему он сказал «немного»?       Но Крэйг его понял. Не разрывая тактильного контакта, он взобрался на сиденье коленками и навис над Твиком, принявшим его, положив обе руки ему на плечи.       Когда ладонь Крэйга проскользнула между сжатых бёдер Твика, блондин ахнул, и его левая рука соскользнула парню на спину, правой же он притянул его за шею к себе ближе. Ему отчаянно хотелось довериться сейчас, пусть у него и не всегда получалось расслабиться. Иногда Твику казалось, что его спектр эмоций находится совсем не в том диапазоне, что комфортен для всех остальных людей. И ему было жаль Крэйга, потому что он искренне не понимал, как его, Твика, вообще можно любить.       — Вот так, — прошептал Крэйг через какое-то время, когда почувствовал, как Твик начал постепенно твердеть под его ладонью, эта приятная тяжесть безошибочно угадывалась через ткань темно-зеленых чиносов и нижнего белья. — Сладкий, — определил Такер, проскользив языком по шее Твика и поцеловав в ямочку над ключицей.       Твик судорожно вздохнул от этого прикосновения и что-то в его голове, нечто такое, что не давало расслабиться до конца, ушло окончательно. Крэйг хмыкнул, понимая, что ноги Твика больше не скованы в напряжении. Твик был готов принять его, Твик был согласен на всё.       Как странно, думалось Крэйгу, он будто играл на Твике, как на сложном музыкальном инструменте. На инструменте, на котором ещё никто не смог сыграть ничего толкового, а он, Крэйг, умудряется парой прикосновений настроить его настолько, чтобы приступить к игре, от которой у него у самого испарина по всему телу, а в горле сухо. Он почувствовал, как сам твердеет и становится тяжелее там, внизу. Поерзав и ощутив поток мурашек, пробежавших по телу, Крэйг снова потянулся губами к шее Твика, тот вытянулся и изогнулся дугой, вцепившись в ткань бомбера на спине Такера.       «Сделай же уже хоть что-то, — молил Твик широко раскрытыми глазами. — Разве ты не видишь, как ты нужен мне весь, весь без остатка.»       — Ш-шш, милый, — левая ладонь Крэйга покинула пах Твика, и тот жалобно простонал, но тут же судорожно вобрал воздух в себя через сжатые зубы — Крэйг переместил ладонь ему на живот, который тут же напрягся, вынуждая снова выгнуться навстречу Крэйгу. — Тебе нравится?       — О-очень, — постарался справиться с голосом Твик, он поискал глазами глаза Крэйга и попросил у него помощи одним взглядом.       — Я могу? — Такер серьезно посмотрел на него и указал глазами вниз, туда, где Твик просто изнывал от желания.       — Д-да, — беззвучно прошептал Твик. — Да! — сказал он более резко, чем хотелось.       Крэйг отодвинулся от него, совсем немного, только чтобы было удобно расстегнуть пуговицу и ширинку на штанах Твика, но он уже не знал куда деть соскользнувшие со спины Такера руки, поэтому, когда Крэйг вернулся с утешающим поцелуем и снова навалился на него, Твик облегченно вздохнул и снова обхватил своего парня за шею. Его пальцы тут же зарылись в черные, как сама ночь волосы, чуть влажные у шеи от духоты и повисшего между ними возбуждения.       — К-крэйг, — с придыханием прошептал Твик под самое ухо, и Крэйг не смог сдержать стона. Это придало ему смелости, и его рука наконец проникла туда, куда собиралась с самого начала.       Твердый, но всё же не в самом своем боевом положении орган Твика лег ему в ладонь. Большим пальцем он растер капельку естественной смазки по головке, и Твик что-то промычал ему в губы. С влажным звуком они расцепились и снова посмотрели друг на друга.       — Так нормально? — Крэйг любовался раскрасневшимся лицом своего мальчика, на котором застыла сложная, почти мучительная в своей сладости эмоция.       