На краю тьмы

      Всё болело. И почему комната кружится?       Гермиона медленно приходила в себя, её мысли путались. Она помнила, как адская боль пронзила всё тело, когда в неё попало заклинание. Помнила, как кричали люди. И Малфоя, который помог ей добраться до корабля.       Она попыталась повернуться, но боль была слишком острой, поэтому она просто откинула голову в сторону. Пэнси дремала, сидя на табурете, установленном между стеной и столом, еле держа Гермиону за руку. — Пэнси, — прохрипела Грейнджер. Казалось, будто её горло покрылось песком.       Паркинсон резко проснулась. — Я не сплю! — выпалила она и окинула Гермиону затуманенным взглядом, — ты проснулась, — она быстро выпрямилась, — Салазар, ты проснулась!       И тут Пэнси разрыдалась.       Гермиона попыталась сесть, обеспокоенно оглядывая Паркинсон, но ей удалось только приподняться на локтях. — Нет, — возразила Пэнси, вытерев тыльной стороной руки щёку от слёз, — не шевелись, тебе нужен отдых.       Гермиона нахмурилась. На её памяти Паркинсон позволяла себе плакать только при ней, но обычно слёзы начинались только в самых ужасных ситуациях. Что произошло, пока она была в отключке? — С тобой всё хорошо? — спросила Гермиона. Она всё-таки села, пересилила боль.       Пэнси рассмеялась сквозь слёзы. — Да. Это ведь не я потеряла очень много крови и чуть не умерла, — она облизнула солёные губы, — просто убивать людей намного легче, чем пытаться вернуть их к жизни.       Гермиона моргнула, и обе начали смеяться. — Ой-ой-ой, — простонала Грейнджер, — не смеши меня, это больно.       Пэнси поморщилась. Она наколдовала несколько диаграмм, но Гермиона развеяла их, махнув рукой над головой. — Как ты себя чувствуешь? — Больно, но терпимо, — ответила Грейнджер, — пить хочу.       Паркинсон поднесла ей кружку с холодной водой. Гермиона осторожно сделала глоток, пока Пэнси придерживала ей голову. — Как долго я была в отключке? — Три дня. Поттер сводил меня с ума. Последние два дня он и двух минут не просидел спокойно, — Пэнси резко встала, — нужно сказать всем, что ты очнулась! Мы думали… — Подожди, — Гермиона схватила её за руку, — давай потом, я не хочу, чтобы сейчас здесь была толпа.       Грейнджер провела рукой по карманам широких штанов. — Где сигареты? — спросила она, недовольно поджав губы. — Издеваешься? Ты сидеть не можешь, зато курить собралась, — Паркинсон закатила глаза, отрицательно покачав головой, когда Гермиона умоляюще сложила руки перед лицом. — Долохов, — вдруг резко перевела тему Гермиона, — это он заставил Кингсли изучать легенду, а значит, это его люди напали на нас в гавани. — Как ты узнала? — Пэнси выглядела опешившей. — Когда мы вытащили Малфоя, — Гермиона снова взяла стакан с водой, сделав глоток, — я думала над тем, как он туда попал. Мне сказали, что на него напали сразу же после того, как он вернулся с Бермудского треугольника. — Аккуратно, — тихо сказала Пэнси, когда стакан чуть не выпал из рук Грейнджер. — Так вот, тогда же Малфой убил людей Долохова. Я долго не могла понять, откуда они там оказались, но потом догадалась, Долохов послал своих людей к нему, — Гермиона подняла голову на потерянную Пэнси, — уже тогда он хотел заполучить артефакт. — Святые, — Паркинсон села на стул, поставив локти на колени, — но как мы теперь? — Я всё решу, — ответила Грейнджер, — что произошло, пока я лежала здесь? — О, об этом лучше поговорить с кем-то другим, я почти всё время здесь просидела, — сказала Пэнси, — Драко часто приходил. Мне даже показалось, что он боялся за тебя. — Показалось, — отмахнулась Гермиона. — Как думаешь, сможешь немного поесть? — спросила Паркинсон.       