Десятый

      На следующий день мне, разукрашенному желтеющими следами синяков, пришлось выйти навстречу социуму. По каким-то далёким от моего понимания причинам, связанным с бизнесом Максима, мужчина с самого утра был в ужасном расположении духа. Он буквально вытолкал меня из квартиры часов так в семь утра, дав мою, уже постиранную одежду и бросил лишь короткое «пока». Не успев должным образом разобраться в причине такой спешки, я какое-то время молча стоял в подъезде, собираясь с мыслями и прощаясь с остатками сна.       - Пидор, - резюмировал я и покинул многоэтажку.       Я был зол, опустошён и удивлён, ведь после всего, что произошло вчера выставить меня за дверь, ничего не объяснив, было очень рискованно с его стороны, я такое терпеть не стану. Что ж, его проблемы.        Домой я дошёл пешком в компании наушников и лупившей по барабанным перепонкам музыки. Мыслей не было и вовсе. Людей было мало, что и не удивительно: такая рань на дворе.       Добрался домой, бесшумно открыв дверь и пройдя в свою комнату, разделся, лёг спать.       Пробуждение было гостем нередким, но всё таким же неприятным как обычно. Нет, родители моего появления не заметили, ни их, ни сестры дома не было. В восемь все ехали на учёбу и работу. Я же проснулся от звонка на свой телефон. Звонил Дима.       - Что надо?       - В смысле? – не понял поначалу друг.       - Звонишь чего, спрашиваю.       - Ты не в духе? – как-то нервно поинтересовался Дима.       - Ну, что-то в этом роде, - успокоившись, сказал я. – Так что случилось?       - Да тут… Максим Владимирович спрашивает, где ты.       Забавно. Неужели Никольский рассчитывал на моё появление в школе после такого скверного утра. Я скривился.       - Я там, где нет его.       Послышались какие-то странные звуки, отдаляющийся голос друга.       - Алло.       Замечательно.       - Здравствуйте, Максим Владимирович, - елейным голоском пропел я.       - Почему ты не на занятиях? – холодно спросил преподаватель.       Я хмыкнул.       - Максим Владимирович, понимаете, меня вчера мужик трахнул, у нас с ним всё хорошо было, и тут он, только представьте себе, выгоняет меня из дома с самого утра! Мне нужно пережить стресс.       - Женя…       - Нет, Максим Владимирович, не пытайтесь меня успокоить! – разыгрался я не на шутку, криво улыбаясь в динамик. – Я смогу справиться, я уверен! Просто верьте в меня.       Я сбросил вызов и поставил телефон на беззвучный режим. Нужно было чем-то себя занять. Решив, что просмотр сериалов вполне сойдёт для того, чтобы скрасить досуг, я с комфортом развалился в кресле. Стоило мне появиться в сети, как все, кому не лень, принялись яростно заваливать меня сообщениями. Внимание мне льстило, но не в таком же количестве. Дмитрий Серов: Жека, какого хуя? Евгений Ларионов: а какой конкретно тебя интересует? Дмитрий Серов: этот пидор адрес твой узнать пытался Евгений Ларионов: фу, как можно так отзываться о преподавателе? Дмитрий Серов: ты задрал. Сам виноват, что по тлф гасишься. Я дал ему твой адрес Евгений Ларионов: ты даун Дмитрий Серов: он бы у классухи спросил. Ты лучше скажи, зачем ему к тебе приходить? Евгений Ларионов: чего попроще спроси. Он говорил, что я в английском туповат, репетиторство предлагал. Походу забомбило у него. Дмитрий Серов: ахахаха.       Ложь во спасение, не иначе. Меня всего аж трясло от нервов. Принимать Максима в качестве гостя я не намеревался. Как бы я не злился на него, а подготовиться к приезду Никольского следовало. Собственно, я успел лишь чуть прибраться у себя и заварить чай, как раздался звонок в дверь.       Я нехотя прокрутил замок и посмотрел на незваного гостя, что, стоило заметить, выглядел крайне недовольным и немного взволнованным. Совсем немного.       Не спросив разрешения, Никольский прошёл в квартиру и наскоро разулся и снял пальто, разместив всё в надлежащих местах: обувь – под стенкой, одежду – на вешалке в шкафу.       - Дай мне какие-то тапки.        - Проходи, чувствуй себя как дома, - ядовито скривился я, закрывая дверь за Максимом, и подал ему тапки.       - Всенепременно. Угостишь чаем?       - Всё на кухне.       Сонный и в семейках я, безусловно, выглядел крайне солидно и чертовски грозно. Учитель рассматривал меня с явным интересом, что не могло не раздражать. Я провёл гостя на кухню.       - Чего ты так смотришь?       - Никогда не видел своих любовников в столь, эм, домашнем виде.        - Погоди, я сейчас придумаю, как мне на это реагировать, - разливая по кружкам чай, произнёс я.       - Это что-то сродни комплименту.       - Какая честь.       - Жень, что с тобой? – с крайне серьёзным выражением лица спросил Макс. – Ты сегодня явно не в духе.        Меня едва не перекосило от подобного заявления. В полном изумлении я уставился на мужчину, пытаясь понять, не издевается ли тот надо мной.       - По телефону всё сказал.       - Ко мне должны были приехать кое-какие люди, твоё присутствие было бы неуместно.       - Арнольд и ко? – ухмыльнулся я.        - Именно.       - И чем бы там помешало моё присутствие?       - Мы обсуждали деловые вопросы. А постель и работа у меня не сочетаются.       Сев за столом напротив гостя я внимательно уставился ему в глаза, словно желая что-то выяснить или вбить какие-то свои истины. С Никольским это было чертовски трудно в силу различий во взглядах на жизнь, на отношение к людям. Мы были настолько разными, что даже сейчас я до сих пор не понимаю, почему мы всё ещё не послали друг друга. Я – простой подросток, он – змей, манипулятор, бизнесмен, подлец, блядь с огромным послужным списком и просто человек с угнетающим жизненным опытом, что стёр слово «доверие» из лексикона Максима ещё очень давно. И с ним нужно говорить либо прямо, либо долго, путём извилистых речевых оборотов и полупрозрачных намёков, дабы донести нужную информацию в близкой Никольскому форме.       - Кто я тебе?       Макс свёл брови к переносице, пытаясь разыскать в вопросе шуточные нотки или подвох.       - Я тебе просто кое-что объясню, Макс, - не без прежней уверенности во взгляде продолжил я. – Понятия не имею, какие у тебя взгляды на отношения. Но, насколько я успел тебя узнать, думаю, ты наше с тобой общение рассматриваешь в виде частых дружеских бесед и периодического поёбывания меня в перерывах между своими загулами. При этом я не имею права претендовать на твоё время и особое отношение.       - Почему же? Регулярный секс уже будет показывать особое отношение. А, как ты выразился, «дружеские беседы» - тем более. Я не ищу собеседников среди тех, кого трахаю.        Максим был совершенно серьёзен и даже не понимал, насколько дико звучали его слова для простого человека. Создавалось впечатление, что известные каждому понятия верности были полностью атрофированы.       - Я сейчас борюсь с желанием послать тебя, вот честно.       - Женя, ты разумный мальчик и должен прекрасно понимать, что вступать в отношения я не намерен. Я не вижу в этом смысла и не имею желания.       Заполнившее нутро чувство опустошения создавало вакуум в голове. Ничего говорить больше не хотелось. Мне было так паршиво и обидно, что происходящее не поддавалось анализу. Тогда я не пытался понять, что все слова Максима были направлены отнюдь не на то, чтобы задеть меня или поставить на место. Это был лишь склад его характера и непонимание во многих сферах далёкой от него обыденной жизни. В каком-то роде это было воздействие полного отсутствия в опыте серьёзных отношений и отношений как таковых. И, конечно же, страх перед ответственностью, который Максим ни за что не признает. Всего этого я не понимал.       - В таком случае тебе лучше свалить отсюда, пока я тебе не врезал. Я не твоя блядь, Никольский, чтобы как дара свыше ждать, когда ты мне вставишь. Для меня ты и весь твой круг – гнилая уёбищная дыра, кодло изгоев и моральных инвалидов. Ни ты, ни твои друзья, ни твои любовники не знают нихрена о том, что в жизни нужно ценить. Ты ценишь деньги и статус, а я – людей и поступки. И если ты думаешь, что я изменюсь – ты ошибаешься.       Как ни странно, договорив до конца, я успокоился и растерял своё желание раздувать скандал или глобальных масштабов разборки. Это никому не нужно.       - Я ведь говорил тебе ещё в самом начале, что это ни к чему не приведёт.       Максим был подавлен, но спокоен как удав. Трудно было понять, задели ли его мои слова. Он просто смотрел на меня, внимательно и серьёзно.       - Макс, это совершенно простые, известные каждому вещи. Пускай мы и живём в мире, где никто никому ничего не должен, но тут действуют совершенно иные факторы.       - Твоя речь может звучать неожиданно разумно, - с ухмылкой подколол Маниколь.       Я тяжело вздохнул. Теперь у меня складывалось впечатление, будто это я разговариваю с ребёнком, а не наоборот.       - Речь о чувствах, Макс, - никогда прежде мне не приходилось говорить ничего подобного, я переживал, но в словах был уверен. – Я с тобой переспал не из-за твоего статуса, денег и банального желания трахаться. И ты, мать твою, должен это понимать. Люди вступают в отношения, чтобы быть с дорогим человеком. Это как ответственность, как обещание того, что будут рядом. Что не будут спать с кем-то другим, потому что знают, что партнёру от этого будет хреново, что больно будет. Да, многие этому принципу изменяют, но это не меняет сути.       Никольский сидел, скрестив на столе руки в замок и вслушиваясь в мои слова так, словно я выносил деловое предложение, а не говорил о чувствах и прочих, малоизвестных ему вещах.       - Я буду с тобой максимально честен. Мальчик мой, - начал Макс, глядя на меня без оттенка каких-либо явных эмоций, - я полигамен до мозга костей. К столь резким переменам я не готов и не уверен, что хочу их. Я не стану отрицать твою важность и желанность для меня, однако это не служит для меня поводом менять привычный образ жизни. Зачем всё усложнять и загонять в придуманные кем-то рамки?       - Потому что я собственник, - рыкнул я. – И уж ты-то должен понимать, что я не буду ждать от зари до зари, пока ты поблядуешь. Мне это противно. Ты или со мной, или со всеми кроме меня.        - По-другому не будет, - отчеканил Никольский, поднимаясь со стула.       - Вот и отлично. Трахайся с кем хочешь.       Обувшись и поспешно надев пальто, Максим бросил:       - Так и поступлю.        - Я тоже так и поступлю, - рявкнул я, с силой захлопнув за гостем дверь.       К чаю так никто и не притронулся.        Покурив из окна своей комнаты, поумерив пыл и просмотрев до вечера новый сезон одного из любимых сериалов, я уставился на горевший экран монитора своего компьютера, где на открытой вкладке браузера висела соц сеть. Теперь непрочитанные сообщения от жаждущих общения «поклонниц» не казались раздражающими. Теперь ими можно было воспользоваться. Конечно же, первым делом я написал Димасу и Саше, создав чат: Евгений Ларионов: ребзя, нам пора добавить градуса в наши серые будни. Дмитрий Серов: где будем заправляться? Дмитрий Серов: я так понял, уроки английского тебе не понравились? :D Александра Шах: какие уроки? о чём речь? Дмитрий Серов: Жека у нас решил стать отличником Евгений Ларионов: иди нахер… Александра Шах: короче, у моего одногруппника вписка сегодня намечается. У Игоря даже вопросов лишних не будет, если приедете с бухлом Евгений Ларионов: я могу и бухло и тёлок найти, без проблем. Дмитрий Серов: намечается хороший движ)) Александра Шах: пару девочек посимпатичнее возьми. Гоша у нас любит по пьяни заливать ко всем подряд       Обсудив организационные моменты, нужных людей и количество выпивки (за качеством студенты, как ни странно, не гнались, ограничившись беленькой), я разузнал нужный адрес и вызвал такси, предварительно договорившись с Димой забрать его и поделить счёт. Для того, чтобы внести разнообразие в «карту бара» и произвести непревзойдённое первое впечатление на некого Игоря, я выудил из шкафа припасённую на чёрный день бутылку «Чиваса», которую уже как полгода прятал от родителей. Последним этапом обозначилось приглашение парочки симпотных приятельниц, которые не прочь были повеселиться в нашей с Димой компании.       Я предупредил родителей, что снова не буду ночевать дома под предлогом дня рождения друга, и ушёл в закат, а точнее – поехал за Серовым. Эта ночь обещала быть длинной.