the world looks better through your eyes

Пару недель спустя, когда Луи вернулся домой в четверг вечером, дома было странно тихо. Он нахмурился, сбрасывая ботинки и оставляя их рядом с туфлями Гарри в прихожей. — Эй? — крикнул он, бросая портфель, чтобы снять куртку и повесить ее на крючок. Он снова взял свой портфель и пошел дальше. Посуда была вся вымыта, и на кухне все еще пахло тем, что Гарри готовил на ужин (сегодня Луи пришлось его пропустить из-за невыносимо долгой встречи, где ему пришлось довольствоваться жирной едой из какого-то ресторана, которым не заправлял Гарри), но даже телевизор не работал, и вообще было… пугающе тихо. Как только он поднялся по лестнице, Луи услышал голоса, доносящиеся из его (их) спальни. Луи сам себе улыбнулся, стараясь идти как можно тише, чтобы можно было подглядеть, что они там делали. Дверь была открыта, и Гарри сидел на полу рядом с кроватью ближе к стороне Луи, держа в руках образцы красок, которые они взяли в магазине на прошлых выходных. Гарри еще даже не полностью переехал, но уже убедил его, что им нужно было срочно перекрасить спальню и ванную, он еще настаивал и на перекраске кухни и гостиной (Луи пока согласился только на спальню, но он прекрасно знал, что в конечном счете ему придется уступить и во всем остальном). На Гарри, конечно, все не закончилось. На кровати позади него сидела Джиджи, голова Гарри была между ее раздвинутых коленок, а сама она заплетала ему сбоку косичку. Рядом с ней на животе лежал Эшер, с любопытством разглядывая образцы краски у Гарри в руках. Луи даже не волновал тот факт, что дети уже должны были готовиться ко сну. Эта картина была одной из его самых невинных фантазий, образом, который, как он думал, Луи никогда не увидит; Гарри и дети прекрасно проводили время вместе, наедине, беззаботно этим наслаждаясь. — Тебе не кажется, что это слишком… — сказал Гарри, замолкая и косясь на образец. — По-девчачьи? Папе не понравится, — сказала Джорджия. — Держи голову ровно, пожалуйста. Гарри нахмурился, поднимая буклет, чтобы держать голову прямее. — Я не считаю, что это девчачий цвет. Это что-то среднее между красным и розовым. — Ему не понравится, — повторила Джорджия. Гарри фыркнул и перелистнул страницу. — А как вам эти? Может быть, мне удастся подобрать более красивый цвет для ванной. — Этот красивый, — настаивал Эшер. — Мне нравится зеленый. Гарри повернул голову, чтобы на него посмотреть, и Джорджия протестующе вскрикнула. — Тебе бы понравилось, если бы мы все покрасили в неоново-желтый, — поддразнил он, а Эшер только ухмыльнулся. — Думаю, здесь нужно что-то посветлее, и зеленый цвет довольно приятный. Луи слушал их перебранку и ждал, пока Гарри повернется лицом вперед, а Джорджия вернется к своей работе, чтобы исправить перепутавшиеся прядки. Наконец он откашлялся и шагнул вперед, крепко сжимая в кулаке ремень своего портфеля. — Что делаете? — спросил он, бросая свою сумку на стул в углу комнаты. Все трое вскинули головы, смотря на него. Луи ослабил галстук, стянул его через голову и бросил на комод. — Вы должны были готовиться ко сну. Эшер быстро сел, глядя на Луи широко раскрытыми глазами, явно ожидая неприятностей. Луи начал расстегивать рубашку, выжидающе глядя сверху вниз на Гарри. — Ну так что? Вообще-то, ты здесь за старшего. — Мы выбираем цвета краски, — просто ответил тот. — А я заплетаю Гарри! — воскликнула Джорджия, ухмыляясь. — Он сказал, что ему кажется, что длины хватит на две косички, поэтому разрешил мне попробовать. Луи медленно кивнул. — Я вижу. Как это заменяет сказку на ночь? — Одна история для Эша, Джорджии ничего не надо. Устраивайся поудобнее и иди сюда, пока Джорджия снова не накричала на меня за то, что я не так держу голову. — Да, папочка, — добавила Джорджия. Усмехнувшись, Луи поцеловал Джорджию в лоб, затем Эша, а затем наклонился, чтобы быстро чмокнуть Гарри в губы. Он схватил штаны и футболку, которые, он был на девяносто процентов уверен, принадлежали Гарри, и пошел в ванную. Переодеваясь, он посмотрел на цвет стен. Какая-то бежевая краска — когда он переехал, дом уже был покрашен, и он никогда не утруждал себя его перекраской. Он не перекрашивал ничего, кроме кухни, в которой он заменил еще и фартук. Он попытался представить, каким мог бы быть более милый