Гермиона покачала головой. Есть не хотелось. — Попытайся, — настаивала Пэнси, — от тебя мало что осталось. — Я правда не хочу, Пэнс, — покачала головой Гермиона, — просто посиди со мной.       Грейнджер чувствовала себя странно. Она видела столько смертей, но впервые та кружила над ней так близко. И если бы не Пэнси, то вряд ли она смогла бы сейчас вот так спокойно сидеть. — Я бы тебе что-нибудь почитала, будь здесь книга, — сказала Паркинсон, — когда мы с отцом были в Японии, у него был подчинённый, который мог часами рассказывать эпос. Вот тогда бы ты точно пожалела, что не умерла.       Гермиона засмеялась, скривившись. Она любила, когда Пэнси была такой открытой и свободной. — Мы можем просто поговорить, — предложила Гермиона. — Хорошо. Раз ты хочешь поболтать, расскажи, почему ты оказалась тогда в Реквиэме? Когда спасла меня. — С лёгких вопросов начинаешь?       Пэнси кивнула, скрестив ноги, подпёрла голову руками.       Гермиона улыбнулась, она не любила рассказывать о причинах своих действий. Другим достаточно было знать, что они у неё есть. — Я хотела найти Рона, — честно ответила Гермиона. Подробности были ни к чему. Грейнджер не собиралась это рассказывать, уж явно не сейчас. — Тогда ты сказала, что я ничего не обязана делать, кроме как приносить пользу, — сказала Пэнси. Гермиона напряглась после того, как она сказала это, — но ты подарила мне бордель, научила пользоваться ножами, подарила мне один из своих любимых. — Ты помнишь, что ты мне тогда сказала? — усмехнувшись, спросила Гермиона. — Вдруг я воспользуюсь им против тебя, — ответила Пэнси, и на её лице появилась улыбка. — Если бы ты тогда действительно была такой кровожадной. — Зачем ты всё это сделала? — спросила наконец Пэнси.       Гермиона ждала этот вопрос очень давно, ещё в тот самый день, когда подарила Паркинсон бордель. Но она не спрашивала, никогда не сомневалась, просто действовала, слушала, говорила. Но не спрашивала об этом. Грейнджер могла бы с лёгкостью соврать, сказав, что просто посчитала её полезной, но она решила ответить правду: — Когда я увидела тебя, лежащей на столе, то подумала, что оставь я тебя там, поступила бы так же, как сам Долохов. А ещё ты мне нравилась на шестом курсе Хогвартса.       Гермиона вдруг рассмеялась, вспомнив те времена, когда она поглядывала на стол Слизерина, каждый раз находя глазами Паркинсон. — Серьёзно? — удивлённо спросила Пэнси. — Да, представляешь? — Грейнджер улыбнулась, но вернулась к прошлой теме, — я не хотела оставлять тебя там. Все эти монстры не заслуживали твоих слёз.       Гермиона знала, что в Реквиэме работорговля была незаконна, но она всё равно процветала. Долохов часто посещал аукционы, покупая девушек, а потом насиловал и издевался над ними до такой степени, что они потом становились как тряпичные куклы. Грейнджер ненавидела Долохова, наверное, так же, как Бруствера. Она пообещала себе, что сделает всё, чтобы разрушить им жизни, и обязательно сдержит это обещание. — Споёшь мне? — попросила Гермиона, когда пауза затянулась. Она видела, как Пэнси сдерживала слёзы. — Ты же знаешь, что я не умею, — рассмеялась Паркинсон, — тогда ты точно пожалеешь, что не умерла. — Ну, пожалуйста? — попросила Грейнджер. Она ненавидела, когда Пэнси плакала, поэтому уж лучше она помучается от того, что у неё нет слуха, чем увидит слёзы в глазах Паркинсон. — Только потому что ты просишь, — сказала Пэнси, повторив фразу Гермионы, которую она каждый раз говорила на просьбу быть аккуратнее.       Грейнджер засмеялась, когда Паркинсон начала петь. — Ты права. Воешь, как пёс на морозе. — Я предупреждала! — рассмеявшись, сказала Пэнси, — ты такая хорошая.       