Дежурный на пропускном пункте выдал Кэрри ключи от пятой комнаты. Бирка была новой, но волнительные ощущения совсем как впервые. Она поднималась по ступенькам на второй этаж, разве что на этот раз не грохотала музыка.
Все соседи собрались у её комнаты и заметили её появление одновременно.
— И правда вернулась! — завизжала Песчаная Буря.
Она бросилась к Кэрри, сжала её под рёбра и подбросила вверх.
— Дрэд говорил, что тебя вчера после драки Майлз в Убежище забрал, но я думала, подшучивает, как обычно, — Песчаная Буря поставила её на землю. — Мордашка, что с твоими глазами?
— Попала под вспышку, — ответила Кэрри. — Вы меня простите, если вдруг решу вас потрогать. Не всегда успеваю сдержаться, а на ощупь мне легче убедиться, что передо мной знакомый мне человек, а не подделка.
— Можешь меня первым ощупывать, — осклабился Страйк. — Хочешь снизу вверх, а хочешь сверху вниз.
— Уже не надо, такое только ты предложить и мог, — фыркнула Кэрри.
— Мы по тебе скучали, — сказал Дрэд.
— Майлз упоминал, что вы не дали никому прижиться здесь. Польщена!
— Это просто совпадение, — заявил Страйк. — Кто-то решил украсить наши перила цветочными горшками, поэтому земля с них сыпалась в кофе тому парню.
— А я просто к вечеринке готовился, — оправдался Дрэд. — Мне надо было репетировать, а времени свободного не было, приходилось по ночам. Ну да, забывал иногда звук приглушать для соседей, с кем не бывает. И вообще я за это штрафные отбегал, мне Зип по кругу за каждый инцидент назначал.
— Всего по одному? — хихикнула Кэрри.
— Ну я же не изверг, — улыбнулся Зип. — Тем более за самим грешки водятся. Порвал все струны на гитаре, а пока новые подбирал по звучанию, качество моей игры было не очень. Жаль у соседей было ранимое чувство музыкального вкуса, поэтому они больше недели не выдерживали. Обидно немного, когда так на твоё творчество реагируют.
— А я так за всех переживал, что накрывало, — вздохнул Альп.
— За наших музыкантов? Или за страдающих от их творчества соседей? — усмехнулась Кэрри.
— Полночи за одних, полночи за других.
— А ты всё ещё орёшь по ночам? — бесцеремонно поинтересовался Страйк.
— Вот сегодня и проверим. А пока можно вас всех обнять? Вы не представляете, насколько сильно я по вам скучала и как я рада, что снова могу быть рядом с вами.
Похоже, что своим заявлением она соседей растрогала. Обнимали её крепко, а отпускали неохотно, да и расходились по своим комнатам без особого желания.
Майлз и правда послал кого-то в Институт за её вещами, две коробки стояли у кровати, и об одну из них Кэрри сослепу споткнулась. Интересно, как они убедили пустить их внутрь, и кто паковал вещи? Сверху лежала пачка конвертов, в которых, скорее всего, были объясняющие всё записки, но Кэрри из-за зрения пришлось потратить на чтение по слогам добрых полчаса. Профессор был крайне обеспокоен и просил позвонить ему сразу, как она поправится. Ну конечно, можно было догадаться, что он просканирует телепатически визитёров из враждебной организации, прежде чем как-то им помогать. Ещё одна записка была от Генри, начиналась она с крупных слов, написанных большими печатными буквами. Даже зрение не пришлось напрягать, чтобы прочитать: «Кэрри, ты опять?». Её друг тоже был обеспокоен тем, что она попала в очередную переделку и была ранена. Оказалось, что её вещи собирал он же, добавив к ним те, что остались в его лаборатории. Особенно бережно был упакован металлический контейнер с ампулами, который Кэрри принесла на исследование, чтобы разобраться, что ей кололи в своё время военные. Сначала они с Генри надеялись понять причину, по которой пропал её исцеляющий фактор, а потом забросили сыворотку в медицинский холодильник до лучших времен. Всего две ампулы с желтоватой жидкостью внутри, а сколько дурных воспоминаний. Кэрри закрыла жестяной контейнер и убрала его в самый дальний угол своего шкафа.
