Bloody Roses

Джисон прошёл в глубь кухни и неуверенно сел на высокий стул напротив отца. Тот смерил сына вкрадчивым взглядом и нахмурился. — Ты пил? — А ты? — насупился в ответ Джисон. Он почему-то начинал нервничать, будто тело само сигнализировало о том, что ещё не успел осознать мозг. Оно будто предупреждало о чём-то неприятном. — Как видишь. Тогда, — отец достал второй стакан из выдвижного ящика и потянулся к бутылке, — так разговор пойдёт легче. Налив сыну полстакана виски, мистер Хан налил себе почти до краёв и хрипло вздохнул. Вся неприязнь Джисона к пьяному отцу, с которой он жил долгие годы, куда-то ушла, сменившись лишь жалостью. Отец выглядел очень нездорово. Это не могло не тревожить, несмотря на напряженные отношения между ними. Не так давно Джисон заметил у отца непонятной природы сыпь. Теперь эти хрипы при вдохе и постоянно севший голос, как будто отец каждый день на кого-то кричит. Хотя Джисон криков ни разу не слышал. Казалось, на этом их серьёзный разговор закончился. Мистер Хан будто прирос к стакану, продолжая делать глоток за глотком и не смотря на сына. Джисон только устало наблюдал за этими обыденными действиями. Они просидели молча будто целую вечность. В конце концов, Джисон опустошил стакан одним глотком и, даже не поморщившись, поставил его с характерным стуком. — Если ты не хочешь начинать, тогда начну я. Какого хрена происходит в Чанми, и что произошло там двадцать лет назад? — Притормози, — отец снова выпил и поморщился. Джисон ещё не видел, чтобы алкоголь вызывал у него отвращение. — Для начала, я хочу сказать вот что. Не привыкай к алкоголю, у тебя плохая наследственность. Тем более, у недописателей, как мы, пристрастие к алкоголю не редкость. Слишком легко выработать зависимость. Сначала ты пьешь ради вдохновения, потом ты пьешь ради настроения писать, а заканчиваешь как я. Алкоголизмом. — Ты разве до сих пор пишешь? — Каждый день. Запираюсь в кабинете, пью и пишу. Такая рутина. Потупив взгляд в мраморную поверхность стола, Джисон прикусил щёку. Отец ещё никогда с ним не откровенничал. И в подобной атмосфере, удивительно спокойной и простой, Джисон ещё никогда не был. Он не знал, как стоит себя чувствовать, но рушить эту странную гармонию не хотелось. — Я это к чему, — продолжил мистер Хан, — я ведь тоже начал пить в студенческие годы. Тогда слишком много всего произошло, и алкоголь помогал мне справляться. Пока молодой, думаешь, что можешь остановиться в любой момент. А потом тебе резко за сорок, и ты каждый день пытаешься бросить. Я не хочу для тебя такой жизни. — Ты никогда не говорил мне об этом. — Какой смысл, сын? Ты был совсем ребёнком, — он отвёл взгляд и добавил чуть тише: — Ты и сейчас ребёнок. Но теперь ты можешь меня понять. — Я тебя до сих пор не понимаю, — Джисон сам взял бутылку и налил себе очередной стакан, наполнив его по негласному решению отца лишь наполовину. — Конечно, если ты ответишь на мои вопросы, я пойму тебя чуть лучше. Мистер Хан коротко сощурился и махнул рукой. — Я уже примерно знаю, что ты хочешь спросить. Так что перед тем как ты это сделаешь, предупреждаю: я настроен на откровения. Которые тебе, возможно, не понравятся. — Ну, хорошо, — Джисон сделал неуверенный глоток и кинул взгляд на помятое лицо напротив. — Папа, что вы натворили? Впервые Джисон обратился к отцу со всем своим открытым сердцем, готовым принять и понять. Мистер Хан откинулся на спинку стула и цыкнул. — Неправильный вопрос. Так ты не доберешься до истины. — Почему бы тебе просто не рассказать мне, как