Гремиона напряглась. Она не любила, когда её называли хорошей. Сейчас. Раньше, да, она бы расплылась в улыбке, покраснев до кончиков ушей. — А ты просто попала в дурную компанию, — отшутилась Грейнджер. Она поднялась со стола после двух неудачных попыток. — Научись принимать комплименты, я не такая щедрая на них, — закатив глаза, буркнула Паркинсон. — Думаю, нам пора к остальным. Мы скоро будем у Тортуги. — Сейчас все едят, пойдем к ним? — спросила Пэнси, придерживая её за локоть.       Гермиона кивнула. Она подумала, что ей стоило бы подготовиться ко встрече с остальными, но отмела эту мысль. Грейнджер остановилась у двери, похлопав себя по ногам. — Где мои ножи? — спросила она, повернувшись к Пэнси. — Тебе стоило бы сказать мне: О, спасибо, моя дорогая Пэнси, за то, что спасла мою никчёмную жизнь, — язвительно парировала Паркинсон, — но и такой вопрос тоже подходит.       Гермиона не рассмеялась, она действительно не поблагодарила её как следует. Поэтому Грейнджер обхватила лицо Пэнси обеими руками и сказала: — Спасибо, что задержала меня в этом мире, когда судьба, казалось, хотела отправить меня в следующий. Я в пожизненном долгу перед тобой.       Пэнси залилась краской.       Гермиона отошла от неё, подойдя к полке. — А вот и мои ножи, — довольно проговорила Грейнджер, закрепляя их в ножнах. — Ты заговаривала мне зубы! — воскликнула Пэнси, — ты просто невозможная. — Тебе же нравится, — подмигнув, ответила Гермиона и вышла из каюты, — когда прибудем в Тортугу, угощу тебя твоим любимым печеньем. — Десерт за жизнь? — задумчиво произнесла Паркинсон, — я буду ждать самых вкусных печений.       Гермиона улыбнулась. Она втянула носом приятный запах крепкого кофе и солёного моря, которым пахло в коридоре. Грейнджер почувствовала, как кожа покрылась мурашками, когда дотронулась до косяка двери. Неужели она так отвыкла от прикосновений?       Когда Пэнси открыла дверь столовой, в которой вёлся оживлённый спор, все мгновенно смолкли. — Гермиона! — воскликнул Гарри, который перестал заплетать волосы Джинни в странную косу, — ты в порядке.       Грейнджер слабо улыбнулась. — Не больше остальных, — ответила она. — Раз ты делишься с нами депрессивной гриффиндорской мудростью, то полагаю тебе лучше, — широко улыбаясь, сказал Нотт, выглянув из-за спины Малфоя. — Определённо лучше, — кивнула Грейнджер, посмотрев на Малфоя.       Он отсалютовал ей кубком, скрыв губы, когда сделал глоток. Но Гермиона была уверена, что он ухмылялся. Грейнджер кивнула ему. Она не могла точно сказать, что хотела передать этим жестом, поздоровалась или выразила благодарность за то, что помог ей оказаться на корабле, но это точно что-то значило.       Джинни встала перед ней, загородив Малфоя, и Гермиона по какой-то причине почувствовала разочарование, когда пришлось разорвать с ним зрительный контакт. — Как ты? — спросила Уизли, положив тёплую руку ей на плечо. — Уже лучше.       Она осмотрела стол. В центре лежала карта Тортуги, на которой карандашом были обведены некоторые места. В них она узнала бар, о котором голосили все моряки в Гарвард-Скилл, ещё был отель, но Гермиона мало что знала об этом месте.       Грейнджер перевела взгляд на Нотта. Он ослепительно улыбнулся, свернув карту. Теодор схватил со стола кубок, протянув его Гермионе. — Ты же не думала, что мы, — он указал на оставшихся в столовой, — оказавшись в Тортуге, не посетим самые важные места. — Печальна участь того, кому неведом дивный тонкий букет жизни на Тортуге, — со смехом сказал бородатый мужчина, вышедший следом за Малфоем. — У нас не так много времени, Тео, — сказала Гермиона. Она отказалась от предложенного ей рома. — Грейнджер, — Нотт поиграл бровями, — это будет последний раз, когда мы сможем развлечься перед тем, как пройдём через ворота Ада. Не лишай нас этой возможности. — Вот именно, Герм, — подхватил Гарри, — давай развлечёмся, а потом ограбишь Тома Реддла. К тому же сегодня начинается праздник Красной луны. Будет весело.       