Десятый

      Дома я снова провалился в сон, чтобы через три часа проснуться от резкого, как набат, звука. Чёртов будильник! Я вскакиваю с кровати и несусь в душ, едва не влетая по пути в дверной косяк. Становлюсь под ледяные струи воды и мгновенно просыпаюсь, вслух матерясь на весь дом. Успел и голову помыть.       Решив произвести неизгладимое впечатление на учителей и одноклассников, я решил надеть школьную форму: белую рубашку, чёрные брюки, узкий чёрный галстук и тёмно-кремовый пиджак с эмблемой учебного заведения. Я только раз являлся в форме, и то - в качестве "подарка" на день рождения классной руководительницы. Честно говоря, я тогда так и не понял, чего в её глазах было больше - радости или удивления. Следующим шагом был завтрак, состоявший из приготовленной мною яичницы (даже не подгоревшей!). Позавтракав, я закинул в сумку несколько тетрадей, обулся и, наконец, покинул свою обитель. До школы идти было всего-ничего, так что, отцовской машине я предпочёл свои ноги.       Школа встретила меня распахнутыми воротами и стоявшими у парадного входа детьми, что беспечно болтали, обсуждая прошедшие каникулы или же жалуясь на то, как ужасна школьная жизнь. Как по мне, всё далеко не так фатально, как говорят многие. Для меня школа была не обителью знаний, как принято считать, а местом, где я мог хорошо провести время со своими друзьями. Моя мама утверждает, что я хожу в школу чтобы "потусоваться", и я с ней согласен.       Прохожу по школьным коридорам, поднимаясь на родной этаж. Сейчас в сердце, как и каждый раз, когда я возвращаюсь с каникул, витает лёгкая ностальгия по предыдущим годам и проделкам, а так же надеждам на лучшее в году настоящем и понимание того, что совсем скоро этого всего не станет и все мы будем учится в разных ВУЗах. Но это потом, через два года, а пока я должен приложить все усилия для того, чтобы школа навеки запомнила меня как свой ночной кошмар.       Я распахнул дверь в родной кабинет, поморщившись от шедшего из окна света, и прошёл к своему законному месту, где я сидел на протяжении вот уже четырёх лет. Там меня поджидал крайне неприятный сюрприз в виде Дениса Семёнова. Не буду вдаваться в подробности, но тип этот меня неимоверно бесил. Причина заключалась в том, что Семёнов всегда стучал на мою компанию классухе и завучу, а это, понятное дело, не служило поводом моего лояльного к нему отношения.       - Исчезни, - предельно миролюбиво произнёс я.       - С чего бы это? - вскинул брови Денис.       - Я не буду повторять.       - Вот и свали отсюда.       Я схватил его за шиворот и что есть силы швырнул в проход между рядами, но так, чтобы он не налетел на парты. Семёнов упал на пол, проехавшись спиной по ламинату и подскочил, посмотрев на меня с ненавистью и испугом.       - Ты совсем больной? - завизжала наша отличница, Катя.       - Ага, - кивнул я, аккуратно перекладывая вещи Семёнова на его парту, словно не заставлял одноклассника полминуты назад летать по кабинету.       - Я Ирине Анатольевне... нет! Зинаиде Марковне скажу! - крикнула Катя, помогая Семёнову подняться на ноги и отряхнуть форму.       - Ок.       Не вслушиваясь в продолжение гневной Катькиной тирады, я подвинулся к окну и достал из сумки тетрадь с ручкой. Моего соседа по парте, Димаса, всё ещё нет. Хотя, не думаю, что после наших перепалок он переступит через обиду и гордость и подсядет ко мне. Я бы этого не сделал. Стоило подумать о Серове, как он пинком ноги распахнул дверь в класс, заваливаясь внутрь с толпой наших друзей. Судя по всему, пацаны встретились на курилке и с неё же пришли. И все без формы.       - Ебать! Кого я вижу! - заорал Лёха Кадышев, приметив меня в конце класса. - Пацаны, это Жека! В форме, блядь!       