the world looks better through your eyes

— Джиджи! Давай, любимая, нам нужно идти! — крикнул Луи. — Мне нужно отвезти тебя к бабушке, а из-за тебя я опоздаю! — Иду-иду, — прокричала Джорджия в ответ. Луи облокотился на дверь и тяжело вздохнул. Он заглянул в свой портфель, чтобы убедиться, что он взял все нужное для этой встречи. Социальный работник сказал, что ему нужно лишь приехать самому, но Луи решил взять копии всевозможных документов. Если он все испортит, Томми и Мария никогда его не простят. Наконец, Джорджия спустилась по лестнице, за спиной у нее болтался ярко-розовый рюкзак, лямки которого были отпущены до конца. Луи фыркнул и наклонился, чтобы поправить ремешки, а затем поцеловал ее в лоб и снова выпрямился. — Как думаешь, бабуля разрешит мне поиграть с Эрни и Дори? — Ну конечно, — ответил Луи. — Она что-то говорила о походе в парк, но это не точно. Тебе нужно хорошенько попросить. Ты же знаешь, как бабуля относится к паркам. — Мне она сказала, что ей нравятся парки, — возразила Джорджия. Луи вывел её на улицу и закрыл за ними дверь, дважды подергав за ручку, просто чтобы лишний раз убедиться. Джорджия была настроена самостоятельно забраться на заднее сидение, но все же позволила отцу себя пристегнуть. Луи бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида, замечая, что она смотрела на второе детское кресло рядом с собой. — Все в порядке, милая? — Сегодня ты привезешь домой Эшера? — Планировал привезти, да. Он сможет жить с нами и не переедет куда-то к другой временной семье. — Как называется то мероприятие, на которое ты завтра пойдешь? Я забыла. Луи почувствовал, будто его сердце вот-вот расколется надвое. Он крепко сжал руль, чтобы сосредоточиться на дороге, не в силах оторвать взгляда от своей дочери. — Это называется похоронами, милая. Чтобы все могли попрощаться с дядей Томми и тетей Марией. Но бабуля приедет к нам и с тобой посидит. — Думаю, что хочу пойти, — хмыкнула Джорджия. Господи, лучше бы Луи сейчас не был за рулем, когда его дочь решила спросить об этом. Он слегка запнулся, переставляя ногу на педаль газа, и кажется, что у него вспотели ладони. — Ты не обязана, Джиджи, это вроде как мероприятие для взрослых. — Но я тоже люблю дядю Томми и тетю Марию. Ты не обязан идти один, папочка. Луи сильно прикусил губу в надежде, что физическая боль заглушит эмоциональную. Однако эмоциональная боль проявляется и в физической боли, так что это была заранее проигрышная затея. — Я поговорю с бабулей, хорошо? — предложил он. Джорджия одобрительно хмыкнула и больше ничего. Луи не знал, сможет ли он все это выдержать. Тяжело потерять двух своих самых близких друзей, и тяжело объяснять все это своей пятилетней дочери, но еще тяжелее из-за того, что они оставили на него своего трехлетнего сына. Не то чтобы Луи не знал, что он был крестным Эшера, а все говорили, что именно крестные будут заботиться о ребенке, если с родителями что-то случится. Просто он не понял, что Томми и Мария на самом деле сделали Луи законным опекуном Эшера. Он не знал, что и в правду все так работало, он думал, что такое бывает только в книгах, фильмах или дерьмовых телешоу. И просто не мог подумать, что что-то такое и правда случится. Поэтому он просто молился, чтобы с ними никогда ничего плохого не случилось. Это было наивно, да, но он старался не корить себя за это. Никто никогда не думал, что с ними что-либо случится. Джорджия едва дождалась полной остановки машины, прежде чем практически выпрыгнуть из нее, как только они подъехали к дому Джей. Луи засмеялся, смотря, как она побежала по траве