всё было? — Как просто, — мистер Хан устало вздохнул и потер переносицу. — Я дал обещание не рассказывать. Поэтому тебе придётся задавать более точные вопросы. И в голове стало как назло пусто. Джисон смотрел на отца, не зная, что сказать. И это молчание не играло в его пользу, поэтому отец, коротко усмехнувшись, заключил: — Слишком много вопросов, да? Начни с безобидных, сын. — Хорошо. Я сегодня нашёл в маминой книге печать из библиотеки Чанми. Значит, она её украла? Мистер Хан только усмехнулся и облокотился о столешницу. — Твоя мать и нарушать правила? Нет, сынок. Она абсолютно точно её не крала. — Тогда почему книга тут, а не в библиотеке? — Хм, — мистер Хан нахмурился, и лицо его перекосила гримаса боли. — Была у твоей матери одна подруга… — эти слова почему-то давались ему с трудом. — У неё был доступ и к библиотеке, и к другим интересным местам. — Например, к Темнице? Они встретились глазами, и мистер Хан сжал челюсти. — Как много ты знаешь? Если ты сейчас играешь со мной, притворяясь, что ничего не знаешь, я клянусь… — Я знаю только обрывки информации, — сказал Джисон с нехарактерной ему мягкостью. — У моего друга есть ключ от Темницы, и он смог спокойно зайти в закрытую библиотеку. Я подумал, это может быть как-то связано. — Как зовут твоего друга? — спросил мистер Хан после короткой паузы. Джисон колебался. Что-то во взгляде отца его настораживало и заставляло не спешить делиться сокровенным. Но алкоголь притуплял здравомыслие. К сожалению. — Лино… то есть, Минхо его настоящее имя, насколько я знаю. — Минхо, — мистер Хан вдруг напрягся. — Ли Минхо? — Я не знаю. Он никогда не говорил своего настоящего имени. Повисло короткое молчание. Джисон старался найти хоть какой-то ответ, но отец, отведя взгляд в сторону, просто молчал и часто моргал. Это начинало утомлять. — А что не так? — спросил Джисон наконец. — Всё нормально, — покачал головой мистер Хан. — И насколько вы близки? — Не то чтобы слишком, — сказал Джисон, пытаясь игнорировать внутреннее негодование. — То есть, просто дружите? Без этих ваших обжиманий и экспериментальных поцелуев или ещё чего похуже? — Эм. Конечно, без. Сердце хаотично забилось, но Джисон старался не подавать виду. — Это хорошо. Раньше это было неприемлемо. Сейчас молодежь занимается чем только вздумается. То ли ради интереса, то ли чтоб родителей позлить. Хван тут со мной поделился, что его сынок слишком подозрительно дружит с твоим приятелем. Ли Ёнбок, если я с именем не ошибся? — Феликс, — сжав челюсти, сказал Джисон. — Не вижу ничего подозрительного в их с Хёнджином отношениях. — Сын, — подняв ладонь, сказал мистер Хан настойчиво. — По молодости развлекаться можно как вздумается. Но чтобы завести семью, тебе придётся найти девушку. От спокойного тона отца Джисон закипал только больше. Хотя то, с какой легкостью отец говорил об отношениях между двумя парнями, не могло не озадачивать. — Мне пока не до этого. Больше интересует, почему отец Хёнджина так распереживался и забрал сына от греха подальше, а вы с мамой даже не поинтересовались, жив я в этом Чанми или нет? — Да ничего с тобой не случится. Кто-то просто пошутил, а Хван всегда был параноиком. Вот и испугался выдуманной угрозы. — Так ли выдуманной, отец? — спросил Джисон куда-то в сторону. Мистер Хан смаковал выдохшийся виски, после чего опять поморщился. — Разумеется. Кто-то из студентов глупо пошутил, а ты уже и в штаны навалил. Узнаю своего сына. — Что-то это мало походило на шутку. «Я знаю, что сделали твои родители. Ты поплатишься за