Грейнджер обречённо вздохнула. Нотт успел промыть мозги всем, пока она восстанавливалась. Но Гермиона всё-таки кивнула. — Кстати, знал я одного испанца, — начал Теодор, привлекая к себе внимание Пэнси и Джинни, — звали его по-испански.       Гермиона закатила глаза, выходя из столовой. Она дошла до первой ступени, прежде чем до неё дошёл смысл сказанных Поттером слов.       Во-первых, эта ночь Красной луны. Знаменитый праздник, излюбленный пиратами. Его придумали в Испании. Гермионе казалось, что пиратам нечего было праздновать, и они решили посвятить ночь и следующий день празднованию тому, что луна становится красной. И было бы очень грубо, если бы, оказавшись в пиратской столице, они не побывали хотя бы на уличных танцах.       Во-вторых, Гарри сказал что-то про Реддла. Гермиона нахмурилась, пытаясь вспомнить, что знала об этом человеке, потому что имя казалось ей ужасно знакомым. Грейнджер глубоко вздохнула, когда поняла, что это самый известный коллекционер, и если кулон находился в Тортуге, то это единственный человек, который мог его хранить, или хотя бы знать, где он находится.       В-третьих, они продумывали план, пока она была без сознания.       Гермиона дёрнулась, когда почувствовала чью-то холодную руку на талии. Она повернула голову, увидев Нотта, который, приподняв бровь, смотрел на неё. — Я хочу тебе кое-что показать, — сказал он хрипловатым голосом. — Со мной всё в порядке. Спасибо, что спросил, — язвительно сказала Гермиона, не разрывая зрительного контакта, — ты как? — Чудесно, — его губы изогнулись в улыбке.       Тео протянул ей руку, поднявшись на две ступеньки. — Я и сама могу, — пробурчала Гермиона, недовольно вздохнув, когда Теодор цокнул. — Подыграй мне, — недовольно сказала он, — может я хочу поиграть в джентельмена.       Вздохнув, Грейнджер взялась за протянутую руку, и они вместе пробрались на палубу. Гермиона услышала, как из столовой вышла Пэнси, громко сказав: — Будь осторожнее с ней. Она всё ещё больна. — Глупость какая, — буркнула Грейнджер, нахмурив брови, — со мной всё в порядке. — С тобой — да, — ответил Нотт, — а вот я в любой момент могу упасть, так что не зевай.       Как только они поднялись наверх, Гермиона сжала ему руку, чтобы он остановился. Она откинула голову назад, глубоко выдохнув. День был серым, тёмное, почти чёрное море разбавляли барашки волн, а низкое небо затянулось густыми облаками. Паруса наполнялись сильным тёплым ветром, и корабль быстро рассекал волны.       Гермиона почувствовала морские брызги на коже, приятно вздохнув. — Будь аккуратнее, — сказала Пэнси, вышедшая следом за ними.       Она подошла к корме, к ней присоединилась Джинни. Гермиона обратила внимание, что Гарри встал как можно дальше от Паркинсон. — Они всё время так себя вели? — спросила Грейнджер, переводя взгляд с Пэнси на Гарри. — Это как наблюдать за двумя рысями, кружащими вокруг друг друга, — ответил Теодор.       Он достал из кармана сигарету, в которой Гермиона узнала их наркотик, что они делают из маггловской травки. — И что же будет, если они всё-таки набросятся друг на друга? — спросила Грейнджер. — Перегрызут друг другу глотки, — усмехнувшись, сказал Теодор.       Гермиона кивнула. Это точно было правдой. Она бы удивилась, если бы они общались нормально, не вкладывая в каждую реплику тонну яда. Это было так же невозможно, как их нормальное общение с Малфоем.       Грейнджер осмотрела палубу, пытаясь найти его, но нигде не было видно беловолосой макушки. — У штурвала, — сказал Нотт, блаженно прикрывая глаза после очередной затяжки.       