Десятый

Мне было хорошо. Даже более. Я чувствовал себя превосходно. Сейчас я, полностью расслабив своё тело, лежал на уже знакомом диване, слушая спокойную музыку, доносившуюся из колонок ноутбука Макса. Он работал. Снова работал, погрузившись в мир букв и цифр в экране. Таким я видел его впервые: он был спокоен, без единой эмоции на лице; глаза быстро бегали по строчкам, изредка цепляясь за что-то важное. Порой его брови чуть сдвигались к переносице, лишь этим выдавая его недовольство или заинтересованность. Серая мешковатая футболка ложилась небрежными складками, а шорты давали волю телу, позволяя мужчине принять максимально комфортную позу. Мне нравилось узнавать о нём то, чего я не видел прежде, видеть незнакомые ранее грани. Я не сильно разбираюсь в мужской красоте, но этот экземпляр не мог оставить равнодушным. Вполне возможно, что некоторые чувствуют зависть к его внешности и статусу. Хотя, чего там, уверен, так оно и есть. Я зависти не испытывал. Я испытывал нечто вроде восхищения. Он не был похож на парней, сошедших с обложек журналов, отнюдь. Он не был смазлив или слащав. Черты его лица были мужественными и, одновременно с тем, утончёнными. И эти белые пряди, концы которых доходят почти до острой линии скул... - Что? Мои грёзы были прерваны хрипловатым вопросом. Он тут же сделал глоток колы из стоявшей на столе банки, смачивая горло. Он любит колу. Хотя, это я и так знал. - Почему белый? - В смысле? - Цвет волос, - я перекинул голову через бортик дивана, смотря вниз-головой на своего виртуального друга. - Не помню уже. Когда я начал красить волосы, мне было около пятнадцати, - Маниколь пожал плечами, поднимаясь со стула, и подошёл ко мне. - Уже закончил с работой? - Да. Всё, что было нужно, я сделал, так что теперь могу быть свободен. Максим развалился на диване рядом со мной, закрыв глаза, и снова заговорил: - Ты всё время на меня смотрел. Это напрягало. - Ты красивый. Парень повернул голову в мою сторону и воззрился на меня как на умалишенного. Я поправил себя: - Не в банальном плане. Когда ты не пытаешься строить из себя хуй-пойми-что, ты действительно выглядишь красиво. - Хм. Странно. - Что именно? - Обычно все тащатся от богатых ублюдков, разве нет? – он криво усмехнулся. – Мой личный опыт на это указывает. - Ну, не знаю, кому - как. Меня бесит тот мир, в котором ты вертишься. - Ребёнок. Тихая усмешка, и я чувствую мягкий поцелуй в скулу. Прямо как в беседке. Невесомо. Его глаза были закрыты, а губы переместились к кольцу в ухе. Он представляет Юджина. Ищет меня во мне же. Впервые я почувствовал укор совести за то, что вёл с ним такую игру. Это может плохо обернуться. Раньше я об этом не думал, но… не приведёт ли моя тайна к нашей ссоре в самом конце. Я не хочу потерять его. В этом я уверен. Он мне дорог. Очень. Я придвинулся к нему вплотную и обнял, уткнувшись носом ему в грудь. Запах кофе с молоком. Крепкие руки обхватили мою спину, пальцы пробежались по линии позвоночника и вернулись к лопаткам. - Вижу, сегодня ты не настроен на жаркий безудержный секс, - шепнул Макс мне на ухо. – Ты в меня, случайно, не влюбился? - Твоё сердце занято, - я ушёл от ответа, которого, пока-ещё, не знал сам. - Именно так, - тихо прошептал Макс. – Но, кажется мне, это ненадолго. - Почему? – я говорил спокойно, хотя от слов Никольского в моей груди разлилось тяжёлое жжение. - Я не смогу оправдать ни единого его ожидания. Даже ты не знаешь, насколько я прогнил. Показывать своё нутро ему я просто не могу. Я не хочу втягивать его в свою жизнь и своё окружение, я боюсь навредить ему. Боюсь отчуждения, боюсь недоверия. Боюсь, что потеряю его. Я доверяю ему полностью. Но не могу сказать о себе ничего из-за собственного страха. Порой мне кажется, что стоит уйти из его жизни. Правда может его разочаровать. Слова Максима ошеломили. Так откровенно. Никогда не думал, что ему могут быть присущи настолько человечные переживания. Услышать, насколько я ему дорог, было приятно и, одновременно с тем, чуть больно. Он доверился со, щемящей душу, искренностью, не зная, что раскрывает душу человеку, с которым связаны его нынешние сомнения. - Не пытайся решить всё сам. Маниколь перевёл на меня цепкий взгляд, ожидая моих слов. - Что испытывает он? Что думает о тебе? Что с ним будет, если ты просто так возьмёшь и исчезнешь из его жизни, ничего не объясняя, разрушая всё, что вас связывает? Я бы этого не вынес. Нашёл бы, и въебал хорошенько, чтобы мозги прочистить. - Об этом я не подумал. Сказав это, Максим навалился на меня, смотря глаза-в-глаза. Я полностью погрузился в синюю бездну. - Нужно отблагодарить хорошего мальчика, - сказал Максим с привычной ухмылкой. Его губы немедленно оказались на моей шее, одаряя умелыми ласками. - Ты как всегда ищешь выгоду для себя, - критично изрёк я, выгибая шею навстречу сухим жарким поцелуям. – Да и после прошлых твоих игрищ у меня вообще пропало всякое желание вступать с тобой в подобные взаимоотношения. Убийственный