это». Так, по-моему, там было написано. — Вот что я тебе скажу, — отец отодвинул от себя пустой стакан и опасно сощурился. Защитная реакция на лицо. — То, что произошло двадцать лет назад, не вашего ума дела. Никто об этом не знает, кроме узкого круга людей. И каждый из этого круга дал клятву никогда не говорить о случившемся. Так что, либо эта угроза просто блеф, либо— — Вам с мамой просто плевать на меня, — голос Джисона дрогнул, и он к своему удивлению, почувствовал, как стало трудно глотать. — Я прав? Ты никогда не хотел ребёнка. — Сын… — Конечно же прав. В этот конкретный момент Джисон почувствовал, как хочет обратно. В университет, в котором он провёл всего ничего, к людям, которых ещё не до конца изучил. В место, которое за такое короткое время стало ему роднее родительского дома. Никогда ещё он не чувствовал такой острой тоски. И уже не важно, какие ужасы скрывает Чанми. Неважно, что расскажут ему родители. Это не заставит его передумать. Глупо, конечно, доказывать родителям что-то в подобных условиях, Джисон это осознавал. С ним в университете может произойти всё что угодно. Но если им плевать, то и ему тоже. По крайней мере, там он чувствует себя хоть кому-то нужным и более живым. — Знаешь, почему мы решили отправить тебя именно в Чанми? — вдруг нарушил тишину мистер Хан. — Потому что вы заботитесь о моем будущем, очевидно, больше меня, — процитировал Джисон слова отца. Тот ужин в любимом ресторане родителей в компании семьи Со сразу же всплыл в памяти. Это ведь и было не так давно. Джисон до сих пор помнил, что ел дурацкий суп с пшеничными булочками, потому что из вредности решил не брать то же, что взяла мама. Но на самом деле с того ужина прошло почти полгода. В такие моменты понимаешь, что время довольно своеобразная вещь, которая течёт по каким-то своим законам, а ты лишь принимаешь их, не в силах изменить. И когда кажется, будто время бежит со скоростью света, может, это мы слишком усердно пытаемся его замедлить? Мистер Хан, очевидно, подумал о том же, о чём вспомнил Джисон. Он невесело усмехнулся и покачал головой. — Это само собой. Но первостепенная причина другая. — И какая же? Хорошая экология, лучшие преподаватели, условия обучения? Я уже это слышал и не раз. Надоело. — Нет. Чем хорош частный университет, находящийся вдали от шума города, так это своей эксклюзивностью. Что ты так смотришь на меня? — Я на лекции сейчас? — фыркнул Джисон. — Говори проще. — А ты смени свой тон на более уважительный. Не с другом разговариваешь. — Извините, уважаемый отец. Не могли бы вы заменять слова на более понятные для простого человека, как я? — Всё, прекращай. С каких пор ты стал так часто дерзить? — Заслуга Чанми, очевидно. Или не Чанми, а одного конкретного человека. Но, разумеется, Джисон никогда об этом отцу не расскажет. Не хватало ещё лекций по поводу непристойности тесной мужской дружбы. — Всё-таки, — продолжил мистер Хан, — говорю тебе это, исходя из своего личного опыта. В таких местах, как Чанми, проще найти своих. Друзей, единомышленников, любовников и любовниц, кого угодно. Поскольку ты отрезан от остального мира, ты сосредотачиваешь всё внимание на этом мирке. Эта отрешенность сближает. Таким людям, как ты, проще заводить отношения именно в подобных условиях. — Что значит «таким людям, как ты»? — нахмурился Джисон. — С твоей социофобией в какой-нибудь столичный вуз, где полно людей — и всё. Опять на таблетки. — Я уже пять лет как их не принимаю. — Я заметил. Но тебе немного потребуется, чтобы снова начать. Ровно в этот