цвет. Честно говоря, Луи выкрасил бы весь дом в гребаный неоново-желтый цвет, если бы они втроем это захотели. Он натянул футболку и посмотрел в зеркало. Конечно же, это была одна из фирменных рубашек Гарри, которые продавались в ресторане (это была их новая разработка, у Гарри была куча образцов различных футболок, которые попали в ящики каждого сотрудника, в том числе и к ним). Это было мило, и Луи думал, что они будут потрясающе продаваться как обычным посетителям, так и людям, которые где-то услышали об этом заведении и пришли из-за хороших отзывов. Луи, возможно, пообещал лично купить гору товаров, и Гарри сказал, что буквально заставит его это сделать, особенно если они решат делать бейсболки. Он схватил свою одежду и вышел из ванной, бросая все в корзину для белья, потому что сегодня на нем были свободные неформальные брюки и у него не хватит духу отдать их в химчистку. Затем Луи сел на пол рядом с Гарри, сжимая его бедро и указывая на буклет с красками. — О чем ты сейчас думаешь, любимый? — ласково спросил он. — Этот серо-зеленый, думаю, будет очень хорошо смотреться. Он не слишком темный и не слишком светлый. Называется «Тайский Базилик», так что и название у него забавное. Луи, прищурившись, глянул на цвет, а затем потянулся к своей тумбочке и взял очки, которые там лежали еще с вечера, когда они с Гарри снова просматривали счета (Гарри снова спорил об ипотеке, Луи притворился, что ничего не слышал). Он снова посмотрел на цвет, и, ладно, это было неплохо. И он точно был не девчачьим и выглядел гораздо лучше того, что был на стенах сейчас, еще один оттенок бежевого, чуть отличный от цвета ванной. — Хорошо, — согласился он, возвращая брошюру Гарри. — По-моему, выглядит неплохо. — Серьезно? — недоверчиво спросил он. — И все? — Да. Если ты покажешь мне слишком много вариантов, большинство из них для меня будут выглядеть совершенно одинаково. Этот мне нравится, он хорошо смотрится. Ты уже добрался до вариантов для ванной? Гарри перелистнул на следующую страницу. — Разрываюсь между тем, чтобы оставить серо-зеленый или найти что-то другое. Нужно еще поискать. Эш, приклеишь? Гарри поднял руку с брошюрой, и Эшер осторожно взял стикер, а затем приклеил его на цвет «Тайский Базилик» и закрыл буклет. — Ты закончила, Джиджи? — вежливо спросил Гарри, стараясь держать голову как можно ровнее. Луи наклонился, чтобы посмотреть, что она сделала, и, к счастью, она почти закончила заплетать вторую косу. Из косичек выбивалось несколько кудряшек, потому что, хоть волосы Гарри и были довольно длинные, их пока было недостаточно для двух идеальных косичек. Луи продолжал думать, что к лету они будут доходить ему до плеч, может быть, немного длиннее, учитывая, как быстро растут его волосы (Луи никогда не встречал никого, у кого волосы росли бы быстрее, чем у Гарри, это настоящее чудо). Это все выглядело до смешного мило, о чем Луи планировал ему рассказать, как только они останутся одни. Джиджи закончила заплетать вторую косичку, завязала резинкой и хлопнула в ладоши в знак завершения. — Вот, все готово. Спасибо, что разрешил, Хазза, — сказала она. — Ты зайдешь пожелать мне спокойной ночи? — Конечно, Джиджи, — с нежностью ответил он. — Ладно, пойдемте, монстрики. Сегодня вам повезло, — сказал Луи, поднимаясь с пола. Он подхватил Эшера на руки и понес его, задерживаясь в дверях. — Скажи спасибо и пожелай Хаззе спокойной ночи, пожалуйста. — Спасибо, Хазза, — крикнул Эшер, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на Гарри вверх ногами. — Спокойной ночи! Гарри засмеялся. — Не за что. Спокойной ночи, Эш. Выбери хорошую историю. Помни, о чем мы говорили, только не длинную! Джиджи пошла за Луи, и он позволил ей самой лечь в постель, пока сам будет укладывать Эшера. Он снова выбрал «Спокойной ночи, Луна», и Луи хмыкнул, глядя на книжку сверху вниз, как только они оба устроились поудобнее. — Значит, тебе эта понравилась, дружочек? Эшер кивнул, кладя голову Луи на плечо. К тому времени, как Луи закончил, он, как обычно, не заснул, но Луи все равно его уложил, поцеловал в лоб, сказал, что любит его, и пожелал спокойной ночи, как и всегда, независимо от того, спали уже дети или нет. Гарри уже был в комнате Джиджи, целуя ее в лоб и шепча «спокойной ночи». Она сказала что-то о