***
Утро. 9:40 Я проснулась из-за будильника. Да, могу себе позволить просыпаться не рано утром, а ближе к обеду. Я учусь в медицинском колледже и пары нам ставят во вторую смену из-за большого количества студентов. Конечно, мне нравится так учиться, вставать ближе к обеду, но возвращаться домой, когда совсем темно, не очень-то и нравится, к тому же, не успеваешь заниматься своими делами. Живу я одна, снимаю квартиру у довольно-таки милой женщины. Средств, которые мне перечисляют родители не хватает, поэтому я нашла работу в книжном магазинчике рядом с домом и работаю там уже около года. И да, мне восемнадцать лет, зовут меня Шелли. Это имя выбрал мой отец, отношения у меня с ним хорошие, да и в целом семья у меня дружелюбная. Утро, конечно, у меня не удалось… Мало того, что я каким-то образом смогла опоздать на пары, так ещё забыла оплатить счета и успела принять холодный душ, скажем так, освежающий. Пришлось писать старосте группы, чтобы не отмечали. На пары все же я приду, хоть и с опозданием. В колледже как обычно была какая-то суета и слишком много студентов, видимо, первая смена собирается домой и на замену им приходит вторая. Я, посмотрев расписание и убедившись в нем, пошла в сторону нужного кабинета. Друзей у меня особо нет, я довольно необщительная девушка и внешностью не отличаюсь. Что мне нравится в моей внешности, так это глаза и волосы. Волосы я начала отращивать ещё в четырнадцать лет, за это время они у меня успели отрасти и теперь стали чуть ниже бедер. Я, кстати, шатенка, натуральная шатенка. Бывали конечно заскоки с покраской волос в красный, но это была стадия взросления и хотелось чего-нибудь нового. Глаза у меня обычные, карие, немного темноватые. Мне они особо не нравятся, но по словам других людей они красивые, да и внешность они всю вывозят, поэтому спасибо им. Черты лица у меня не особо острые, но и не мягкие, можно сказать, средние. Всю грубость моей внешности придает прямой нос с немного заметной горбинкой и густые прямые брови. Такая внешность мне досталась от отца, маминого, конечно, мало, но я не жалуюсь.***
Воскресенье, 6:20 Погода на улице была достаточно солнечная, несмотря на то, что на календаре уже был октябрь. Настроение сегодня у меня было бы просто шикарное, если бы меня не вызвали на работу, конечно, я могла бы отказаться, но деньги лишними не бывают, согласитесь же. Сегодня я буду сонная, очень сонная. Ночью меня мучили кошмары из-за которых я не могла нормально поспать. Да, кошмары, можно сказать, уже моя частичка, не покидают меня около четырех лет, а может и пяти. Началось тогда, когда мне было четырнадцать лет. У меня на то время появился первый парень, сначала все было хорошо, но потом он начал мной манипулировать, давить на психику различными способами, унижать перед другими людьми, построил отношения для своей выгоды. Мне было тяжело, но я нашла в себе силы его бросить. Он много раз угрожал мне, говорил что убьет меня если сбегу от него. В четырнадцать лет я все же была еще ребенком, принимала все близко к сердцу, дошло до того, что я начала посещать психолога, он особо мне не помог, но лишним не был. Все это как-то сказалось на мне и на моем сне. К слову, это был мой первый и последний парень… Да, живу я скучновато, но я не жалуюсь. В общем-то, время идет, а работа сама себя не сделает. Быстро собравшись, я вышла из квартиры и направилась в сторону своего родного книжного магазинчика.***
На работе не было ничего нового и оказалось довольно скучно. Закончив смену, я сразу же направилась домой. Самым коротким путем до моего дома был маленький переулок. Тёмный переулок. Конечно же, мне было лень идти по длинному пути, я решила сократить дистанцию, возможно лишившись жизни в таком месте. Не теряя времени, я шагнула в это безлюдное место. Было темно, я включила фонарик на телефоне. Зайдя вглубь переулка, я услышала хруст. Какой-то, твою мать, мерзкий хруст. Не сумев преодолеть свое любопытство, я тихонько заглянула за угол. Знаете что?.. Лучше бы я не заглядывала. По телу прошла дрожь, как будто меня ударили током. Такое я видела в своей жизни первый раз. На земле лежало тело человека со вспоротым животом, мамой клянусь, я видела кишки. Я, блять, видела человеческие кишки. Рядом с человеком стоял мужчина, в руке у него был нож, я отчетливо его видела. Решив, что я больше не хочу на это смотреть, и уж тем более не хочу быть замеченной, я побежала настолько быстро, что мой физрук со