момент, когда Джисон уже собирался вылить на отца поток своих добрых и недобрых слов, он услышал хлопок входной двери. Потом послышались удары каблуков по полу, и мамина фигура в черной шубе зависла в проходе. — Какого чёрта ты ребёнка спаиваешь, а? — подлетела она к отцу и несильно ударила его в плечо. — Стоило мне уехать на пару недель. Где твоя совесть? — Я её пропил ещё двадцать лет назад, — спокойно отвечал мистер Хан, смотря на жидкость в стакане. — Ты рано. Разве рейс не завтра? Мама тут же замерла, зависнув над отцом, который больше не обращал на неё внимания. — Меня подвезли на машине, — она судорожно сглотнула и наконец перевела взгляд на Джисона. — Сынок, — слабо улыбнувшись, мама подошла ближе и потрепала по голове. — Как я рада, что ты вернулся домой. Что этот пьяница тебе тут понарассказывал? Отец что-то буркнул себе под нос, явно матерного характера, и продолжил смаковать остатки виски. А Джисон захотел подняться к себе и закрыться в комнате. Но, к сожалению, он не мог. Нужно покончить со всеми недомолвками раз и навсегда. Уверенно подняв голову, он обратился к матери. — Ничего такого отец не говорил. Но у меня по ходу разговора всплыл ещё один вопрос. «Это шипы защищают розу». Метафора какая-то, или ты сама сочинила? Плохой, даже ужасный ход. Джисон подавил в себе отголоски совести. Мама, слегка пошатнувшись, опустилась на стул, даже не сняв верхнюю одежду. Глаза её выражали неприкрытый страх. Даже отец заметно напрягся. — Что? — спросила она поникшим голосом. — Я не смогу воспроизвести эту фразу на французском. Но так было написано в книге, которую ты мне подарила. — Ах, это… — она выдохнула и, отобрав у отца стакан, сделала долгий глоток. Потом поморщилась и снова повернулась к Джисону. — Я сидела на какой-то лекции, и эта фраза просто пришла в голову. Поэтому я её записала. — Странное совпадение, — продолжил Джисон этот едва начавшийся спектакль. — В университете мне в руки попалась книга, которая носит название «Шипы». Такая в чёрной кожаной обложке, там ещё герои почему-то называются как масти и достоинства игральных карт. Послышался звук разбивающегося стекла. Осколки от стакана, который держала мама, разлетелись по полу, к счастью, не попав ни на чьи ноги. Джисон коротко зажмурился, но раз уж он начал всё это, то заставил себя внимательно смотреть и наблюдать за реакцией родителей. И она была яркой. Мамины руки и веки подрагивали, лицо её побледнело, а рот приоткрылся в немом вопросе. Отец же смотрел напряженно из-под бровей, как будто хотел проделать взглядом дырку. Джисон почувствовал, как капелька пота сбежала вниз по спине. Он надеялся просто пережить эту ночь. Затеянный им спектакль слишком резко перешёл к кульминационной части, когда мама подскочила и, срываясь на крик, сказала куда-то в пустоту, даже не смотря на отца. — Она всё-таки написала эту чертову книгу! О, Боже. Чёрт возьми. Она написала обо всём… Мама резко начала задыхаться, продолжая бормотать неразборчивые слова. Джисон даже не успел ничего понять, как отец тут же поднёс к её лицу две таблетки. Проглотив их, мама запила стаканом воды, который Джисон поднёс в спешке и панике, и снова села. Казалось, она успокоилась, однако теперь пришла очередь отца. — Думай, что говоришь. Никого не интересует, какие ты там книжки в университете читаешь. Какие-то «Шипы», карточные масти. Бред. Резкий всхлип матери заставил отца замолчать. — Она обо всём написала, — сказала мама дрожащим голосом и накрыла ладонью рот. — Сын прав, таких совпадений быть не может. Дорогой, она