Кто бы сомневался, что вся кучка сразу направится ко мне. Я же, типа, лидер всех "плохих парней" в школе. Как много власти всё же даёт сила и умение набить морду.       - Алексей, как вам ни стыдно?! В школьном уставе прописано, что браниться запрещено. Где ваши манеры? - не сдвинувшись с места произнёс я, холодно смотря в глаза другу. - Так же как и драки, отсутствие школьной формы и курение.       Пацаны(в количестве четырёх человек, если не считать Димаса) посмотрели на меня с таким недоумением, что я уже готов был оборжаться на месте.       - Ну и чё вы пялитесь, как Ленин на буржуазию? Привет, кучка ебланов, - ухмыльнулся я. Друзья совершенно неэстетично заржали и расселись вокруг меня, царя и бога всея школы, ожидая дальнейших указаний, что повлияют на долю человечества.       - Жек, что с тобой, ты чё в форме? - подал голос Ярик или, как я его назвал, Рыжий.       - Это вы, презренные, одеты в лохмотья.       - Узнаю Ларионова, - гоготнул Лёха, разваливаясь на стуле рядом со мной. - Димас, ты ж не против, если я с Жекой посижу, да?       - Валяй, - хмыкнул Серов, покосившись на меня, - нахуй он мне сдался.       - Воу-воу, это что щас было? - это уже был Сеня по кличке Блондинка, двоюродный брат Лёхи.       - Это, Сенечка, революция, - назидательно вынес я, удобно откинувшись на спинку стула и не обращая на шпильки Димы должного внимания.       - Пацаны, - начал Лёха, - кто-нибудь нашу англичанку новую видел?       - Так она ж с октября, не? - Рыжий поелозил на парте, устраиваясь поудобнее.       - Нет, вчера после линейки Ирка сказала, что мы увидим нового учителя завтра, то есть уже сегодня. Нас Зинаида типа с ней познакомит, попрощается с нами-любимыми и свалит.       - Я буду надеяться на блондинку с троечкой, - заржал Сеня, которого тут же поддержали остальные.       - Блондинки, брюнетки, рыжие - похер. Главное, друг мой, это буфера, - усмехнулся я под одобрительный смех своей компании.       - Мальчики, - перебила нас Ёлкина Вика - нормальная баба, кстати, - сейчас Ирка придёт, так что тише, чтоб нам всем не влетело.       - Лады, - кивнул Димас. - Пацаны, давайте чутка тише, а то реально класс подставим.       - Один за всех, блядь, - снова засмеялся Сеня, которому тут же влетела от меня затрещина. - Эй, Жек, ты чё?       - Мне и так пизда от Ирки. Если ещё вы орать будете, то второе сентября превратится в апокалипсис. Ладно - я, мне то похуй, а вот вам предки въебут. Так что, спокойнее.       Поиздавав для проформы несчастные охи-вздохи, парни разошлись, рассаживаясь по местам. Оставшийся со мной Лёша играл в игру "сострой из себя дебила" и делал вид, что стреляет в одноклассников, заменяя пистолет пальцами. Когда забава ему надоела Кадышев развернулся ко мне и спросил:       - А за что, собственно, тебе пизда хоть?       - А до тебя долго доходит, как я смотрю, - хмыкнул я. - Всё как всегда. Киданул Семёнова к ебеням, за него Жукова заступилась и сказала, что Ирке и Зинаиде напиздит.       - Ларионов пришёл в школу, - описал друг сложившуюся ситуацию.       Да уж, моё появление всегда сопровождалось насыщенными событиями. Я - мессия. А ещё я скромный. Через несколько минут в класс с небольшим опозданием ворвалась Ирина Анатольевна. За ней в помещение вплыла объёмная Зинаида, рядом с которой неуверенно семенила симпатичная темноволосая девчонка. Новенькую в класс привели?       - Как тебе? - шёпотом поинтересовался я у Лёши.       - Ничё такая, - одобрительно кивнул друг, не отводя взгляда от девушки.       - Всегда знал, что Зинаида тебе нравится, - подколол Лёху я.       - Пидор, - цокнул он и наше внимание вновь заняли Ирка, Зинка и новенькая.       - 10-А, как вы изменились за лето!       