краске, и это заставило Гарри усмехнуться, повторяя пожелание спокойной ночи чуть громче. — Ты хорошо провела время с Гарри? — спросил ее Луи, как только тот вышел из комнаты, и она нетерпеливо кивнула. — Хорошо, я рад. Значит, все было нормально? Что вы были с ним, а не с Шеннон или со мной? — Да. Он приготовил нам ужин и помог мне с математикой. А потом он позволил нам помочь выбрать краски. И разрешил заплести ему косички. — Все это было очень мило с его стороны, да? Я рад, что тебе было весело, любимая. В следующий раз давай постараемся не так сильно нарушать распорядок дня, хорошо? Гарри очень милый и любит проводить с тобой время, но это не значит, что ты можешь использовать свое милое личико, чтобы его обмануть. Она нахмурилась, глядя на него. — Что это значит? — Это значит, что ты не можешь использовать свою привлекательность или чью-то любезность, чтобы все пошло по-другому, только потому, что ты этого хочешь. Я все равно рад, что тебе было весело. — Я тоже, — прошептала она. — Но мы ничего такого не делали. Это Хаз предложил. Луи на нее покосился, но решил не давить. — Хорошо. Люблю тебя, Джо. Спи крепко. — Я тоже люблю тебя, папочка, — счастливо вздохнула она, еще сильнее утыкаясь носом в подушку и закрывая глаза. Выходя, Луи выключил свет и закрыл за собой дверь. Он пошел обратно в спальню, где Гарри стоял перед комодом и, наклонившись ближе к зеркалу, рассматривал косички. На нем были штаны с майкой, хотя в доме для этого было немного холодновато. Луи решил не утруждать себя регулировкой температуры, потому что прекрасно понимал, что в постели им в мгновение ока станет тепло, а это было гораздо лучше, чем просто прибавить температуру. — У нее очень хорошо получается, — заметил Гарри. — Это ты ее научил? — Э-э-э, нет. В основном Лотти и Физзи. Они показывали ей, как это делается, с тех пор, как она начала говорить. Думаю, она усваивала все гораздо лучше, когда они ей показывали, чем когда объяснял я. Гарри улыбнулся ему в зеркале, прежде чем повернуться к нему. — Мне идет, да? — Очаровательно, — сказал Луи, и он говорил серьезней некуда. — Давай ложиться. Ты можешь продолжить показывать мне цвета. И хочу, чтобы ты знал, я не чураюсь девчачьих цветов, Стайлс. Вы с моей дочерью неправильно меня поняли. Улыбка Гарри превратилась в ослепительную ухмылку, и он немедленно взял брошюрку и забрался в постель. — Оставишь очки? Томлинсон закатил глаза, но кивнул, забираясь в постель рядом с ним. Гарри прижался ближе, открывая буклет на одной из помеченных страниц. — Они для тебя одинаковые? — спросил Гарри, указывая на два бледно-голубых цвета. Они выглядели похоже, но Луи видел разницу. — Я не дальтоник, милый, — многозначительно сказал он. — И ты должен признать, что цвета, которые расположены близко друг к другу, действительно выглядят очень похоже. — Я знаю, но какой тебе нравится больше? Я подумал, что было бы неплохо, если бы у нас в спальне был «Тайский Базилик», а в ванной — что-нибудь бледно-голубое. — Звучит заманчиво, малыш, — сказал ему Луи. — Если честно, можешь выбрать любой цвет, какой захочешь. Гарри захлопнул книжку и бросил ее на тумбочку, даже не собираясь смотреть другие цвета. — Что ж, тогда решено. Я все выберу, а потом в перерыв сбегаю в магазин за краской. Можно сходить в следующие выходные, в воскресенье мы закрыты. — Думаешь, мы сможем все это сделать за воскресенье? — Конечно. Я спрошу, смогут ли прийти мама или сестра. Может, даже обе. И у тебя тоже есть армия любопытных членов семьи. Это всего лишь спальня и ванная. Мы это сделаем, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Я правда могу выбрать любой цвет, какой захочу? Луи посмотрел на него сверху вниз и кивнул. Гарри наклонился и нежно его поцеловал, сначала нежно. — Спасибо, что побыл с детьми, — пробормотал он. — Жаль, я пропустил ужин. — В холодильнике еще кое-что осталось, — пробормотал Гарри в ответ. — Мне тоже жаль. — Мне очень нравятся твои косички, милый, — сказал он, и Гарри промычал ему в губы. Он попытался углубить поцелуй, но Луи заставил себя отстраниться, качая головой. Гарри моментально надулся. — Ночью Эш сюда приползет. Мне не хочется стирать простыни, и мы не можем заснуть голыми и грязными. — Что? Как ты узнал? — Потому что, когда мы закончили читать, ему