написала про нас. — Замолчи. Как ты вообще могла о таком подумать? — постучав по виску, закрепил он свои слова. — У нас у всех был договор. Она не могла это написать. Не могла. Джисон ёрзал на стуле и кусал щёки изнутри. Его подмывало задать один единственный вопрос: «кто она?». Но сейчас он искренне боялся даже напоминать о своем присутствии. — Что если она написала для себя, но книга попала в руки кому-то другому? — всё так же всхлипывая, спросила миссис Хан. Отец тут же бросил опасный взгляд в сторону Джисона. — Где ты нашёл эту книгу? — спросил он резко, так что у Джисона внутри всё сжалось. — Я, эм. Я… Простая паника начала перерастать во что-то более серьёзное. Пальцы рук стали дрожать, а во рту пересохло. Отец, тоже заметив это, немного смягчил взгляд и спросил спокойнее. — Сын. Где ты взял эту книгу? — Мой друг… Джисон сжимал и разжимал пальцы рук в унисон с биением сердца, пытаясь успокоиться. Отец подошел ближе и, присев на корточки, заглянул сыну в глаза. Положив свою крепкую ладонь поверх ладошек Джисона, он сказал почти шёпотом. — Твой друг дал её тебе? Ли Минхо? Сжав челюсти, Джисон кивнул и опустил взгляд в пол. Решил манипулировать родителями, а сам потерял контроль над ситуацией. Никогда ещё он не ощущал себя таким жалким. Отец поднялся. Джисон, так и не рискуя смотреть куда-то кроме пола, услышал, как он остановился рядом с матерью и сказал ей: «она передала книгу своему сыну. Не о чем переживать». После чего, шурша тапочками по паркету, удалился. Джисон сидел, прислушиваясь к звукам в доме, довольно долго. Когда он наконец поднял глаза, то удивился, так как мама всё это время, пока он находился в своих мыслях, сидела на кухне и не сводила с него обеспокоенного взгляда. Она шмыгнула носом и придвинула стул. — Ты голоден? — спросила она обыденно. Как ни в чем не бывало. — Давай я что-нибудь быстро приготовлю. — Не нужно, — Джисон помотал головой. — Я хочу уехать сегодня. Сейчас. Мама поднялась и бросила на часы короткий взгляд. — Время за полночь. Никто тебя сейчас никуда не повезет. — Тогда я возьму твою машину. — Сынок, — миссис Хан спрятала свои таблетки на место и обернулась. — Не стоит делать что-либо на эмоциях. Ты думаешь, если сбежишь сейчас, это тебе поможет? — она покачала головой. — Как бы не так. Бегством не решить проблемы. — Мне некомфортно, — снова понурив голову, Джисон прикрыл глаза. — Я хочу избавиться от этого чувства. Хочу почувствовать комфорт. — И ты думаешь, что почувствуешь его в Чанми? — усмехнувшись, спросила мама. — Хван-старший мне тоже обо всём рассказал. Комфорт это теперь последнее, что тебе может предложить университет. — И при этом ты не против, чтобы я туда вернулся. Почему так? Джисону показалось, что вопрос прозвучал слишком беспомощно и жалко. Почему он чувствует себя таким маленьким и до отвращения слабым? Этот вечер он начинал с совершенно противоположными чувствами, перед тем как поехать в клуб. Более того, он себе по-настоящему нравился. Сейчас же, кроме отвращения и дискомфорта, он ничего не ощущал. Мама протяжно выдохнула и подошла чуть ближе. — Потому что вижу, как нахождение в Чанми преобразило тебя. Ты сам этого, конечно, не замечаешь. Но ты очень изменился, сынок. Пускай я и не знаю, что или кто послужил причиной, но я не хочу, чтобы ты снова сидел дома взаперти и ни с кем не общался. Не хочу, чтобы ты снова запирался в себе. — Ты расскажешь, что у вас там произошло давным-давно? Со слабой надеждой Джисон поднял блестящие глаза и встретился ими с мамой. Она напрягла