Тим лежал в постели несколько часов. Он не заснул, он просто тихонько дремлет. Время шло быстрее, чем если бы он действительно проснулся, но его глаза горели от усталости. Он не знал, который час, хотя сквозь занавески просачивался свет, а Альфред уже заходил к нему. Говорил что-то о завтраке. Или об обеде? Тим не знал и особо не парился.
Что он действительно знал, так это то, что Альфред обыскал комнату, пока его не было дома, и конфисковал его черный чай. Это было ещё одним последствием его глупого плана.
Тим плотнее натянул одеяло, уткнувшись лицом в подушку. Жаль, что нельзя было задохнуться в собственной подушке, так как это давало бы ему удобное решение всех его проблем, не требуя при этом вставать с постели.
В дверь постучали, и Тим вздохнул, ожидая, когда гость уйдет. Вместо этого дверь открылась, и по отсутствию шагов Тим понял, что это был Другой Брюс. Тим закрыл глаза, надеясь, что, если он притворится, что заснул, то Другой Брюс просто уйдет к черту. Вместо этого кровать прогнулась, когда мужчина сел на дальней от Тима стороне. Несколько минут он сидел молча, заставляя Тима думать, что в конце концов он уйдет сам.
— Тим, — проклятие. Не повезло. — Я знаю, что ты проснулся.
Тим уткнулся глубже в подушку.
— Уходи, — пробормотал он. Постельное белье могло приглушить его голос, но Другой Брюс был не глухой. Он понял смысл.
— Нам нужно поговорить.
Тим фыркнул.
— Поговорить о чем? Как ты похитил меня?
— Да, — просто сказал Другой Брюс. Тим перекатился, чтобы смотреть в лицо Другому Брюсу. Как только они встретились взглядами, Другой Брюс продолжил.— Тот способ, которым я привел тебя сюда, был неуместным, — неуместным, как будто существует этикет похищения людей. — Я должен был поговорить с тобой о своих опасениях и попытаться объяснить, почему перенос сюда был в твоих интересах. Мне очень жаль.
Тим почувствовал, как у него отвисла челюсть, и понял, что зевает, но он никогда не слышал извинений от Брюса. Никогда. Он даже не извинялся перед людьми, чью жизнь он усложнил. Однажды Дик признался Тиму, что однажды Брюс пытался извиниться перед ним, пока кровь не начала сочиться из каждого отверстия от пуль. Он не тот, кто просит прощения.
— Всё в порядке? — что, черт возьми, нужно было делать, когда Бэтмен извинялся?
Другой Брюс вздохнул, и у Тима возникло ощущение, что он дал неправильный ответ.
— Я тоже был несправедлив к тебе. Я выдвигал требования, не предлагая тебе ничего взамен. Я хотел бы попробовать исправится.
Тим приподнялся на локтях.
— Ты имеешь в виду переговоры? — Бэтмен не вел переговоров. Он потребовал, чтобы вселенная была другой, и она бы подчинилась.
— Да.
— Почему? Почему сейчас? — потребовал Тим. Что происходило?
— Дик накричал на меня, — признался Другой Брюс, как будто это было на самом деле. Дик всегда видел в Брюсе своего личного Иисуса. Даже когда он в ярости уехал в Блюдхейвен, Брюс был главой церкви, которая принимала своих прихожан как должное.
Брюс дёрнул несуществующую нитку на постельном белье.
— Так каковы твои требования?
Это была ловушка. Или тест. Или галлюцинация.
— Не сажайте меня в камеру, — у другого Брюса защипало глаза, поэтому Тим продолжил. — Да, я угрожал Лиге Справедливости, но конечный результат показал, что я не в том положении, чтобы представлять реальную опасность. А с тобой и Найтвингом в Поместье я больше не смогу представлять такую большую угрозу.
— Тим, — Другой Брюс нерешительно положил руку на плечо Тима, позволив ей упасть после немедленной попытки Тима стряхнуть её. — Тебя бы не посадили в клетку. Мы с тобой оба знаем, что ты не собирался никому причинять вред. Ты мог бы причинить гораздо больше вреда, чем просто включить музыка. Ты мог бы отключить лучи Зета, чтобы увеличить количество жертв, и изменить температуру на более чем некомфортную. Ты мог бы отключить воздушные фильтры. Ты мог отключить питание. Если бы твоим намерением было причинить вред, ты бы причинил вред. Выбери что-нибудь другое.