не хотелось спать. Он немного поспит, а потом приползет сюда, я это знаю. В одежде, руки держим при себе. Даже слышать ничего не хочу, Стайлс. Одну ночь переживешь. Гарри фыркнул, плюхаясь на спину и скрещивая руки на груди. Луи засмеялся и выключил прикроватную лампу, засовывая ноги под одеяло и придвигаясь ближе к Гарри. Он несколько раз поцеловал его обнаженное плечо, легкими, как перышко, поцелуями, пока Гарри, наконец, снова не фыркнул, опуская руки по швам. — Иди сюда, милый, — прошептал Луи, кладя руку Гарри на плечо. — И перестань сопеть, ладно? Ты единственный в мире человек, кого заводит выбор краски. Гарри прижался к нему, зарываясь лицом в шею Луи и запечатлевая там поцелуй. — Меня не возбуждает выбор краски, — пробормотал он. — Неважно. Прекрати об этом говорить, пока я правда не возбудился. — Ага, — тихо сказал Луи, размышляя. — Значит, это была сама краска. — Дурачок, ненавижу тебя. Луи поцеловал его в волосы. — Я люблю тебя. И твои косички. И то, как замечательно ты обращаешься с детьми. Стайлс хныкнул, уткнувшись лицом ему в шею. — Перестань быть таким милым, когда я пытаюсь сердиться. — Но ты такой милый, когда сердишься, — сказал ему Луи. — Заткнись и спи. — Не раньше, чем ты скажешь мне, что тоже меня любишь. Гарри поднял голову и подставил губы для поцелуя, который Луи ему тут же подарил. — Я тоже тебя люблю, — ласково повторил он. — И мне понравилось быть с твоими детьми. Спасибо, что дал мне эту возможность. — Конечно, милый, — пробормотал Луи. — Тебе спасибо. Гарри улыбнулся и снова его поцеловал, затем вновь уткнулся лицом в шею. Луи засыпал с улыбкой на лице и теплым телом Гарри, прижатым к нему, и заснул он как никогда просто. Когда он проснулся утром, Луи оказался на самом краю кровати. Он приподнялся на локтях и посмотрел направо, где была только куча одеял. Он улыбнулся и медленно отодвинул одеяло, из-под которого появилась голова Эшера. Луи потянул еще ниже, являя миру Гарри с разлохматившимися косичками. Он сбросил с себя одеяло и потянулся к телефону, лежавшему на тумбочке, включил камеру и сделал несколько снимков. Эш лежал на спине, на руке Гарри вместо подушки, а сам Гарри лежал на животе и тихо похрапывал в подушку. Луи положил телефон на место, а затем нежно прикоснулся к затылку Гарри, почесывая голову и пытаясь его разбудить. Гарри только шмыгнул носом и еще глубже зарылся носом в подушку. Тогда Луи положил руку Эшеру на живот, тихонько начиная его тормошить. Потому что ребенка разбудить было легче, чем его взрослого бойфренда. Он медленно открыл глазки и посмотрел на Луи, потягиваясь. — Привет, дружочек. Плохо спалось? Эшер покачал головой, потирая личико. — Хорошо, — прошептал Луи. — Мы можем попозже об этом поговорить, если хочешь. Давай слезем с Хаззы и пойдем умоемся? Сегодня я вас отвезу в школу. На этот раз Эш кивнул, он никогда не был особо громким сразу же после пробуждения (Луи раньше был таким же, но из-за детей, которым нужно было каждый день ходить в школу, все изменилось). Он в полусонном состоянии выполз из кровати, слезая с руки Гарри. Луи схватил Гарри за руку и потянул до упора, прекрасно понимая, что она затекла от того, что Эш проспал на ней неизвестное количество времени. Он по очереди поцеловал каждый пальчик, а затем запястье, прямо над точкой пульса. Поцеловал одну из татуировок на предплечье, а затем сгиб локтя. Гарри, наконец, зашевелился, и Луи снова прижался к нему губами. — Давай, Эйч, пора просыпаться. Нам пора на работу. Гарри застонал и покачал головой. — Нет. Слишком тепло, слишком удобно. Иди ко мне. — Нет, милый, мне нужно собрать детей. Ты хочешь сначала позавтракать или принять душ? — Душ. Хочешь со мной? — спросил Гарри, даже не открыв глаз. Луи фыркнул. — Значит «нет». — Значит «нет». Давай, вставай, — сказал Луи, шлепая по одеялу, под которым, он был (почти) уверен, была его задница. Луи пришлось быстренько скатиться с кровати, чтобы Гарри не успел его схватить, поднимаясь и глядя на него сверху вниз. Стайлс, по крайней мере, наконец-то открыл глаза и сонно ему улыбнулся. — Для моего графика жить здесь будет просто ужасно, — заметил Гарри, приподнимаясь так, чтобы сесть в центре кровати, скрестив ноги. Луи с любопытством наклонил голову набок. — Я не хочу вылезать из твоей