к бабушке, которая уже ждала ее на крыльце, всю дорогу рюкзак подпрыгивал, ударяя по спине (кажется, Луи недостаточно подтянул ремешки). Наконец он вышел и положил ключи в карман, неторопливо проходя по подъездной дороже. Джорджия отошла от Джей, уже убежав в дом. — Привет, мам, — поздоровался он, прислоняясь к столбу у подножия лестницы и щурясь, чтобы посмотреть на нее. Он был в солнцезащитных очках, но сегодня солнце нещадно палило, да так, что ему пришлось прикрыть глаза. — Привет, милый. Нормально доехали? — спросила она, присаживаясь на верхнюю ступеньку. Луи кивнул и поднялся на несколько ступенек выше, чтобы сесть рядом. — Ты все взял? — Социальный работник сказал, что мне ничего не нужно, у них и так все есть. Но я взял все, что только можно. Я просто не хочу, чтобы он еще одну ночь спал в чужом доме, поэтому я надеюсь, что все пройдет гладко. — Уверена, так и будет. Они стараются быстро решать подобные случаи, — Джей согласно хмыкнула. — Джиджи хочет завтра прийти на похороны, — сказал ей Луи, и Джей удивленно вскрикнула. — Я ответил ей, что подумаю. Ну, вообще-то я сказал, что поговорю с тобой. Я подумал, может, у тебя найдется для меня какой-нибудь мудрый совет. — Ну, они тоже были важными людьми в ее жизни. Может быть, если она там будет, это поможет ей понять все, что происходит. Ты же все ей честно и открыто рассказал, с чего бы тебе запрещать ей идти на похороны? Луи вздохнул. Она была права, немедленно выдав самый лучший совет из всех возможных, даже не задумавшись. Господи, Луи надеялся, что когда-нибудь он тоже сможет возобладать таким даром. Чтобы у него были ответы на все вопросы, чтобы они казались ничтожно глупыми. — Как ты это делаешь? — Ты о чем? — удивленно спросила Джей. — Всегда находишь правильные ответы. Ты отвечаешь так легко и просто, — объяснил Луи, недоверчиво качая головой. — Ладно, думаю, возьму их с Эшем с собой. — Ты все равно собирался взять с собой Эша, уверена, что Джорджию это бы только смутило. Зная её, и тебя, и твою логику, ты наверняка сказал, что она слишком юна и что это для взрослых. Но она бы упрекнула тебя, если бы узнала, что ты возьмешь Эша. Что ж, это попало точно в цель. Он не стал признаваться своей маме, что именно так он и сказал Джорджии, что это мероприятие для взрослых. Он поблагодарил ее за советы и крикнул Джиджи «пока-пока» через открытую дверь, поцеловал маму в щеку, прежде чем вернуться к машине. Луи ехал в тишине, прекрасно осознавая, что ни одна песня в мире не пошла бы к тому, что он собирался сейчас сделать. Он ехал забирать ребенка своего лучшего друга. Осиротевшего ребенка, оставленного на Луи. Он понятия не имел, как он сможет заменить ему Томми и Марию в одиночку, с работой, романом, который нужно закончить, и своей пятилетней дочкой, о которой тоже нужно было заботиться. Принятие трехлетнего мальчика в весь этот хаос было самым безумным решением, но это был единственный вариант из всех возможных. Это была их единственная просьба: позаботиться об их мальчике. Два часа спустя Луи вынес Эшера у себя на руках, слушая, как тот бормотал миллион вопросов, и стараясь ответить на каждый. Он пристегнул Эшера в автокресле, на изучение которого Мария потратила миллион лет, когда они начали выбираться куда-то вместе (Луи предложил купить автокресло самому и сказал, что у него было такое, когда Джиджи была младше, но Мария настояла и сказала, что Луи «пристегнул бы обоих детей к крыше, если бы только можно было», поэтому она взяла на себя покупку нового автокресла, чтобы оно всегда было у него в машине для Эшера). — Никаких