— Кофе, — сказал Тим, делая вызов Другому Брюсу. Если это была ловушка, Тим планировал устроить её против себя.
Брюс потер переносицу.
— Хорошо.
— Правда? — Тим напряженно смотрел, ища признаки лжи. Должен быть подвох.
— Правда. Но есть условие, — вот он. — Ты можешь употреблять максимум четыреста миллиграммов кофеина в день.
— Это почти ничего!
— Это, — резко сказал Другой Брюс. — Рекомендуемый дневной лимит.
— О, да ладно, — запротестовал Тим. — Если пить больше, чем дневную норму то ты не умрёшь. Мне пришлось бы перейти на таблетки с кофеином, прежде чем возникнет опасность передозировки.
— Долгосрочное употребление слишком большого количества кофеина уменьшает жизнь, — голос Другого Брюса звучал так, будто он читал одну из тех брошюр в кабинете врача. — Также может вызвать изменения настроения, включая нервозность и раздражительность, а также неспособность спать. Длительное воздействие может привести к нерегулярному сердечному ритму, бреду и судорогам.
Тим бросил на него недоверчивый взгляд.
— Сколько ты пьешь?
Другой Брюс, честное слово, закатил глаза.
— Я наслаждаюсь чашкой кофе не меньше, чем каждый мститель, но я также знаю свои пределы. Нам нужно вернуть тебя к точке, где в твоей крови больше эритроцитов, чем молекул кофеина.
— С моей кровью всё в порядке, — проворчал Тим. Он истекал кровью и имел шрамы, подтверждающие это.
Другой Брюс посмотрел ему прямо в глаза.
— Когда мы впервые встретились, ты выпил банку Zombie Maker, которая содержит шестьсот миллиграммов кофеина. В среднем ты выпивал три банки этого напитка в день сверх того, что заказывал в офис, в котором всегда было как минимум две порции эспрессо.
Это меняет дело. Брюс завелся и пощёчина, была бы лучшим вариантом в этой ситуации.
— Как долго ты меня преследовал? — и как Тим не заметил? Насколько близко подобрался мужчина? Сколько раз он был на конспиративной квартире Тима? Как давно он знает о его личности? Неудивительно, что этот человек недоволен Тимом. Это очень сильно тревожило. Тим был не в порядке.
— Четыреста миллиграммов, — плюс то, что Тим мог украсть. Это было лучше, чем есть сушеные чайные листья. Брюс выдержал его взгляд, и стало очевидно, что человеку нужно подтверждение.
— Ладно, — Тим позволил себе рухнуть обратно на кровать, и взъерошить волосы. — Полагаю, ты хочешь что-то взамен, — в конце концов, они вели переговоры.
— Я хочу, чтобы ты переделал кибербезопасность Лиги Справедливости, — Тим чувствовал, как его брови пытаются уйти со лба, поднимаясь вверх по лицу. — Стало очевидным, что наша система скомпрометирована, и ты уже продемонстрировал, что у тебя есть знания, чтобы улучшить её.
Тим рассеянно дёрнул себя за прядь волос, его мысли крутились от модификаций, которые он мог сделать, от программ, которые он мог установить.
— Ты не можешь честно доверять мне это, — это была безумная идея. — Разве я не буду красной тряпкой для Супермена?
— Этому человеку нужно научиться гладить, — ответил Другой Брюс, как будто он не был миллиардером с наемным дворецким.
— Ты когда-нибудь прикасался к утюгу? — он вообще знал, как он выглядит?
— Я пользовался утюгом, — сказал Другой Брюс, обиженный обвинением. — Я метнул его в Пугало. Тогда я попал ему по лицу.
Тим ничего не мог с собой поделать. Он громко рассмеялся. Это был чистый и честный смех, без горечи, которая придавала его недавнему юмору, и он чувствовал, что это сняло часть напряжения из его груди. Он прекрасно мог представить себе абсолютный шок психиатра от того, что в него бросили что-то настолько обыденное, как утюг. Он, наверное, взвизгнул от унижения.