Гермиона посмотрела в сторону штурвала, увидев Малфоя, который о чём-то общался с мужчиной, имя которого она не помнила. Теодор радостно помахал, но выражение лица Драко никак не изменилось. — Он что умрёт, если хоть раз просто улыбнутся? — обиженно буркнул Нотт. — Наверное, — ответила Гермиона. Она опёрлась на перила, всматриваясь в горизонт, — вы составляли план без меня? — Да, — Теодор встал рядом, всматриваясь в мрачное небо, — к ночи будем у берегов. — Он составлял? — спросила Грейнджер, уверенная, что Нотт поймёт о ком она говорит. — Да. Он немного…слетел с катушек, когда ты не приходила в себя слишком долго, — Гермиона видела, что эти слова дались ему тяжело.       Она подняла на него глаза, ожидая дальнейших объяснений, но их не последовало.       Грейнджер подозревала, что Малфой затеял какую-то игру. Она думала по этому поводу, когда за свою помощь он выдвинул лишь собственную свободу и возвращение имущества. Это слишком маленькая цена за то, что Малфой должен был сделать. — Что он сделал? — спросила Грейнджер, когда молчание затянулось. — Сейчас увидишь, — она вздрогнула, когда за спиной раздался холодный, строгий голос Драко.       Гермиона развернулась, продолжая держаться за перила, будто боялась, что он может скинуть её за борт. — Я пожалуй пойду переговорю с Биллом, — Тео отсалютовал двумя пальцами от виска, стремительным шагом удаляясь в сторону штурвала.       Грейнджер внимательно осмотрела лицо Малфоя. Оно оставалось таким же непроницаемым, как и всегда. Гермиона подумала, что вряд ли стоит ожидать что-то плохое, вряд ли слова Нотта о том, что Драко слетел с катушек, это правда. Возможно, он приукрасил. Стоит, Гермиона, — отозвался голос в голове,— ещё как стоит. Это же Малфой. — Я не думаю, что у меня на лице написаны ответы на твои вопросы, — уколол Драко. — В этом-то и проблема, — буркнула Грейнджер.       Она сделала шаг вперёд, как только Малфой развернулся к ней спиной. Гермиона сжала челюсти, когда он остановился перед мачтой, что-то сказав, но она не разобрала, что именно. Грейнджер выглянула из-за широкой спины Малфоя, сделав шаг в сторону. На палубе сидел мужчина, привязанный к мачте.       Всё его лицо было в кровоподтёках, ссадинах и крови. Он сидел, откинув голову назад. И почему-то Гермиона была уверена, что он молил о смерти, а не о спасении. Он сделал из него игрушку для битья? — с ужасом подумала Гермиона, но отмела эту идею. Слишком глупо. — Пока ты…болела, — начал Драко, — на нас напали. Люди Кингсли. Долохова, — мысленно поправила его Гермиона. Она не собиралась пока говорить об этом с кем-то, кроме Пэнси. — Он был, что-то вроде, главаря той банды, — продолжал Малфой. Он сел на колени перед мужчиной, — я выбивал из него информацию, но он не сказал мне ничего стоящего. Хотя я не знал какие вопросы лучше задавать. Я не стал лезть ему в голову, решил, что ты сама всё узнаешь.       Гермиона почувствовала, как быстро забилось сердце. На них напали. Она выдохнула, присев рядом с Драко. — Я пырнул тебя в доме Кингсли, — рассмеялся мужчина, открыв заплывший глаз, — хорошенько пырнул.       Грейнджер перестала дышать. Дерек. Так его звали. — Кто вы?!       Дерьмо.       Гермиона оставила бумаги на столе, достав палочку, чтобы оглушить вошедшего. Но не успела произнести заклинание, потому что почувствовала, как к горлу приставили холодное лезвие. — Молчи, — сказал он шёпотом, — и я оставлю тебя живой.       Грейнджер перевела взгляд на человека, который был в дверях. Он вальяжной походкой, подошёл к Гермионе. Она увидела, как в его руках блеснул нож. — Он знал, что ты будешь здесь. Ты такая предсказуемая, Гермиона Грейнджер. — Дерек, что с ней делать? — спросил тот, который держал Грейнджер.       Дерек.       