монстров? — снова спросил Эшер, после того как Луи снова сел за руль. — Обещаю, мы с Джиджи буквально вчера все проверили. Там не было никаких монстров. Эшер резко сменил тему, попросив включить радио. Луи резко выдохнул и подчинился просьбе, переключая радиостанции одну за другой, пока не наткнулся на песню, под которую Эш начал в такт качать головой. Вернувшись обратно к Джей, они согласились остаться на чашечку чая, чтобы Эшер и Джорджия смогли немного подзарядиться. Он знал, что по возвращении домой, ему придется уложить Эша спать, и если ему повезет, то Джорджия тоже вздремнет. Тогда у Луи будет время, чтобы со всем разобраться. — Ты все еще хочешь взять их с собой сегодня на ужин? — Да. Ты тоже можешь прийти, если хочешь. — Нет, милый, спасибо, — ответила Джей, садясь за обеденный стол с кружкой чая напротив Луи. — Сегодня должны быть только вы втроем. Куда ты хочешь их отвести? — В любимое место Грейс. Она помешана на их вегетарианских рулетиках, и полностью убеждена, что в них есть мясо, но у меня не хватает духу сказать ей, что это не так, — ответил Луи, обдувая прохладным воздухом чай в своей кружке. — Боюсь, что сломаю ее картину мира. — О, в тот, о котором она всегда говорит? У него еще такое миленькое название. — Чей-то дом, что-то такое, да. Он медленно попивал чай, пока они болтали, в основном об ужине и строили планы на большой семейный ужин на следующей неделе. Луи придется серьезно поработать над своим расписанием, когда дети сегодня уснут. Пятнадцать минут ушло только на то, чтобы оттащить Эшера и Джорджию от Эрни и Дорис, Джиджи настаивала на том, что ей нужно было закончить рисунок. Она никому не дала посмотреть на листок, ни пока они обувались, ни в машине. Луи уложил Эшера вздремнуть в комнате, которую захотела украсить Джиджи. Она даже заставила Луи достать из подвала коробку со всеми игрушками, с которыми она больше не играла и которые хотела ему отдать. Из-за этого случилась дискуссия о том, почему разделяют игрушки для мальчиков и для девочек, но Луи посчитал, что он очень хорошо вышел из этой ситуации. — Ты не хочешь тоже немного поспать, любимая? — спросил он, закрывая дверь в комнату Эшера. Джиджи хмыкнула, на мгновение задумываясь, а затем покачала головой. — Ладно, хорошо. Тогда давай спустимся вниз. Мы можем поискать, какой будем смотреть мультик, когда вернемся с ужина. Они устроились на диване, Луи под командованием дочери листал мультфильмы на Нетфликс. Не прошло и пяти минут, как Джорджия выхватила пульт у него из рук и повернулась к нему, садясь на подушку. — Папа, можно я покажу тебе свой рисунок? Луи с любопытством наклонил голову набок, кивая. — Конечно, Джо. Где он? Она немного наклонилась вперед, полезла задний карман своих шорт и вытащила аккуратно сложенный листок бумаги. Она также нервно облизнула губы, как это делал и Луи, развернула листок и на мгновение прижала его к груди, прежде чем протянуть отцу. Он осторожно взял у нее рисунок и развернул к себе. У него сразу же в горле встал ком. Она попыталась нарисовать маленький парк, в который они часто ходили, если маленькая красная горка на заднем плане была оттуда. Однако у Луи встал ком в горле не из-за этого. На переднем плане она нарисовала трех человечков из палочек, над каждым была написана первая буква имени. Над более высоким человечком была буква «Л», над человечком пониже — «Д», а над самым маленьким — буква «Э». — Джо, это… — Луи запнулся, прочищая горло и положив листок себе на колени, глядя сверху вниз на свою дочь. — Это мы? И Эшер? — Да, — Джиджи нетерпеливо кивнула. — Ему