— Я разберусь со всеми возражениями Лиги Справедливости, — продолжил Другой Брюс, как только смех Тима стих.
— Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал? Ты оставишь меня одного в Бэтпещере, или кто-то будет заглядывать мне через плечо?— Найтвинг казался лучше разбирается с компьютерами в этой вселенной. Вероятно, он сможет убедиться, что Тим не затевает ничего слишком дьявольского. Не то чтобы Тим собирался. Никогда не используйте один и тот же план дважды, особенно если он не удался в первый раз.
Другой Брюс покачал головой.
— Ты будешь работать в Горе Справедливости, — как будто в этой идее не было никаких проблем.
— Ты ведь понимаешь, что я напал на команду, верно? — медленно сказал Тим, указывая на то, что должно было быть очевидным.
— Как героям, им важно научиться быть гибкими в своих союзах. Будут времена, когда может понадобиться объединиться с людьми, которых они считают сомнительными. Также важно, чтобы ты общался с людьми твоего возраста с общими интересами, — Тим предположил, что нанесение ударов преступникам считается общим интересом. — Обустройство тебя на горе Справедливости является наиболее выгодным для всех, — Другой Брюс сделал эту идею такой практичной. Опять же, Тиму не следует удивляться. Этот человек сумел убедить весь город в том, что скакать в костюме летучей мыши и бить преступников по лицу — это практическое решение проблемы высокого уровня преступности. Не то чтобы это было неэффективно в Готэме, но эта идея не должна была привести к тому, что доллары налогоплательщиков купят гигантский прожектор.
Тим вздохнул.
— Ладно, — Тим снова сел, потирая руки. Другой Брюс сотрудничал, так что сейчас, вероятно, самое подходящее время, чтобы спросить. — Ты действительно собираешься отпустить меня домой? — Тим ненавидел, насколько уязвимым он себя чувствовал, задавая этот вопрос.
Другой Брюс сделал паузу, подбирая слова с точностью хирурга, выбирающего место разреза.
— Я не знаю, как ты оказался в будущем Барта, но я твердо намерен вернуть тебя домой, когда твоё здоровье стабилизируется.
— Моё здоровье в порядке.
Настала очередь Другого Брюса вздыхать.
— Скоро обед, а ты пропустил завтрак. Убирайся и спускайся вниз, чтобы взять что-нибудь поесть. Я попрошу Альфреда поставить кофеварку, — он вышел из комнаты так же тихо, как и вошел, оставив Тима наедине со своими мыслями.
Не то, чтобы их было много. Он знал, что его разум должен метаться, составляя план за планом на случай непредвиденных обстоятельств в связи с изменившимися параметрами его пребывания, но в основном он чувствовал пустоту. Как пустая стена. Он хотел ещё раз перевернуться и позволить дню пройти без него, но Другой Брюс пообещал кофе.
Мотивации было достаточно, чтобы Тим смог затащить себя в душ, позволяя горячей воде лить на себя. Он носил одежду, которую Альфред часто покупал, поскольку она идеально подходила ему по размеру и была мягкой на его коже, но всё же была, как Айви сказала бы, душной.
Почувствовав себя немного более человечным, Тим направился в столовую. Было пусто. Он должен был знать, что там будет пусто, поскольку до сих пор они ели на кухне с Альфредом, но сила привычки диктовала путь Тима. Хорошо, что кухня была рядом.
Когда он приблизился, смех Найтвинга был отчётливо слышен, и Тим не мог не снова почувствовать себя незваным гостем.
Тим зашёл в кухню, и в комнате повисала неловкая тишина. Дэмиен прервал бы его оскорблением по поводу того, что Тим недостоин имени Уэйна или наследия Робина. Брюс и Дик молчали, а Тим молчал в ответ только для того, чтобы быть отчитаным. Веди себя достойно. Он просто ребенок.
Как будто Дэмиен не ударил его ножом и не столкнул с уступа, оставив умирать окровавленным, сломленным и одиноким на дне Пещеры. Как будто он не перерезал веревку Тима в приступе гнева. Только удобно расположенный флагшток уберег Тима от серьезной травмы. Но это было нормально, потому что Дэмиену не хватало социальных навыков. Его вырастили убийцы, этого и следовало ожидать.
