***
Тоука с тех пор была взвинчена, даже кровожадна, хотелось поймать ту бабку и своими же руками оторвать ей голову, но на то не было возможности, потому несколько разбитых тарелок и агрессия в сторону Канеки служили ей небольшим облегчением — бедный юноша старался не попадаться ей на глаза, чувствуя жажду крови за километр от Киришимы, понурый после произошедшего. — В том нет твоей вины, — успокоил Йошимура. — Мы бы ничего не смогли сделать. Тот район отличается ото всех остальных. Он тихий, но самый безумный. И если сейчас, в неудачный для нас момент, перейти дорогу правой руке Говарда — Хтону, то последствия будут разрушительны — от Антейку мало что останется. Канеки задумался, новость плеснула горечи и досады. — Кто такой Говард? Этот… Хтон упоминал кого-то, кто соскучился по Тоуке, я не понимаю… Йошимура как ни в чём не бывало протирал полотенцем чашки, кратко ответил на вопрос, не вдаваясь в детали: — Говард — когда-то её друг, он и есть главный. Друг? Кен задумался на этот счёт. Насколько же они были близки, и что подсобило тому, чтобы эта дружба превратилась в открытую ненависть со стороны Тоуки? Ругательство, смачное и злобное, Киришимы отвлекло от разговора с Йошимурой и мыслей, ползших к нему усиленно, чтобы хоть как-то прояснить происходящее. Канеки нахмурился, отвлëкшись, заметив нечаянно выроненную ею кружку, разбитую вдребезги, заметив напряжение и тяжёлую позу, в которой она стояла, инстинктивно защищаясь. — Да вы издеваетесь?! — угрюмо шипела, наклонившись к посетителю. — А ты какого хрена тут забыл?! Тоже пришёл устроить чëрте что?! Проваливай! Канеки перевёл изумлëнное внимание на пришедшего, присмотрелся и узнал брата Тоуки, недоумëнный тем, что толкнуло его прийти в Антейку. Аято с убранными в карманы руками невозмутимо смотрел на взбешëнную сестру, не выдавая никаких эмоций, с тою же холодной физиономией, таким же тоном заявил, явно не настроенный на более подробный диалог: — Не суйся в районы, в которых в последнее время не тихо. Тем более в район Говарда. — И что это значит?! — возмутилась загадочности брата. — Будет бойня, тебе там делать нечего. Канеки тем больше нахмурился, а Тоука вспылила: — Что, ни с того ни с сего решил проявить братскую заботу?! — но утихомирилась, когда до неё дошли в полной мере его слова и стало уже не до буйства, удивлëнно на него воззрилась, теряя весь пыл. Аято больше не смотрел на неё, сообщив то, что хотел, и потому как тихо пришёл, так тихо направился к выходу. Звук колокольчика, оповещающий о несвоевременном приходе позднего посетителя. Холодный взгляд Аято и раздражëнный Лео столкнулись, но если первый прошёл мимо, исчезая из поля зрения, то Лео, точно бы что-то почувствовав, обернулся на миг в недоверии. — Раф, пожалуйста, — обратился к Канеки, чувствуя себя отчего-то в этом заведении хуже, точно что-то внутри намекающе свербило, дурное предчувствие, а образ расстроенной и ушедшей на второй этаж официантки, похожей на вышедшего мужчину, так же убиравшего осколки от разбитой посуды официанта, осел где-то на задворках сознания, пока шустро и беспокойно отчасти ему не принесли заказ, перенаправляя мысли в другое русло. Его несколько напрягло то, как мальчишка перед ним с этой странной повязкой переглянулся, как видать, с хозяином этого заведения. Лео остро посмотрел на них, но потом, намеренно укротив свой пыл, опустил взгляд, больше не отвлекаясь. Настрочил короткое сообщение Джузо, ещё раз хмуро окинул взором заведение. Отчего-то, когда он покидал это заведение, оно на подсознании отпечаталось.***