понравится? — Думаю, ему понравится, дорогая. Мы можем повесить его на холодильник, чтобы все могли видеть. Джиджи хмыкнула. — Я хотела, чтобы он был для Эша, — протянула она, глядя на Луи своими большими голубыми глазами. Луи был рад, что ей достались глаза от него, а не от Фрэнки. — Ну, он мне очень нравится, Джо, я бы хотел повесить его на холодильник, — поделился Луи. Она тяжело вздохнула, глядя на него с печальным блеском в глазах, который обычно заставлял Луи поменять свое решение. Но не в этот раз. Джиджи снова вздохнула и смягчилась, кивая. — Вот эта моя девочка, — ласково сказал он. — Почему бы тебе не повесить его на холодильник? Низко, чтобы Эш мог его увидеть, когда проснется. А потом мы пойдем готовить тебя к ужину. — А я подготовлю тебя, — сказала Джорджия. С этими словами она вскочила с дивана и поспешила на кухню. Луи тихо захихикал, с тоской глядя на ее удаляющуюся спинку, слыша, как она завозилась на кухне. Он достал свой телефон и дважды проверил, правильно ли он все забронировал — да, вот оно, «Harry’s House», небольшое шикарное заведение, которое нравилось даже его пятилетней дочери. Местечко из-за которого его дочь была помешана на вегетарианских рулетиках, ради бога. Он фыркнул при этой мысли и положил телефон на столик, поднимаясь и говоря Джиджи, что встретится с ней наверху, как только она закончит. Луи не мог удержаться и не заглянуть в комнату Эшера, чтобы проверить его. Тот крепко спал в маленькой кроватке, на сборку которой Луи и Лотти несколько дней назад потратили полдня. Эшер выглядел в ней умиротворенным, и, кажется, ему там было уютно, что заставило Луи выдохнуть от невероятного облегчения. Ему помогло то, что раньше Эшер проводил здесь много времени. Томми много путешествовал из-за рода своей деятельности, а Марии не всегда нравилось оставаться дома одной. Вдобавок ко всему, Джорджия обожала ночевки; она умоляла устроить их, когда Эш был еще совсем крошкой, а она совсем малышкой, запинающейся на каждом слове. Пару минут спустя Джиджи, как они и договаривались, пришла в свою комнату, заглядывая Луи через плечо, пока они пытались подобрать для нее наряд. Наконец они остановились на милом розовом платье, усеянном маленькими подсолнухами, и ее любимом черном платье от Чака Тейлора. Каждый раз, когда Луи надевал ей старые потрепанные кроссовки под платье или юбку, он был почти уверен, что у его матери от этого случался микроинфаркт, но в конце концов шок всегда проходил, и Джей признавала, что Джорджия во всем выглядела просто очаровательно. Пока Луи одевался, быстро приближалось время бронирования столика. Джиджи сидела на полу посреди его спальни, ей было поручено развязывать шнурки на вансах Луи, пока он переодевался в гардеробной. Он надел черные джинсы-скинни и темно-красную рубашку, в последнюю секунду прихватив черную спортивную куртку на случай, если вечером похолодает. Как только они оба собрались, он отправил Джорджию вниз, а сам пошел будить и одевать Эшера. Проснувшись в удивительно хорошем настроении, тот легко облачился в светло-голубые хлопчатобумажные шорты и белую футболку, в которые его одел Луи. Туфли — задача посложнее, но в конце концов он достаточно успокоился, чтобы Луи смог засунуть в них его маленькие ножки. Когда Луи выпрямился, Эшер не сделал ни малейшего движения, чтобы самостоятельно встать с кровати. Вместо этого он поднял руки, показывая, что хочет, чтобы его взяли на ручки. Социальный работник упомянула о том, что, похоже, Эшер последние пару дней отчаянно нуждался в любого рода внимании. Также она сказала, что он мог