Но Дэмиен никогда не пытался убить Дика, или Брюса, или даже Касс и Барбару, потому что Брюс бы сошел с ума. На лезвиях Дэмиена всегда было имя Тима, потому что Тим был единственным человеком, который был социально приемлем для нанесения удара. В конце концов, если бы Дэмиен убил его, он бы убрал из дома только Претендента, а не одного из настоящих детей Брюса.
Снова раздался смех Дика, и Тиму пришлось напомнить себе, что это другая вселенная. Он был здесь гостем, поэтому применялись правила гостеприимства. Кроме того, другой Брюс ещё не нашел Дэмиена.
Он осмотрел кухню. В центре стола стояла кастрюля, от которой доносился восхитительный запах. Она была нетронутой, как будто они ждали Тима. Это была ещё одна корректировка. В его вселенной его бы наполовину не стало. Найтвинг и Другой Брюс улыбнулись Тиму в его присутствии, в то время как Джейсон и Дэмиен оценивающе посмотрели на него.
Джейсон и Дэмиен. Блядь, когда Другой Брюс их нашел? Не поэтому ли он ушел? Тим думал, что он следовал зацепке, а не проводил спасательную операцию. Почему он не сказал Тиму, позволив мальчику хотя бы надеть какой-нибудь бронежилет, прежде чем его заставят вступить в конфронтацию?
Дэмиен с грацией убийцы выскользнул из кресла. На вид ему было восемь или девять лет, что было достаточно близко к возрасту его Дэмиена, чтобы Тим мог быть настороженным.
— Я Дэмиен Аль Гул Уэйн, истинный наследник Брюса Уэйна, — он коротко поклонился. — Отец сообщил мне, — объявил мальчик. — Что в этом доме есть традиция приветствовать давно расставшихся членов семьи объятиями, — он сморщил нос с явным отвращением. — Мне сообщили, что я являюсь таковым, поэтому я должен принять участие в этом ритуале.
Был ли это способ Дэмиена просить об объятиях? Тим не мог подпустить его так близко. Он любил свои оставшиеся органы.
— Я не в счёт, — быстро бросил он. — Я… — заключенный? Нет, из-за этого Тим выглядел уязвимым. Посетитель? Его бы считали злоумышленником. — Я гость, — это было мило и нейтрально. — И поэтому это правило ко мне не относится.
Дэмиен выглядел довольным этим ответом. Он вернулся в своё кресло, когда Найтвинг заговорил.
— Ах, не будь таким, птенчик. Ты позволил мне обнять тебя.
~~~
— Эй, птенчик! — Дик отвернулся от Бэткомпьютера, его лицо расплылось в широкой улыбке. В нем не было той мрачной резкости, которую он ожидал от ночной охоты на Джокера, и он знал, что выражение его лица было кислым. Несмотря на то, что Тим занимался разведкой по делу Джокера, Тима убрали с поля боя, и это была единственная уступка, на которую Брюс мог пойти в связи с продолжающейся "враждой" Тима и Джейсона.
Это заставило Тима ухмыльнуться. Вражда была просто подчищенным описанием Джейсона, "случайно" пытавшегося убить Тима, который потратил столько же времени на защиту своей брони от пуль, сколько и на все остальное в эти дни. Он обнаружил, что сердитое скривление губ Джейсона в последний раз, когда выстрел попал в цель, но не пролилась кровь, было сильной мотивацией.
— Хэй, Дик, — Тим вздрогнул. Его голос звучал измученно. В то время как все остальные отправились за Джокером, Тим занялся Двуликим. Задание заключалось в меньшем наблюдении и большем прыжках в эпицентр войны мафии, чтобы спасти некоторых детей, которые не присоединились к его инициативе общественной банды. Он только слегка истекал кровью и уже планировал ещё одну модернизацию брони своего костюма, связанную с пулями.
— Угадай, что? — улыбка Дика осветила всё его лицо.
— Вы поймали Джокера? — Тим очень надеялся, что поймали. Этот человек был чудовищем высшей степени.
— Ну да, — Дик пренебрежительно дёрнул запястьем, как будто это было само собой разумеющимся. Как единственный человек, который успешно убил летучую мышь, это не так. — Но что более важно, Дэмиен стал одним из Титанов!