постели вообще никогда. — Мы можем купить двухъярусные кровати и спать отдельно, как братья, — задумчиво произнес Луи, и Гарри закатил глаза. — Шучу. Давай, вставай, Стайлс. Я буду у кого-то из детей, потому что Джо нужно миллион лет, чтобы выбрать себе одежду. — Хорошо, — простонал Гарри. Он звучал так удрученно, что Луи пришлось обойти кровать и нежно его поцеловать. — Отвратительно, утреннее дыхание, — нахально заметил Гарри. Луи зажал ему нос и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. «Тоже надо бы принять душ», — подумал он, сидя на полу в комнате Эшера в поисках чего-нибудь подходящего. Он уже давненько не стирал из-за переезда Гарри и всякого дерьма на работе. Наконец он одел его в более менее приемлемый наряд и поцеловал в щеку, говоря спускаться и ждать завтрака, а затем пошел в комнату Джиджи. Она сразу же его впустила, хотя на ней была только белая майка и легинсы с рисунком. — Не можешь определиться, что сверху надеть? — спросил Луи, присаживаясь на край кровати. Обычно она не могла определиться со штанами, так что это уже прогресс. Джорджия повернулась к нему с двумя свитерами в руках и надутыми губками. — Какой? Он показал на кремовый, и она кивнула, небрежно бросая другой обратно в ящик и натягивая свитер, который он выбрал. — Спасибо, папочка, — весело сказала она. — Пожалуйста. Ты же знаешь, как я люблю помогать тебе с выбором одежды. Отнеси туфли вниз, я завяжу тебе шнурки, когда мы будем готовы выходить, хорошо? — Что у нас на завтрак? — Э-э-э, не знаю. А что хочешь? — Вафли. — Значит вафли, — согласился Луи. — Собирайся, я буду внизу. Он спустился вниз, проводя рукой по волосам, когда заворачивал на кухню. Гарри уже стоял там, с влажными волосами, половина которых была стянута на макушке черным крабиком. Луи при виде этого улыбнулся, его тело немедленно расслабилось. Несмотря на то, что они только что виделись, каждый раз, когда Луи видел его снова, он чувствовал невероятное облегчение, разливающееся по телу, и не мог сдержать улыбки. — Что Джиджи хочет на завтрак? — вместо приветствия спросил он. — Эш хочет только тосты, но думаю, что она хочет что-то другое. — Тебе не обязательно готовить. Ты и так будешь весь день готовить. И ты готовил вчера. Вообще весь день, — сказал ему Луи, подходя проверить хлеб в тостере. — Я не хочу, чтобы ты просто… Все время для нас готовил. Ты весь день готовишь для других людей, ты должен приходить домой и отдыхать. Я умею готовить. Гарри непонимающе на него посмотрел. — Хочешь верь, хочешь нет, но мне нравится готовить. Отчасти поэтому я и решил связать с этим свою жизнь. И мне нравится для вас готовить. Это мило. Готовка расслабляет. — Точно, что-то я сглупил, — сказал Луи, целуя Гарри в щеку. — Она попросила вафли. — Идеально. В холодильнике есть клубника, порежешь? Луи кивнул и на этот раз поцеловал его в губы. Они могли легко готовить вместе: Луи резал клубнику, пока Гарри пек вафли, на минутку отвлекаясь, чтобы намазать тосты маслом и положить их на тарелку перед мальчиком. Луи позвал Джиджи и поставил вафли на стол. Когда он обернулся, Гарри держал еще одну тарелку с вафлями. Они стояли напротив детей, ели вафли и разговаривали о школе и планах на выходные. Гарри работал, Луи планировал побыть с детьми и поработать после того, как они уснут, а дети хотели смотреть мультики и строить крепость. Гарри настаивал на том, чтобы готовить завтрак, пока Луи ходил в душ и собирался на работу. Он велел детям собрать рюкзаки, по большей части предоставляя их самим себе. Луи принял душ и уложил волосы феном, прежде чем облачиться в серые брюки и черную рубашку, взял серый пиджак от брюк и портфель, прежде чем спуститься обратно вниз. Дети сидели за обеденным столом в ботинках и куртках, и Луи остановился, чтобы посмотреть на Гарри, который стоял, прислонившись к островку. Гарри просто ему улыбнулся, и Луи медленно покачал головой. Он проверил, как были завязаны ботинки детей, а затем отправил их к двери. Как только они убежали, Луи вернулся за своим портфелем, а затем встал перед Гарри. Он поставил сумку на столешницу позади Стайлса, упираясь руками в стойку по обе стороны от него. — Ты их собрал, — обвинительно сказал Луи, на что Гарри просто пожал плечами. — И завязал Джо ботинки. — Я хотел помочь, — просто