Вышибала из банды Ханны Аббот часто бывал в борделе Пэнси. Паркинсон рассказывала, что он крупно проигрался. Шестерёнки в голове Гермионы сошлись. Значит, Кингсли дал ему грязную работёнку за большие деньги. Хотя, скорее всего, Бруствер нанял полностью банду Аббот. — Явно не оставлять живой, — хохотнул Дерек.       Он с мерзкой улыбкой посмотрел на Гермиону. Она почувствовала, как лезвие ножа упёрлось чуть ниже груди. — Как забавно, что все проблемы босса из-за одной маленькой девчушки, — сказал он, наклонившись к лицу Гермионы.       Грейнджер воспользовалась ситуацией, отклонив голову назад, она с силой ударила того по носу. Дерек взвизгнул, схватившись свободной рукой за нос. Гермиона ударила локтём в живот того, кто стоял сзади, почувствовав, как хватка на шее ослабла.       Видят святые, я не хотела этого делать, — подумала она.       Грейнджер схватилась за палочку, одними лишь губами произнося заклинание. Неизвестный ей мужчина взорвался, окрасив стены и пол комнаты своей кровью и внутренностями.       Гермиона развернулась, чтобы избавиться от Дерека, но почувствовала острую боль в боку. Его окровавленное лицо было совсем близко, и Грейнджер увидела на губах безумную улыбку. Он засадил нож по самую рукоятку. — А теперь провернуть на сто восемьдесят, — сказал Дерек, проворачивая нож.       Гермиона закричала, чувствуя, как ноги становятся ватными, будто убрали опору, а в глазах начинает темнеть. Она изо всех сил старалась не закрывать глаза. Грейнджер собрала последние силы, спустив крючки на ножнах под мышками, почувствовав, как её кинжалы скользнули по рукавам в ладони.       Гермиона замахнулась, всадив нож тому в плечо, отчего Дерек издал унизительный жалобный стон. Он вытянул кинжал из бока Грейнджер, но она ничего не почувствовала от шока, поразившего её тело. Дрожащей рукой Гермиона сгребла со стола всё, что было необходимо. Последнее, что она увидела перед аппарацией, — в комнате появилось ещё несколько человек.       Гермиона снова сфокусировала взгляд на белёсых волосах Дерека, которые прилипли ко лбу. Она схватилась за бок. Судя по всему, Малфой заметил это, потому что в следующую секунду он взял его за волосы на затылке, оттянув голову назад. — Почему бы тебе не рассказать, что привело к нам в тот день целую орду? — грубо сказал Малфой. — Не хотел оставаться перед ней в долгу, — ответил Дерек. — Затеяв публичную драку с тридцатью людьми? — Гермиона одарила его холодным взглядом.       Дерек заржал: — Ханна не любит проигрывать. — Мозги Ханны поместились бы в носок моего ботинка, — грубо парировала Грейнджер, — Она продалась Брустверу?       Она знала, что Аббот пыталась натравить на Гермиону несколько враждующих банд, чтобы получить территорию, но у неё вечно не хватало ресурсов и мозгов. — Может она… — Советую хорошенько подумать, — Драко сжал его волосы сильнее, — Они все считают, что ты мёртв. Полагаю, ты уже понял, что я могу делать с тобой всё, что угодно. И никто меня не остановит.       Гермиона чувствовала, как спина покрылась мурашками, будто её облили ледяной водой. Она знала, что Малфой ни перед чем не остановится, но видеть это вот так близко было жутко. Неужели со стороны она выглядит так же? Гермиона вдруг осмотрелась, пытаясь найти взглядом остальных, но никого на палубе не было, кроме Билла, который совсем не выглядел удивлённым. — Так переживаешь из-за того, что мы напали на эту тварь? — прохрипел Дерек, дёрнув головой в сторону Гермиону, — с чего вдруг такая реакция? Ты что трахаешься с ней? Она твоя личная шлюха? — Я даю тебе пять секунд на то, чтобы ты напряг остатки мозга, — Грейнджер приставила к шее Дерека нож, — и ответил на наши вопросы.       Он плюнул ей в лицо.       