Прокси же тем временем, долго размышляя, стоит ли идти в университет, или нет, всë же решила не пропускать пары и двинуться втихаря в путь, чтобы потом не нагонять материал, но какого её было удивление, когда она, уже во всеоружии и у двери, обернулась проверить, тихо ли она себя вела, а перед собой, едва ли не нос к носу, столкнулась с собранным Джузо, которому было наказано присматривать за ней. — Я иду с тобой! — А? — Ага! Бодренько подхватил растерянную девочку под руку и выпроводил из квартиры, закрыв на замок. — Джузо! — хотела возмутиться. — Прокси! — следовал ей энергичный ответ и шальная улыбка, что девочка аж стушевалась, не нашедши, что ответить, потому просто в угрюмом молчании последовала вместе с ним, провожаемая до университета под ручку под его насвистывание под нос. Изредка на него поглядывала, до того неловкая, но отчего-то с ним, глядя на его детскую непосредственность, становилось легче, как не было никогда, теплее на душе, оттого угрюмость быстро сошла на нет. Незаметно поглядывая на него, так она считала, не замечала никого на улице, сосредоточенная только на нём и ощущении комфорта, пока мальчишка не посмотрел на неё, заметив взгляд. — М? — чуть наклонился, и она отвернулась так, что скрыла лицо, начавшее покрываться пятнами, намекающими на смущение из-за того, что её застали врасплох. Джузо лишь широко улыбнулся с прикрытыми невинно глазами. Так незаметно и приблизились к университету. Когда она ушла, Сузуя решил погулять по городу некоторое время, прежде чем за ней вернуться. Пары проходили от балды. Прокси была сама не своя после того, как Джузо ушёл, один из немногих, с кем чувствовала себя в безопасности, только на зарубежной истории могла сосредоточиться, внимательно слушать, но узнанная информация о преподавателе по религиоведению, отправившемся, как оказывается, в кому после того падения, не давала расслабиться, постоянно возвращая в тот отрезок времени, когда она полноценно потеряла связь с миром, отделившись точно бы душой от материального мира… Но могло ли так быть? Могло ли быть то, что она вышла из собственного тела, ведь всë же тогда она потеряла всë, запертая в чернильном вакууме, без возможности контролировать всë своё тело и тем более мысли. Что это могло быть? Вот о чём она размышляла почти все уроки, изрядно заведëнная размышлениями, что и не заметила, как учебный день подошёл к концу, и как к ней подошёл Ланга со своим другом в явной неловкости. Прокси вопросительно на него посмотрела после того, как собрала все свои вещи, направившись на выход из университета. — Прокси… я хотел извиниться перед тобой. Прости меня за моё поведение. Мне сложно общаться со всеми, кроме Нео, всë же мы с ним с детства знакомы, но… но мы можем попробовать с тобой. Шинохара задумчиво на него смотрела. Неожиданный поворот событий, однако. Обоих отвлëк громкий голос какого-то юноши, направленный к Ланге, когда мимо того проходил: — Что, Ланга, снова водишься с чокнутыми? Молодчина! Ланга хмуро на него посмотрел, даже разозлëнно, после чего показал ему средний палец, изумив этим и Нео, и наглого мальчишку, переведя внимание на Прокси, больше не обращая на глупцов внимания. — Я серьëзен. Дашь ещё шанс? Было необычно, что он послал кого-то, в сущности, не согласный с мнением студента, от этого на душе Прокси потеплело, и она слегка улыбнулась. — Можем попробовать. Ланга взбодрился, до того явно бывший понурым. Они вышли из университета. — Могу я тебя проводить до дома? — вежливо и явно с желанием поинтересовался. — Нав… — не успела договорить, как ей присвистнули со стороны, привлекая внимание. — Джузо? — изумлëнная тем, что он её решил ещё и встретить после занятий, сначала ступором, позднее слишком ярко отреагировала на его приход, едва ли не сияя глазами. — Ты его знаешь? — Ланга присмотрелся к нему, в удивлении узнав в нём того мальчишку, что был с Лео, его напарника. — Он мой друг, — больше не обращала ни на кого внимания, с весëлой улыбкой побежала на встречу к Сузуе, махнув лишь на прощание рукой Ланге, который, в ошеломлении постоявши немного, всë же улыбнулся, радостный, что у Прокси появился хоть и чудной, но всë же друг. Нео рядом источал лишь недоумение и удивление. — Джузо! — Прокси! С горевшими алым глазами он даже немного изумился такой реакции, но быстро то отринул, засияв в ответ широченной улыбкой. — Хочешь со мной сегодня порисовать?! Я кучу кисточек купил! — Конечно! — весь день была в прострации, в тяжëлых размышлениях, и потому провести время с ним в таком ключе дарило облегчение и успокоение, да ощущение, будто бы она возвращается домой — это неимоверно грело сердце. Под лучами заходящего солнца они приблизились к дому, разговаривая обо всëм на свете, по пустякам и даже серьëзные темы с ним шли легко, не