липнуть к Луи, что объясняло, почему он не хотел идти к машине, когда они уезжали из центра. Сначала он этого не понял, но теперь Эш выжидающе смотрел на него снизу вверх и все еще не опускал рук. Это озарение просто заставило Луи удивиться тому, что Эшер так спокойно лег вздремнуть один. Еще он вспомнил, что социальный работник во вторник сказала по телефону, что ему было трудно одному уснуть во временном доме, куда его поместили. Луи, наконец, вздохнул и поднял Эшера, сажая его к себе на бедро и нежно убирая волосы со лба. — Ты хорошо спал, малыш? — тихо спросил он, вытирая засохшую слюну с уголка рта мальчика. Эш хмыкнул. — Хочу кушать, — заявил он, запуская руку в волосы Луи. Луи улыбнулся ему и, не теряя времени, наконец вывел всех на улицу.

**

— Дай мне попробовать, — сказал Луи, наклоняясь вперед и открывая рот. Джиджи говорила, что ее привычный заказ (вегетарианские рулетики и большая тарелка спагетти) на вкус не такой, как обычно. Она наклонилась вперед и положила ему в рот половину рулета, который уже успела откусить. Луи медленно прожевал и, проглотив, понял, что его дочь была права, это был не вегетарианский рулетик. Это был нормальный рулет с сосиской; самое обычное мясо, ни капли вегетарианского. Он прищурился и потянулся за еще одним, откусывая кусочек просто для проверки. Потому что, типа, не было такой уж большой разницы, если знаешь, каково на вкус вегетарианское и невегетарианское мясо, но Джиджи этого не знала. Она всегда ела здесь только вегетарианские рулетики, а это были точно не они. Вот и все. Луи положил вторую половинку рулетика обратно на тарелку дочери и откинулся на спинку стула. Он пододвинул тарелку Эша поближе к себе и неуклюже намотал на вилку немного пасты. — Джиджи, рулеты, которые ты ела, были вегетарианскими. Ты знаешь, что это значит? Джиджи медленно покачал головой, затем опустила взгляд в свою тарелку и, слегка надув губки, ткнула пальцем в рулет. Луи вздохнул. — Это значит, что в нем не было мяса. Я думал поправить тебя, но тебе понравилось, когда мы их заказали в первый раз. — Так это мясо, — невозмутимо произнесла Джиджи. — Типа, животное. — Да. Она отодвинула свою тарелку и скрестила руки на груди. — Я не хочу это есть. — Эм, Джо, ты знаешь, что ты… ты ешь другие блюда, которые не являются вегетарианскими. Глазки Джиджи удивленно расширились. — Что? — ахнула она. Боже. Взгляд Луи нервно скользнул вниз к большой фрикадельке на тарелке Джиджи. — Ну, э-э, для начала, это. Фрикадельки. И когда мы готовим куриные наггетсы. А когда дядя Льюис готовит свои вкусные бургеры на наших барбекю? Это… Мясо. Корова. — Нет, — Джорджия покачала голова. — Не-а. — Ага, — подтвердил Луи. — Так что нет никаких причин, по которым ты не можешь съесть эти рулетики. — Я не знала. Луи покосился на нее. — Ты не знала… что? — Что это были животные, — сказала она, драматически закатывая глаза. Луи медленно выдохнул. Господи, он просто не мог сейчас с этим справиться. Как он прожил пять лет, не рассказав своей дочери, что половина того, что она ест, состоит из животных? Как она не узнала это где-нибудь еще? Луи нужно получше изучить их школьное окружение. — Ладно. Что ж, могу тебя заверить, что спагетти и соус — не из животных. Так что ты можешь съесть, по крайней мере, их, верно? Джиджи снова взяла вилку, чтобы отодвинуть маленькую тарелочку с рулетиками из колбасы еще дальше. Луи усмехнулся и взял эту тарелку, переставляя ее на свою сторону стола. Он посмотрел прямо на нее и отправил вторую половину рулета себе в рот, преувеличенно удовлетворенно застонав. — Папа! — воскликнула