О боже, кто-то должен был умереть.
— Ты уверен, что это правильно? Титаны Востока всё ещё довольно молодая команда. Я не знаю, готовы ли они к такому вздорному человеку, как гомункул, — перевод: их ещё не атаковали в их собственной башне?
Выражение лица Дика напряглось, и Тим почувствовал, как у него сжалось сердце. Нет. Ни за что.
— Он руководит Титанами Запада, — титаны где состоял Тим.
— Я думал, что у нас есть правило — только одна летучая мышь в одной команде.
Лицо Дика нахмурилось.
— Ты не проводил с ними миссии больше года, Тим. Я не думаю, что ты имеешь право называть их своей командой.
Тим почувствовал, как его кровь превратилась в яд в жилах.
— Я искал Брюса! — и боролся с Советом Пауков и мешал Ра'су, только с Тэмом, гражданским лицом, на его стороне.
— Да, а потом ты вернулся и до сих пор официально не в составе команды!
Потому что Тим ждал извинений! Визит, или телефонный звонок, или даже чёртову корзину с фруктами! В последний раз, когда он видел Кэсси, она обвинила его в том, что он сумасшедший, как и все остальные. Он не был им. Он был прав. И теперь, когда он вернулся, все игнорировали это, как будто они были рядом, чтобы поддержать его всё это время, как будто он не принимал решения о жизни или смерти, зная, что никто не найдет его тело, если он потерпит неудачу.
— Ты дал Дэмиену руководить Титанами так же, как отдал ему костюм Робина! Ты забираешь у меня всё, Дик. Что, черт возьми, мне теперь делать?!
— Ты мог бы попробовать повзрослеть, — огрызнулся Дик. — Дэмиен — ребенок, которому нужна наша поддержка, и каждый раз, когда я пытаюсь ему помочь, ты заводишь разговор о себе, Тим. Ты взрослый. Давно пора тебе начать разбираться со всем самому! — Дик снова повернулся к компьютеру. — Кроме того, это было не только моё решение. Кэсси одобрила это.
Тим никогда в жизни не чувствовал себя менее взрослым. Ему казалось, что земля уходит из-под его ног, и ему не к кому было обратиться. Брюс не разговаривал с ним после Капитана Бумеранга, Дик тянул эту хрень, а Кон был блядь мертв.
Что Тим должен был делать?
Отступать. Если ты неуверен и тебя перехитрили, отступай и перегруппируйся, это самое мудрое решение. Он повернулся к своему мотоциклу, все ещё держа ключи в руках, но остановился. Дэмиен прибил в Пещеру своим путём, и он не мог не упустить этот шанс. Собравшись с духом, Тим направился к Дукати, не сводя глаз с байка, на котором прибил Дэмиен.
— Убегаешь, Дрейк? — злорадствовал Дамиан. Тим стиснул зубы. — Как и следовало бы. Скоро я заберу всё, что по праву принадлежало мне с самого начала, а ты окажешься в канаве вместе с остальным мусором. Там твоё место.
Тим оглянулся. Дик был напряжен; не может быть, чтобы он не услышал комментария. Но он как и всегда молчал.
Отлично. Он понял. Тиму потребовалось некоторое время, чтобы понять. Но теперь он всё понял. Он думал, что так будет не всегда, но, как и во многих других вещах в таких ситуациях, Тим ошибался.
Он перекинул ногу через Дукати, двигатель под ним ожил. Ему было шестнадцать. Он был юридически эмансипирован и работал генеральным директором. Он никому не был нужен.
Он не вернется.
~~~
— Дыши, Тим, дыши! — это был голос Брюса. Он использовал свой фальшиво-спокойный голос, тот, который он использовал, когда паниковал, но не хотел, чтобы кто-нибудь знал. В последний раз Тим слышал его, когда Дэмиен потребовал домашнего слона, потому что простое "нет" собственному сыну сказать невозможно.
И, о. Тим действительно не дышал. По крайней мере не правильно. Его грудь горела, когда он задыхался снова и снова, каждый раз не получая воздуха. Он не мог остановить это. Почему он не мог это остановить? Так ли себя чувствовали жертвы Джокера умирая от его яда? Зная, что им нужно дышать, но они просто не в состоянии?
Он не мог остановить это.