Потом Кэрри погрузилась в себя и начала разбираться в собственных ощущениях. Она покрутила кольцо на пальце, затем сняла его и положила на стол. Никак не могла понять, зачем Ра сделал ей предложение? Вот во всём у него был хитрый расчёт по отношению к ней, но этот жест ни в одну схему не вписывался. Кэрри несколько раз посещало желание позвонить ему и просто спросить всё в лоб, но она усилием воли сдерживалась. Это с его стороны не было никакой любви, но она его любила. Тем больнее было смириться с предательством, а при личной встрече можно было дать слабину и удариться в никому не нужные эмоции. Сначала ей нужно принять случившееся, а только потом на холодную и не затуманенную голову вести с ним беседы. Гораздо сложнее обмануть человека, когда он не смотрит на тебя влюблёнными глазами.
Кэрри позволила себе проплакаться и лишь затем убрала кольцо в ящик стола. Она решила не выкидывать его до тех пор, пока не разберётся с мотивом, который заставил Ра дать его ей. Девушка ушла в душ и там отметила, что память у неё всё же отменная. Её душевая взаправду была крохотной, особенно на фоне огромной ванной комнаты у Майлза.
Днём в первый кампус потянулись гости. От дежурных Кэрри навестил Патрик и принёс ей положенную униформу разведчиков. Она пообещала заходить почаще на Арену, но к её большому сожалению выяснилось, что посещать её она может только по предварительной записи в свободное время от других групп. В первую очередь тренировочной площадкой пользовались Ударные, во вторую Оборона, и лишь потом оставшееся время могла забирать Разведка. Да и то по старшинству, сначала Внедрение, а только потом Дознание, к которому была приписана Кэрри. Пришлось повздыхать по этому поводу и смириться.
Потом к ней пришёл Хайто. Кэрри глазам своим не поверила, она спокойно потягивала лимонад, сидя на террасе, когда он появился на втором этаже. На его левом бедре был закреплён его горячо любимый Секущий, а на правом покоился ещё один меч, дополнительно завёрнутый в тряпичный чехол. Кэрри ожидала, что Хайто постарается скрыть своё присутствие в первом кампусе, но он поздоровался со всеми соседями и без всякого смущения прошёл к ней.
— Привет, Хайто! Зайдёшь?
Кэрри кивнула на свою комнату, и командир Первых привычно скривился. Кажется, у него уже условный рефлекс на звук её голоса выработался.
— Нет, благодарствую! Некогда мне с тобой чаи гонять. Я по делу.
— Ну тогда говори, зачем пришёл, — Кэрри усмехнулась.
Хайто отстегнул с пояса меч в чехле и протянул его ей. Она настороженно приняла его, развязала кулиски и стянула тряпку.
— Скрытная Хризантема? — удивилась Кэрри.
— Да. Я её вывез для тебя.
— В каком смысле для меня? — удивление Кэрри выросло ещё на несколько пунктов.
— Ну меч же бабский, в цветочки, — пожал плечами Хайто. — Семейная реликвия, конечно, но ты же типа сестра.
— И как можно было столь трогательную вещь выразить такими ужасными словами? — поразилась Кэрри. — Ты отдаёшь мне меч своей матери, Хайто! Ты хорошо подумал?
— Конечно, я подумал, бестолочь! — обозлился командир Первых. — Тебе надо тренироваться, а если будешь всё время махать деревяшкой, то никакого прогресса не будет. Кроме того, когда ты помрёшь, я меч обратно заберу.
— Чего сразу помру, — рассердилась на него в ответ Кэрри. — Может, ты первый ласты склеишь!
— Тогда заберёшь мой Секущий, — равнодушно пожал плечами Хайто.
— Это получается, что мне придётся уже не абы как научиться, а по-нормальному, — внезапно осознала Кэрри. — Нельзя же Хризантемой махать кое-как.
— На то и расчёт, — хитро усмехнулся Хайто. — Ладно, бывай! Это всё, что я хотел.
Кэрри полезла к нему обниматься, а он закатил глаза. Деликатно похлопал её по спине, покосился на третий этаж, с которого с любопытством наблюдали за разворачивающимся представлением, и пошёл восвояси.
После четырёх часов дня Кэрри отправилась в медблок, как раз начинались открытые часы для посещения. На стойке регистрации она поставила отметку о своём визите и направилась к палате Альтаира. Уже перед дверью подумала о том, что приходить с пустыми руками не принято, и, наверное, стоило что-то принести с собой, но исправлять свою оплошность было поздно. Да и что бы она смогла? Все её вещи и денежные запасы хранились в доме на Парк-Авеню, а из Института она получила лишь те жалкие крохи, которые оставляла в своей комнате на случай редких ночёвок. Этого, конечно, хватит ей для проживания в первом кампусе для начала, но что из этого можно было бы принести пострадавшему из-за неё другу? Пижаму с единорогами, комплект сменных насадок для электрической зубной щётки или гель для душа с запахом персика? Кэрри открыла дверь и заглянула в палату.