она. — Я прилично заплатил за эти рулеты, я сам их съем. А знаешь, кто еще захочет их съесть? — он отрезал маленький кусочек и поднес его ко рту Эшу. — Эш. — Как по команде, Эшер наклонился и съел кусочек прямо с вилки. Джорджия свирепо посмотрела на них обоих и почти ничего так и не сказала до конца ужина. После десерта, когда официант принес счет, Джиджи села прямее и посмотрела на него снизу вверх. — Кто это приготовил? — Шеф-повар, что-то не так? — немедленно ответил официант. — Он приготовил животных. — Джорджия, — прошипел Луи. Господи, он будто смотрел на ДТП; Луи хотел отвести взгляд, но не мог. — Простите, мы только что узнали, что такое вегетарианство и… — Вы заказали сосисочные рулетики, — сказал официант, медленно кивая. По крайней мере, он быстро сориентировался. Вероятно, Луи нужно будет оставить положительный отзыв. О хорошем обслуживании и понимающих официантах. — Не вегетарианские. — Да, — твердо сказала Джорджия как раз в тот момент, когда Луи начал говорить «ничего страшного», потому что, черт возьми, он хотел вырастить сильную и независимую молодую девушку, но он не мог поверить, что именно здесь Джорджия решила отстаивать свою точку зрения. Луи думал, что у него будет еще немного времени; ради бога, ей всего пять лет. — Прошу прощения, — сказал официант, виновато глядя на Луи. Луи просто взял чек и понимающе кивнул, снова извиняясь. Официант ушел, а Томлинсон достал свой бумажник. — Джорджия, тебе не обязательно было доедать рулеты. Тебе не нужно было ничего говорить. — Ну, ты же не сказал, — решительно сказала она. Луи засунул карточку в кармашек книжки, недоверчиво глядя на нее. Ей было пять гребаных лет, а она разговаривала с ним так, как будто она была… старше. От этого у него закружилась голова. Раньше она никогда так себя не вела. Официант вернулся и забрал книжку с чеком, на этот раз уходя немного быстрее, чтобы Джиджи даже не успела открыть рот. Луи просто покачал головой, быстро проверяя свой телефон, прежде чем положить его в карман. Эшер начал нервничать, поэтому Луи посадил его к себе на колени вместо детского кресла, в котором он все это время сидел. — Тебе понравились рулеты, а, дружок? — спросил Луи, нежно ущипнув Эшера за щеку. — Вкусно, — просто сказал тот, но, по крайней мере, в его словах был слышен энтузиазм. Больший энтузиазм, чем у Джорджии, это уж точно. Джорджия показала ему язык, и Луи ахнул. — Джорджия Айви… — Здравствуйте, я услышал, что произошло недоразумение, — донесся из-за спины низкий голос. Глубокий, проникновенный голос. Не их официанта. Луи поднял голову, и ох. Это точно был не их официант. У их столика стоял высокий мужчина с копной вьющихся волос и застенчивой улыбкой. На нем была белая рубашка и черные джинсы, а вокруг талии был повязан фартук. — Меня зовут Гарри, я услышал о маленькой девочке за тринадцатым столиком, которой принесли не те рулетики, — объяснил мужчина — Гарри. У него в руках была книжка со счетом и контейнер для еды навынос, и он смотрел на Джорджию сверху вниз взглядом, в котором, кажется, было нечто между весельем и восхищением, но она не заметила веселья. — Это животные, — твердо сказала Джорджия. — Поверь мне, я знаю. Я же их и приготовил. Если бы я знал, что ты не захочешь их есть, я бы никогда не позволил их подать, могу тебя заверить. И, конечно, никогда не позволил бы их съесть, — звучало так, будто он делал это миллион раз, так легко у него это получалось. Он так легко заставил Джорджию улыбнуться, без особых усилий заставляя ее расплыться в улыбке, прежде чем она снова села прямее и