челюсти и вымученно вздохнула. — Могу рассказать, но не всё. Только лишь малую часть информации. Как говорила моя подруга студенческих лет, «кушай маленькими порциями, и тебе же будет лучше». Сердце Джисона невольно участило ритм. Эта фраза была ему хорошо знакома. Даже лучше, чем просто хорошо. Джисону не составило труда сложить два плюс два. — Расскажи о своей подруге. Мама невесело усмехнулась и села на стул, опершись локтем о столешницу. — Не думаю, что тебе будет интересно слушать воспоминания моих молодых лет. — Мне интересно. — Хм, — она налила себе в пустой бокал немного вина из выдвижного ящика. Джисон даже не знал, что там штабелями лежит около семи бутылок. — Тебе не предлагаю. — Я же только что с отцом виски пил. — Поэтому и не предлагаю. Идти на понижение градуса всегда плохая идея. Оказывается, не один отец является знатоком алкоголя в этой семье. Джисон поджал губы и слегка улыбнулся, когда мама приняла позу светской львицы, у которой берут интервью. Держа бокал в одной руке, она жестикулировала второй, начиная свой рассказ. — Как ты знаешь, я познакомилась с твоим отцом в первый учебный день. Он тогда, конечно, так смешно одевался, не то что сейчас. Но так получилось, что мое внимание привлек именно он. А он везде ходил со своим лучшим другом… — С мистером Со? — Абсолютно верно. Со уже тогда был со своей верной спутницей жизни. Семья Со, можно сказать, образовалась даже раньше нашей. Не знаю, правда, когда они успели познакомиться, но в первый учебный день они уже смахивали на вполне влюбленную пару. Так вот. Начали мы дружить вчетвером. Твой отец постоянно был занят своей писаниной и не баловал меня вниманием. Поэтому однажды я решила взять ситуацию в свои руки. Глупая, конечно, была идея, но мне она казалась просто блестящей. И как видишь, в итоге она всё-таки сработала. — А что ты сделала? — Я подумала, что если подарю ему цветы, то это точно собьет его с толку и заставит обратить на меня внимание. Ну, а где в университете взять цветы, кроме тепличного пристроя у малого корпуса? Пока мама делала глоток вина, шестеренки Джисона начинали приходить в действие. Кажется, о дальнейшем исходе событий он уже читал. Но он всё же решил выслушать маму до конца. — И я туда пошла поздно вечером, надеясь, что меня никто не заметит. Но, разумеется, моя надежда рухнула. Меня заметила одногруппница ещё и пригрозила мне, что доложит об этом куда надо, и меня исключат. Такая вот неприятная ситуация. Удивительно, но мы с ней потом стали лучшими подругами. Вот так. Больше рассказывать про неё особо нечего. — А как же то, что она написала про вас всех книгу? — Хм. Я ведь даже и не знаю, что именно она написала. Может, в книге нет вообще ничего. Так, лишь описания учебных будней в Чанми и наших компанейских посиделок. — Хорошо на тебя успокоительное подействовало, я смотрю. — Довольно неплохо. Учитывая, что я уже давно его не пила. — Тогда, если вы были лучшими подругами, что произошло? Вы, очевидно, перестали общаться, иначе я бы её знал. И Лино. Они могли бы быть знакомы с самого детства. Джисон просто не мог уложить эту мысль к себе в голову. Уж слишком невероятной она казалась. С характерным стуком мама поставила бокал на стол и провела ладонью по уставшему лицу. — Так бывает. Перестали и перестали. Люди встречаются и расходятся, ничего с этим не поделаешь. Тяжёлая пауза повисла в воздухе. Джисон следил за сменой эмоций на лице матери, чувствуя, как она что-то недоговаривает. — Я не понимаю, мам. Я так запутался. — То, что произошло, не