Он пощекотал ногтем большого пальца дырочку, будто прося ещё немного прозрачного вязкого секрета, а потом мягко прошелся сжатой ладонью вниз. Пробуя разное давление и движения, которыми обычно ласкал себя сам, Крэйг убедился, что тело Твика одинаково отзывчиво реагирует на все из них.       — Хорошо, мне т-так хорошо, — смущенная улыбка растянула один уголок рта Твика, он снова притянул Крэйга к себе, буквально положив его на себя.       — Ты удивительный, — прошептал Такер, лаская блондина уже более уверенно, тот дышал ему в шею, и самому сдерживаться становилось всё сложнее. — Такой красивый. Я хочу тебя всего.       Твик прерывисто дышал, отвечая что-то нечленораздельное, и Крэйг расплывался в глубокой горячей гордости, смешанной с влажным возбуждением. Он чувствовал, как собственное белье становится влажным и слишком тесным. Боже, как же он хотел бы, чтобы они занялись этим у него в спальне, а не в неудобной машине, где ему приходится прилагать чудеса акробатики, чтобы дотянутся до Твика через коробку передач и ручник. Может быть в следующий раз Твик позволит ему зайти к себе домой? Или этот сценарий, о котором в повседневной «дневной» жизни они никогда не говорят, будет повторяться снова и снова? Крэйг понимал, что Твику сложно расслабиться, и он часто зациклен на определенных навязчивых мыслях и действиях, а вопросы безопасности неотрывно связаны в его голове с конкретными местами, но как же хотелось уже намного большего.       Крэйг отодвинулся и уселся себе на пятки, он наклонил голову к Твику, продолжая работать рукой, и они уперлись лбами друг в друга, тяжело дыша. Твик уже не смотрел на него, только крепко держался за рукав почти стянутого с Крэйга бомбера. Крэйг почувствовал, как член Твика становится ещё тверже, хотя до этого казалось, что это просто невозможно, а лицо его исказилось от приближающегося оргазма. Тогда он снова подался к нему всем телом, позволил обнять себя и уткнуться лицом в шею. Руки Твика сжали его плечи до боли, он низко и коротко простонал и затих, прижавшись влажным лбом к шее Такера.       Ласки не прекратились даже после того, как Твик кончил, испачкав собственный живот и руку Крэйга. Движения Такера постепенно становились всё более медленными, а руки Твика всё так же крепко держали его за плечи. Сердце Крэйга сходило с ума, оно должно было вырваться из груди, потому что невозможно так бить по ребрам и не пробить их…       Пока Твик приводил себя в порядок, Крэйг вышел из машины в одной футболке. Он вытер руку салфеткой и достал из кармана пачку сигарет, стараясь не думать о том, что его возбуждение всё ещё требовало разрядки. Он поправил себя, просунув руку за резинку спортивных штанов, уговаривая, что обязательно довершит начатое позже дома, но пока он должен успокоиться.       Он всё так же стоял с незажженной сигаретой в зубах, рассеянно разглядывая редкие огни захолустного городка, раскинувшегося где-то там, внизу, в другой реальности, когда услышал, как за спиной хлопнула дверца машины. Крэйг обернулся и увидел кутающегося в его синий бомбер Твика. Невысокий, но всё же достаточно крепкий, Твик хорошо смотрелся в его куртке. Крэйг подумал, что было бы неплохо «одолжить» её ему. Чтобы все знали, что Твик встречается с ним.       — Всё хорошо? — как-то строго получилось спросить у Крэйга.       Всё дело в том, что он сам так и не расслабился — догадался он и попытался смягчить свой вопрос нежным объятием. Твик уперся носом ему в плечо и смущенно что-то промямлил.       — Я хочу кое-что сделать, Крэйг, — наконец сказал он, подняв голову. — Я хочу этого, поэтому не надо меня останавливать. К-как... как обычно, — под светом звезд Твик казался почти таким же белым, как и капот старенького шевроле за его спиной. — Обещаешь?       