ответил Гарри. — Ты слабак. Это она тебя попросила, да? Она же сама может это сделать. Кажется, я воспитываю артистку, а ты мне не помогаешь! Стайлс засмеялся, и Луи быстро его поцеловал, чтобы остановить. — Что значит «ты воспитываешь артистку»? Луи пожал плечами. — Она тебя использует, чтобы подольше не ложиться спать и еще многое другое. — Лицемер, — сказал ему Гарри, и на этот раз Луи закатил глаза. Затем он снова его поцеловал, на этот раз нежнее. Гарри улыбнулся, когда он отстранился. — Я все еще пользуюсь ключом из-под камня, а это значит, что у тебя больше нет запасных ключей. Обязательно сегодня сходи и сделай копию. Я начинаю беспокоиться, что ты не хочешь связывать себя такими обязательствами. — О, да брось. Я еще как готов. Ты ведешь себя глупо. Я в перерыв сделаю, обещаю. — Ладно. Я тебе напишу, чтобы ты не забыл. Луи снова его поцеловал. — Как хочешь. Люблю тебя, не забудь запереть дверь, когда будешь уходить. — Я тоже тебя люблю. Хорошего дня. Он пошел к двери, плотно закрыв за собой дверь, но не замыкая. Луи пристегнул детей, прежде чем сесть самому, заводя машину и включая радио. Но не успел он отъехать с подъездной дорожки, Луи заметил выходящего из дома Гарри с пакетом для ланча в руке. Томлинсон ухмыльнулся, опустил стекло и прильнул к двери, когда Гарри подошел к машине. — Ты забыл свой обед, — выдохнул он, почти задыхаясь. Он протянул его Луи, и тот положил его на пассажирское сиденье рядом. — Ну какая заботливая хозяюшка, — сказал Луи. — Спасибо, любимый. Гарри закатил глаза и быстро его поцеловал. — Не за что. Люблю тебя. Луи послал ему воздушный поцелуй и нежно провел большим пальцем по нижней губе Гарри. — До вечера. Он улыбался буквально весь день. Вайолет не раз отпускала по этому поводу шутки, но ему было все равно. У него был симпатичный мальчик, который любил его и его детей, и он ни о чем не жалел.

**

В воскресение утром Гарри привез последние вещи. Они вчетвером долго просидели на кухне, избавляясь от повторяющихся кухонных принадлежностей и споря, у кого лопатка лучше. Неудивительно, что большую часть вещей Луи сразу же отмели, решая, что выкинуть, что подарить, а что отдать сестрам. Как только (почти) все оказалось на своих (новых) законных местах, Гарри начал готовить брауни, обязательно привлекая к этому занятию детей. Луи убрал оставшиеся вещи, а затем принялся мыть посуду, которую Гарри складывал в раковину, слушал, как они обсуждали пирожные, потом краски, потом ресторан, а потом то, когда будет следующий матч по американскому футболу и можно ли называть это футболом или нет. (Пирожные будут вкусными, красить будет весело, еженедельные ужины в ресторане будут вкусными, а футбол будет идти по воскресеньям, и они могут называть это футболом, если хотят). Луи вытер руки, а затем встал позади Гарри, положил руки ему на бедра и поцеловал в плечо. — Можно мне облизать ложку? — тихо спросил он, и Гарри фыркнул. — Вообще-то ложка для Джорджии, а Эшу лопатка. Можешь миску облизать, если хочешь. Луи хныкнул. — Ну пожалуйста, дай мне попробовать. Закончив выливать смесь в форму, Гарри вздохнул и снова поставил миску на стол. Он глянул через плечо на Луи, и он воспринял это как намек и засунул палец в миску, подцепляя немного теста и облизывая. — Восхитительно, любимый, — пробормотал он, снова целуя Гарри в плечо. Тот провел рукой по своему плечу. — Ты испачкал мою футболку шоколадом? — Не-а, — уверенно сказал Луи. Затем он для пущей убедительности глянул на футболку, чтобы убедиться, что не соврал. Футболка осталось целой (вообще-то, это была футболка Луи со времен универа, которую Луи не видел уже миллион лет, а это значило, что Гарри порылся в его комоде). — Где ты все это берешь, милый? — Не твое дело, — ответил Гарри, отмахиваясь от Луи, чтобы поставить противень в духовку. Джорджия и Эшер все еще сидели на столешнице, поэтому Луи встал между ними, хватая их на ноги и переводя взгляд с одного на другого. — Хей, — прошептал он, пока Гарри стоял к нему спиной (потому что решил проверить, умел ли Луи мыть посуду). — Хотите принести Хаззе подарок? — Что там мне принести? — спросил Гарри, когда Джорджия спрыгнула со стола, а Эшер протянул Луи руки, чтобы он его спустил. Гарри обернулся и посмотрел на Луи, убирая непослушный