Если бы Кэрри и принесла другу передачку, то она точно бы потерялась среди остальных. И как она могла забыть про тлетворное влияние Альтаира на женщин? Все эти цветы и коробки с конфетами, не иначе, принесли его обожательницы, завалили этим его палату снизу доверху.
— Такое чувство, что у тебя не сотрясение, а ты ухитрился здесь кого-то родить, — Кэрри отодвинула с прохода вазу, в которую были напиханы красные розы.
— Как ты можешь шутить над пострадавшим?
Альтаир отправил в рот конфету и похлопал по своей койке, предлагая девушке присесть.
— Подожди, открою для начала окно, а то у тебя дышать нечем.
— Рад, что ты наконец-то до меня добралась. Почему так долго не приходила?
— Я не сразу попала в Убежище, — уклонилась от ответа Кэрри. — Когда тебя выпишут?
— Ну, по правде мне уже не нужно здесь торчать, — Альтаир загадочно поиграл бровями, — но я договорился с Кэррол, что мне продлят больняк ещё на пару деньков. Мне нравится, когда от меня не требуют подвигов, заботятся обо мне, жалеют. Что ты мне принесла, кстати?
— Вообще-то ничего, — покраснела Кэрри.
— Как оригинально, — прыснул Альтаир. — Это мне ещё ни разу не дарили.
— Ой, ну будет тебе, — расстроилась Кэрри. — Да, я не подготовилась, но это не значит, что я за тебя не переживала. Кстати, мы теперь с тобой коллеги, меня зачислили в Разведку.
Альтаир перестал быть весёлым, отложил конфеты в сторону и настороженно на неё посмотрел.
— Мои поздравления! Значит, увидимся на работе, когда я поправлюсь.
Он быстро переключился в прежнее весёлое русло, но Кэрри успела отметить, что он насторожился от прозвучавшей новости. Даже когда она уходила и обернулась помахать ему на прощание, в его светло-зелёных глазах была тревога, хотя он улыбался ей так же беспечно, как и всегда.
Кэрри вернулась к себе немного озадаченная. Она была счастлива снова оказаться в Братстве, но никак не могла поймать волну, что здесь всё по-прежнему. Что-то неуловимо изменилось и каждый раз давало о себе знать. Или это просто тревожность из-за того, что всё перевернулось с ног на голову, когда она этого совсем не ожидала?
Вечером обитатели первого кампуса начали готовиться ко сну. На улице уже стемнело и стало прохладно, но Кэрри всё равно вышла на террасу, закутавшись в плед. Ей хотелось подышать воздухом перед сном и привыкнуть к давно забытым ощущениям покинутого дома.
Песчаная Буря тоже вышла из комнаты, но к ней подходить не стала, только приветливо махнула рукой. А потом сверху благозвучно заиграла гитара, Зип снова собирался петь.
Вяжет нити судьба в узор,
Потеряв по пути одну.
Ты покинула общий дом,
В её рисунке оставив дыру.
И теперь всё совсем не так,
Нет огня на её картине,
Выткан только пустой очаг,
Не способный согреть и в помине.
На том же месте кровать и стены,
Но стало холодно, словно зимой,
И причина такой перемены
Связана накрепко лишь с тобой.
Здесь все люди мне словно родные,
Но теперь среди них нет тебя,
Ощутил я будто впервые,
Как внезапно обеднела семья.
Как хотел бы я вновь согреться
От улыбки твоей и добрых слов,
Мне от этого некуда деться,
В этом я признаться готов.
И я жду твоего возвращенья,
Как весну после зимней стужи,
Мы получим твоё прощенье
Не за просто так, а заслужим.
И тогда ты к нам точно вернёшься,
Разгорится как прежде очаг,
Я увижу, как ты улыбнёшься,
И пойму наконец, что всё так.
В этот раз Кэрри нарушила правило первого кампуса о невмешательстве и не стала делать вид, что ничего не услышала. «Это было очень душевно, Зип. Спасибо!» — написала она на коммуникаторе. Она видела, что командир Третьих прочитал сообщение и проигнорировал его. Она легла в кровать и укрылась одеялом, её глаза уже почти закрылись, когда он всё же ответил ей. «С возвращением домой, огонёк!»
