С любовью, твоя Ая

      Голубые глазки с любопытством взирали на мир, изредка сосредотачиваясь на маленьком светловолосом братике. Братик мирно спал, положив ручки на крохотную сестренку, словно обнимая и защищая от жестокого внешнего мира.       Третий сокрушенно покачал головой. Столь мирная картина среди кровавого ада вокруг вводила в ужас, а характерные печати на голеньких животиках заставляли даже его проронить слезу. Что ждет этих детей? Какое будущее он им сможет дать? И какое будущее уже «подарили» им родители, наградив печатями, чакрой Кьюби и сознанием девятихвостого? Один монстр-лис на двоих… бедные дети. Только дети и не подозревали о своей судьбе, а мирно улыбались, словно и не были свидетелями смерти родителей. Для мира и улыбок им хватало друг друга. — Третий, — устало проговорил Какаши, — Я мог бы… пока никого нет… забрать их. Что-то придумать, — Какаши запыхался, с отчаянием смотрел на младенцев и чутко прислушивался к звукам. Остальные шиноби скоро будут здесь. Он мог бы, мог бы спрятать обоих. — Ая, унеси Аю… только я из выживших знал, что Кушина ждала двойняшек. Об остальном поговорим потом, — тихо выдохнул Третий. — Но! — Иди, идиот! — рыкнул Хокаге, — сделай это ради девочки и ради Конохи. Если узнают, что их двое… то избавятся от одного из них. Наверняка. За Наруто я пригляжу. Минимум на три месяца уходите, я что-нибудь придумаю за это время и пошлю за тобой.       Закусив губу, Хатаке приблизился к детям, взял на руки девочку и завернул в окровавленный плащ Четвертого. Синие глаза с обидой и непониманием взглянули на него, девочка расплакалась и попыталась вырваться, изворачиваясь в его руках как юла. Очень недовольная и рассерженная юла. Ая смотрела только на брата, отчаянно стремясь к нему. Выворот — и она чуть не упала с сильных рук мужчины. — Мать вашу, сильная, — невольно засмеялся Какаши, — вся в маму, да? — Уходи, — рыкнул Сарутоби. И Какаши тут же исчез с ребенком на руках.

Через полгода

      Лунный свет заливал поляну у небольшого озера мягким светом. Он тихо приземлился на берегу и прошептал: — Здесь, малышка, — невольно улыбнулся, когда глаза девочки открылись и она забавно зашевелила носиком, деловито принюхиваясь. — Мямя! — потянулась она ручками к лицу мужчины. — Не мямя, а хотя бы пяпя. Ая, сколько говорить? — Ма-МЯ!!! — засмеялась она, лукаво глядя в глаза мужчине. В синих глазенках вовсю бушевали бесенята, выдавая озорной норов девчонки с головой. — Ээээ… ребенок опережает развитие. Смышленая. Шикамару даже еще и не начал пытаться говорить. Впрочем подозреваю, что ему просто лень. Лежит и тупо пялит в крышу, лоботряс еще тот растет, — возник рядом и покачал головой Шикаку, аккуратно проведя пальцем по пухлой щечке девочки. — Кто еще будет? — Третий и Иноичи. Только мы будем знать, Акемичи да мои олени… До поры, до времени. Мы все должны Четвертому, в конце концов. Наруто бы тоже хотел, чтобы его сестра избежала его участи быть гонимой и ненавидимой всей деревней. Я уверен. — Ая талантлива, смышлена… даже слишком. Уже чакру использует, играет ею, даже страшно на это смотреть. Насчет Наруто… — Многие Узумаки, Кушина… известны огромными объемами чакры, которую они с раннего детства не могли сдерживать. Точнее… нет, проблема не в контроле. Просто они идеально подогнаны как сосуды для чакры, поэтому часто начинают ее использовать с младенчества. Так же свободно, как мы руками пользуемся, — выдохнул Шикаку, — Так что ничего удивительного. — Ты не сможешь стать опекуном Наруто, Какаши, — покачал головой Третий, выходя из-за деревьев с Иноичи, — Ради безопасности двойняшек — лучше их разделить. Когда-нибудь они встретятся, может станут лучшими друзьями. А когда придет время — узнают друг о друге. Только так. Иначе в деревне их будут воспринимать как двойную угрозу. И кто знает… — Какаши понимал. К джинчурики всегда плохо относились, а после того, как зверь вырвется наружу — к детям даже нейтрального отношения ждать не приходилось. Но все же, укол обиды за учителя и за его детей… до сих пор ощущался. В какой-то степени Какаши был убежден, что Третий сделал не все, что мог и винил его. — А для внешней-то политике как хорошо. Потеряем Наруто — всегда есть Ая, — ехидно «уколол» Какаши. — Не скрою… Какаши, — прикрыл старик глаза, — Давай к делу. Ваша легенда. Ая — ребенок твоей погибшей во время родов троюродной кузины. С этого дня будет воспитываться тобой. Если что — рассчитываю, что ты сможешь справится с девятихвостым. Тем более, что в ней только половина его чакры. — Согласен, — махнул рукой Какаши. Но не упомянул, что за полгода чакра хвостатого увеличилась в несколько раз, если верить ниндзя-собакам. Но что странно, негатива от нее не было… пока. — О том, кто она, знаем только мы трое… И ты ее будет обучать. Чем раньше, тем лучше. Раз уж Ая такая талантливая… в перспективе перенесешь опыт на Наруто. И еще. Девочка не пойдет в академию, но будет работать с АНБУ, ранги получать лично от меня. Иногда еще учителей будем подключать, у меня сохранилось несколько свитков Узумаки… И первое время взаимодействие Аи с Наруто должно быть сведено к минимуму. — Боишься реакции печатей? — Какаши тяжело вздохнул. Похоже из девчонки хотят вырастить «истинного ниндзя, настоящее оружие деревни» со стопроцентной преданностью, попутно возродив клан Узумаки. Только вот с учителем вроде него прогадали. Какаши был бесспорно предан деревне, но и Минато стал ему словно старший брат. — Нет, ничего не происходило, когда эти двое лежали рядом. Скорее хочу дождаться времени, когда они будут в состоянии понять причины наших поступков. — Твоих поступков, — устало выдохнул Какаши, — Их родители были героями, эти двое герои, несущие чудовищную ношу, самые близкие друг другу люди. И тем не менее. Даже не знать друг о друге… жестоко. — Ради безопасности деревни, — тихо проговорил Иноичи, — Прости, Какаши. — Но я могу понять тебя, — закрыл глаза Шикамару, — будет нужна помощь с «племянницей» — мы всегда поможем. Тем более моя жена обожает детей. — Ага… особенно лупить их крапивой и гонять по двору, — скептически проговорил Иноичи и засмеялся. Неуместно, странно… здесь не было месту улыбкам. Только не сейчас.       Неловкий смех быстро оборвался. Повисла тяжелая тишина, нарушаемая угуканиями малышки. Она улыбалась, поворачивая головенку от одного мужчины к другому. Совершенно не понимая, не представляя, что ждет ее дальше. Впрочем вот эта борода! Ая улыбнулась. Девочка радостно воскликнула «ба» и что есть сил вцепилась в волосню Третьего, радостно смеясь.