Огонёк

Оказывается, в этой новой жизни подойти к Ши Цинсюаню не так уж и просто, потому что теперь он всё время окружен своими многочисленными друзьями и увидеть его одного почти нереальная задача. Хэ Сюань, после осознания и не самого легкого признания, даже для самого себя, своих чувств, в принципе не полон решимости рассказать об этом всему миру и одному конкретному человеку особенно, а внезапная популярность Ши Цинсюаня в университете, только подливает масла в огонь его неуверенности. Как иронично и поучительно, что, после стольких лет лютой неприязни и постоянных издевательств из-за внешности, теперь из-за неё же от Ши Цинсюаня, кажется, не может отвести влюбленного взгляда, как минимум, пол их потока. Под его чары и обаяние попадают и девушки, и парни и больше никто не кривит в отвращении рот, называя Ши Цинсюаня «слишком смазливым для мальчика», восхищаясь его красотой так, как он действительно того заслуживает. И Хэ Сюань правда рад чужой популярности, если это то, чего Ши Цинсюань действительно хочет, но она же заставляет его каждый раз отступать, наблюдая за тем, как Ши Цинсюаня окружают люди намного интересней и красивей его, которые кажется только и ждут одного, хотя бы даже мимолетного, намека на взаимную симпатию. Хэ Сюань думает, что вдруг лучше забыть, промолчать, что вдруг чужие чувства мимолетны и для Ши Цинсюаня же будет лучше не впускать в свою жизнь такого мрачного и скучного человека, как Хэ Сюань. Хэ Сюань думает и думает, а потом, проходя мимо двери столовой, мимолетно видит, о чудо, Ши Цинсюаня обедающего совершенно одного и внутри Хэ Сюаня что-то щелкает. «Я очень на это надеюсь» — сказал ему Ши Цинсюань в тот последний разговор, какого-то черта, действительно терпеливо объясняя свои чувства к нему и каким же придурком Хэ Сюань будет, если, из-за своих сомнений и нерешительности, не даст им ни малейшего шанса, неважно насколько это правильно и конечно, возможно, Ши Цинсюань, окунувшись с головой в новую студенческую жизнь, уже и забыл о столь неприметном бывшем однокласснике. Но Хэ Сюань должен сказать правду, Ши Цинсюань заслуживает знать, что ему ответили взаимностью, после всего доверия, понимания и терпения, которое Ши Цинсюань ему оказал, открывая всего себя буквально нараспашку. — Привет, — произносит Хэ Сюань так же, как когда-то это сделал сам Ши Цинсюань, кажется, уже целую вечность назад, присаживаясь за чужой столик. Ши Цинсюань поднимает от телефона свои изумительно теплые, карамельные глаза и, кажется настолько искренни удивленным, до щемящего покалывания где-то в груди, как будто он ни за что даже предположить не мог, что Хэ Сюань ещё когда-нибудь в жизни к нему подойдет. Но тем не менее Ши Цинсюань слишком добр, чтобы тут же не ответить мягкой улыбкой на чужое приветствие: — Привет. Хэ Сюань прокашливается, неловко ерзая на стуле, пока Ши Цинсюань даже не думает отрывать от него свой взгляд, кажется, всем своим существом сосредоточившись на чужом внезапном появлении, и, только после глубокого вдоха, как при нырянии с головой прямо под воду, поспешно произносит, боясь передумать: — Я согласен пойти с тобой на свидание. Ши Цинсюань удивленно хлопает широко распахнутыми глазами, теперь Хэ Сюань конечно же тоже не сводит с него взгляд, отчаянно подавляя желание постыдно покраснеть. А потом разражается звонким и самым красивым смехом, который Хэ Сюань когда-либо слышал, смеясь очень долго и настолько от души, что уголки губ Хэ Сюаня тоже невольно поднимаются вверх. — Хорошо, — широко улыбается Ши Цинсюань, а его изумительные глаза буквально искрятся довольным блеском. «Ну каким же я был дураком, боясь подойти всё это время» — видя чужое неприкрытое счастье и облегчение, думает Хэ Сюань, невольно, внутри себя, тоже расслабляясь, но всё же… — И ты даже ничего не спросишь? — слегка обескураженно, хмурится Хэ Сюань. — А должен? — всё ещё абсолютно беззаботно улыбаясь, отвечает Ши Цинсюань. — Ну ты же так подробно рассказал мне о своих чувствах, а я… — нервно закусывает губу Хэ Сюань и всё же невольно краснеет. Черт, кажется, рядом с этим парнем его репутация самого холодного в мире человека окончательно разрушена. — Если тебе есть, что рассказать, то я весь во внимании, — игриво произносит Ши Цинсюань, абсолютно бесстыже опираясь на свои руки подбородком, пытливо заглядывая в чужие глаза. И Хэ Сюаню кажется, что он никогда ещё не видел, чтобы Ши Цинсюань настолько ярко буквально светился изнутри, поэтому он поощряет чужое любопытство, ведь он действительно был уверен, что у него потребуют объяснений. — Я сначала игнорировал и намеренно не хотел сближаться, даже не думая обратить на тебя внимание, потому что рассматривал школу, как временный этап моей жизни, — Хэ Сюань всё ещё нервно покусывает нижнюю губу, но старается не отводить взгляд. — Нам оставалось всего ничего до выпуска и я думал, что мы никогда больше не встретимся, а потом ты появился здесь и твоё признание, которое перевернуло во мне всё вверх дном, долгое наблюдение за тобой и вот я здесь… Хэ Сюань ещё сильнее краснеет, признаваясь в своём небольшом наблюдении за объектом симпатии, но Ши Цинсюаня, кажется, это совершенно не волнует. — Понял, что я самый красивый и просто лучший парень, который тебе когда-либо может встретиться? — нагло, но всё ещё игриво, перебивает его Ши Цинсюань, по-своему заканчивая чужую мысль. И Хэ Сюань слегка улыбается, видя то, каким уверенным в себе и своей внешности становится Ши Цинсюань, всё действительно меняется и прошлые раны потихоньку начинают затягиваться. — Да, — и этот простой ответ вызывает у Ши Цинсюаня новую порцию счастливого смеха. — Поэтому, если тебе будет достаточно всего лишь меня, то я согласен, — всё ещё сомневаясь в своей достойности такого потрясающего парня, даже немного робко произносит Хэ Сюань. В ответ Ши Цинсюань немного наклоняется к Хэ Сюаню и шепчет, не отрывая взгляд, как самую сокровенную, доступную только им, тайну: — Мне тебя более чем достаточно, обещаю, я стану самым невыносимым бойфрендом и ты успеешь ещё тысячу раз пожалеть, что согласился на эту авантюру. И, ох, видя, как огонек в чужих глазах превращается в настоящий пожар, Хэ Сюань более чем в этом уверен, ухмыляясь в ответ на столь дерзкое заявление. Но это не значит, что он не может и не хочет всё ещё отчаянно этого желать.