Гермиона скривилась, почувствовав, как ярость накатывает на неё волнами. Она вытерла рукавом рубашки лицо. Грейнджер почувствовал, как Малфой достал из её ножен на бедре самый тонкий нож.       Она проследила за его действиями. Он провёл лезвием от брови до скулы Дерека, и только тот собирался набрать воздух в лёгкие, чтобы заорать, как Малфой нанёс второй такой же порез. Вот теперь Дерек заорал. Гермиона почувствовала, как кровь остановилась в венах, пока она наблюдала за тем, с какой жестокостью Драко выводил эти порезы на его лице.       Гермиона замерла, не зная, как вообще на такое реагировать. Она видела, как Драко вытер нож об одежду Дерека, вернув его обратно ей в ножны. Но когда он надавил на глазницу Дерека, начиная вытаскивать глазное яблоко вместе с окровавленным нервом, Гермиона дернулась, схватив Драко за плечо. Дерек визжал и дёргался, пока его лицо заливала кровь. — Малфой, — крикнула Гермиона, — Малфой, остановись. Хватит!       Грейнджер знала, что Дерек не заслуживает пощады, уж явно не от неё. Но такой жестокой смерти она бы никому не пожелала. Он просто выполнял работу, за которую ему предложили деньги. Так говорил здравый смысл в голове Гермионы.       Но демон внутри неё ликовал, слыша крики Дерека.       Она думала, что Драко проигнорирует её просьбу, но нет. Он остановился, оставив глаз висеть на нерве. Гермиона почувствовала подступивший к горлу ком, который рвался наружу. Она отвернулась, прикрыв рот ладонью. — Просто скинь его за борт, — сказала Гермиона, прикрыв глаза. Это лучшее, что она могла предложить Дереку.       Грейнджер сглотнула, снова повернувшись к Драко. Он посмотрел на неё, сжав губы в тонкую полоску. Она проследила за тем, как Малфой схватил Дерека за подбородок, оставляя на нём следы от крови. Его движения были чёткими, будто он раздавал карты в Голубой устрице. Но его ярость была жаркой, безумной и почему-то Гермиона была уверена, что неведомой ему до этих пор. — Послушай сюда, — прошипел Малфой в лицо Дерека, — Грейнджер слишком добра. И тебе очень повезло, что она сейчас рядом. — Кингсли просто предложил за неё большие деньги, — верещал Дерек, пока Драко отвязывал его от мачты, — я просто выполнял свою работу. — Это Кингсли тебя нанял? — спросила Гермиона, — он работает один? — Да, это он нанял банды, которые против тебя, — всхлипнул Дерек, — я не знаю с кем он работает. Честное слово. Но против тебя пошли почти все банды города, кроме Гринграсс и ещё тройки других.       Гермиона не отрываясь проследила за тем, как Малфой без лишних слов скинул Дерека за борт. Стало невероятно тихо. Грейнджер собиралась нарушить эту тишину, но Драко не стал дожидаться, пока она подберёт слова. Он развернулся на пятках, быстрым шагом направившись в трюм.       Гермиона сжала вспотевшие ладони в кулаки. Она подошла к носу корабля, где наконец смогла выдохнуть. — Я говорил об этом, — Грейнджер даже не вздрогнула, когда за спиной раздался голос Нотта, она всё ещё была шокирована, — когда имел в виду, что он слетел с катушек.       Гермиона видела, как убивают, она сама убивала, но она никогда не видела, чтобы это делали с такой жестокостью и беспощадностью. Слова Дерека пробудили в Малфое что-то неизвестное ему самому, и он сполна за них поплатился. — У Дерека был длинный язык, — продолжал Теодор, — видела бы ты, как держался Драко, чтобы не растерзать его, когда он начал нести какую-то чушь про тебя. — Да, — всё, что смогла из себя выдавить Гермиона. — Пройдёмся? — предложил Тео. — Давай, — Грейнджер кивнула. Они отошли от носа корабля, идя в одну ногу, — а потом мне нужно будет, чтобы ты отвлёк Пэнси, пока я буду искать свои сигареты. — Без проблем. Я просто позову Поттера, — усмехнувшись, сказал Теодор, и они оба залились смехом.