должно тебя никоим образом волновать. Это тебя не касается, а на эти пустые угрозы не обращай внимания. Скорее всего, кто-то из твоих друзей это и устроил. В шутку, а может и нет. Кто знает. Джисон уже было открыл рот, чтобы запротестовать, но тут же его закрыл. Мама могла быть права. Это предположение ему не понравилось. — И что, предлагаешь мне сейчас каждого подозревать? — Я тебе предлагаю успокоиться и продолжать учебу как ни в чем не бывало. Не беспокойся о прошлом, тем более, если это не твое прошлое. Мы как-нибудь сами со всем разберемся. — Ты так спокойно об этом говоришь. Тебе будто плевать. Мама задержала свой цепкий взгляд и вытянула губы в тонкую линию. — Никогда не делай подобных выводов за других людей. Это может быть ошибкой. Спокойной ночи, сынок. Она поднялась, чуть пошатнувшись, и покинула кухню. В холле ещё слышались удары каблуков, но потом и они стихли. Джисон просидел недолго, вскоре и ему наскучили одиночество и тишина. Поднявшись к себе, он запер дверь и упал на кровать. Этот вечер оставил после себя лишь эмоциональное истощение. Но несмотря на жуткую усталость, Джисон не мог уснуть. Сколько бы он не искал подходящую позу, рой мыслей в голове не давал ему провалиться в сон. Тогда он достал телефон и зашёл в диалог с Лино. Тот был не в сети, да и Джисон в любом случае не собирался ему писать. Ему просто необходима была хоть капля комфорта. Которую он почему-то находил во всём, что касалось хёна. Теперь Джисон ощущал потребность быть рядом с ним острее прежнего. Конечно, он понимал, что Лино не оценит, если Джисон хоть раз упомянет про дружбу их родителей. Поэтому он для себя точно решил, что ни одна частичка сегодняшнего разговора с родителями не покинет пределы этого дома. Он решил хоть раз в жизни прислушаться к словами матери. «Не беспокойся о прошлом, тем более, если это не твое прошлое». Как скажешь, мам, — подумал он про себя и развернулся на другой бок, продолжая пялиться в их с Лино диалог. Но вдруг пришло сообщение, которое оказалось тут же прочитанным. Джисон сматерился и выкинул телефон в сторону. Какого чёрта Лино вообще решил ему написать именно сейчас? Они же болтали не так давно. Но ответить всё равно придётся. И защитить свое эго, в первую очередь. Лино: Почему до сих пор не спишь? Джисон: Не спится. Если что, я просто испугался твоего сообщения, поэтому нажал на него так быстро. Не подумай ничего. Лино: Уже подумал. Цокнув языком, Джисон закатил глаза и заблокировал телефон. Лино невыносим. Потом вновь разблокировал и с еле сдерживаемой улыбкой на лице напечатал: Джисон: Ладно. Думай обо мне всё, что хочешь. Лино: Спасибо, что разрешил, Хан Джисон! Джисон: Сам почему не спишь? Лино: Чан-хён уехал, теперь никто не храпит на всю комнату. Я к такому не привык. Вот и не могу уснуть. Джисон: Бедняжка. Я, кстати, завтра приеду. Так что составлю тебе компанию. Ответа долго не было, и Джисон уже собирался отключить телефон и снова попытаться вызвать сон. Но Лино всё же ответил. Лино: До конца каникул ещё неделя. Зачем так рано? Джисон: Хватит с меня отдыха в компании четырех стен и родительских приколов. Лино: Хорошо. Тогда буду рад. Чем займёмся? Палец Джисона завис над экранной клавиатурой. Обычный вопрос не должен был ввести его в такой ступор. Или ещё чего хуже — вызвать непрошеные пошлые мысли. Джисон: Предоставляю выбор тебе. Лино: Очень смело с твоей стороны. Ну, хорошо. Я что-нибудь придумаю. Последнее сообщение сопровождалось ухмыляющимся смайликом. А Джисон потерял любые надежды на спокойный сон.