Дождавшись неуверенного кивка головы, Твик потянул Крэйга обратно к машине за руку. Он толкнул его спиной на капот, и Крэйг успел только упереться в него руками, чтобы не упасть на спину. От того, как вел себя Твик, там внизу снова всё приподнялось и болезненно запульсировало, требуя разрядки. Чёрт, если Твик не прекратит, Крэйг пойдет и подрочит прямо в лесу. Он вытащил изо рта так и не зажженную сигарету и выкинул куда-то в сторону.       — Я люблю тебя, К-крэйг, — и снова Твик произносит его имя с этой особой интонацией, вынуждая Крэйга прикрыть глаза и ощутить мурашки, пробегающие по позвоночнику, и эти бабочки в животе — они сводят его с ума. — Ты всегда делаешь для меня… всё. И мне тоже хотелось бы… Сделать для тебя всё. Больше того, что ты обычно получал и отдавал. Когда-нибудь.       Крэйг сглотнул, не позволяя себе поверить в то, что правильно понимает слова Твика. Он представил, как они могли бы заняться сексом, лежа в кровати, и как Твик позволил бы прикоснуться к себе… везде. Пальцы на руках свело, и он заскользил ими по капоту автомобиля.       — Твик, не надо, — собственный голос, сухой и бесцветный, испугал Крэйга, когда он понял, что Твик опускается на колени перед ним.       Он попытался перехватить его за плечи, не давая своему мальчику сделать что-то такое, о чем тот потом пожалеет, а значит пожалеет и сам Крэйг, столкнувшись с последствиями для психики Твика. Этот мальчик слишком сложно устроен.       — Я хочу, — с нажимом повторил Твик, он с несвойственной ему силой прижал бедра Крэйга к капоту, не давая сдвинуться с места. — Я знаю, что ты тоже хочешь. Не н-надо держать меня за инвалида, — он надавил на Такера чувством вины, и тот сдался, завороженно наблюдая за тем, как Твик опускается на колени и теперь смотрит на него снизу вверх, его невинные большие глаза возбуждали сильнее стонов там, в машине. — Ты такой большой и горячий, — прошептал себе под нос Твик, ощупывая Такера через одежду.       Он подцепил пальцами обеих рук резинку на штанах Крэйга и потянул их вниз, так же поступил и с трусами, выпустив на волю ставший снова каменным стояк.       Крэйг задержал дыхание, не зная, как Твик отреагирует, увидев его. Испугается? Понравится ли ему? А если он решит, что он слишком большой и потом никогда ему не даст?       Крэйг снова нервно заерзал, и Твику пришлось положить обе ладони ему на бедра.       — Ты прекрасен, — блондин поднял глаза к лицу Крэйга, и тот непроизвольно застонал, любуясь самым чудесным зрелищем в мире — лицом Твика с его огромными голубыми глазами рядом со своим торчащим на него членом. — Прекрасен весь, и внутри, — Твик положил руку себе на грудь, — и снаружи, — вторую руку он положил Крэйгу на член и приветливо провел по нему ладонью, немного растягивая кожицу. — Я хочу, чтобы ты знал, — голубые глаза смотрят Крэйгу в самую душу. — Я люблю тебя, — отчетливо проговорил каждое слово Твик, прежде чем коснуться губами потемневшей от прилившей крови головки.       Крэйг запрокинул голову назад, не в силах сдержать очередного стона. Он и представить себе не мог подобного. Даже в самых смелых мечтах. Как же он любит Твика, как же благодарен судьбе за него. Теплый и влажный рот Твика принял его так глубоко, как только смог — Твик знакомился с ним и его размерами, не очень умело, но всё же со всем своим искренним желанием сделать приятно. Даже то, что пару раз Крэйг почувствовал зубы, его не испугало.       