Корочка хлеба

      После того случая Фран больше не напоминал об особых условиях. Как и не давал надбавки за товар. Лололошка хмурился поначалу, но торговец только пожимал плечами, делая вид, что не в курсе, о каком-таком скинте толкует клиент. Но это даже на руку мироходцу – Фран успокоился, и теперь не надо думать о каких-то его странных прихотях и замашках. Лололошка не осуждает это, просто не понимает. Есть внутри какое-то знание, устойчивое, словно придавленный к столу пресс-папье документ, заверенный печатью. И документ сей гласит: “Мальчики с девочками, а девочки с мальчиками. И никак иначе!”. И он не думает, почему так, можно ли по-другому.       Отношения, романтика и прочая розово-цветочная лабуда его мало интересует как в свой адрес, так и в сторону остальных. К тому же, в Междумирье собралось такое огромное количество мироходцев из разных миров со своими обычаями и традициями, что применять свои нормы к другим – глупо и некультурно. Вот и жил он спокойно ещё почти месяц. Не без приключений, но те случались с Лололошкой так часто, что уже стали частью обычной жизни. Как же без приключений? Скучно каждый день делать одно и то же, сам невольно начнёшь искать себе проблемы на одно место.       Дойдя до этой мысли, контр хмыкнул.       “Вот какой логикой пользовался Фран тогда. Заскучал. Не могу винить его. Сидит целый день за прилавком, принимает-отдаёт, за скинтом ныряет и опять то же самое. Но почему именно я? Как будто во всей Поэне не сыщешь ещё хороших людей.”       С такими мыслями Лололошка отправился к предмету его дум. Не с пустыми руками, разумеется. Но сегодня никто не встречал его весёлым приветствием и распросами о том, как прошёл день и что принёс. За прилавком никого не оказалось. В помещении было непривычно тихо, пусто и неуютно. — Сан-Фран? Я принёс немного грозоцвета, как ты просил в прошлый раз. И несколько паучьих глаз.       Вглуби лавки кто-то закопошился, сопровождая стуки и вошканье слабым “сейчас-сейчас…”. Из-за угла вышел бледный, как Луна, торговец, спешно поправляя мятую одежду и свисающие сальными сосульками волосы, которые даже не собрал в хвост. Темнеющие под глазами синяки даже не намекали, а прямым текстом сообщали о катастрофическом недосыпе и усталости. — Привет, новичок, — без энтузиазма поздоровался Фран, выдавив из себя жалкое подобие улыбки. Тонкие длинные пальцы сжимали край стойки до побелевших костяшек. Того и гляди свалится. — Ты в порядке? Я могу зайти в другой раз.       Беспокойство за знакомого было вполне обосновано. По внешнему виду понятно, что он болеет, и Лололошка не хотел нагружать его в таком состоянии. Да и заразиться какой-нибудь галактической холерой не входило в его планы по исследованию Междумирья. — Нет-нет! Не уходи, я сейчас… Одну секундочку!       Поспешно воскликнул Фран и, чуть ли не спотыкаясь, снова убежал в зону, недосягаемую взглядом. Лололошка такое поведение за ныряльщиком замечает впервые. Тот будто испугался, что контрабандист сейчас уйдёт, и поторговаться не выйдет. Юноша из любопытства попытался заглянуть в дверной проём, привстал на цыпочки, но всё дальше косяка расплывалось перед глазами, как разводы на мыльном пузыре.       Не успел гость выстроить и одной адекватной гипотезы о том, что же происходит, как Фран, судя по звуку, снова обо что-то ударившись, вылетел обратно. — Вот твой скинт! Давай, чего там принёс. И это… Хорошего дня.       На прилавок высыпалась целая горка скинта, которую Фран нёс ему аж двумя руками. — Но тут слишком много… — растерянно пробормотал Лололошка и посмотрел на жёлтые кристаллы, приподняв очки. Он потёр глаза, посмотрел снова, насчитав не менее шести крупных фрагментов с кучей осколков поменьше, и хотел было спросить, за какие такое заслуги, но маг, схватив баночки с паучьими глазами, траву и всякое другое по мелочи, буквально испарился. Только шторка из бусин в проходе закачалась. — Не нравится мне это… — проворчал он и, обогнув стойку, зашёл внутрь.       