пиупиу

   — Хёнджин... — стонет Бан Чан, потирая затылок, — я знаю, что ты всё ещё переживаешь из-за разрыва с Сасаки, но у нас занятия завтра.        — Да тебе легко говорить! — тот драматично хлопает себя ладонью по лбу. — У тебя уже есть любовь, Чан, а я умру в одиночестве.        — Надеюсь, это уже не за горами, — язвительно замечает Сынмин, не отрывая глаз от телефона. — Я до сих пор понять не могу, как ты втянул меня в это.       — Я шантажировал тебя! — напоминает ему Хёнджин в своей издевательско-весёлой манере.        — ...Точно, — вздыхает Сынмин, закатывая глаза. Это был долгий месяц.        Чан никогда бы не признался в этом вслух, но он вроде как рад, что Сасаки бросила Хёнджина. Она была великолепна, бесспорно, и определённо умна, но... Хёнджин был из тех людей, за которыми нужно присматривать, а она, казалось, гораздо больше была заинтересована в том, что может сделать для себя любимой.        — И зачем мы идём за этим в Мотомачи? — Сынмин выглядит так, будто он сейчас больше бы предпочёл быть запертым в комнате с крокодилом.  — Потому что у Чана встреча с друзьями из Академии Канагава.        — Школа Оливии? — Сынмин хмурится.       — Она самая!       Девушка Бан Чана опередила их на год и уже поступила в Токийский университет, но, к большой радости Хёнджина, Чан не обрывал связи, которые приобрёл благодаря ей в Канагаве...       И Канагава, храни её Господь, была на совместном обучении.       — Да неужели ты помрёшь, если побудешь без девушки больше месяца? — стонет Сынмин, но он знает, что его друг больше не слушает.      — Там должно быть три парня и одна девушка...      — Ещё и парни будут? — Хёнджин хмурится, бросая раздражённый взгляд на Чана. — Нахрена?       — Я познакомился почти со всеми учениками первого и второго года благодаря младшему брату Оливии — они его друзья, — Чан пожимает плечами.        Ну ладно. Если кто-то из этих трёх придурков познакомит Хёнджина с любовью всей его жизни, то Хван согласен потерпеть их присутствие.       — А он в курсе, что ведёт их на встречу к одному отбитому?       — Это могло бы меня задеть, Сынмин, правда могло, но, что ж...       — Что "что ж", Хван?       — Мне удалось шантажировать тебя, помнишь? — иногда Чан искренне задаётся вопросом, почему он не выбрал чуть более спокойный круг общения.       Они сворачивают за угол, и Хёнджин видит группу старшеклассников, стоящих перед кафе, одетых в ту же форму, что носила и Оливия. Парень слева довольно весел и интересен внешне, с щёчками и яркими глазами.       Рядом с ним стоит парень с розовыми волосами. Он выглядит немного застенчивым. И там, справа от него...       Хван чувствует, как у него падает челюсть. Блестяще-блондинистые волосы, пронзительные карие глаза, высокие скулы, острый подбородок...       ...Подождите...       Знаете, Хван был бы в первых рядах, чтобы сказать кому-нибудь, что он так-то идеально владеет искусством хладнокровия — и это так и есть, прямо сейчас его выражение лица довольно нейтрально. Но глядя на этого очень красивого, очень мужского пола школьника, стоящего перед ним, Хёнджин приходит к поразительному осознанию.       Он определённо и абсолютно бисексуален. Довольно внушительная вещь, чтобы ворваться в твою жизнь в четверг днём, но Хёнджин мог справиться с этим.       — Это... — Хёнджин прочищает горло, дёргая себя за воротник. — Это..?       — Феликс? Ага.      Феликс.       Наконец они подходят к компании, и затылок Хвана покрывается испариной. Так и надо вообще? Сентябрь же на дворе?       — Чан-и! — блондин улыбается, подходя к другу Хёнджина и хлопая его по руке— Давно не виделись. Сестра рассказывала, что ты хорошо сдал свои экзамены.       Его голос не высокий, но выразительный, и Хван мгновенно почувствовал зависть к тому, что эти двое так хорошо знакомы. Как это будет звучать, если он скажет "Хёнджин-хён"? Сначала Хван отбрасывает эту мысль, потому что это так тупо, они же не в какой-то там отоме-игре. Но потом он действительно думает об этом, и внезапно ему стало максимально душно.       "Это так круто, Хёнджин-хён".         "Т-ты сегодня хорошо выглядишь, Хёнджин-хён..."        "Х-Хёнджин-хён, пожалуйста, прими моё...".       — Ага, они оказались довольно лёгкими. Надеюсь, смогу присоединиться к ней в следующем году.       — О-о, она была бы счастлива... Думаю, ей становится немного одиноко в городе. Но я тебе этого не говорил.       — Мой рот на замке, — Чан мило улыбается.       — В любом случае... — взгляд Феликса прошёлся по друзьям Чана, и Хван так и не овладел искусством дышать правильно. — С вами мы ещё не знакомы.       — Ким Сынмин. Мы с Чаном одноклассники с... уже давно. Рад познакомиться, — он формально склоняет голову и протягивает руку Феликсу, чтобы пожать её. Феликс наклоняет голову к плечу, прелестно озадаченный формальностью Сынмина. Боже, то, как он морщит свой веснушчатый нос, это так—       — ...А ты у нас? — Хван резко возвращается с небес на землю и видит, что Феликс смотрит прямо на него, и внезапно его язык становится похожим на наждачную бумагу.       Господи. Да как можно иметь такие глаза?!       — Хваджи—       — А?       — Хёван—       — Прости, — Феликс склоняет голову набок, — что?       — Хван Хёнджин, — хрипит он.       Все смотрят на него, и его сердце бешено колотится о рёбра. К счастью, новички просто кажутся озадаченными, но Чан и Сынмин? Они пялятся так, словно у него совсем крыша улетела.       — ...Извиняюсь, — улыбается Хёнджин, стараясь как можно больше усилить своё очарование. — Кажется, у меня только что случился небольшой инсульт.       — Ничего... — лицо Феликса внезапно расплывается в смущённой, весёлой улыбке, и Хвану хочется взорваться вспышкой из лепестков сакуры, как будто это сёдзе-манга. — Ничего страшного. Твоя фамилия Хван, правильно?       — Именно так, — они пожимают друг другу руки, и пальцы у Феликса такие тёплые.       — Ну что ж, — Феликс ещё раз пожимает его руку и отпускает, а рука Хёнджина на секунду зависает в воздухе, прежде чем безвольно упасть на бок, — Приятно познакомиться, я Ли Феликс.       Ли?       Чан наклоняется, чтобы прошептать объяснение: "У них с Оливией разные отцы".       Ли. Очень красивая фамилия. Она приятно ощущается на языке Хёнджина, когда он пробует её на своём дыхании. И он почти уверен, что и многие другие вещи, связанные с этим беленьким, были бы ему приятны—       — Так-с, это Ян и Со.       — А где Ханна?       Кто?       — Она в пути.       — Очень приятно, — Сынмин протягивает руку, чтобы поприветствовать двух парней.       — О, нет, это нам очень приятно...       — Пожалуйста, зовите меня Чанбин! — Хёнджин следит за всем этим представлением, но он слишком сосредоточен на том, как осенний ветерок играет в волосах Феликса, чтобы обращать внимание на остальных.       Хван прокручивает тысячи различных сценариев, при которых он мог бы выпросить номер телефона этого парня, предлоги для встречи, будущие предложения руки и сердца—       — Ликси!       Вот и девушка со светлыми волосами, которая даже меньше Феликса, бежит к ним.       Она симпатичная, её форма слегка перекошена, и она выглядит так, словно только что промчалась через весь город.       — Простите! — хрипит она, когда догоняет ребят, наклоняясь и тяжело дыша, упёршись руками в колени. — Встреча клуба затянулась, и я опоздала на автобус...       — Расслабься, Ханна-чаги.       ...Ханна-чаги?       Феликс кладёт руки ей на плечи, нежно потирая их, прежде чем притянуть её к себе в однорукое объятие.       — Тебе не нужно было спешить, мы просто собрались перекусить.       — Я не хотела, чтобы все ждали одну меня! — Феликс закатывает глаза, но улыбка у него ласковая.       Он смотрит на парней, всё ещё обнимая девушку за плечи.       — Чан, вы уже знакомы...       — Приятно встретиться с тобой снова, Чан-оппа!       Глаза Хвана сужаются.       — Это Ханна — моя девушка.       Приехали.       На этом Хёнджин всё. Его жизнь кончена, и он должен винить эту ужасную, милую, очевидно внимательную девушку за то, что она растоптала его надежды и мечты.       Ханна низко кланяется, рукава её свитера скользят по запястьям.       — Извините, что вам пришлось меня ждать!       Хван ненавидит её.       — Да всё в порядке, — вежливо улыбается Сынмин, многозначительно толкая Дазая локтём в бок.       — Да-да! — тяжело выдыхает Хёнджин, изо всех сил стараясь не выглядеть так, будто он представляет себе пламенную кончину девушки, потому что это он и делает. — Всё хорошо, забей!       Их посиделки — точно пытка.       