Облизав член после того, как достал его изо рта первый раз, Твик, убедившись, что Крэйг на него смотрит, прошелся языком по нижней стороне, начиная от самых яичек. В подтверждение того, что он всё делает правильно, Твик получил ещё один стон Такера.       Теперь Твик играл на Крэйге, и видит бог, это ему безумно понравилось. Он пробовал дразнить или ласкать Такера, пока тот согнув одну ногу в колене и зацепившись ею за бампер, царапал сам себе руки, борясь с желанием потрогать Твика. Он очень боялся испугать его или сделать ему больно.       — Крэйг, — позвал его Твик, продолжая стоять на коленях и ласкать член Крэйга одной рукой. — Ты можешь, — кивнул он, трогая его за сжатый кулак.       Крэйг опустился ногами на землю, уперевшись задницей о капот, и затуманенным от желания взглядом посмотрел вниз. Твик лизнул и поцеловал его головку, хитро улыбнулся и, вытянув губы, медленно заскользил по стволу вниз. Когда он был на половине, он освободившимися руками взял Крэйга за руки и положил их ладонями себе на голову. Крэйг вздрогнул от новых ощущений. Мягкий шелк белокурых волос между его пальцами настолько контрастировал с тем глубинным и первобытным чувством, желанием плотского удовлетворения, что голова Крэйга закружилась. Он осторожно надавил на голову Твика, и тот послушно проскользил ниже, ослабил давление — и Твик дернул головой назад. Они повторили это пару раз без особого ритма, а потом Твик взял инициативу, он сжал щеки, создав достаточное давление, и ускорился. Крэйг повторял его движения руками, пока не почувствовал, что вот-вот кончит, тогда он уже с силой надавил на голову Твика и ускорил его движения, изменил угол и амплитуду. В конце он вынудил его взять так глубоко, что почувствовал, как сокращается, борясь с рвотным рефлексом, гортань Твика. Крэйг коротко вскрикнул, и судорога удовольствия пронзила его тело, меняя лицо до неузнаваемости. Он излился Твику в горло и слишком поздно подумал о том, что тот может почувствовать. Всё ещё ощущая, как удовольствие растекается по каждой клеточке тела, Крэйг рывком вытащил член изо рта Твика и с ужасом смотрел, как он кашляет, пытаясь продышаться.       — Детка, прости меня, — Такер не знал, захочет ли Твик, чтобы он сейчас к нему прикасался, но всё равно опустился рядом с ним на колени, наскоро натянув на себя одежду. — Прости меня, Твик.       Он потянул на себя блондина, готовый даже к тому, что он его ударит, но тот только нежно обвил его руками за шею.       — Тебе понравилось? — с волнением спросил Твик, поглаживая Крэйга за чувствительное место на шее сзади. — Я всё правильно делал?       — Милый ты… — Крэйг не знал, что он чувствует, потому что не сильно разбирался в чувствах, с ним никто никогда не разговаривал о них. — Ты просто чудо. Лучше и быть не могло.       Крэйг баюкал Твика в объятьях и млел от удовольствия, что всё ещё не покинуло его тело.       Когда Твик начал подрагивать, они вернулись в машину. Крэйгу всё ещё было жарко, он никогда ещё не ощущал себя таким живым. Он притянул к себе блондина, обняв за плечи, и они сидели в тишине и смотрели в сторону города достаточно долго, чтобы Твик уснул. Крэйг поцеловал светлую макушку и зажмурился, наслаждаясь запахом светлых встрепанных волос.       Впереди у них много непростых моментов, но Крэйг был уверен, что он сделал правильный выбор. Ему необязательно было стараться казаться идеальным рядом с Твиком, как и тому с ним — они уже были идеальны друг для друга со всеми своими недостатками.       На часах на приборной панели высветилось «00:00».       Крэйг всё ещё смотрел на огни города и слушал мерное дыхание своего мальчика, дремлющего у него на плече. Он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Определенно.