локон с лица. — Ничего, — просто ответил Луи. — Что это ты задумал, Томлинсон? Луи пожал плечами и запрыгнул на стойку. — Ничего. Дети просто пошли кое-что взять. Гарри с минуту пристально на него смотрел, пока дети не вбежали обратно, Джиджи держала подарочный пакет, а Эш — упакованную коробку. Гарри поник и неодобрительно посмотрел на Луи. — Лу, что это, черт возьми, такое? — Гарри сказал плохое слово! — воскликнула Джорджия. Луи просто закатил глаза и взъерошил ей волосы, и она протянула Гарри пакет. Гарри прислонился к раковине и заглянул в пакет. — Зачем вы мне что-то покупаете? Там что-то тяжелое. — Сегодня ты официально переехал, — сказал ему Луи, кладя руки Эшеру на плечи, когда он подошел и встал между ног Луи. — Мы не могли оставить тебя без подарка. Гарри закатил глаза, но все равно запустил руку в пакет. Сначала он достал маленькую баночку с краской. «Тайский Базилик», для спальни. Гарри ахнул, глядя на него снизу вверх. — Он тебе правда понравился? — Милый, я же сказал, что для меня они все выглядят одинаково. Ты слишком долго выбирал, поэтому я позвонил, и в следующие выходные мы уже можем ее забрать. Но тебе придется в субботу взять выходной, потому что даже с нашими семьями это займет чуть ли не целый день. — А ванная? — Тоже заказал, но в магазине ее не было, поэтому маленькая баночка только с краской для спальни. Эти двое очень хотят уже начать красить, — сказал ему Луи, сжимая плечи Эша и кивая в сторону Джорджии, которая нетерпеливо кивнула. Гарри отставил баночку с краской в сторону, бросая на Луи взгляд, который должен был быть неодобрительным, но в нем читалась только любовь. Он вытащил из пакета следующую вещицу — небольшой брелок. Он был весь усыпан подсолнухами и выглядел очаровательно, если так вообще можно говорить о брелоках. Джорджия сама выбирала. — Это я выбрала! — взволновано озвучила она. — Для твоих ключей. Луи тихо засмеялся, хватая ее и притягивая ближе, как будто это могло заставить ее замолчать. — Это для твоих ключей. Которые я сделал в тот же день, когда ты напомнил. Это чтобы ты не перепутал ключи. Очевидно. — Я прямо сейчас же его надену, — сказал он, и это прозвучало как обещание. Луи с трудом сглотнул и почувствовал себя на удивление оптимистично по поводу следующего подарка. — Спасибо, Джорджия. Джиджи взбодрилась, утыкаясь лицом в бедро Луи. — Есть еще кое-что, — сказал Томлинсон. — Хочешь отдать, Эш? Эшер протянул коробку вперед, и Гарри бросил на Луи взгляд, но тот, как всегда, ничего не сказал, просто пожал плечами. Гарри прищурился и взял коробочку. Она была завернута в праздничную бумагу, которая вообще не подходила для этого времени года, но Джиджи настояла на том, чтобы ее упаковать, потому что упаковочная бумага — главная часть подарка. Гарри сорвал и бросил скомканную бумагу Луи, но тот позволил ей упасть на пол. Можно убрать и потом. Сейчас было кое-что поважнее. — Это коробочка, — заметил Гарри, и Луи просто тупо кивнул. — Это очень маленькая коробочка, и не дай Бог это то, о чем я думаю, Томлинсоны, не знаю, что я… — Открой ее, — одновременно сказали Луи и Джиджи, и Гарри тяжело вздохнул. Затем он щелчком открыл коробочку и тут же посмотрел на Луи, разинув рот. — Это кольцо, — невозмутимо заявил он. — Почему тут кольцо? Оно было широкое, серебряное, а сбоку было написано «peace». Луи в какой-то момент стало скучно на работе, и он решил просто посмотреть, увидел его и решил, что просто обязан был его купить. Не обязательно для безымянного пальца. Он просто надеялся, что Гарри понравится и что кольцо налезет. В любом случае, Луи был не привередлив. — Лу, — выдохнул он. Луи встретился с ним взглядом и не удивился, увидев, что Гарри был уже на грани слез. — Что это? Я бы хотел, чтобы ты это сказал, и не пытайся переложить все на детей. Луи сглотнул. — Это не то кольцо, о котором ты думаешь. Я просто увидел простое и красивое кольцо, и я мог что-то на нем выгравировать, и мне захотелось тебе его подарить. Это не то кольцо, о котором ты думаешь. Если я подарю тебе то кольцо, ты сразу поймешь. Гарри медленно кивнул, уставившись на коробочку. — Тогда что это за кольцо? Луи сжал плечи Эша и отвел его в сторону, чтобы можно было спрыгнуть и подойти ближе к Гарри. Он положил руку поверх руки Гарри, в которой тот