посерьезнела. Луи попытался заговорить, но Джорджия снова его опередила. Авария будто была в замедленной съемке, и Луи не мог отвести взгляд. Он мог только сидеть с Эшером на коленях и восхищенно наблюдать за тем, как этот незнакомец, этот шеф-повар, этот (вроде-как) владелец ресторана разговаривал с его дочерью. — Я сам не ем мясо, поэтому понимаю твое разочарование и твой шок. Я кое-что тебе принес, чтобы ты взяла это с собой домой. Я обещаю, эти — точно вегетарианские. Гарри протянул контейнер Джорджии, которая взяла его, подозрительно глядя на Гарри. Тот хихикнул. Луи повезло, что он сидел, потому что этот голос, боже милостивый. У него подкосились бы колени. Джорджия открыла контейнер и теперь подозрительно смотрела на рулеты. — Не веришь? — спросил Гарри, а затем Луи завороженно смотрел, как тот наклонился и взял нож, разрезал один рулетик, прежде чем отправить его себе в рот. — Я бы не стал это есть, если бы это была настоящая колбаса. Поверь мне. Попробуй. Джиджи осторожно взяла вторую половинку и съела ее. Затем одобрительно кивнула и закрыла коробку. — Спасибо, Гарри, — ласково сказала она. — Может быть, ты сможешь сказать папочке, что он был неправ. — Что ж, спасибо, Джорджия. Пожалуйста, идите с Эшером, подождите меня у двери, — сказал Луи, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. Он не был уверен, раздражен ли он, в шоке или удивлен, но он просто изо всех сил старался сохранять ровный тон. Джиджи взяла Эшера за руку и помогла ему спрыгнуть вниз, взяла оба их меню (на обороте которых, конечно, были маленькие раскраски для детей) и направилась к двери, все еще держа Эшера за руку. Луи хотел, чтобы он не был так раздражен, шокирован и удивлен, потому что зрелище было абсолютно очаровательное, он просто хотел, чтобы прямо сейчас он мог уделить этому должное внимание. Луи отодвинул свой стул и встал, вытащил свою карту и засунул ее в задний карман, даже не потрудившись достать бумажник. — Мне так жаль, у нас сегодня был действительно долгий день, и, наверное, я заказал ей не те рулеты. Очевидно, как отец, я не смог объяснить своей дочери, из чего сделаны продукты, которые она ест, и это выяснилось сегодня. Она их не доела, и теперь я боюсь, что она никогда больше не съест чизбургер. Я правда не думал, что она что-то скажет, и вам совершенно не обязательно было приносить вегетарианские рулетики… Гарри поднял руку, и Луи посмотрел на нее, замолчав. «У него правда были красивые руки», — подумал Луи, но быстро покачал головой, прогоняя эту мысль. — Ничего страшного. Она очаровательна. — Она — хаос во плоти, — пробормотал Луи, и Гарри засмеялся. — Я, э-э, я, кстати, Луи. — Я знаю, — сказал Гарри, и Луи нахмурился. Гарри просто посмеялся над его замешательством, вытаскивая чек из книжки и размахивая перед лицом Луи. — Я видел на чеке. — Оу, — выдохнул Луи. — Точно. Прости, действительно долгий день, который, похоже, подходит к довольно унизительному по всем фронтам концу. Гарри только пожал плечами. Луи забрал у него чек и взял ручку, наклоняясь, чтобы вписать щедрые чаевые и подписать свое имя, оставляя и то, и другое на столе, когда он снова выпрямился. Гарри провел рукой по волосам и оглянулся через плечо на дверной проем, где Джиджи присела на корточки рядом с Эшером, оба согнулись над скамейкой, раскрашивая рисунки. — Не знаю, стоило ли тебе так унижаться. Она просто знает, чего хочет. А я не побеспокоился о том, чтобы рассказать ей о том, из чего делаются продукты. Не уверен, что этому люди в принципе учат своих детей, во всяком случае, я думаю, что они просто