удушающе, как с тем преподавателем, без попыток навязать друг другу точки зрения. В какой-то момент они настолько разговорились, о чём-то невинно споря, что Прокси с воскликом ухватила его за руку, останавливая: — Нет же! Если существуют гули, то почему бы не существовать тем, кто отличается ото всех, от людей и гулей?! Мы же не можем увидеть всего! Как они так пришли к этой теме — была величайшая загадка, но что-то в этом было, что цепляло их обоих, особенно Прокси. Джузо в ответ перехватил её ладонь, и теперь они, застывшие под пламенем заката, держали друг друга за руки в странном воодушевлении. — Но тогда почему они до сих пор себя не раскрыли?! — азартно наклонился к её лицу так, что Прокси в ошарашенности распахнула глаза. — Да… да… может, они не видят смысла раскрываться миру, чтобы не стать мишенью для всяких больных учëных, которые будут их выискивать, чтобы провести эксперименты для изучения их организма, вот и скрываются! И вообще! Ты слишком близко, двинься! — Правда?! — Правда! У них настолько эмоционально и смешно строился диалог, что они, сияюще глядя друг другу в глаза, оба шально рассмеялись, придерживая друг друга за локти в попытке не упасть. Звук уведомления отвлëк их немного, отрезвил, когда Джузо нехотя потянулся к смартфону, чтобы прочитать пришедшее от напарника сообщение: «Клуб. Через час». Больше никаких деталей, но Джузо уже был осведомлëн, что им запретили изучать тот район и тот заброшенный клуб, потому мгновенно понял, что напарник решил пойти против приказа, от этого глаза зажглись предвкушением. — Мне нужно идти, работа. Прокси напряжëнно на него смотрела, отчего-то в душу закралось тëмное, дурное предчувствие. — Ты уверен? — Мы вскоре встретимся! — он ярко ей улыбнулся и, проводив до дома задумчивую и хмурую девочку, забрал необходимое, двинувшись в путь.***
Под остатками света шерстил Лео местность, переодевшись так, чтобы никем не был узнан, да смазав начавшую поскрипывать жестянку, накинув на себя плащ и надев вечного спутника — перчатки, чтобы скрыть деталь, которая ему не раз спасала жизнь, забранные в хвост волосы для удобства и капюшон вместо излюбленной шляпы — вроде инкогнито, мало узнаваем. Благо, улицы пустели быстро, особенно те части, что были неподалёку расположены от заброшенного клуба — Лео внимательно изучал, спрятанный под навесом, подальше от неоновой вывески, которая бы выделила его фигуру из темноты. Немного приблизился, от этого монстра-клуба так и веяло смертью, потому в одиночку туда бы ни за что не последовал. Наклонился к люку, не до конца закрытому, в котором недавно скрылась бабка, присел на корточки, касаясь правой чувствующей рукой, хмуро посмотрел на клуб, ища лазейку. Само знание, что там может скрываться стая гулей, заводила не на шутку, ходить по лезвию хотелось тем сильнее, рискнуть, но Лео подавил внутреннего беса, понимал прекрасно, что не переживëт поход туда под покровом ночи — зажмурился, усиленно сбрасывая боевое возбуждение. Слуха коснулся чей-то смешок. Шинохара резко распахнул глаза, глядя на тëмную фигуру, исчезающую стремительно из поля зрения, точно намеренно привлекая его внимание к себе, — вскинулся, заинтересованный до чëртиков, отошёл от люка, пустившись следом, плевать, даже если в ловушку, ведь с ним уже имеющийся опыт и куинке — сможет за себя постоять, скрыться на случай чрезмерной опасности. Как повезло. Хтон был очень раздосадован после бегства бабки-гуля, потому был особенно агрессивен и напорист, шустро преследуя свою цель, но когда эта сумасшедшая женщина, выскользнув из люка как раз к логову его стаи, дала стрекача в ужасе подальше от опасного места, уже был чертовски доволен — как сошлись места, пыталась сбежать от него и клуба, но в итоге вновь забрела сюда, продолжая сопротивляться, но ей не хватало прыти — её проблема. Лео наклонился и рванул следом, преследуя цель молниеносно, награждëнный с детства скоростью, превышающей обычную, — миновал скоростно препятствия, достиг поворота, за которым была полутьма, и остановился после услышанного рядом чавканья и дробления костей. Напрягся, когда мимо пролетела чья-то голова, присмотрелся и впал в ступор, узнав