За непроницаемой пеленой маскирующего барьера пряталось просторное помещение. Раньше оно, должно быть, радовало хозяина обилием ярких побрякушек, которые блестели, отражая свет из окна, но сейчас вся эта красота напоминала скорее атрибутику оккультной лавки.       Перешагивая через раскиданые по полу подушки, книги, амулеты и склянки, Лололошка осторожно приближался к хозяину лавки, склонившемуся над зельеваркой. — Давай же, ещё немножечко, пожалуйста… — бормотал он, смотря на устройство с такой надеждой и отчаянием в глазах, что Лололошка не осмелился подойти ближе, чем на два метра, чтобы не помешать.       В тяжёлом воздухе витал запах трав, пряностей, благовоний. От едкой смеси, забивающейся в ноздри, кружилась голова, и юноша надвинул клетчатый платок повыше, прикрывая им нос. Фран же, видимо, привыкший к тому, что в его комнате царит своя атмосфера во всех смыслах, дождался, когда трубка зельеварки испустит облачко пара и схватил колбочку с ещё горячим отваром, залпом выпивая подозрительную жидкость. На пару секунд его глаза оживлённо заблестели, но огонёк в них тут же погас, сменившись яростной досадой. — Не то! Опять не помогает! Чтоб тебя, чёртова пустота! — рявкнул он, схватившсь за голову. — Эй, Фран… Что с тобой? — Лололошка подошёл почти вплотную, опускаясь на колени, чтобы быть глазами на одном уровне с торговцем, и опасливо коснулся плеча. Волнение внутри только нарастало, беспокойным клубком сдавливая грудь изнутри. — Пустота… — сдавленно прошептал Фран. Горло свело спазмом, но он изо всех сил сопротивлялся подкатывающей истерике. — Я нырнул. Всё было как обычно. Но не рассчитал время и пробыл там слишком долго. Магия в пустоте – то же самое, что воздух под водой. Я почувствовал, что она на исходе, но увидел большое скопление скинта. Хотел утащить побольше. Вернулся – чувствовал себя выжатым, как лимон. Думал, посплю, и всё пройдёт, но… Мана перестала восстанавливаться. Не могу колдовать. А значит и нырять не могу. И скинт добыть тоже.       Фран поднял на Лололошку пустой, погасший, как Искра дасков, взгляд. — Маг без магии – не жилец. Вернее, жить-то буду, но как жить…       По плечам бежали табуны мурашек от таких пугающих слов, но Лололошку не так просто вывести из равновесиями подобными страшилками. Его шершавые мозолистые ладони легли на острые плечи Франа, бережно, но крепко, сжимая. На лице читалась не жалость, даже не волнение. Ничто иное, как решимость, горело в его глазах. — Сколько ты так болеешь? — Недели полторы.       Пазл сложился. Если раньше Фран просто обходился безобидными шутками и болтовнёй, то последнюю неделю он даже не подкалывал его. И с каждым разом как можно скорее старался расплатиться и уйти.       Лололошка поджал губы, а повесившего голову Франа встряхнул, переложил руки на его щёки. — Мы всё исправим. Амёбу из тебя никакая напасть не сделает, слышишь? — мироходец был не готов смотреть на то, как теряет свой запал и любовь к жизни один из самых ярких людей в его окружении. Он не хотел так просто его терять.       Сан-Фран в это время выглядел максимально растерянным и озадаченным. — Но зачем тебе помогать мне? — пролепетал он, мимолётом отмечая, что руки у юноши тёплые, и каждое движение аккуратное. Он так боится навредить ему. — Нравишься ты мне, — вдруг хитро сощурил он глаза, ободряюще улыбнувшись Франу. — А теперь пошли приводить тебя в порядок, а то воняешь уже.       Он помог магу подняться, дойти до ванной… Но Фран никак не ожидал, что контр зайдёт вместе с ним. — Эм, я могу помыться и сам, — мягко намекнул болеющий, глазами указывая на дверь. — Ты ходить сам едва ли можешь, — парировал мироходец и повернул вентель душа, настраивая воду. — Чего стоишь? Раздевайся. — А может не надо?       