школы был бы в шоке от увиденного (на минуточку, не от кишков, а от меня, да). Хоть бежала я быстро, выдохлась я спустя минуты три-четыре. Я начала оглядываться, надеясь на то, что за мной никто не бежит. Убедившись в этом, я решила больше не бежать, дом мой был уже рядом, поэтому можно было не беспокоиться. Но лучше бы я беспокоилась. До дома оставалось около шестидесяти метров, но мой путь загородил тот самый мужчина. Я, конечно, была рада этому, не каждый же день перед тобой стоит убийца. Получается, что все время, которое я бежала, он преследовал меня. Иначе никак не объяснить то, как он оказался тут. Не придумав ничего лучше, я побежала в противоположную сторону от своего дома. Я слышала шаги, слышала, как он бежал за мной. В этот момент я вспомнила всех существующих Богов, помолилась на всех языках мира, уже попрощалась с жизнью, но вовремя вспомнила, что как раз напротив входа в переулок стоит полицейский участок. Полной надеждой и с мыслями о спасении я бежала к входу. Все мои надежды разрушились в один миг, когда я поняла, что убийца схватил меня за руку. Я обернулась и, блять, если бы я знала, что творится в этом переулке, и кто тут обитает, я даже не думала бы о том, чтобы посмотреть сюда. У меня не было слов, у убийцы были настолько широко открыты глаза, что мне казалось, он видит сейчас абсолютно все, что нас окружает. Но это было не самое странное. У него на щеках были шрамы и не обычные шрамы, а как будто вырезанные в улыбку. От этого всего я хотела упасть и расплакаться горючими слезами, и еще мне хотелось к маме. Убийца, ничего не сказав, взял меня за волосы и отвел вглубь переулка, подальше от входа и полицейского участка. Подумать только, чем занимается полиция, когда у них перед носом ходит самый настоящий маньяк. Хватка у него была настолько сильная, я подумала, что останусь без волос, хотя меня сейчас убьют, поэтому можно и не беспокоиться по таким мелочам. Ладно, мне сейчас не до шуток, куда, блять, меня ведут. Он, резко остановившись, схватил меня за шею и прижал к стене. Он был очень сильный, однозначно сильный, иначе не смог бы меня поднять за шею. Да, я не ощущала земли под ногами. Я начала задыхаться и хвататься за его руку. — Если я тебя сейчас отпущу, и ты начнешь орать или побежишь к копам, я вырву тебе глотку, а затем кишки. Я быстро закивала головой, и он меня отпустил. Голос у маньяка был достаточно грубый, хриплый, то ли осипший. Я посмотрела на него, в его глазах читалось безумство. Он улыбнулся так, что его шрамы раскрылись, улыбка была настолько ужасна, что я, не выдержав, отвернулась. — Ты, сука, смотри на мое прекрасное лицо! Тебе разве что-то не нравится?! Оно идеальное! Я тебя, мразь неблагодарная, сразу же не убил, а дал полюбоваться собой! Я испугалась, хотя нет, я пиздец как испугалась. Он кричал так громко, что у меня заложило уши. Я надеялась, что в этот переулок хоть кто-то зайдет и спасет меня, но никого кроме меня и этого сумасшедшего маньяка не было. Возможно, у него какие-то психологические проблемы, раз он так много упоминает свое лицо, хотя не возможно, а точно. Я решила подыграть. Да, подыграть убийце, может, так он пожалеет меня и отпустит, почему бы и нет. — Д… Да, мне нравится твоя улыбка. Твои шрамы превосходны. Они тебе очень сильно идут, — я говорила неуверенно, это чувствовалось в моем голосе. Маньяк осмотрел меня с головы до ног, как будто не я увидела сумасшедшего, а он. — Ахах, раз тебе так нравятся мои шрамы… Тогда я могу тебе тоже их сделать! — посмеялся он настолько ужасным голосом, что хотелось заткнуть уши. Я не на шутку перепугалась, когда он достал свой нож. Нож был большой и кухонный, для разделки мяса, это точно. Убийца поднес нож к моей левой щеке и слегка надавил на нее. Я почувствовала небольшую струйку крови. Он наклонился к моему левому уху и прошептал: — Я отпущу тебя, но это не значит, что не убью и не буду трогать. Я буду следить за тобой каждый божий день. Копам рассказать ничего не сможешь, я тебя сразу же грохну. Если я захочу прийти и избить тебя до полусмерти, то я это сделаю. Понимаешь, просто так убивать надоедает, ты будешь моей игрушкой, нужно же какое-то разнообразие. Сказав это, он отпустил меня и ушел. Просто ушел. Я хотела побежать в полицейский участок, но вспомнив то, что сказал убийца, передумала. Ну подумаешь, маньяк следить будет, что уж такого. На самом деле, я дико устала и хотела домой. Наплевав на все, я пошла в сторону дома.