М-да. Эти речи из года в год не меняются. Только цифра класса. Мы выросли, окрепли и, как наивно полагает Ирина Анатольевна, поумнели.       - Дети, - начала Зинаида, - как вы все знаете, с этого года я уже не работаю в школе. Так что моё место, как преподавателя английского языка, должен занять компетентный специалист и профессионал своего дела. Хочу представить вам вашего нового учителя - Сивую Елизавету Сергеевну.       - Еба-ать, - восторженно простонал Лёха.       Ясен хер, как тут не радоваться. Молоденькая девушка, казавшаяся едва ли не нашей ровесницей, на самом деле приходилась нашим новым учителем английского языка. Брюнетка; фигура отпад, сиськи отпад, ноги отпад. Ебите меня семеро, это самое офигенное, что могло произойти в начале года!       - Надеюсь, мы сработаемся, - уверенно произнесла Елизавета Сергеевна, широко улыбнувшись классу.       - Не сомневайтесь, - подал голос Сеня со своего места.       Класс его поддержал. ______________________________       Прошла неделя с первого учебного дня. Ранние подъёмы всё ещё давались с огромным трудом и кучей усилий. Родители с сестрой вернулись и моя "холостяцкая" жизнь подошла к концу, что немного расстраивало. Погода резко ухудшилась, одарив горожан похолоданием и частыми ливнями.       В тот самый день, неделю назад, Семёнов с Катей Жуковой действительно нажаловались на меня Ирке, за что мне достался неслабый нагоняй. Ну и увенчало эту дерьмовую неделю то, что новая преподавательница оказалась редкостной сукой. Пусть я и не слыл самым трудолюбивым учеником, но преподавателей своих уважал и исключительно из этого самого уважения слушал, что говорят на уроке. На английском же не говорили ровным счётом ничего. Вместо того чтобы объяснять материал, Елизавета Сергеевна попросту давала номера из учебника или рабочей тетради, а сама либо занималась своими делами, либо вовсе уходила из класса и возвращалась к концу урока. И всё бы хорошо, если бы она не давала нам самостоятельные по материалу, который должна была с нами пройти. Таким образом на этот урок я забил окончательно и систематически прогуливал.       Единственным поводом для радости было примирение с Димой. Я благословил Диму с его девушкой и пожелал им счастья в любви. Судя по всему, я рано или поздно возненавижу имя Лиза, ибо как те Лизы, что я знаю (англичанка и тёлка Димаса) меня к себе не располагали. Хотя, само имя, как по мне, довольно красивое. Блядь! Что за хрень у меня вечно в голове?       Поздней субботней ночью я, как и обычно, бороздил просторы интернета. На часах было 02:17, родители и малая уже давно спали. Я сидел и курил.       Конкретно сейчас я переписываюсь с Сашей. Шах уже училась в универе и сейчас рассказывала мне о том, как все бабы с её группы запали на достаточно молодого преподавателя философии. Сама Саша была в их числе. От переписки с подругой отвлекло пришедшее сообщение от моего ночного знакомого:       MaNikol: привет, малыш.       Eugene: привет)       MaNikol: скучал?       Eugen: да       MaNikol: через 20 минут сможешь? я выезжаю       Я бы подавился, да было бы - чем. Резко он приводит разговор в нужное ему русло, ничего не скажу. Не вопрос, а констатация факта. Того факта, что через двадцать минут я должен быть на месте. А ведь я приказы ой,как не люблю.       Eugene: нет       MaNikol: что нет?       Eugene: что если я отвечу нет?       MaNikol: ну, может, выведешь меня из себя       Eugene: ты не предлагаешь мне встречу, а приказываешь. с чего бы это?       Несколько минут собеседник молчал, что значило, что он не справился с гордостью. Что ж, жаль... Неожиданно раздалось оповещение о новом сообщении.       MaNikol: пожалуйста, Юджин, давай встретимся сегодня.       Я опешил. Маниколь о чём-то просит... Мир сошёл с ума.