Хван предпочитает считать себя оптимистом, честное слово, но прямо сейчас утопить себя, как только он вернётся домой, кажется единственным вариантом.       Понимаете, он надеялся, что Феликсу просто повезло унаследовать красивую внешность его сестры, а характер у него будет максимально хреновый.       Но вселенная его ненавидит, потому что Феликс...       Идеален. Настолько идеален, что это почти раздражает. У него есть чувство юмора и смех, от которого у Хвана желудок делает сальто. Он прямолинеен, но и не глуп. А ещё он порядочный. И это так... удивительно, чёрт возьми.       Но всё время, пока Хёнджин замечает все эти замечательные, милые вещи о блондине, вот эта манерная внимательная блядь цепляется за его руку. Встав, она улыбнулась и предложила долить содовой в его стакан.       Господи иисусе, что за чудовище.       — Вы на третьем году обучения, да?       Чан кивает, краем глаза наблюдая за тем, как Хван агрессивно срывает кунжутные семечки со своего бургера.       — Да, мы заканчиваем школу этой весной.       — Это так волнующе! — Ханна лучезарно улыбается, — Такое чувство, что мне ещё так далеко до этого, я ведь только в самом начале...       Хёнджин сдерживает усмешку.       Первогодка? Любовь всей его жизни украдена первогодкой, которая, вероятно, даже не знает, как угодить мужчине? Хёнджин тоже не знает, как это делается, но это к делу не относится.       Его глаза устремляются на Феликса.       — А ты на каком году, Феликс?       Ли моргает, он немного удивлён — Хван не обращался непосредственно к нему с момента его "сердечного приступа" вне кафе.       — Ох... Я на втором.      Хёнджин улыбается, его глаза сверкают от ощущения вновь открывшейся возможности.       — Ах-х-х, понятно. Ты уже сдал пробные вступительные?       Феликс мотает головой и слегка хмурится.       — Я записался на них на следующий месяц—       — И он супер усердно готовится! — Ханна ободряюще улыбается, сжимая его руку.       — Ага... Ну, если тебе нужен будет совет от твоего хёна, всегда можешь обращаться.       Сынмин одаривает Хёнджина взглядом.       — Ты вообще можешь говорить такое? Мы даже ходим в разные шко... — Сынмин давится, когда Хван запихивает ему в рот горсть картошки фри, заставляя его заткнуться.       Феликс прикусывает губу. Боже, он делает это нарочно?       — Я ходил на курсы, но мне как-то вообще не зашло.       — Групповые занятия не для всех, — глубокомысленно кивает Хёнджин, в то время как Ким вытирает рот тыльной стороной ладони, свирепо глядя на него. — Порой репетиторство один на один работает лучше.       — Ну да, — вздыхает Феликс, и в его глазах отражается сомнение, — только не думаю, что отец согласится платить за это. Он вроде как ожидает, что я сам смогу разобраться... — он вновь вздыхает и пожимает плечами. — Я что-нибудь придумаю.       — Ну, я всегда могу побыть твоим репетитором, — теперь Крис и Сынмин оба уставились на него. Хёнджин печально известен тем, что никогда не помогает. Всего в прошлом месяце он заставил Ацуши сводить его в Диснейленд, чтобы помочь тому подготовиться к контрольной по математике.       — Правда? — Феликс моргает, широко раскрыв глаза от удивления. — Я не могу просить тебя...       — Да ладно, это поможет мне освежить память, — улыбается Хёнджин. — Зимой у меня второй тур экзаменов.       — Второй тур? — озадаченно переспрашивает Феликс.       — У Хвана были самые высокие оценки в префектуре, — медленно объясняет Чан, глядя на Хёнджина в замешательстве. — Его пригласили подать документы в Киотский и Токийский университеты, — два лучших университета в Японии, ничего особенного, реально, ага.       Хёнджин гордится собой.       — И ты поможешь мне?       Хван кивает.       — Как я всегда говорю, друзья Чана — мои друзья. И, как я уже сказал, мне это тоже выгодно, — Чан и Сынмин уставились на него, потому что Хёнджин никогда и ни за что не говорил такого.       — Хорошо... — Феликс улыбается с явным облегчением, — Это было бы здорово, спасибо!       — Да вообще не за что, — Хван отмахивается, сверкая улыбкой Чеширского кота. — Ты можешь вознаградить меня чем-нибудь съедобным или ещё чем-то, если действительно почувствуешь в этом необходимость.       — Без проблем!       — Большое спасибо, что помогаешь ему, Хван-оппа! — его улыбка слегка померкла при звуке голоса его заклятого врага.       — Как я уже сказал, — ровным голосом повторяет он, — не за что.       Когда они расходятся, Хёнджин останавливает Феликса, положив руку ему на плечо.       — М-м? — Феликс поворачивает голову и поднимает подбородок, чтобы встретиться взглядом с Хваном.       — А номер тебе мой не нужен?       — Ой! — Феликс шарит в кармане, — Точно!       Он вытаскивает свой телефон, предложив его Хёнджину. Тот делает паузу и пристально смотрит на заставку — Ханна обнимает Феликса сзади где-то, что выглядит как рок-концерт, — прежде чем ввести свой номер и отправить себе сообщение.       — Держи, — он протягивает вещь обратно, — можем обсудить детали позже.       — Хорошо, спасибо, — Феликс забирает телефон обратно, засовывает его в куртку и смотрит на Хвана с такой улыбкой, что тот начинает задыхаться. — Это правда очень круто с твоей стороны, что ты так мне помогаешь. До встречи!       Он убегает, чтобы присоединиться к своим друзьям, а Хёнджину дурно.       "Это правда очень круто с твоей стороны...".       "Правда круто".       Самый красивый человек в мире думает, что Хван крутой.       Нарастающая романтическая музыка, звучащая в голове Хёнджина, прерывается глупым, раздражающим голосом Сынмина.       — Итак, какого ЧЁРТА, Хван?!       — Что? — он моргает, оборачиваясь, и видит, как оба его друга смотрят на него. Ну, Ким прожигает его взглядом, в то время как Кристофер просто выглядит обеспокоенным. — Я просто был милым с младшим братом Оливии!       — Ты вёл себя странно после того, как ПРИТАЩИЛ нас сюда!       — Я просто поддался атмосфере!       — ДА КАКОЙ АТМОСФЕРЕ—?! — Ким обрывает себя, когда Чан легонько похлопывает его по руке.       — У нас утром занятия в школе, помнишь? Нам пора возвращаться.       — ...Да, — сдаётся Сынмин, его плечи поникли. Он снова переводит взгляд на Хёнджина. — Я никогда больше не сделаю этого для тебя, хоть обшантажируйся.       На обратном пути в их часть города Сынмин ворчит, а Хёнджин вздыхает, глядя на луну. Бан Чан молчит, пока они вместе с Хваном не отделяются от Кима, направляясь к своему району.       — Хёнджин.       — М-м?       — Я не знаю, как это выразить, так что спрошу прямо. Ты уверен, что с Сасаки всё кончено?       Хван замирает, переводит взгляд на своего друга, и удивлённо фыркает.       — Чего?       — Ты вёл себя странно сегодня. Не заставляй себя, ты всегда успеешь найти себе девушку.       — Я..? — шипит Хван.       Он оглядывается вокруг, как будто там должны быть какие-то скрытые камеры, потому что это похоже на одну большую шутку. И да, Хван был без ума от своей бывшей, но... после сегодняшнего дня он мог довольно решительно сказать, что отпустил её. Но... не навредит же, если его друг будет думать, что это не так?       — Знаешь что, ты прав, — решительно кивает Хван, беря Чана под руку. — Я думал, что готов, но на самом деле сейчас я должен сосредоточиться на дружбе.       — Мне было интересно, не об этом ли ты думал, когда предлагал помощь Феликсу... Это было совсем на тебя не похоже.       Хван ахает, схватившись за грудь в импровизированном шоке.       — В смысле?! Я отзывчивый!       — Ты никогда не предлагаешь помощь незнакомым людям, — Чан качает головой, — Но эй, если появление нового друга поможет тебе двигаться дальше, то ты сделал хороший выбор — Феликс отличный парень.      Хван мягко улыбается.       — Согласен, — он вздыхает, и его сердце замирает, когда он вспоминает, как тот улыбался ему недавно. — Но эта его девушка... — Хёнджин корчит лицо.       — Что? Ханна? Она же хорошая.       — Мне не нравится вот этот вот образ "миленькой маленькой первогодки".       — ...Но она и есть первогодка—       — И вообще, как давно они встречаются? Не поверю, что долго, мы же всего месяц на учёбу ходим...       — Думаю, около полутора лет? — Хван чуть не подавился собственной слюной. — Сколько?!       — Я почти уверен, что они учились в одной средней школе.       Так. Глаза Хвана решительно сужаются, когда он останавливается перед своим домом.       — До завтра, Чан-и!       — До завтра..? — Чан моргает, глядя, как Хёнджин марширует к своей парадной двери, словно солдат, идущий на войну. Что, чёрт возьми, на него нашло?