все еще держал коробочку. — Это мир, — ласково сказал он. — И это тебе, потому что я тебя люблю. Не знаю, на какой палец оно подойдет, но надеюсь, что хоть на какой-то. И это не то самое кольцо. Но я очень надеюсь, что ты воспримешь это как своего рода обещание. Хотя я куплю тебе самое красивое обручальное кольцо, возможно, с бриллиантами, которое точно будет тебе впору, когда придет время. Я куплю тебе миллион колец, любимый, я просто надеюсь, что тебе оно понравится. Надеюсь, ты его примешь. Гарри всхлипнул. — Кольцо-обещание за кольцо-обещание? — Кольца обещаний… слишком ново для меня, для нас, но мне нравится мысль о том, что ты наденешь что-то мое. Или, точнее, от меня. — Оно мне нравится, Лу, — выдохнул Гарри. — Кто из детей его выбрал? Луи покачал головой. — Никто. Это я выбрал. Я просто сказал им, что подарю его тебе и что оно значит. Долго убеждать не потребовалось. Гарри провел большим пальцем по кольцу, все еще лежащему в коробочке. Луи вынул ее у него из рук и вытащил кольцо, вслепую протягивая теперь уже пустую коробочку Джорджии. — И что же ты им сказал? — Стайлс, ты пытаешься заставить меня плакать перед детьми? — пожурил он, стараясь казаться беззаботным, хотя получалось у него это из рук вон плохо. — Да, — просто ответил Гарри. — Расскажи. Луи глубоко вздохнул. — Я сказал им, что однажды собираюсь попросить тебя выйти за меня замуж. Когда мы все будем готовы. И это кольцо показалось мне хорошим переходом к этому. И что я миллион раз думал, что это глупо, и дети, и сестры, и мама примерно миллион раз меня отговаривали. Потому что, если ты хочешь, это может быть просто кольцо. Или это может быть обещание. — Обещание, — прошептал Гарри. — Но ты же знаешь, что не нужны мне никакие обещания. — Это не значит, что я не хочу использовать свои эмоции и свою романтическую натуру и все равно сделать этот жест. Кольцо не налезло ни на мизинец, ни на безымянный палец. Но оно прекрасно село на средний палец правой руки, и как только Луи надел его, Гарри отдернул руку. — Мне не нужны обещания, — сказал ему Гарри. — Но это мне нравится. — А те, что будут потом? Кольца-обещания и… кольца? И… то, что последует за ним? — Брак, совместная жизнь, возможно, собственные дети, может быть, собака. — Если они будут идти в комплекте с этими двумя детьми, а кольцо будешь держать ты, думаю, мне будет трудно сказать «нет». — Потому что ты любишь моих детей, — невозмутимо ответил Луи. Гарри положил руку ему на щеку, позволяя прохладному металлу кольца прижаться к коже Луи. Казалось, что у него подскочила температура, но в ту секунду, когда он почувствовал это кольцо на своей коже, Луи успокоился. — Потому что я люблю тебя. И я люблю твоих детей. И ты разрешаешь мне перекрасить стены. — Стены, — пробормотал Луи. — Конечно, ты со мной только из-за них. — Я скажу «да». На любое кольцо, которое ты мне подаришь. И когда придет время, я абсолютно точно скажу «да» настоящему кольцу. Луи нежно поцеловал его в губы. Джиджи ахнула, а Эш засмеялся. — Я так сильно тебя люблю, — сказал он. — Я тоже тебя люблю. Спасибо. За все. — Детка, это я должен тебя благодарить. Ничего бы этого не было, если бы ты не был таким чертовски настойчивым. Гарри хмыкнул, размышляя. Он притянул Луи ближе, и Луи обнял его за талию. Гарри положил подбородок ему на плечо и снова хмыкнул. — Может быть, если бы твои дети не были такими чертовски милыми, — задумчиво сказал он. Луи уткнулся Гарри в шею. — Спасибо, что остался. — Спасибо, что позволил мне остаться, — прошептал Гарри, целуя Луи в лоб. — И я скажу «да». Сколько бы раз ты ни спрашивал. Луи улыбнулся шире, зная, что Гарри почувствует это своей кожей. Каждое слово было самой настоящей правдой, и каждая вещь будет прекрасна. Краска, еда, работа и дети. Гарри снова поцеловал его в лоб, и это только подтвердило его слова. Конечно, его дочь стала вегетарианкой, но он знал, как приготовить для нее всю эту еду, и у него был прекрасный мальчик, который изначально вложил эту идею ей в голову. Конечно, на него свалился ребенок, и иногда он все еще забирался к Луи в постель. Но теперь он знал, как предсказать, когда это произойдет, и мог к этому подготовиться. Конечно, кудрявый шеф-повар вставил ему палки в колеса, но, по крайней мере, Луи смог оставить его у себя.