черты лица бабки-гуля, за которой он вëл охоту. Гуль убил гуля — это не было чем-то необычным, встречался с этим раннее, и тому служили разные причины. Но… почему в этом случае? Она зашла на чужую территорию, поэтому её убили? Или прислужница, разочаровавшая свою стаю? Что именно?! Больше не желая размышлять, Шинохара вышел на тусклый свет, замерев перед гулем в маске Ковьелло, запачканном с ног до головы кровью другого гуля, недовольный тем, что измарался от крови этого мерзкого гуля. Хтон тем не менее не уходил, давно учуял Лео, но не показывал того, что ему всë давно известно, заводя дальше жертву, чтобы насладиться хотя бы человечиной, поднявши себе настроение под конец испорченного дня — Аято ещё подойти должен, надо до него успеть, хотя… Киришимы проблемы, сам задержался, не подошедши к месту вовремя, вот пусть его теперь ждёт. — Вот мы и встретились, — довольно прошелестел Хтон, опасно и в тоже время невозмутимо следя за действиями этого чумного следователя, ранее им виденного и помеченного для убийства, отчего-то тоже изрядно довольного, не догадываясь даже, как Лео сильно ждал встречи из этого района хоть с каким-то гулем, наконец-то дождавшись, хотя изначально в планы входило лишь прошерстить местность, найти зацепки, но в глубине души знал, что хотел гораздо большего, чем просто зацепки — это столкнуться с кем-то из этого тихого и безумного района. Кусок гульского мяса полетел в сторону — Шинохара видел боковым зрением с брезгливостью, но не был намерен отвлекаться хоть на секунду, интуиция подсказывала, что гуль перед ним не из простых, и что не стоит его недооценивать. Оскалился с азартом несколько больным, чувство самосохранения отключалось тем больше, чем больше приливало адреналина, осознания игры со смертью. Почти всю жизнь, с тех дней, когда его мать разорвал на части гуль, он только и делал, что играл со смертью — ведь он видел всë своими глазами, видел, как легко кто-то даже из самых близких может погибнуть, именно тогда он понял: смерть не страшна, бессмысленно трястись и ждать своего часа, люди могут погибнуть когда угодно, даже не от лап отродий, как гули, просто так из-за мелочи, именно поэтому он часто шёл на риск, вертя жизнью, как вздумается, ведь потерять её — всего лишь оборвать одну из огромного количества нитей — это ничего не стоило, и не стоило слишком сильно заботиться о сохранении того, что легко может быть утеряно в любое мгновение. Таков принцип. Не успел атаковать, даже моргнуть, как Хтон исчез из поля зрения, лишь на долю секунды Шинохара растерялся, не успевая за такой скоростью, несмотря на то, что отличался от многих шустростью, оттого прикрыл глаза, решив положиться на острый слух. Рывок вперëд — Хтон вспорол вместо его брюха воздух, обернувшись с налитыми кровью безумными глазами, метнувшись к Лео с невероятной скоростью, нанося удар за ударом, но всегда промахиваясь, что несколько изумляло — реакция у кого-то из следователей хороша до похвалы. Достойный противник. — Не устал? — невозмутимо поинтересовался гуль. — Пасть закрой! Игра только начинается! — яро ответил следователь. Лео подлетел к нему удивительно молниеносно, аналогично орудуя куинке, махнув левее, где расположена была шея гуля, но тот ловко увернулся, вывернувши ногу так, что соориентироваться следователь не успел, не ожидав такого сюрприза, оттого отправился в полёт, потерявши дыхание и врезавшись в стену с размаху так, что перед глазами на какое-то время стало темнее ночи. Дыхание же вернулось, но тяжëлое, а ощущение подскальзывающей всë ближе смерти раззадоривало мужчину. Дезориентированный, Шинохара стиснул зубы с зажмуренными крепко глазами, зазвенело всë вокруг, потому он не улавливал более острым слухом происходившего. Когда же всë вокруг стало более менее проясняться, сметая черноту с нараставшими бликами, он медленно размежил веки, не могущий в размытости найти что-то знакомое, пока размытость не пошла на нет, представляя его взору им давно преследуемого чëрного кролика, который сидел на крыше вальяжно, не так давно подошедши к месту, скучающе наблюдая за потасовкой внизу. Так он ошивается в этом районе?! То-то он его нигде найти