Фран обнял себя руками, переминувшись с ноги на ногу, будто боясь, что одежда сама слетит с него, но Лололошка оказался настойчивее. — Надо. Чего я там не видел? — Меня… — буркнул торговец и неохотно принялся стягивать с себя одежду. Сначала накидку, потом рубаху, пояс, брюки…Под внимательным взглядом скрытых за очками чёрных глаз, залез в ванну и сел, согнув в коленях и прикрывая ими срам.       Лололошка же отгонял от себя растущую неловкость. Ну и что, что Фран сидит перед ним голышом? Спиной же, не видно ничего. Не в одежде же его купать? А сам бы вряд ли смог. В его состоянии поскользнуться и расшибить себе голову – как нечего делать. Поэтому он сам, советуясь о назначении разных бутылочек, выливал на него отвары и шампуни, промывал длинные белоснежные волосы, пока маг вяло тёр себя мочалкой. Пена стекала с головы на тело, унося с собой грязь. Вода маленьким локальным дождиком барабанила по плечам, расслабляюще шуршала, грела, обнимала, обволакивая всё его тело.       Лололошка старался не торопиться, был осторожен, чтобы нечаянно не сделать больно. Перебирал пальцами струящиеся молоком по телу пряди, массировал нежную кожу головы, отчего Фран краснел, успешно это скрывая, спускался ладонями к шее, плечам, намыливая и их тоже, раз уж эти части в пределах его досягаемости. Ненароком коснулся кончиков ушей, когда смывал шампунь с головы, и с удивлением заметил, что Фран крупно вздрогнул, попытался отодвинуться. Но Лололошка не позволил – притянул за плечи обратно к стенке ванны, и впредь был осмотрительнее. В мыслях отметил, какой же Фран худой. Но совсем не слабый. Скорее жилистый. Иначе бы долго не выжил, хотя ему не надо выходить за стены города. Да и то, как видно, помимо лесных тварей повсюду полно опасностей.       Когда закончили, Фран стал похож на тощего мокрого кота. Свернулся калачиком от холода, подтянув острые колени к груди, когда вода перестала служить жидким щитом, прикрывающим его от сквозняка, беспомощно обернулся на Лололошку и принялся отжимать волосы от влаги. — Вот и закончили. Я сейчас принесу полотенце. Где ты их хранишь?       В ответ тот указал на шкаф и терпеливо дождался пока тот выберет понравившееся. Мироходец передал Франу большое махровое полотенце. Мягкое, приятно пахнущее лавандой, словно цветочное покрывало. Как только он поднялся на ноги, тут же отвернулся, позволил магу спокойно вздохнуть и укутаться по самые уши. — Спасибо за помощь. Дальше я как-нибудь сам, — обозначил своё решение торговец, и Лололошка не стал спорить. — А почему ты не попросил помощи у других магов? — спросил контр, стоя спиной к шелестящему лёгкими, почти невесомыми одеждами магу. — Я не особо лажу с остальными. Маги недолюбливают контров, а я выбиваюсь из общей массы, потому что торгую с вами. Помощи просить не у кого. Скорее на смех поднимут.       Сейчас Фран звучал поживее, нежели 15 минут назад, и не казался умирающей птицей, если не учитывать его вялость и отсутствие привычной экспрессии в речи. — Я попробую вызнать что-нибудь у Эо. Он уж точно найдёт выход. — Лололошка…— тихо начал Фран и кончиками пальцев коснулся его плеча, чтобы мироходец обернулся. — Спасибо, что помогаешь. Мы не особо близко знакомы, и я даже не знаю, чем тебе отплатить.       Юноша обернулся и усмехнулся, подав замявшемуся в смущении и растерянности Франу пурпурную ленту, чтобы тот собрал разметавшиеся по плечам и спине влажные волосы, капли с которых медленно скатывались и впитывались в одежду, образуя тёмные мокрые пятнышки на ней. — Ты уже сполна мне заплатил, — кивнул он в сторону горки кристаллов на прилавке. — Пойду заберу, пока никто другой не утащил. А ты отдыхай. Найдём способ, как тебя вылечить.       Попрощавшись, он сгрёб в охапку фрагменты, рассовал мелкую скинтовую крошку по карманам и, довольный собой, вышел из лавки, попутно перевернув табличку на “закрыто”.       Денег заработал, Франу помог, даже задание, можно сказать, получил и отношения наладил. Осталось только выловить где-нибудь Эо и допросить об этой странной болезни. Он часто бывает у Сяо. Наверное, стоит наведаться туда накануне.