Первое впечатление
Вечер субботы, чудесная возможность отдохнуть, дома тишина, в руках книга, свет от лампы приятно и ненавязчиво освещает комнату. Что ещё может делать одинокий, сорокатрёхлетний мужчина в свободный вечер? А, ну вообще ходить по клубам и искать приключения, может, искать новую «спутницу жизни», запивать одиночество алкоголем и всё в таком духе, все его одинокие друзья это и делают, но для Кеноби же это звучит смешно. По его мнению такие развлечения переоцененные и явно не для зрелых людей. — Да ладно! Ты шутишь?! , — нарушающий тишину его квартиры крик друга раздался из динамика телефона Кеноби, — в такое время сидеть дома, пока все твои друзья тусят, боже, дай мне сил. Напомни, почему я вообще с тобой до сих пор дружу? — Я уже много раз объяснял и больше объяснять не собираюсь, прекрати мне названивать, я занят. — Занят чем? Тебе только 43, ты же не дед какой-то старый, ну в конце концо- — вызов завершён. Оби-Ван не любит долго размусоливать, если он сказал разговор окончен — значит, он окончен. Всё просто. Он никогда не отличался покладистым характером, строгость и хладнокровность двигали им по жизни, несмотря на то, что многие его за это уважали, находились и те, кто презирал. В глубине души мужчина нередко винил себя в том, что именно по его вине жена кинула его с дочерью одних на произвол судьбы, оставив Падме на воспитание отцу-одиночке. Кинув телефон на прикроватную тумбочку он поспешил вернуться к чтению. Не дав собраться с мыслями, как очередной звонок загорелся на экране телефона. — Боже, да успокоишься ты сегодня или нет? — высказался себе под нос мужчина. Кеноби собрался уже было с мыслями высказать своему настойчивому другу, всё что он о нём думает, как его взгляд упал на вызов. «Доченька». Нажав на кнопку ответа Оби-Ван не удержался от того, чтобы пустить колкость. — Ну привет, неужто про папку своего вспомнила в кои-то веке? — Ой, пап, не смешно. Ты говоришь это абсолютно каждый раз, когда я тебе звоню. Я с другом сейчас недалеко от твоего дома, не против, если мы заскочим на чай? Мы сильно замёрзли. Ну какой хороший папа отказал бы своей дочери в такой просьбе? Особенно, когда дочь уже взрослая, покинувшая родное гнёздышко птица, не так часто и заглядывающая к нему. Упускать возможность лишний раз провести время с ней совсем не хочется. — Да, конечно! Кто я такой, чтобы отказать своей любимой дочери? — Чудненько! Минут через 10 будем у тебя. Сбросив вызов Оби-Ван с ухмылкой подумал, что идея провести этот вечер в умиротворенном одиночестве изначально была обречена на провал.***
Время пролетело незаметно, как раздался звонок в дверь. — А вот и мы, — произнесла Падме заключая отца в крепкие объятья, — боже, как я рада тебя видеть! Спасибо большое, что разрешил зайти, я уж было начала думать, что мы с Энакином в том парке насмерть замерзнем. — Без проблем! Всегда рад видеть. На секунду он даже забыл, что она пришла не одна и ее «компаньон» все это время смущенно стоял в дверях. Оби-Ван перевел взгляд на парня и включил тот самый оценивающий режим, который включают абсолютно все папы, когда их дочь приводит парня в дом, пройдясь взглядом по парню мужчина отметил, что парень явно выше среднего, примерно, на полголовы выше Оби-Вана. Подкаченное тело, аккуратно уложенные, слегка вьющиеся волосы и одежда подобранная как с иголочки. «А он неплохой, я бы сказал, очень даже неплохой. У моей дочери, явно, есть вкус.» — Может, представишь нас? — Ой да, прости, проходи, Энакин, чего ты встал как вкопанный? Папа, это Энакин, мой близкий друг и напарник по колледжу. «Хах, близкий друг, знаем мы этих близких друзей» — хмыкнул у себя в голове Оби-Ван. — Энакин, это мой папа — Оби-Ван Кеноби. — Не стоит так формально, можешь просто звать меня Бен, я же не настолько старый — сказал мужчина протянув руку для рукопожатия. — Приятно познакомиться, — крепко пожимая руку ухмыльнулся молодой человек, — спасибо, что разрешили прийти. Хватка парня была крепкой, от его прикосновения мурашки пробежали по спине Оби-Вана, но он предпочел не придавать этому большого значения. — Ну что, я пойду тогда поставлю чайник, а ты Падме покажи нашему гостю где ванная комната, помойте руки, и идите на кухню, попьем чаю.***
Время пролетело незаметно, Энакин оказался приятным собеседником и остроумным человеком. Он много знал, был начитанным, умел поддержать беседу и имел отличное чувство юмора. На протяжении всего вечера Кеноби невольно ловил себя на мысли, что смех Энакина необычайно бархатный и заразительный, вызывает у него странное чувство внутри, кажется, это зовут бабочками в животе? «Так, стоп. Какие к херам бабочки в животе? Быстро перестань думать об этом.» Но самовнушение, по всей видимости, не особо помогало. Взглянув на часы, девушка поспешила прервать бурную беседу двух мужчин. — Кажется, нам пора идти, я планировала сегодня лечь по раньше. Спасибо большое за вечер, пап! Обязательно придем еще. В глазах Оби-Вана промелькнуло разочарование, он не был поклонником подобных вещей, сидеть за чашкой чая и вести «светские беседы» не его конёк, но почему-то именно в этот вечер ему так не хотелось, чтобы его внезапные гости уходили, возможно, ему просто было одиноко, а возможно на это была конкретная причина, и эта причина сейчас сидела напротив него и поправляла воротник своей рубашки изящными пальцами. Когда Энакин перевёл взгляд с воротника на Кеноби, Оби-Ван к собственному стыду признал, что таращился на парня значительно дольше чем должен был. Голос Энакина вывел его из «транса». — Да, спасибо вам. Мне было очень приятно познакомиться с вами и провести вечер в вашей чудесной компании. Надеюсь, мы еще встретимся, Бен. При рукопожатии рука Энакина задержалась в руке Кеноби явно дольше положенного при прощании двух мужчин, которые познакомились пару часов назад. Обувшись и натянув куртки они уже собрались уходить как: — Простите, я кажется, оставил свой рюкзак где-то на диване в зале, не могли бы вы мне его принести? — Да, конечно. Оби-Ван прошелся глазами по залу и черный, базовый рюкзак, действительно, красовался на кожаном диване. Протянув руку, Кеноби уже собирался взять рюкзак, как его взгляд упал на маленький, металлический значок сбоку рюкзака. «Мне это видится или…? Твою ж мать, мне точно не видится. Как я сразу не догадался? Я сразу почувствовал, что с этим пацаном что-то не так.» Его глаза его не обманывали, металлический значок гей-флага красовался сбоку рюкзака человека, которого его дочь привела к нему домой, с которым он сидел за столом весь вечер, с шуток которого он смеялся и в конце концов, которого он в какой-то степени посчитал привлекательным (только как парня для своей дочери). — Пап, ты долго еще там? Нас такси ждет! — послышался крик Падме из коридора. Кеноби почувствовал, как злость и некое отвращение окутывает его с головой, злость на самого себя, за то, что он посчитал его «нормальным», что разрешил этому парню переступить порог своего дома,