в последнее время не мог! Но больше он его не интересовал, ведь над ним нависал этот самый проворный гуль, сковав его ноги своими ногами и приковав его руки к земле даже не сильно, точно играясь со своей жертвой. Лео напряжëнно смотрел прямо ему в глаза, не могущий выбраться даже из этой слабой хватки, несмотря на качественную физическую подготовку, ведь он всë равно оставался просто человеком по сравнению с этой натренированной махиной для убийств. Хтон был не из болтливых, наслаждался потерянностью следователя, отметив его необычный запах, но не отметив, что левая рука отчего-то была гораздо сильнее у этого мальчишки, с большей вероятностью смог бы выбраться ей лишь и благодаря, потому сжал её больнее, принюхиваясь к Шинохаре, наклонившись к его лицу, как ранее наклонялся к лицу Тоуки с намерением содрать кожу с этого симпатичного лица, только не резко, как с сестричкой Аято, а медленно и смакуя вкус уже человека. — Слишком самоуверен, как вижу, щенок, — Лео уже не был растерян, широко и полубезумно ухмыляясь, чем вызвал молчаливый интерес Хтона, не ожидавшего, что следователь ещё попытается дать отпор, оттого решил действовать стремительно, обнажив пасть, чтобы быстрее хапнуть часть лица Шинохары, но встретился с неожиданным препятствием — его зубы столкнулись с металлом, а алые потерянные глаза сместились на насмешливые и самодовольные следователя, после чего взор сместился на это самое препятствие, на эту самую подозрительную левую руку, больно уж сильную. Секунд растерянности хватило для того, чтобы использовать всю мощь протеза и сжать челюсть гуля так, что она треснула, а Лео перевернулся, шустро поднялся, подхватив выпавший куинке с земли и устремившись подальше от гуля, чтобы перевести дух. — Неплохо, — мгновенная регенерация, и челюсть срослась. — Но этого недостаточно. Ты ранен. Я нет. Угадай, на чьей стороне большее преимущество? — достаточно спокойный, без прежнего безумия, Хтон видел всë вокруг осознанно, предвидя импульсивные действия Шинохары, но после того, как этот самый проклятый следователь, заметив осознанность гуля, сам стал приводить себя в осознанное, разумное состояние, больше не выкидывая на эмоциях ничего, с интересом прищурился, не понимая, отчего же у него такой любопытный запах, напоминающий ему Говарда. — Что же мне с тобой сделать, м? — задумчиво и даже соблазнительно пропел Хтон, коснувшись подбородка когтями. — Занятно с тобой, но ты ещё слабоват, — с хищническим любопытством оглядывал с ног до головы Лео, точно бы ища ответ на свой вопрос и на другой вопрос, вызванный запахом. Это подогревало любознательность. — Можем вместе покурить, посидеть, подумать, что же нам друг с другом делать, как на это смотришь? — с издëвкой посмотрел на него следователь. Хтон ухмыльнулся, облизнувшись. — Я предпочту встретиться в следующий раз. Подготовься как можно лучше, не разочаруй меня. После следующей встречи останется только один. Чего?! — Да с хрена ли ты решил, что я тебя отпущу?! — вспылил Лео, разозлëнный тем, что его не воспринимают всерьёз, и что гуль даже убивать его не захотел. Настолько ему скучно, настолько самоуверен, столько в нём превосходства?! Да какого чëрта тот о себе возомнил?! Что за услуги?! Аято уже утомился наблюдать за этой сценой внизу, ему поскорее хотелось встретиться с Говардом, а Хтон как и обычно растягивал свои чëртовы игры с едой. Уж не самому ли ему спуститься, убить пошустрее, прервав этот театр абсурда, да двинуться уже в путь? Хотел было так и поступить, как свист неподалёку заставил рефлекторно обернуться и увернуться — белоснежный вихрь пронëсся совсем близко, метя в его шею, чтобы срубить разом голову. Киришима закатил глаза, отлетев подальше. Опаздывают. Время терять ой как не хотелось. Так ещё и следователь появился, вместе с этим спустя недолгое время раздался топот ног — следователи ККГ подоспели вовремя, окольцовывая территорию. Откуда столько?! Курео Мадо как знал, что Лео в этот раз не подчинится, вызывая непослушанием немало негодования, оттого решил отследить его действия, по геолокации установив нахождение как его, так и Джузо, он вспомнил рассказ Шинохары и его больной интерес к