***

      Я улизнул из дома и уже шёл по тропинке в беседку. Теперь я понял, как Маниколь находил меня в кромешной тьме: со стороны едва-различимо вырисовывался силуэт человека, находившегося в беседке. Изящное спортивное тело, высокий рост и светлые волосы - лишь это можно было разглядеть в тусклом лунном свете, лениво проникающем в беседку. Мужчина стоял, запрятав руки в карманы и откинув голову назад, несильно выгнув шею, упёрся затылком в холодную мраморную колонну постройки. Вот он, самый близкий среди существующих людей, среди тех, с кем не связывали кровные узы. Человек, стерший рамки недозволенного, покрытого завесой тайны. Тот, кому я доверял больше, чем родителям, и тот, кому я неосознанно доверил душу. Только сейчас пришло понимание. Осознание его реальности. Он стоит, вполне настоящий, осязаемый, достижимый...       Я медленно подошёл к нему и уткнулся носом ему в грудь. Он, естественно, не ожидал этого, ведь не мог меня видеть. Маниколь судорожно выдохнул от неожиданного контакта а потом крепко прижал меня к себе, обнимая как-то странно, порывисто.       - Я схожу с ума, - раздался над моим ухом тихий сбивчивый шёпот. - Сбегаю от проблем, встречаясь ночью с мальчишкой.       В его тихом голосе было слишком много искренности, для того чтобы обижаться на "мальчишку", так что я пропустил лишнее слово мимо ушей и поцеловал ночного друга, легко притрагиваясь к губам и сразу отступая от мужчины.       - Что-то произошло? - решил поинтересоваться я.       - Знаешь, Юджин, - привычно тихо заговорил Маниколь, - моя жизнь - склока ужасных людей и не менее ужасных поступков, этими людьми совершаемых. Сам я варюсь в этом змеином кодле с самого детства, а потому, как ты должен понимать, являюсь едва-ли не самым явным примером настоящего ублюдка. Вокруг меня одна ложь. А тут ты... Доверчивый, настоящий, родной. Я буду честен и скажу сразу - ты никогда, повторяю, никогда не узнаешь меня в реальной жизни.       Маниколь нервничал, говорить ему было трудно, но высказался он вполне уверенно, яростно сжимая и разжимая ткань моей мешковатой футболки. А я не знал, как мне реагировать. Было очень грустно. Всё же он нереальный, выдуманный персонаж, с которым наши жизненные пути никогда не пересекутся... Разочарование. Совершенно детское, как когда ты раскрываешь подарок, и вместо игрушечного паровозика, о котором мечтал, получаешь практичный, но ненавистный с первых мгновений колючий шерстяной свитер.       - Почему? - тихо спрашиваю я.       Повисло глухое вязкое молчание. Мужчина пробежался пальцами по футболке, разглаживая смятую им самим ткань.       - Потому что я не могу тебя потерять, - слишком чётко прозвучал его глубокий голос, не скрытый шёпотом и показавшийся мне до одури знакомым, как и кофейно-молочный запах, исходивший от Маниколя.       Разгадка была всего в миллиметре от меня, но я не дотянулся до неё. Не потому что не смог, а потому что не тянулся. Голова была занята совершенно другим. А точнее - словами моего друга, пронявшими меня до глубины души. Было понятно, что подобные слова он говорит впервые. Я взял его руки в свои, переплетая пальцы и шёпотом произнёс, желая оказать поддержку:       - Я с тобой.