Брюс схватил руку Тима и положил её себе на грудь.
— Делай как я.
Брюс сделал медленный вдох, его грудь расширилась под ладонью Тима. Тим пытался сделать так же, пытался сделать вдох. Брюс медленно выдохнул. Тиму удалось выдохнуть.
— Мы вдохнем через десять секунд. И... — Брюс медленно вдохнул. Через десять секунд, как он и сказал. Тим считал в уме. Он мог так много сделать за это время. — Теперь мы выдыхаем через десять секунд, — грудь Брюса замерла. Тим прикусил внутреннюю часть щеки, тщетно пытаясь держать рот на замке. В тот момент, когда он это сделал, он начал задыхаться, его нос был заложен.
Он плакал?
— Полегче, — Брюс положил руки Тиму на плечи. — Назови мне пять вещей, которые ты видишь.
Тим мог это сделать. Он не мог дышать, но он может это сделать.
— Твои часы, — выдавил он. Это был подарок Селины, который она купила относительно дешево, но важно то, что она действительно купила их, а не сняла с какого-то бедняги. — Часы, — он выглядел как антиквариат, но на самом деле был довольно новым. Альфред нашел его очаровательным и купил на фермерском рынке. Он был вручную вырезан из гикори. — Пол, — из твердой древесины, но это всё, что Тим знал о нем. — Тарелки, — нет, не те, которые прям из Китая. Никому в Бэтсемье нельзя было доверять что-то изысканное.
Тим оглядывался вокруг, пытаясь ухватиться взглядом за что-нибудь ещё, чтобы сказать.
— Твоя рубашка! — выпалил он. Рубашка Брюса. Это звучало тупо.
— Хорошо. Это хорошо, — и кто, черт возьми, поменял Брюса на нормального человека. — Теперь четыре вещи, которые ты слышишь.
— Тебя, — и снова глупый ответ. Конечно, он мог слышать Брюса.
— Что ещё? - настаивал Брюс.
— Биение моего сердца, — оно стучало так сильно, что его уши заложило. Но он снова нормально дышал. — Я в порядке, — он вырвался из рук Брюса, он позволил ему это сделать. — Я в порядке.
— Тим, — Брюс всё ещё говорил своим мягким голосом. — У тебя была паническая атака.
— Я в курсе, — рявкнул Тим, чувствуя, что все смотрят на него. Он вытер следы слез на лице. Вот и всё, он не показывает никаких слабостей.
— У тебя раньше уже были они, — это был не вопрос.
Тим не ответил. Они были у него время от времени в течение многих лет, хотя первым, кто стал свидетелем этого, был головорез Загадочника, который охранял его клетку. Мужчина чувствовал себя так же неловко, как и Тим, из-за всего этого испытания, и они молча согласились просто не упоминать об этом.
— Я собираюсь вернуться в свою комнату, — уклонился от ответа Тим. Он должен был пойти на поводу у своих инстинктов и остаться в постели.
— Прости, — сказал Найтвинг.
Удар эхом разнёсся по комнате, когда Дэмиен воткнул нож в стол между пальцами Найтвинга.
— Ты будешь молчать, чтобы не усугубить ситуацию, — прошипел Дэмиен, как кобра, готовая убить.
Брюс внимательно посмотрел на них обоих. Когда он пришел к выводу, что на самом деле они не собираются убивать друг друга, он снова обратил своё внимание на Тима.
— Тебе нужно поесть.
Тиму нужно было уйти.
— Я в порядке. Я не голоден.
— Я позабочусь о том, чтобы Тимоти поел, — объявил Дэмиен, как будто это был очевидный вывод.
Теперь это была дилемма. Брюс выглядел решительно, а это означало, что Тиму не было смысла отказываться от этой трапезы. Так что либо он ел здесь на глазах у всех, либо он ел с отродьем-убийцей. Ни то, ни другое не было идеальным, но Найтвинг и Джейсон смотрели на него с жалостью. Это должно было быстро надоесть.
— Тебе нельзя в мою комнату.
Дэмиен фыркнул.
— Поместье большое. Я уверен, что мы сможем найти подходящую комнату, чтобы пообедать, — сказал он покровительственно.
Хорошо. Значит обедать вместе с Дэмиеном.