узнают это сами. Что она вроде как сегодня и сделала. Луи тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу. — Я, конечно, знал, что рано или поздно мне придется с этим столкнуться, но… Почему-то мне никогда не приходило в голову, что она упрется и решит, что не будет есть мясо. — Ну, эм. У нас широкий выбор вегетарианских и веганских блюд, чем я очень горжусь, знаете ли, нравится быть всеобъемлющим и покладистым. Так что вы можете приходить когда захотите. Я позабочусь о том, чтобы она получала только то, что хочет. — Спасибо, Гарри, это очень мило с вашей стороны, — сказал Луи, рассеянно оглядываясь назад, где дети все еще терпеливо ждали его, к счастью, не бегая вокруг и не устраивая протест против мяса. — Я должен отвезти их домой. У меня такое чувство, что сегодня вечером меня ждет много вопросов. Э-э, еще раз спасибо. За еду на вынос и за то, что, ну, вроде как успокоили ее. Гарри улыбнулся, вышло невероятно широко и ослепительно. На левой щеке появилась ямочка, а на правой — еще одна, только поменьше. Луи не мог поверить, что этот человек проводил свои дни за плитой, ему нужно быть на обложках всех журналов мира. Он должен был озвучить каждую книгу на свете. — Конечно, Луи. Удачи с расспросами. И наслаждайтесь рулетами. Я сам их приготовил. — Он забрал чек и подмигнул Луи, прежде чем развернуться, чтобы уйти. Луи резко выдохнул и, наконец, сам пошел к выходу. — Эй, Луи? — крикнул Гарри. Луи остановился и оглянуться. — Спасибо за чаевые, — сказал он, поднимая чек. Луи просто кивнул и тепло улыбнулся. Он простоял так достаточно долго, чтобы увидеть, как мужчина снова улыбнулся, на этот раз немного застенчиво, снова бросил взгляд на чек и вернулся на кухню. Если Луи закроет глаза, у него перед глазами еще долго будет улыбка с ямочками. — Хорошо, дорогие, готовы идти? — пропел Луи. Джиджи и Эш повернулись и выжидающе на него посмотрели. Джиджи взяла свое меню и контейнер с едой, а Луи взял Эшера за руку. — Гарри сказал, что ты ошибаешься? — спросила Джиджи. — Э-э, да. Что-то в этом роде, — сказал Луи, несколько ошеломленный. Он пришел в себя в ту же секунду, как они вышли на улицу. — Пожалуйста, будь внимательнее, Джо, я знаю, что не держу тебя сейчас за руку. — Ты очень нехорошо поступил, не сказав мне, папочка. — Прости, любимая, я правда не подумал, — честно ответил он. — Но, как я уже сказал, ты ешь и другие блюда из мяса — Больше нет. Луи посмотрел на нее сверху вниз, не удивляясь, увидев, что она сморщила нос от отвращения. — Джорджия, — сказал он. — Тебе пять. Ты не можешь быть вегетарианкой. — Я все бабушке расскажу. Луи пришлось сдержаться, чтобы не застонать при этих словах. В ту же секунду, когда Джей узнает, что Джорджия хочет стать вегетарианкой, его мать из кожи вон вылезет, чтобы этого не произошло. Луи уложит детей спать и как можно скорее выпьет огромный бокал вина (или, скажем, пять). Джорджия продолжила разглагольствовать об отказе от мяса на протяжении всей поездки до дома. Она даже попыталась уговорить Эшера ее поддержать. Луи все это время просто кивал и согласно хмыкал, потому что прямо сейчас он правда не хотел с ней это обсуждать. Он собирался погуглить этот вопрос, попивая вино, потому что он совершенно не знал, как с этим справиться. Она же не может быть вегетарианкой, правда ведь? Ей пять, и ни Луи, ни Эшер (и никто из семьи Луи, если уж на то пошло) не вегетарианцы. Даже если Луи потакал ей и позволил это, он ничего об этом не знал. Он обрел сына своего умершего лучшего друга и дочь-вегетарианку — и все это за один день. Точно не то, чего он ожидал.