взгляд со стороны Максима заставил меня внутренне возликовать. Моё желание как-то его вывести будет жить вечно. Вместо того чтобы отстать от меня, мужчина приник губами к нежной коже за ухом, от чего вдоль позвоночника прокатилась волна томной неги. Он дьявол, несомненно. Заметив мою реакцию, Никольский решил уделить больше внимания чувствительному месту, одновременно с тем забираясь тёплыми руками под мою помявшуюся рубашку. Он оторвался от моего уха и ласково поцеловал в уголок рта, где чуть припухла разбитая губа. - Сейчас всё для тебя. Моя благодарность не позволит мне идти против твоей воли… в этот раз. - Это значит, что ты мне отсосёшь, а сам потом пойдёшь дрочить? – прозвучала из моих уст хриплая издёвка. - Это значит, что в этот раз я поставлю твоё удовольствие перед своим. Не более и не менее. А теперь заткнись и наслаждайся. Мужчина бегло расстегнул пуговицы на рубашке, оголяя мой торс. На этом его взгляд, казалось, потемнел, стоило ему увидеть красочную роспись, оставленную крепкими ударами на моём теле, и белые полосы бинта. Хорошо хоть, не отбили печень или почки, да и переломов нет. Так что легко отделался. Но Макс, судя по всему, был противоположного мнения. Он прошёлся кончиками пальцев по каждому следу, так невесомо, что я едва что-либо ощущал. - Ты умолчал об этом. Когда тебя перевязали? - Ну, в своё время мне выпадало и похуже чем сегодня. В нашем медпункте. Я сказал, что с лестницы упал. Реальной причиной медсестра не интересовалась, - я коротко пожал плечами. - Будь ты шлюхой – трахнул бы тебя так, что ты и имя своё забыл бы, - тихо сказал Маниколь. - Ты уж прости, - съязвил я на его замечание, которое мне, признаться честно, радости не принесло. Тёплые руки снова легли на мою грудь, затем спустились к животу, нежно поглаживая. - Это не то, что ты должен был от меня скрывать. Хочется хорошенько тебя наказать, - несмотря на пошлость своего звучания, из-за своего приглушённо-обеспокоенного тона фраза несла иной смысл. - Я не думал о том, что это важно, - бросил я в оправдание. – Как я уже сказал, мне приходилось получать куда-сильнее, чем в этот раз. Огребал я конкретно. Сейчас бью я, а не меня. То, что произошло сегодня – полностью моя вина. Забил на тренировки, реакция стала хуже прежней. Попался по собственной неосторожности. Короче, суть в том, что я так часто во что-то влипаю, что уже и привык. Я ж не баба чтоб из-за каждого синяка мозг всем трахать. - Это глупость. - Тебе не понять, - вспоминая привычные уличные потасовки, я улыбнулся. - Нужно заботиться о себе. Не вижу никакой прелести в том, что тебя кто-то избивает. - Ну, я лет так с тринадцати тыняюсь по дворам. Все эти битвы за район, разборки, единство… Есть в этом что-то. Я не знаю ничего о твоём детстве, но что-то мне подсказывает, что радужным оно не было. - У меня не было детства вовсе. Считай, мы выросли в разных мирах. Сказав это, Максим сполз вниз, покрывая поцелуями живот, и спустился к паху. Ловкие пальцы шустро справились с ремнём и молнией. - Макс, не надо, - запротестовал я. Всё тело болело, да и после краткого разговора о детстве настроение моё никак не подходило для его задумок. - Ларионов, заткнись, - устало бросил мужчина, не прекращая своих махинаций с моей одеждой. Рукой он взял мой едва возбуждённый член у основания и обхватил губами головку. Я сжал в пальцах край рубашки и плотно зажмурился, лишь-бы не видеть, как поднимается и опускается его голова, как мой член входит его горло. Чёрт бы побрал моё любопытство. Я приоткрыл глаза и чуть сразу не кончил от того, как выглядит мой учитель, делающий мне минет. Я обессиленно застонал, чем привлёк к себе взгляд Макса… Ёбаный в рот. Да, я уже видел, как он мне отсасывает, но привыкнуть к его бесстыжему взгляду не могу. Смотрит так, словно хочет утопить в потоке желания. Когда он начал работать языком, я чуть не умер. Всё что мне оставалось – приглушать собственные стоны и пытаться отдалить концовку, вновь зажмурившись, чтобы получить от ситуации максимум кайфа. Но, увы, самообладание моё всесильным не являлось, и я, даже не попытавшись предупредить Макса, излился ему в рот. Лишь чуть отойдя от мощного оргазма я, наконец, поднял на него свои глаза. - Мог бы предупредить, - с поражающим безразличием изрёк Максим, облизывая распухшие губы. Мужчина поднялся с дивана и потянулся, от чего огромная футболка чуть задралась. Он всё ещё кажется мне странным и непонятным, но хуже от этого не становится. Хочется узнать о нём больше. Узнать его самого. - Чай будешь? Или кофе? – бросил хозяин квартиры, взирая на меня через плечо и отвлекая от размышлений. -Чай, - недоумению на моём лице не было предела. Я ведь ждал чего-то вроде «я тебе отсосал, теперь твой черёд». - Я не садист. Точнее, не настолько. - А?! Чего? - Я не собираюсь домогаться избитого школьника. Ты ведь об этом думал. - Ванга, - классифицировал я Никольского, что вызвало его усмешку. Да. Я явно хочу узнать о нём больше.