этому заброшенному клубу, осознавши цель Лео, глядевшего на него в открытом изумлении, позднее понимании, где он промахнулся, отчего не сдержал смачного ругательства и разочарования. — С тобой мы ещё поговорим, — холодно произнёс Мадо-сан, отчего Шинохара внутри сжался, понимая так же, что из-за своего неподчинения может лишиться своей должности, ещё и Джузо добавив этим проблем. Такизава прошёл мимо него, даже не посмотревши на Лео, вместе с другими следователями, от этого Шинохара проскрипел зубами и двинулся следом за напарником, не желая его оставлять наедине с чëрным кроликом, но только он поднялся на крышу и увидел мелькание Джузо, гуль как первый, с которым Лео столкнулся на земле, так и второй скрылись мгновенно, взвесив, что противостоять стольким разом и тратить на это время не стоит. Даже если бы постарались, они бы не успели их нагнать. Чёрт… Джузо и Лео, тяжело дыша, переглянулись. Упустили шанс. По крайней мере… теперь им известно, где бывает чëрный кролик и с кем водится. Полезная информация, как ни крути. Ковьелло… сукин сын, решивший с ним поиграть, посчитавший, что в данный момент Лео не достоин столкновения с ним, ведь слишком слаб — это выводило из себя, расстраивало и заставляло желать усердно работать, чтобы уничтожить дрянного гуля. Прикрыл глаза, стараясь справиться с негативными эмоциями. Но позволят ли ему работать? Джузо заметил состояние Лео, почувствовал неладное, подошёл ближе. Сузуя и Шинохара понимали, что у них неприятности. Неприятность эту создал Лео, покачавший расстроенно головой, придерживавший левую руку — зубы гуля немного промяли протез, сооружëнный из хорошего прочного металла, придëтся ещё и руку менять. Очередная неудача. — Я тебя подвëл, напарник, прости, — виновато произнёс, тяжело выдыхая и глядя на него, на того, кто стал ему не только напарником, но и другом. — Мы влипли, что же. — Разгребëм. Не извиняйся, это мой выбор. И я бы выбрал вновь встрять с тобой в неприятности, всегда бы выбирал! — так искренне улыбнулся, прикрыв невинно глаза, так сказал, что Шинохара не сдержал мягкой улыбки, стало гораздо легче на душе с таким товарищем, приобнял слегка друга за плечи под лунным светом, когда как снизу на них смотрел Курео Мадо, уже не холодно, смягчëнно, но покачал головой. Каким бы мощным дуэтом они ни были, но после такого их, велика вероятность, разлучат.***
Ланга устало следовал домой, меланхоличный. День не задался с самого начала, вновь проблемы с учëбой и с финансами, подработки не хватало для того, чтобы помочь больной матери деньгами — чувствовал, как весь мир постепенно рушится, единственное, что за сегодня порадовало — это восстановление общения с Прокси и игра с Нео, хоть это, но немного радовало, наполняло пустоту в груди, ведь с тех пор, как мать сильно заболела, мало что радовало когда-то светлого и вечно позитивного юношу. В груди щемило, ему придётся вернуться вновь в пустой и одинокий дом, он вновь останется в едком одиночестве, сжигаемый изнутри. Паршиво. Смотрел под ноги и ничего не замечал вокруг, ведь глаза постепенно увлажнились, застилая мир вокруг, слабость и беззащитность опустились на душу плавно, стало тяжело дышать. — Ну что же ты, мальчик, слëзы льëшь? — чей-то приятный бархатный голос, и Ланга с приоткрытым ртом, быстро стеревши слёзы, непонимающе вокруг огляделся. Пригляделся к переулку. Малиновым горевшие глаза смотрели на него без сочувствия, холодно, зато голосом женщина орудовала превосходно, внушая им доверие и защиту. — Видела тебя со своей дочуркой, Прокси, как у неё дела? Что?! У Прокси нет матери, какого чëрта?! Ланга насторожился, попятился. Почему она к тому же с ним разговаривает из темноты, не обнажая лица под светом фонарей? Все ранние страхи вытеснились, заменив на страх перед неизвестностью. — Ну-ну, куда же ты? Не вежливо так бежать от дамы, не находишь, милый? Ланга развернулся так стремительно, что даже удивился, почуяв опасность, двинулся к спасению, к многолюдной улице в ужасе, но что-то крепко перехватило ногу, и единственное, что осталось от него на этой улице после того, как его утащили во тьму, это отчаянный крик о помощи. Всë погрузилось в тишину.